***
Гарри попытался выдавить из себя хоть подобие улыбки, проводив подругу до факультетской гостиной, он не стал заходить вслед за ней и пошёл бродить по школе. Но настроение у него стремительно портилось. Правда он тешил себя мыслью, что его умная подруга сможет правильно переварить всю информацию, и не станет его бояться. А если нет… Никто не запретит ему продолжить, защищать ту, что полюбил и в той, и в этой жизни. Вдруг у него в голове прозвенел звоночек. Поттер встрепенулся, он так давно ждал оповещения от сигнальных чар в визжащей хижине! Гарри целый месяц не мог выйти на контакт с Сириусом. Две недели он регулярно посещал как пещеру вблизи Хогсмида, так и Визжащую Хижину. Но результата не было. Он не представлял, когда именно его крёстный доберётся до школы. Потом он додумался оставить сигнальные чары, в обоих местах где мог объявиться его крёстный. И вот, наконец-то, он дождался. Шанс того, что это был кто-то другой был минимальный. Гарри, накинув мантию невидимку, стремглав бросился на улицу. Добежав до Гремучей Ивы, он с ходу бросил камень в нужный сучок и дерево замерло. Весь путь по подземному лазу, Гарри преодолел на одном дыхании. Поттер давно придумал легенду, как ему завязать разговор с крёстным. Даже внятное объяснение придумал, почему он усомнился в его виновности. Перед подъёмом в хижину, Гарри снял мантию и, глубоко вздохнув, стал подниматься. Крёстного он обнаружил в одной из комнат второго этажа. Тот был в своей анимагической форме. Гарри порадовался, что можно будет изобразить удивление от встречи с большой чёрной собакой. — Ой, привет дружок. А что ты тут делаешь? Блэк поначалу насторожившийся из-за незваного гостя, с удивлением понял, что встретил именно того, кого не надеялся застать одного. Сердце беглого преступника пропустило пару ударов. Как же Гарри был похож на Джеймса! Сириус разрывался между желанием превратиться в человека и открыться Гарри, и просто с радостным лаем облизать ему лицо. Гарри с улыбкой посмотрел на чёрного пса, у которого хвост закрутился словно пропеллер. Он помнил, что крёстный практически не питался пока был в бегах и заранее припас кусок мяса для первой встречи. — Ты, наверное, голоден? Но тебе повезло, у меня кое-что есть для тебя. Гарри с улыбкой протянул поджаренный кусок мяса, который успел умыкнуть с кухни. Сириус в обличии пса моментально схватил угощение и стал жадно его жевать. Но вдруг пёс остановился и уставился на руку парня. Гарри, не понимая в чём дело, посмотрел на свою ладонь и понял, что протягивал еду, рукой с меткой. Гарри посетила смутная мысль, и было не понятно хорошая или плохая, его крёстный тоже может видеть отметку на его ладони? — Ты её видишь? На глазах у Гарри, чёрный пёс превратился в худого мужчину, одетого в грязное тряпьё. Его грязные чёрные волосы, давно не стриженные, представляли собой страшное зрелище. Но Гарри удивило не внезапное превращение крёстного, а его взгляд. Полный неподдельного испуга и беспокойства. — Гарри, прошу не пугайся меня, я не причиню тебе вреда, клянусь жизнью, — хрипло сказал Блэк. — Откуда у тебя это клеймо? — Клеймо? Сириус, почему ты тоже видишь эту отметку? — Гарри был слишком взволнован, и наплевав на конспирацию и первоначальный план, сразу перешёл на Ты, и назвал крёстного по имени. Блэк буквально на секунду состроил удивлённую мину, но потом его взгляд снова зацепился за отметку на руке крестника. Удивление, вызванное поведением гриффиндорца быстро ушло на второй план. — Я узнаю этот знак и эту вязь из рун и заклинаний. Но это просто не может быть правдой. Такое же клеймо было у одного из моих предков. Но это старинный секрет семьи Блэк. Многие думали, что это просто красивая сказка, которая добавляет колорита истории нашего рода. Но раз у тебя есть эта отметина… Не может быть, на чью жизнь ты обменял свою душу?! В глазах Блэка была настоящая паника. У него в голове не укладывалось, что сын его названного брата, пошёл на такой шаг. Его мозг просто взрывался от того, что старая сказка, которую рассказывали в его семье из поколения в поколение, оказалась правдой. Но если это так, то получалось, что стоявший перед ним парень, попытался вернуть к жизни свою мать? — Гарри, прошу, скажи мне, что ты не вернул обратно дар жизни! Ты не понимаешь, Лили, твоя мама умерла, её не вернуть. Она пожертвовала собой, чтобы ты жил! — находясь в бегах, Блэк успел кое-что разузнать об обстоятельствах гибели своих друзей. Сириус увидел серьёзное лицо Гарри. У него подкосились ноги, и он просто рухнул на колени. Сириус обхватил голову руками и запричитал: — Лили… Господи, Гарри, что ты натворил, твоя мама… — Я отказался не от её дара, — тихо ответил Гарри. Блэк поднял непонимающий взгляд на Поттера. Гарри прошёл мимо крёстного и сел на полуразвалившуюся кровать. У него путались мысли, откуда его крёстный может знать о ритуале? Почему он так из-за этого убивается? — Защита, которую подарила мне мама, рухнула в тот же день. — Что? Гарри, погоди, я не понимаю про что ты говоришь, — Сириус затряс головой, силясь понять, что тут происходит. — Защита крови. Я думал, ты об этом, — пояснил Поттер. — Но для это требуется целый ритуал, и то, он считается давно утерянным! Я думал, она просто вымолила у самой магии обменять её жизнь на твою… Стой, откуда, ты знаешь про защиту крови? И вообще объясни, от какого дара ты тогда отказался? — Ох, это будет долгая история. Гарри долго рассказывал Блэку историю своей смерти и последующей жизни. Он описал ритуал, который провели над Гермионой, и всё что после этого происходило. Сириус так и сидел на полу с отвисшей челюстью. Гарри пришлось частично поведать о том, как он пообщался с кое-кем из своих предков. Как ни странно, но там были и представители семейства Блэк. Увидев, что Сириус пытается высказать сомнения по поводу общения с покойниками, Гарри назвал пару имён из присутствующих там Блэков, и адрес фамильного особняка. Сириус тупо кивнув продолжил слушать, всё было верно, весь его скептицизм, учитывая сложившуюся ситуацию, был безжалостно убит. — И вот я оказался тут, — разведя руками закончил свой рассказ Гарри. — Это просто невероятно… — Ага, я везучий на подобные вещи, — кисло улыбнулся Поттер. — Гарри, почему ты отказался от защиты? Я понимаю, она твоя подруга, может даже она была тебе симпатична. Но пойми, это высший дар. В нашей семейной библиотеке были упоминания такого ритуала. Правда, только его эффект, а не как проводить. Никто бы не смог тебе навредить. Это абсолютная защита! Девочку безумно жаль, но… — Замолчи. Блэк дёрнулся, он ещё не совсем оправился от потрясения после того, как услышал историю своего крестника, но голос Гарри просто сквозил смертельным холодом. — Гарри, прости, но ты молод и нашёл бы себе другую любовь. Хотя я конечно поражён, что девочка в столь юном возрасте настолько тебя любила. Но любил ли ты? — Блэк был чистокровным магом, и с большим скептицизмом относился к делам амурным. И ему было больно до глубины души осознавать, что его крестник обменял свою душу на мимолётное увлечение. Нет, он понимал, что Гарри мог пойти по стопам отца, и влюбиться с самого первого курса, но каков шанс, что это именно так? — Ты думаешь, это была просто влюблённость? Позволь тогда рассказать тебе небольшую историю, — Гарри силой заставил себя успокоиться, он понимал, что в этой жизни, Сириус недостаточно знает его, а уж тем более не знаком с Гермионой, и нельзя злиться на его слова, которые были сказаны явно не со зла. — Жил был мальчик, вполне себе обычный ребёнок. Но однажды его родителей убил злой волшебник, который почему-то тоже сдох, — криво ухмыльнулся Поттер. — Мальчика, который в отличии от своих мамы и папы выжил, отдали на воспитание в семью злых родственников. Мальчик жил, не тужил. В возрасте трёх лет он узнал, что его зовут Гарри, а не «Эй, урод», как он привык слышать. Не подумай чего плохого, обноски кузена, объедки со стола, ежедневные задания от родственников. Малыш жил счастливой жизнью домового эльфа, — Гарри картинно приложил ладони к ушам, сделавшись похожим на длинноухого эльфа. — Но в одиннадцать лет всё изменилось! Он получил письмо из школы волшебства! У него появился первый друг, а потом и подруга! Он был на седьмом небе от счастья. Правда, первый год обучения ему омрачили две вещи. Сражение с троллем и встреча с Воландемортом. Сириус, потрясённо слушавший крестника, непроизвольно дёрнулся. Он не боялся произносить имя тёмного мага, но неприятный осадок после этого всё равно оставался. — Но мальчик смог победить тролля с помощью находчивого друга, — Гарри не мог отрицать, что рыжий козёл был значимой частью его жизни целых три года. — Потом, преодолев с друзьями полосу препятствий, отправился сражаться со злом. Правда, идти на последнее испытание, мальчику пришлось одному. А знаешь кто хотел пойти с ним навстречу опасности? Правильно, его подруга. Гермиона… Глаза у Блэка округлились, и он только хотел открыть рот, но Гарри жестом его остановил. — Маленькая, напуганная магглорождённая волшебница, была готова пойти в лапы монстра, вслед за другом. Сириус, тогда-то моё сердце наверно дрогнуло в первый раз. Я смог её убедить не следовать за мной. Как выяснилось не зря. Меня ждала встреча с Воландемортом, но история не об этом. На втором году обучения дружба крепла, но и второй год оказался полон опасностей. Когда начались нападения на учеников, мой разум сковал страх за подругу. Я пытался уберечь её, но я не справился. Эта храбрая девочка самоотверженно помогала мне разгадать загадку, кто стоит за нападениями. И поплатилась за это. Я чуть не умер от ужаса, когда узнал, что она оцепенела, как и другие дети. Я приходил к ней каждый день, одна мысль, что она лежит в одиночестве в больничном крыле, разрывала мне сердце. Но нам повезло, отвар из мандрагоры смог исцелить всех пострадавших. А я позаботился о том, чтобы больше никто не пострадал. — На третьем курсе, меня встретила уже практически девушка. Девочка выросла, и я это видел. Она не побоялась вызвать гнев и обиду друзей, пошла против нас и доложила о твоём подарке декану. О подарке потом, Сириус, — быстро добавил Поттер, — она настолько боялась, что подарок от непонятно кого может мне навредить, что покорно приняла мою ненависть и обиду. И дня не проходит, чтобы я не корил себя за свой эгоизм. Какой же я был дурак, но такое не повторится… Самоотверженная девушка, не жалея сил, пыталась помочь спасти невинное животное, которое хотели казнить из-за глупости одного ученика. А два её друга просто дулись на неё. Каким же я был идиотом. Потом, Гермиона даже рискнула всем на свете и помогла тебя спасти от лап дементоров. А я всё ещё не до конца понимал, кто рядом со мной. На четвёртом году обучения меня заставили принять участие в чёртовом Турнире Трёх Волшебников. От меня отвернулись все. Все, кроме неё. И только тогда до меня дурака наконец стало доходить. Знаешь, мне кажется, что она в тот год тоже поняла, что значат обуревавшие нас чувства. Мы медленно сближались, боясь открыться друг другу. А потом я её потерял. Одному старому маразматику показалось, что зародившуюся любовь можно использовать мне во благо. А меня не было рядом, чтобы предотвратить трагедию. Моя любовь умерла у меня на руках, истекая кровью — кровью которая меня должна была защитить, и её последние слова подтвердили, что и она меня любила. Но это и так было понятно, она пошла на смерть, ради меня. Сириус, да я просто не достоин ТАКОЙ любви. Ты думал, что это просто влюблённость? Ты понимаешь, что я не чувствовал себя настолько опустошённым, даже когда меня окружила сотня дементоров?! Я ощутил всем сердцем, что мне незачем жить, без неё, чёрт возьми, да в тот момент для меня в прямом смысле потухли все краски окружающего мира! Сириус сидел на полу и не мог пошевелиться. Он в оцепенении смотрел на рыдающего крестника. Поттер, уткнувшись лицом в ладони, беззвучно содрогался всем телом. Воспоминания были слишком сильны. Гарри вновь почувствовал всю ту боль, эти чувства, и ощущения, которые сжигали его изнутри. Блэк понял, что ошибся. Он вскочил с пола и сгрёб своего крестника в объятиях. Спустя какое-то время парень успокоился. Но Блэк всё так же не выпускал крестника из объятий, он всеми фибрами души чувствовал, как тому плохо. — Чёрт, прости, Сириус, — сдавленно сказал Гарри. — Просто чертовски трудно всё было держать в себе. Когда я умер в первый раз, мне было практически всё равно. В смысле пока я находился по ту сторону, а когда вернулся, стало медленно и неотвратимо накатывать. А когда я умер во второй раз, перед этим увидев, как умерла Гермиона, я снова мало что чувствовал на той стороне. Какое-то разочарование что ли… И вот вернувшись, эйфория постепенно сошла на нет, а мне даже выговориться не кому. Не Гермионе же это всё рассказывать? Она бы не выдержала, да и я не настолько туп, чтобы пойти на такое. Я даже тебе не всё собирался рассказывать. Да и ночами бывает так больно в груди хоть вешайся… — Тише, Гарри, тише. Ты теперь не один, я с тобой. И мы вместе разберёмся со всей хренью, что на тебя навалилась и девчонку твою убережём. — Ей теперь ничего не угрожает, я уж позаботился об этом, — Гарри отстранился от крёстного и с кривой улыбкой помахал перед ним рукой со шрамом. — Да и теперь я не допущу, чтобы был повод опять проводить ритуал. Я не представляю, как герои фантастических книжек, спокойно живут переместившись во времени? Это же охренеть какой стресс. Меня каждый раз в дрожь бросает, когда я начинаю обо всём этом думать. Правда, мне немного помогла успокоиться ещё одна подруга, но всё равно, это просто убивает меня. Сириус смог выдавить из себя подобие улыбки. Повезло, что Лили, будучи магглорождённой, смогла привить непоседливому гриффиндорцу и его друзьям любовь к маггловской литературе. А то бы он не понял о чём сейчас говорил Гарри. — Это доказывает, что ты нормальный человек. Я бы испугался за тебя, если бы тебя ни капли не смущало твоё нынешнее положение, — Сириус на секунду задумался, он понял, что не может упустить такой шанс. — Гарри, скажи, а на той стороне, ты с НИМИ виделся? Грустное лицо Поттера стало отличным ответом на вопрос. — Нет, в первый раз мне вообще ни с кем не удалось поговорить. А во второй были только дальние родственники, как от Поттеров, так и от Блэков. Я пытался узнать, почему я не могу увидеться с мамой и папой, но мне навешали какой-то лапши. А учитывая, что мои эмоции в тот момент были очень слабо выражены, то я и не упорствовал с расспросами… На комнату опять опустилась тишина. Каждый задумался о своём. Гарри испытывал запоздалую грусть от того, что не смог увидеться с родителями. Сириус обдумывал всё услышанное. Он рассчитывал на встречу с крестником, и, по возможности, на убийство одной крысы. А на него вывалили историю, от которой немудрено свихнуться. — Кстати, Гарри, мне не послышалось, что ты уже дважды умирал? Объясни-ка мне, что ты имел в виду под словами, «умер в первый раз»? Поттер непонимающе заморгал, а потом, словно вспомнив что-то важное, закатил глаза. Ему предстояло ошарашить крёстного ещё парочкой неприятных новостей. — А, ну это собственно вторая моя основная задача, как я понял. Цель моей жизни, которую мне навязали. И без тебя мне точно не справиться. Сириус, я тебе расскажу всё, что знаю о событиях, которые произойдут в этом году, и в следующем. Послушай меня не перебивая, а потом я отвечу на любые вопросы. Ты готов? Сириус, пододвинул к кровати кресло и уселся в него, он понял, что продолжение разговора будет не менее долгим. Но раз это касается его крестника, то он выслушает всё, и поможет всем чем может. — Итак, ты знаешь что-нибудь, о ритуале, способном расколоть душу?***
Альбус Дамблдор сидел в своём кабинете, попивая любимый чай с лимоном, и ожидал гостя. Ещё в начале сентября случился инцидент с боггартом, о котором ему сначала доложил Ремус Люпин, а потом и Поппи, школьный целитель. Кое-что, не давало покоя старому волшебнику. По всем его расчётам, боггартом Гарри должен был оказаться дементор, так как мальчик был безусловно отважен, а эти жуткие создания повстречались ему в первый раз, и к тому-же, вне зависимости от чего-либо, сами по себе вызывали, не самые приятные ощущения при близком контакте. Но в своих расчётах Дамблдор не учёл, что Гарри может откуда-то знать заклинание патронуса. И самое главное, силы его заклинания хватило, чтобы уничтожить стража Азкабана. Старого мага сильно расстроило, что первая запланированная встреча со стражем Азкабана, закончилась именно так. Пришлось приложить немало усилий, чтобы замять этот инцидент перед министром и ДМП. По задумке мудрого волшебника, первая встреча со столь ужасным созданием должна была растрясти и без того хрупкий внутренний мир Поттера. Возможно, он даже вспомнил бы смерть родителей, что сильно бы помогло выстроить правильную модель поведения для мальчика. И тогда юный гриффиндорец воспылал бы жаждой изучить способ борьбы со столь тёмными созданиями, пара месяцев и герой магической Британии смог бы применять заклинание Патронуса, которое являлось несомненным показателем принадлежности к светлой стороне. А потом ещё парочка встреч с дементорами, так сказать для закрепления материала, и вот Избранный обучился светлейшему заклинанию. Какое замечательное дополнение к биографии спасителя Британии. Дамблдор был чрезмерно доволен своим маленьким планом, всё-таки побег Блэка даже помог в воспитании Гарри. Правда теперь, основной задачей Дамблдора было не подпускать Блэка к Хогвартсу. Директор со слезами на глазах вспоминал, как принял решение, что крёстный Гарри должен стать жертвой несправедливой судебной системы. Старый волшебник прекрасно знал, что не Блэк был хранителем тайны Поттеров, но его арест был необходим. Поттер не должен знать, что такое любовь родных людей. Только будучи обделённым лаской и заботой, юноша сможет вырасти настоящим героем, готовым жертвовать жизнь и здоровье во имя окружающих, трудное детство должно было закалить характер мальчика. Директор нисколько не сомневался в своей логике. А последние два года, лишь убедили его, что выбранная модель воспитания, ведёт в правильном направлении. Да, мальчик страдает, но только так из него можно вылепить правильного героя. Дамблдор корил себя за то, что сказал Поттеру, что над Блэком уже был суд. В принципе, он практически не соврал. Заседание, где обезумевший от горя Блэк обвиняет себя во всех грехах, можно считать и закрытым слушанием. Правда оговорка про сыворотку правды, была лишней, но тут можно, что-нибудь придумать. А если Сириус не доберётся до Гарри, то и придумывать ничего не нужно. Дамблдор даже полагал, что если сможет первым встретиться с Блэком, то он сможет убедить последнего скрываться где-нибудь подальше от глаз людей. А там уже можно будет немного его обработать, одиночество творит страшные вещи с людьми, особенно если приложить к этому правильное усилие. Альбус смахнул слезинку, у него болело сердце от того, что он должен принимать подобные решения. Но кто, если не он? Ещё Директор безуспешно попытался выпытать у гриффиндорца, откуда он узнал заклинание Патронуса, да и ещё натренировался его использовать с такой эффективностью, но тот лишь отмахивался от директора как от назойливой мухи. Попытки применить легилименцию, не возымели положительного результата. И Дамблдор, и Снейп видели в голове юного мага лишь белый шум. И если зельевар, после этого презрительно фыркнув заявил, что у них появилось наглядное доказательство пустоголовости гриффиндорца, то директор был обеспокоен. Даже у полного идиота, должны быть хоть какие-то мысли, а у Гарри была просто белая пелена, которая будто скрывала все его мысли. Директора беспокоило, что слишком много странностей происходит с Гарри Поттером. Что примечательно, странности начались с прошедшего лета. Сбегает из дома, дерзит, он даже принял статус главы рода! Это сильно подпортило планы директора. Он надеялся взять главенство над мальчиком и провести его по всем этапам взросления, создав правильного героя. А то, что этот герой будет беспрекословно слушаться директора, ну, так это приятный бонус. Всем нужны умудрённые опытом наставники. Самое главное победа над злом. Ни у кого не должно возникнуть сомнений, что только победитель Гриндевальда способен правильно наставлять победителя Воландеморта. Чудесный дуэт из двух героев, героев разных эпох. Но теперь Поттер выбрался из-под руководящей руки директора. Иногда Альбус шальным делом думал, что перестал быть авторитетом для мальчика. Но потом сразу отбрасывал подобные глупые мысли. Мальчик стал слишком самостоятельным, и с этим стоит что-то сделать. Правда пока, это не слишком мешало основному плану директора. Но тенденции того, что всё может пойти прахом, если дело пустить на самотёк, уже наблюдались. Случай с боггартом натолкнул директора на мысль, что возможно мальчик имеет какой-то секрет. И Альбус догадывался в чем он заключается. Юный маг стал обращать внимание на противоположный пол! Директор не планировал, что у юноши может проснуться подобный интерес раньше 4-5 курса, но в принципе это не сильно усложняло дело. Похоже, мисс Грейнджер может быть полезна не только как верная подруга. Директору было грустно от мысли, что придётся расстроить Молли Уизли новостью, что сердце мальчика уже занято. Но сердцу не прикажешь, хотя Дамблдор понимал, что упорная в своих начинаниях Молли может попытаться исправить эту неприятность. Альбус полагал, что сближение с мисс Грейнджер даже можно будет как-нибудь использовать. И особенно актуально это становится ввиду возможного раскола в знаменитом на всю школу трио. Директор заметил, что младший Уизли отдаляется от друзей. Попытки его мягко вразумить, к сожалению, не помогли. Молли отказалась пичкать сына зельем подавления, немного изменённым вариантом успокаивающего зелья. Похоже она ещё злилась, что её дочь была подвержена небольшой опасности. Дамблдор изначально планировал, что девочка вообще не выживет. Он пустил не одну слезу, когда решился на такой шаг, но чувство вины может быть неплохим рычагом давления, и Гарри, не успевший спасти сестру друга, стал бы очень управляемым. Старый волшебник искренне радовался, когда девочка выжила. Синдром героя, который отчётливо сквозил во всех действиях Поттера, тоже был весьма приемлемым вариантом. А связь, образовавшаяся между детьми, была очень кстати. Правда, теперь, когда юноша засматривается на свою подругу, это может стать проблемой, но, как говорится, Обливейт и пара зелий могут сотворить чудо, и младшая Уизли забудет думать о Поттере. Директор с лёгкой улыбкой на губах смотрел на плясавший в камине огонь. Мысль, что он воспитает истинную надежду магической Британии, грела ему сердце. А если древние свитки не врут, то мальчик в конце своего взросления, возможно останется жив. Поначалу Дамблдора беспокоил осколок души Тома, в голове у мальчика. Но справившись с апатией, старый маг придумал длительный план с двумя концовками — при первой магическая Британия получит мученика, и сможет сплотиться, чтобы оправдать его надежды и мечты. А при более удачном раскладе, они получат живой символ непоколебимой стойкости и надежды на лучшее будущее. Альбус был доволен, он любил приносить людям счастье. Директор с нетерпением ждал, когда Северус закончит поиски ритуала. Если всё сложится удачно, то мальчик получит отличную страховку до момента встречи с Томом. Вдруг старого волшебника посетила страшная мысль, от которой он чуть было не подавился горячим чаем. Директор нашёл весьма вероятное объяснение изменившемуся поведению Поттера. Осколок души Тёмного Лорда, неведомым образом активизировался и захватил разум ребёнка. — Не может быть! — в ужасе воскликнул старец. — Нет, это попросту невозможно. Но резкий скачок сил, непонятно откуда взявшаяся дерзость… Дамблдор несколько минут задумчиво перебирал в уме, доводы за и против подобного развития событий. — Похоже необходимо провести ритуал проверки. Только когда? — задумчиво пробормотал старик, вопроса, где можно провести подобный ритуал, даже не возникало. Хогвартс хранил немало тайн. Из размышлений его выдернул звук поднимающейся лестницы. Через пару секунд в дверях кабинета директора показалась голова Невилла Лонгботтома. Мальчик неуверенно помялся в дверях, тем не менее зашёл внутрь, увидев ободряющую улыбку на лице директора Хогвартса. — Здравствуй, мальчик мой! — сияя, поприветствовал юного гостя директор. — Здравствуйте, господин директор. — Как здоровье твоей бабушки? Я слышал, недавно она захворала. — Всё в порядке, спасибо за беспокойство, сэр. Бабушка уже выздоровела, и просила передать вам огромное спасибо за то, что прислали тот лечебный отвар. — Ох, не стоит благодарности! — махнул рукой старец, продолжая добродушно улыбаться. Дамблдор поднял со стола небольшой свиток, и мельком пробежавшись глазами, задумчиво продолжил: — Невилл, что ты можешь рассказать о дружбе Гарри и Рона? — Эм, сэр, я не совсем понимаю, что вы хотите услышать, — неуверенно ответил Невилл. — Понимаешь… Мне кажется, что между Роном и Гарри наметился раскол, — старец печально вздохнул, и словно случайно придвинул к гриффиндорцу вазочку с лимонными дольками. — Такая крепкая дружба не должна рушиться из-за пустяков, но, если катастрофы не избежать, то нужно суметь сгладить последствия. И потому, я хотел бы кое-что с тобой обсудить, ты же гриффиндорец, Невилл, и как никто другой должен понимать, что такое преданность…***
Гермиона расхаживала по гостиной. Она уже несколько часов нарезала круги прямо напротив входа. Девушка нервно закусила губу, то и дело теребя пальчиками низ кофты. Как только она вернулась с Гарри из Тайной Комнаты, она поняла, что порог гостиной переступила только она одна. Простояв минуту в полнейшей прострации, она ринулась обратно в коридор в надежде догнать друга. Её терзало жгучее чувство вины и стыда. Гермиона корила себя за то, что поддалась своей рациональной и рассудительной натуре, которая требовала в тишине разобраться с вываленной на неё информацией, что совсем забыла, что Гарри открыл перед ней душу в надежде на то, что она примет его. Гермионе хотелось побиться головой об стену, она как дура сказала, что ей нужно подумать. Она не понимала, как у неё вообще язык повернулся такое сказать? И вот теперь Гарри нет уже несколько часов. Через полчаса будет отбой, а её друг ушёл непонятно куда. Какой же идиоткой себя чувствовала Гермиона, в этот момент она зареклась беспрекословно следовать голосу разума. Гарри показал ей, что можно, и нужно слушать сердце, и оно сейчас просто вопило, что она должна как можно скорее найти Поттера. Она не переживёт, если потеряет его по своей глупости. Быстро захватив в спальне для девочек мантию, Гермиона выбежала из гостиной. Девушка не знала сколько времени она потратила на поиски. Несколько раз она едва успевала прятаться от завхоза Филча. Что странно, он был без своей кошки. У неё мелькнула мысль, что за это стоит поблагодарить Живоглота. Гриффиндорка почти отчаялась, замок был огромным, и найти в нём одного единственного человека без чьей-либо помощи, было практически невозможно. Даже настырный Пивз куда-то пропал, он вообще почти не попадался ей на глаза с самого момента возвращения в школу. Вдруг Гермиона резко остановилась как вкопанная, она стала подозревать, что и правда отупела. Гарри может быть в Тайной Комнате! Окрылённая внезапной догадкой девушка помчалась к заброшенному туалету на втором этаже. Добежав до туалета Плаксы Миртл, Гермиона остановилась, не открывая дверь. До неё только сейчас дошло, что она не сможет открыть проход. Значит стоит подождать, когда Гарри сам выйдет. — Я же говорил вам, что тут чем-то воняет! Гермиона испуганно оглянулась на голос. К ней медленно приближалась процессия слизеринцев, а возглавлял шествие, Драко Малфой. За ним, с противными ухмылками шли Кребб и Гойл, и ещё несколько не очень знакомых ей парней. — Приспичило на ночь глядя, а Грейнджер? — растягивая слова, поинтересовался Малфой, с каждым шагом приближаясь к ней всё ближе и ближе. — Что, гриффиндорки отказываются пускать тебя в свою уборную? Пустой коридор огласил мерзкий хохот. Слизеринцы явно считали, что это была удачная шутка. Один из незнакомых Гермионе парней, выступил чуть в перёд и, скривив лицо, окинул её взглядом. — Драко, честно сказать, я их понимаю. Терпеть рядом с собой такую отвратную грязнокровку, это настоящий подвиг. Такой лохматый бобёр, да и с порченной кровью, тьфу, гадость, — с этими словами парень сплюнул себе под ноги. Компания снова заржала, они и надеяться не смели, что очередная ночная прогулка, начнётся так удачно. Гермиона испуганно вжалась в дверь. Ей было жутко страшно, она была одна, в пустом коридоре против толпы слизеринцев. Но девушка недавно решила начать слушать сердце, и сейчас оно, бешено колотясь, подсказывало ей, что нужно попытаться дать отпор обидчикам. Не зря Гарри решил с ней заниматься заклинаниями. — Грейнджер будь душкой, посиди смирно пока мы развлечёмся. Гермиона вспыхнула, ей не верилось в то, что она услышала, он же не серьёзно? — Пробежишься голышом, до вашей гостиной? — ухмыльнулся Малфой. — Не бойся мы кого-нибудь обязательно разбудим. Негоже, что бы такое представление наблюдало так мало зрителей. — Ступе… Гриффиндорка успела только вскинуть палочку, но договорить заклинание ей не дала хлесткая пощёчина, отвешенная Малфоем. Гермиона собиралась вновь вскинуть палочку, но удар в живот вдавил её в дверь и она, не устояв на ногах, съехала на пол. Сквозь охвативший её страх, она с удивлением поняла, что совершенно не почувствовала боли от ударов. Над ней нависли Малфой и слизеринец который тоже её оскорблял. — Тварь, ты что удумала творить? Палочку на чистокровных поднимаешь?! Я покажу, где твоё истинное место, грязнокровка! Малфой занёс руку, собираясь отвесить ещё один удар, но вдруг впечатался лицом прямо в каменный косяк двери. Брызнула кровь, а по ушам ударил неприятный хруст. Второй слизеринец быстро обернулся и точно так же, отлетел к стене. Гермиона убрала руки от лица, и увидела, как в паре шагов от неё лежат Кребб, Гойл и ещё один слизеринец, а над ними возвышается Гарри с выставленной вперёд волшебной палочкой. Его глаза пылали изумрудным огнём, а грудь вздымалась от прерывистого дыхания. Он быстро оглядел коридор, и не обнаружив новых противников, подошёл к всё ещё сидящей на полу девушке. — Успел, — выдохнул Гарри, присаживаясь на корточки перед Гермионой. Маска ярости слетела с его лица, которое озарилось радостной улыбкой. — Прости, что так долго. Момент опасности отступил, и девушка, из последних сил сдерживая слёзы, бросилась на шею своему спасителю. Направив палочку на Малфоя, она решила для себя, что будет защищаться во что бы то ни стало. И теперь, она не собиралась лить слёзы по пустякам. Она в порядке, Гарри рядом, повода для слёз нет. — Ты в порядке? Ничего не болит? — обеспокоенно шепнул ей на ухо Поттер. — Нет, это странно, но я не почувствовала ни одного удара, представляешь? — Гермиона чуть отстранилась от друга, чтобы он увидел, что на её лице нет и царапинки, но увидев алый след от удара на щеке гриффиндорца, девушка ахнула. — Гарри! Тебя ударили?! Пойдём к мадам Помфри, она быстро уберёт ушиб! — девушка, не слушая возражения друга, поднялась на ноги, и попыталась потянуть друга за руку. Гарри от резкого рывка дёрнулся, схватившись за рёбра, и с шипением согнулся пополам. — Прости, видимо когда бежал, потянул что-то. Я сейчас приду в норму. Подожди секунду, — попытался оправдаться Поттер, под вопросительно-испуганным взглядом девушки. Гермиону не зря называли самой умной ведьмой на курсе, хотя некоторые поговаривали, что она самая умная во всей школе. Быстро опустившись на колени, девушка легонько провела пальцами по следу на щеке друга, и второй рукой по его животу. — Гарри… Это из-за меня? Это связано с твоей и моей меткой? — тихо спросила девушка, соприкоснувшись с Гарри лбами, и увидела улыбку в его глазах. — Твои прикосновения, они словно целительный бальзам. — Не переводи тему, — проговорила чуть покрасневшая девушка. — Ты как-то перенял на себя мою боль. Зачем? Гарри пристально смотрел в глаза подруги, и она видела, как в его изумрудных глазах пляшут непонятные ей огоньки. Дыхание Гарри обжигало губы Гермионы, от такой близости девушка ещё больше раскраснелась, и попыталась отстраниться. Гарри неуловимым движением провёл рукой по её щеке и шепнул: — Потому что я никому не позволю тебя обидеть. Гарри приобнял гриффиндорку за плечи и вместе с ней поднялся на ноги. Чуть отстранившись от неё, Поттер подошёл к лежащим на полу и чуть слышно стонущим слизеринцам. Лицо юноши переменилось, и на нём вновь отражалась смертельная ярость. В душе у парня бушевал ураган, ему хотелось затоптать ублюдков до смерти. Чтобы они никогда больше не смогли кого-либо обидеть. Но даже сквозь пелену злобы он понимал, что так поступить нельзя, по крайней мере пока. Если он сейчас даст волю своей ярости, то всё закончится очень плохо в конечном счёте для него, и для Гермионы. Гарри не понаслышке знал, как любят волшебники видеть только то, что хотят видеть. А увидят они только бедных и несчастных отпрысков богатых и влиятельных семей, которые стали жертвами немотивированного насилия. И всем будет плевать, что эти самые детишки, несколько минут назад собирались избить и поиздеваться над беззащитной девушкой. Нет, Гарри не мог допустить подобного, он уничтожит этих мразей, но по-другому. — Гермиона, тебя били только эти двое? Девушка испугалась жуткого холода в голосе друга. Она предприняла попытку успокоить взвинченного гриффиндорца. — Гарри, прошу, не делай глупостей, они того не стоят. — Ответь, пожалуйста. Не бойся, сейчас я не собираюсь ничего делать. Почти ничего. — Только они, — коротко ответила Гермиона, мысленно молясь чтобы не произошло непоправимого. — Левикорпус, — Гарри взмахнул палочкой к тройке, лежащей позади. Гриффиндорец с улыбкой посмотрел на три подвешенных в воздухе тела. Похоже ежедневные тренировки начинают приносить плоды, он не почувствовал ни малейшего напряжения, подвесив сразу троих одним заклинанием. Поттер повернулся обратно к оставшимся двоим слизеринцам. — Инкарцеро, Мобиликорпус. Драко и его подхалим, связанные верёвками, поднялись в воздух. Гарри, протянув руку Гермионе, сказал: — Пойдём, пора восстановить немного справедливости.***
Минерва Макгонагалл сидела в своём кабинете, и была занята невероятно сложно задачей. Она из последних сил старалась не взвыть от результатов последней проверочной работы. Ей было невыносимо больно смотреть на результаты работ своих учеников, в частности с её родного факультета. Единственным исключением стали работы Грейнджер и Поттера. И если великолепная работа Грейнджер была вполне ожидаема, то работа Поттера, написанная без единой ошибки, приятно удивила. Поначалу профессор даже заподозрила гриффиндорца в списывании, но быстрый просмотр воспоминаний в омуте памяти, показал, что Поттер весь урок сидел, уткнувшись в пергамент и ни разу не поднял головы. — Неужто мальчик решил взяться за ум? — пробормотала себе под нос Минерва, и взяла следующий пергамент из стопки. Внезапно в дверь её кабинета кто-то дважды постучал, а из-за двери послышалось: — Гарри! — Прости, не удержался. Ты слышала какой звук был? Я же говорил, что они точно пустоголовые. Озадаченная Макгонагалл не придумала ничего лучше, чем крикнуть: — Войдите! В открывшуюся дверь вошли Поттер и Грейнджер, а за ними на буксире вплыли связанные слизеринцы. — Добрый вечер, простите, что так поздно, профессор, — виновато потупив взгляд, поздоровалась девушка. — Мисс Грейнджер, объяснитесь, почему вы с мистером Поттером связали своих однокурсников? — строго спросил декан грифиндорцев. — Кто это, кстати? И почему они истекают кровью? Гарри слегка пожал ладошку Гермионы, и она тут же закрыла рот, девушка уже собиралась начать объяснять их столь позднее появление, вкупе со связанными слизеринцами. Поттер, выйдя в перёд, мановением палочки бросил слизеринцев перед столом декана. — Профессор Макгонагалл, я хотел бы подать официальную жалобу на Драко Малфоя и Александра Сильвсола. — Гарри расспросил подвешенных в коридоре дружков этих двоих, они с удовольствием помогли опознать второго слизеринца, в обмен на отмену Левикорпуса. — Эти, так сказать люди, напали на мою подругу Гермиону Грейнджер, и собирались применить к ней физическое воздействие, избить, — добавил гриффиндорец, поняв, что его занесло не туда. — Мне повезло, что я успел вовремя её найти. — Вы понимаете, как звучат Ваши обвинения, и как всё это неправдоподобно выглядит? — поджала губы профессор Макгонагалл. — Я вижу только двух связанных и избитых студентов с факультета Слизерин, а якобы пострадавшие ученики, стоят невредимые. Как вы это объясните? — Повторяю, я успел до того, как произошло непоправимое. — Мистер Поттер, вы хотите сказать, что избили учеников другого факультета, и требуете их наказать? Простите, но мне в это всё выглядит крайне подозрительно. Сейчас я вызову директора и профессора Снейпа. Будем разбираться с вашим поступком. — Я их не избивал. Только немного приложил об стенку. Так что в их ранах я не виноват. Практически… То есть, чтобы получить от вас помощь, нужно было дождаться пока они изобьют Гермиону?! Вы что, серьёзно думаете, что я вру?! — Гарри начинал потихоньку закипать. Он не питал иллюзий по отношению к своему декану, но такое поведение Макгонагалл его просто выводило из себя. — Пока я бежал по коридору я отлично слышал, КАК они её называли и ЧТО обещали сделать. Вам и этого мало? Толпа слизеринских мразей зажимает в пустом коридоре магглорождённую ученицу, а вам плевать! — Следите за языком, мистер Поттер! — повысила голос Минерва, ей совершенно не нравилась эта ситуация, но факт избиения был на лицо. Тут в кабинет влетел взбешённый зельевар. Увидев своего крестника связанным и с разбитым лицом перемазанном кровью, он парой движений убрал путы, и залечил поверхностные ранения. — Поттер! Ты что творишь?! — зло зашипел Снейп. — Мелкий несносный щенок! Как ты посмел нападать на моих учеников?! Тебя вышвырнут из школы! Ты ещё сто раз пожалеешь о содеянном. — Профессор Снейп! Успокойтесь! — прикрикнула Минерва на разъярённого зельевара. Гермиона прижалась к спине Поттера, её пугало, то как развиваются события. Ей было горько от того, что, по всей видимости, Малфою и его дружкам всё сойдёт с рук. И тут она с удивлением поняла, что сердце её друга, которое она отчётливо чувствует, бьётся совершенно спокойно. Гарри с лёгкой улыбкой слушал переругивания деканов, и жалкие завывания Малфоя, которого уже привели в себя. Белобрысый гадёныш пел соловьём, как Поттер и его подружка, напали на него с ребятами, которые возвращались в гостиную. Через пару минут явился директор школы, он с укоризной отчитал Гарри за необоснованное рукоприкладство. Гермиона пару раз пыталась сказать, что Поттер её защищал, но на неё лишь шикали и прикрикивали, чтобы она не ухудшала и без того бедственное положения для них двоих. — Гарри, мальчик мой, я разочарован. Не ожидал от тебя такой агрессии, — покачал головой старец. — Ты должен быть мудрее и добрее. Я уверен, что ты просто всё не так понял. — Директор, я требую отчисления Поттера, — сказал Снейп, его губы искривила предвкушающая улыбка. — Северус, не будем так категоричны. Я думаю, что будет достаточно, если профессор Макгонагалл назначит мальчику отработки, а также, снимет, допустим… сто баллов? — Дамблдор мягко улыбнулся, он не мог допустить, чтобы мальчик покинул Хогвартс раньше времени. — Я думаю, Гарри понял, что совершил ошибку, я прав? Это будет достаточным наказанием за его проступок, и позднюю прогулку по замку. — Вы даже не рассматриваете возможность того, что я говорю правду? — тихо спросил Гарри, обведя взглядом всех собравшихся. — Профессор Снейп, я говорю правду, этот сумасшедший напал на меня! — заверещал Малфой. Профессора переглянулись, но никто ничего не сказал. Снейпу было по большей степени наплевать кто прав, а кто нет, несносный гриффиндорец посмел напасть на его крестника и должен заплатить за это, Макгонагалл привыкла верить своим глазам, а пострадавшими явно были представители Слизерина. Альбус Дамблдор решил, что стоит немного осадить Гарри, пусть мальчик подумает о своём поведении, а потом директор проведёт ему поучительную лекцию о добре и прощении. — Вы мне противны, — чуть-ли не выплюнул Гарри и, подняв перед собой палочку, продолжил: — Я, Гарри Джеймс Поттер, клянусь своей жизнью и магией, что причинил вред Драко Малфою и Александру Сильвсолу, чтобы спасти свою подругу, так как они представляли угрозу её здоровью и чести. Если я лгу, то пусть магия покарает меня немедленно. Гарри окутало сияние, которое с лёгкой вспышкой исчезло. Под ошарашенные взгляды профессоров Гарри наколдовал Люмос. — Нокс! — мрачно улыбаясь, Гарри потушил огонёк на палочке. — Драко, будь добр, поклянись магией, что я вру. Посмотрим, кто из нас более честен. Малфой испуганно захлопал глазами, его загнали в тупик, мало кто сейчас утруждал себя доказывать правду подобными клятвами. А вот Поттер откуда-то узнал о магических клятвах, и показал, что сказал только правду. — Я… я… — только и смог вымолвить слизеринец. Его дружок уже понял, в какую глубокую задницу попал и просто помалкивал, в надежде, что про него забудут. — Я так и думал. Я, Гарри Джеймс Поттер, глава рода Поттер, вызываю тебя, Драко Малфой, на дуэль чести. За клевету в мою сторону, за оскорбление Гермионы Джин Грейнджер, и попытку навредить ей. Дуэль требую провести завтра в большом зале во время завтрака, — Гарри обнял ошарашенную Гермиону за плечи и повёл к выходу из кабинета. — Только попробуйте отменить дуэль, я много времени провёл в библиотеке и точно знаю, что мои требования законны. Сейчас редко кто прибегает к подобному официозу, и требует подобного, но я, пожалуй, воспользуюсь этой старой традицией. Тем более колечко позволяет, — Гарри с улыбкой помахал рукой с кольцом главы рода, он был безмерно рад, что эта побрякушка принесла ещё немного пользы. — В противном случае, будем вызывать ДМП. Разрешите откланяться. Гарри с Гермионой быстро вышли из кабинета. Пока все были в шоке от случившегося, нужно было воспользоваться моментом и быстро ретироваться. Им очень повезёт, если профессора, будут обдумывать произошедшее до утра. Но, если они сейчас рванут за ними, то план Гарри полетит к чёрту. Уже в гостиной, стоя возле лестницы в спальни девочек, Гермиона пришла в себя от шока. Она не могла поверить, какие неприятности навлёк на себя Гарри, по её вине. Он рискнул своей жизнью доказывая, что говорит правду, потом ещё вызвал Драко на дуэль из-за неё. — Я хотел убить его, — сказал Гарри, ни к кому конкретно не обращаясь, ему просто нужно было выговориться. — Как только я почувствовал первый удар, я видел только кровавый туман, я хотел убивать. А ощутив удар в живот, мне хотелось закричать от бессилия, но я успел тебя найти. Знаю, ты не почувствовала боли, но мне было невыносимо от одной мысли, что тебя кто-то бьёт. — Почему? — тихо спросила Гермиона. — Почему ты это делаешь для меня? С утра, когда профессора придут в себя, у тебя будет куча проблем. Гарри, из-за меня, ты подставил себя под удар. — Я не смогу жить, если с тобой что-то случится, — Гарри с грустью заглянул в глаза девушки. Он молча несколько секунд любовался глазами подруги, в этих двух маленьких вселенных медового оттенка, было столько искреннего беспокойства и заботы, что гриффиндорец кое-что понял. Он больше не может тянуть. — Ты мне нравишься Гермиона, — увидев, как в удивлении расширились глаза гриффиндорки, он усмехнулся. — Я так давно хотел это сказать. И не делай такое удивлённое лицо, ты умная ведьмочка, я просто уверен, что ты уже начала догадываться об этом. И я не говорю, что люблю тебя лишь потому, что ты мне не поверишь, и твоя милая рациональная головка, сразу начнёт искать сотни причин, почему этого не может быть на самом деле. Ты будешь говорить, что я слишком мал, и придумываю себе невесть что. Или ещё хуже, скажешь, что я путаю влюблённость и просто крепкую дружбу. Но это не так. Я лишь могу надеяться, что со временем ты мне поверишь, а пока, я буду всеми силами тебе доказывать, что это правда. И завтра ты увидишь одно из этих подтверждений. Но знаешь, даже если ты не испытываешь ко мне чего-то подобного, это не означает, что я отвернусь от тебя. Я никогда тебя не оставлю, — юноша наклонился и быстро поцеловал девушку в лоб. — Спокойной ночи, Гермиона. Сказав это, Поттер поднялся по лестнице в спальню мальчиков, оставив полностью потерянную Гермиону стоять у лестницы. Девушка не верила своим ушам, она привыкла мечтать, что всё это может быть правдой. И наконец, услышав всё это от Гарри, из неё будто вышибли весь дух. Её правда любят. Утирая слёзы счастья, Гермиона медленно поднялась по лестнице, ей нужно было поспать, а завтра, похоже, начнётся совершенно новая для неё жизнь, полная манящей неизвестности. Несмотря на последние события, сегодняшний день стал для неё самым счастливым на свете.