Жертвенное клеймо

      Закрыв за собой люк в полу, Гарри взмахнул палочкой и пробормотал запирающее заклинание. Он оглянулся, вспоминая свою встречу с Пушком на первом курсе Хогвартса. Лёгкая, но немного нервная улыбка, появившаяся при виде ошарашенных лиц Дамблдора и Снейпа, всё ещё играла на лице парня. Получившийся эффект превзошёл все ожидания юноши. Поражённые открытием профессора даже не подумали остановить Гарри, и он просто ушёл из ритуального зала.       Видимо, пропустив за защитный контур зельевара, директор Хогвартса отменил все защитные чары. Во время обратного пути Гарри поддался секундному порыву и навесил на каждую дверь, что он закрывал за собой, по лёгкому запирающему заклинанию. Мелочь, конечно, зато Снейп обязательно взбесится. А изрядно понервничавший сегодня парень имел право хоть немного выпустить пар, пусть и таким мальчишеским и хулиганским способом. Лучше улыбка, чем нервный тик на неопределённый срок.       Выйдя в коридор третьего этажа, Гарри сделал ещё один пас палочкой, так же запирая массивную дверь заклинанием. Поттер глубоко вздохнул: напряжение только начинало понемногу идти на убыль. Но то, что его всего не трясёт, уже хороший знак. Стоит отдать должное профессору Флитвику, за столь короткий срок он смог хоть чуть-чуть подготовить организм и своё сознание к стрессовым ситуациям. Гоблины умели создавать такие ситуации нерадивым клиентам, а профессор был как-никак полугоблином, так что можно сделать определённые выводы. И вот, оказавшись в коридоре, юноша позволил улыбке сойти с лица. Себя он постарается держать в руках, но теперь у него была одна очень важная цель. Ему требовалось найти Гермиону и попытаться всё ей объяснить. А, учитывая слова Добби про то, что девушка прочла его прощальное письмо, скорее всего потребуется её ещё и успокоить.       Секунду помедлив, Гарри решил идти в гостиную в надежде, что девушка там. Как-никак, он приказал эльфу вернуть девушку именно туда. Но судьба решила немного смилостивиться над парнем, и из-за поворота выскочила Гермиона. Гриффиндорка, увидев стоящего возле двери Поттера, тут же кометой бросилась к нему. Гарри еле успел среагировать и поймать молниеносно набросившуюся на него девушку. Быстрая реакция позволила ему удержаться на ногах: юноше не улыбалось успокаивать любимую на холодном каменном полу.       Крепко сжав руки за спиной Поттера, Гермиона, наконец, дала волю чувствам и разрыдалась, уткнувшись ему в ключицу, что-то бормоча сквозь всхлипы. Перед тем, как девушка кинулась к нему, Гарри заметил стиснутый в её руке листок со строчками текста, о содержании которого он догадывался.

~~~

      Тогда, в ритуальном зале, Гермиона, увидев направленную на себя палочку профессора Снейпа, не на шутку испугалась. Ей стало страшно и за себя, и за Гарри, который с небывалой яростью пытался пробиться сквозь невидимый барьер. Всё происходящее не вписывалось в миропонимание девушки и казалось чем-то нереальным. Директор, заперший Гарри в невидимой клетке, профессор Снейп, направивший на неё волшебную палочку. Всё, во что девушка с трепетом верила с самого детства, окончательно разрушилось у неё на глазах. Бесконечное уважение и вера в взрослых, которые подверглись испытанию с самого начала третьего курса, теперь рассыпались в прах.       Но потом случилось кое-что ещё более странное. Внезапно появившийся домовой эльф перенёс Гермиону в незнакомую ей комнату. К удивлению девушки, обстановка в помещении была такой же, как и у обычных людей, не владеющих магией. Ей претило называть большую часть человечества магглами. Да и родителей она так никогда не назовёт. На стене висели часы с цифровым циферблатом, а у стены, на большом металлическом столике с затемнёнными стеклянными панелями, стоял включённый телевизор.       Удивление от смены места действия быстро переросло в панику. Правда, и паника быстро улеглась, так как Гермиона сразу вспомнила, что в эту комнату она была перемещена после крика Гарри.  — Значит, эта комната принадлежит Гарри? — пробормотала в слух Гермиона и стала более внимательно осматривать помещение. Но, к сожалению, ничто в этой комнате не намекало на то, что Гарри тут жил. Слегка разочарованная гриффиндорка подошла к окну. Смутное узнавание улицы с домами удивило девушку. — Я где-то уже видела тот недостроенный дом…       Гермиона стала перебирать в голове возможные варианты, где она может находиться и что ей теперь делать. Лишь бурная мыслительная деятельность не давала девушке впасть в истерику. Страх за Гарри и подступающая паника из-за неожиданного перемещения в незнакомое место сильно давили на нервы девушки. Ей нужно было сосредоточиться на том, как выбраться из этой комнаты, а потом понять, хотя бы примерно, где она территориально находится. Ну, и самое главное: узнать, как вернуться обратно в школу. Вернуться к Гарри.  — Добрый день, мисс, — из раздумий Гермиону вытянул незнакомый голос. — Хотя, скорее, вечер.       Дёрнувшись от неожиданности, гриффиндорка закрутила головой, пытаясь обнаружить источник звука. Но, как на зло, комната была абсолютно пустой. Резким движением девушка выставила перед собой волшебную палочку, и пусть рука слегка подрагивала, но серьёзное выражение лица Гермионы давало понять, что она не побоится использовать магию для самозащиты.  — Покажитесь! Кто вы?! Где я нахожусь?! — выпалила в пространство Гермиона. Она в бешеном темпе пыталась вспомнить, как можно обезвредить чары хамелеона, или нейтрализовать действие мантии невидимки. К своему стыду, она поняла, что ещё не добралась до подобного материла, так как учебники за шестые курсы, она просмотрела только мельком.  — Как много вопросов! — из пустоты разлился смех с лёгкой хрипотцой. — Не бойтесь, маленькая мисс, я вас не обижу.  — Немедленно верните меня в Хогвартс! Я нужна Гарри! — потребовала Гермиона и, почему-то запнувшись, добавила: — И я не маленькая! Я знаю, что вы прячетесь либо под мантией невидимкой, либо под дезиллюминационными чарами! Одно заклинание по площади, и вашей маскировке конец!  — Эх… весьма симпатична, любопытна, успела всю комнату осмотреть. К тому же, достаточно бойкая, если судить по скорости, с которой вы выхватили палочку, и готовая отправиться в хоть на встречу с драконом, лишь бы помочь другу. И весьма умна для своего возраста… — в голосе уже не слышалось смеха. — Мисс Грейнджер, я жестоко ошибся на ваш счёт. Прошу, примите мои извинения.       В глубоком кресле недалеко от девушки материализовался мужчина примерно тридцати лет. Длинные тёмные волосы были зачёсаны назад, лицо украшала аккуратная бородка. Немного впалые глаза намекали на то, что их обладатель ещё недавно сильно недоедал, и жил в весьма скверных условиях. Но, похоже, теперь это было в прошлом. Внимательный изучающий взгляд серых глаз был устремлён на Гриффиндорку.       Девушка не растерялась и моментально направила кончик палочки в сидящего в кресле человека. Быстро осмотрев незнакомца, Гермиона поняла, кто перед ней сидит. Страх понемногу сходил на нет, и храбрая Гриффиндорка позволила себе немного расслабиться, но палочку она пока не опускала.  — Сириус Блэк, — без сомнений назвала имя своего собеседника девушка.  — Рад знакомству, хоть и не при самых приятных обстоятельствах… — горько усмехнувшись, Сириус встал и галантно поклонился гостье. — Прошу, не пугайтесь меня. Сведения о том, что я представляю опасность, весьма преувеличены. И если я и угрожаю чьей-то жизни, то точно не вашей, и уж тем более не жизни Гарри.  — Знаю, он мне уже это объяснил… — начала было говорить Гермиона, но тут же осеклась. — Гарри! Мистер Блэк, Гарри в опасности!  — Раз Добби перенёс тебя в этот дом, то по другому и быть не может, — Блэк, вздохнув, опустился в кресло. Потом, словно что-то вспомнив, он хлопнул себя по лбу, и взмахнув рукой, сжимающей непонятно откуда появившуюся палочку, наколдовал перед собой ещё одно кресло. — Присаживайся. Ничего, что я перешёл на «ты»? Мне сложно обращаться к красивым ведьмочкам на «вы», — Сириус сделал приглашающий жест рукой.  — Я повторяю: Гарри в опасности! — чуть ли не закричала Грейнджер. У неё в голове не укладывалось, что крёстный отец Гарри, так спокойно отнёсся к новости о грозящей крестнику опасности. — Вы что, решили тут посидеть и спокойно со мной поболтать?! — взбешённая гриффиндорка ринулась к двери, ведущей из комнаты. Блэк на это лишь промолчал. Девушка не видела, как исказилось лицо мужчины.       Безуспешно дёргая дверную ручку, девушка всё больше распалялась. Нервы, и так бывшие на пределе, практически лопнули. Решив наплевать на запрет колдовства вне стен Хогвартса, Гермиона направила палочку на замочную скважину.  — Бомб…  — Не стоит. Дверь заперта домовиком. Тем более, Гарри не простит мне, если тебя обвинят в незаконном колдовстве, — спокойный голос Блэка ещё больше выводил из себя взвинченную Гриффиндорку.  — ДА КАК ВЫ МОЖЕТЕ БЫТЬ ТАКИМ СПОКОЙНЫМ?! ГАРРИ ГОВОРИЛ, ЧТО ВЫ ЕГО КРЁСТНЫЙ ОТЕЦ! ВАМ СОВСЕМ НАПЛЕВАТЬ НА ТО, ЧТО ОН СЕЙЧАС ТАМ СОВЕРШЕННО ОДИН, ВОЗМОЖНО, НА ГРАНИ ГИБЕЛИ?! — взорвалась Гермиона. Она в ярости развернулась, направляя палочку на Блэка. Она не могла поверить, что этому человеку наплевать на своего крестника, горькие слёзы стали прокладывать дорожки по её щекам. Гарри только убедил её, что Блэк может быть хорошим человеком, но, похоже, всё это оказалось чушью.  — Это не так, — полный неподдельной печали голос и искажённое гримасой невыносимой боли лицо подействовало на девушку как ведро ледяной воды. Гермиона ошарашено опустила палочку. — Я просто не могу ринуться ему на помощь. И я не могу отпустить тебя… Я обещал ему… — Блэк обессиленно опустил лицо на ладони. — Гермиона, я обещал, что если ты внезапно окажешься в этой комнате, я должен буду приложить все усилия по обеспечению твоей безопасности, — внезапно Блэк обречённо взвыл. — Я позволил навязать себе Непреложный обет! Я не могу нарушить его! Я вынужден быть тут, пока моего крестника, возможно, убивают!       Девушку просто оглушило это откровение. Гарри предвидел нечто подобное? Он каким-то образом обязал Сириуса Блэка позаботиться о ней. Но зачем? Как ему это удалось? Множество вопросов закружили сознание девушки. И в это же время её сердце сковывал ужас от осознания того, что раз Гарри привёл в действие подобный план, значит он…  — Что с Гарри?! — закричала Гермиона.  — Я не знаю, — тихо ответил Блэк, стараясь не смотреть в глаза девушке. — Но раз ты оказалась тут без него, значит он посчитал ситуацию безвыходной.  — Я в это не верю… — простонала Гермиона, обессиленно опускаясь на подкосившихся ногах на пол.  — Гарри дал мне строгую инструкцию на тот случай, если подобное приключится. Вот, возьми, — Сириус поднялся из кресла и, подойдя к Гермионе, дрожащей рукой протянул ей запечатанный конверт. — Гарри хотел, чтобы ты его прочитала.       Грейнджер, не глядя, приняла конверт и на полном автомате открыла его, немного надорвав бумагу. Достав из него сложенный лист обычной бумаги, девушка невидящим взглядом уставилась в текст, написанный столь родным, немного корявым, почерком. Она видела буквы, но мозг наотрез отказывался складывать их в слова. Единственной мыслью, которая сейчас билась в её голове, была: «Я потеряла Гарри».       Сириусу было больно смотреть на совершенно разбитую девушку. Он видел, как был неправ в своём первоначальном суждении о ней тогда, в Визжащей Хижине. Похоже, девочка и правда любит его крестника. Но Гарри взял с Блэка обещание оберегать её. И она должна была прочитать это письмо. Тогда, быть может, ему будет проще всё ей объяснить. Хоть сердце взрослого мага и разрывалось на множество кусочков от осознания того, что он не уберёг сына своих друзей, сейчас ему нужно быть сильным, ведь эта девушка нуждается в его поддержке.       Внезапно раздался хлопок, и рядом с Гриффиндоркой появился домовик. Мотнув головой и оглядев помещение, он мягко сжал ладонь ничего не замечающей вокруг Гермионы и, посмотрев на Блэка, пропищал:  — Сэр Гарри Поттер попросил Добби, вернуть мисс Гермиону Грейнджер в её спальню, — закончив говорить, Добби с хлопком исчез, а вместе с ним исчезла и Гермиона.       Сириус неверяще захлопал глазами. Сглотнув подступивший к горлу ком, Блэк подёргал ручку и, поняв, что домовик снял запирающие чары, отворил дверь и спустился на первый этаж на кухню. Нетвёрдым шагом Блэк подошёл к шкафчику с алкоголем. Выбирать мужчине долго не пришлось: достав бутылку огневиски, он рывком откупорил её и жадно присосался к горлышку.  — Похоже, в этот раз обошлось, — прохрипел Сириус, оторвавшись от бутылки. Огненный напиток нещадно обжигал его горло. Мужчина не представлял, сможет ли пережить подобное ещё раз. — Гарри, чтоб тебя гиппогриф подрал, не пугай так больше…

~~~

      Очутившись в спальне девочек в Гриффиндорской башне, Гермиона не сразу смогла прийти в себя. В её кулачке ещё было зажато «прощальное» письмо Гарри. Гриффиндорка обвела комнату медленным взглядом и обнаружила, что на неё очумелыми глазами пялятся её соседки.       Лаванда и одна из близняшек Патил, совершенно офигевшие от внезапного появления Грейнджер, часто моргая, смотрели на соседку, свалившуюся на кровать прямо из воздуха. Браун открыла рот, чтобы задать животрепещущий вопрос: «Что за чертовщина тут происходит?», но была остановлена предостерегающим шиком от индианки.       Запрыгнувший на кровать Гермионы Живоглот чувствовал, в каком смятении находится его хозяйка. Желая хоть немного успокоить находящуюся явно не в себе волшебницу, котяра стал усиленно мурчать и тереться о живот девушки. Пушистая терапия вскоре дала свои плоды.       Понемногу Гермиона стала приходить в себя, и в её голове даже стали складываться более-менее оформленные мысли, первой из которых стала: «Гарри! Нужно найти Гарри!»       Вскочив с кровати, отчего Живоглоту пришлось с недовольным мявком спрыгнуть на пол, Гермиона, не обращая внимания на своих соседок, которые успели осторожно подойти к её постели, вылетела из комнаты.       В Гостиной было не многолюдно, и поэтому Грейнджер, практически не обратив на себя внимания, проскочила обитель Гриффиндорцев и скрылась за открывшимся проходом. Она даже не услышала кем-то небрежно брошенный комментарий: «Опять к своему Поттеру побежала».       К своему счастью, Гермиона обнаружила Гарри прямо возле входа в комнату с люком. И лишь крепко обняв юношу, гриффиндорка поверила, что с её Гарри всё в порядке, что он жив и здоров. Гарри рядом с ней, и важный разговор, который должен был начаться до всей этой катавасии, может подождать. Гермионе было жизненно необходимо хотя бы ещё пару минут постоять в крепких объятиях, чувствовать прижатым к его ключице лбом биение сердца зеленоглазого юноши, который украл её сердце. Гермиона нуждалась в звуке его успокаивающего голоса, в нежных поглаживаниях по спине и волосам.

***

      Гарри отвёл гриффиндорку в Тайную Комнату, как только убедился в том, что девушка немного пришла в себя. Он решил не откладывать обещанный разговор. Пусть это было немного нечестно — вываливать новую информацию на Гермиону после всего случившегося. Но Грейнджер настояла, что хочет всё узнать именно сегодня. По пути в их сокрытое ото всех убежище Гермиона не проронила ни слова. Поттер был благодарен подруге за то, что она не торопит его с объяснениями.       За эти месяцы они достаточно сильно облагородили бывшую обитель Чудовища Слизерина. Конечно, подземный зал не стал второй гостиной Гриффиндора, но уровень уюта и комфорта значительно повысился за счёт парочки кресел, диванчика и другой разной мелочёвки в виде небольших аккуратных светильников, небольшого ковра, чайного сервиза и прочей утвари. Гарри так и не признался Гермионе где он достал всё это добро. Иначе она бы открутила ему голову, узнав о том, что он нещадно эксплуатировал домового эльфа. Сначала она бы крутила в одну сторону, за то, что у него есть эльф, а потом в другую: за использование бедного существа.       Теперь же, устроившись на диване, Гриффиндорцы молчали. Гарри подбирал слова, не решаясь начать разговор. А Гермиона пока-что довольствовалась звуком тихого с едва заметной хрипотцой дыхания Поттера и теплом его объятий, всё больше и больше успокаиваясь и откладывая в самые тёмные закрома памяти неприятные ощущения от прошедшего дня.  — В тот день, когда я убил Василиска, — внезапно нарушил тишину Гарри, — у меня сильно заболел шрам.       Гермиона, немного повернув голову, заглянула в глаза Поттеру. Увидев твёрдый, но немного печальный взгляд, девушка решила, что Гарри наконец-то откроет ей правду. Прижавшись к нему поближе, она опустила голову на плечо юноше и ободряюще потёрлась о него щекой, показывая, что готова слушать.  — Я не знаю, почему это произошло, но всё вокруг меня исказилось. Словно я смотрел на окружающий меня мир через кривое зеркало, — Гарри сделал неопределённый жест рукой. Словно хотел показать, как может искривиться пространство. — Потом в моей голове прозвучал голос: «Ты можешь спасти её», — Юноша на пару мгновений замолчал, собираясь с мыслями. — Это невероятно глупо, но я моментально ухватился за эту соломинку. Я, находясь непонятно где и слыша чей-то голос у себя в голове, готов был отдать всё на свете, чтобы узнать, как же мне тебя спасти. Ты наверно спросишь: «А как ты догадался, что голос говорил обо мне?» Я прав?       Гермиона коротко кивнула головой. Не в силах сказать и слова, девушка жадно внимала словам Поттера. Сердце юной Гриффиндорки бешено билось в груди, услышанное просто не укладывалось в её голове, но она старательно сдерживала рвущиеся с языка вопросы.  — Я это почувствовал, Гермиона. Да и, действительно, кого мне ещё можно спасать? О Джинни я ещё не знал, — при этих словах девушка подняла голову и посмотрела на Поттера. Но Гарри не дал ей возможности задать вопрос. — По всей видимости, голос знал, чего я желал в тот момент больше всего на свете. «Убей Монстра Слизерина, и ты получишь желаемое», — вот, что прозвучало в моей голове в тот момент. А потом я резко вернулся в лазарет. Хотя, как по мне, так лазарет вернулся в норму вокруг меня. Все искажения пропали, и я снова видел всё так же чётко, как и раньше. Ну, насколько это возможно с моим зрением, — чуть усмехнулся юноша и постучал себя по дужке очков. — Голова жутко раскалывалась, а на уме было всего две вещи: необходимость забрать у тебя листок с описанием Василиска и знание того, как попасть в Тайную Комнату и уничтожить монстра, — Гарри устало потёр переносицу. Гермионе казалось, что ему трудно вспоминать ужасное сражение с древним змеем. А на самом деле Поттер пытался вспомнить, не упустил ли он какую-нибудь мелочь в своей давно подготовленной сказке.  — А после ты узнал о метке? — спросила Гермиона, успокаивающе поглаживая Поттера по руке.  — Да, первый рисунок я должен был нанести на того, кто будет забирать твою боль, — Поттер поднял руку с клеймом и, чуть прищурившись, вгляделся в вырезанные на коже руны. Каждое утро он просыпался со страхом, что клеймо пропало и его любимая опять беззащитна, но потом он с облегчением понимал, что рунная вязь с рисунком на месте и ему нечего страшиться. Понятное дело, что Гермионе он о своих страхах даже не заикался. Девушка по-своему истолковала задумчивое разглядывание метки Поттером. — Второй рисунок должен был отпечататься на тебе, как на объекте защиты, а после следовала клятва для закрепления связи.  — Ты из-за меня можешь умереть? — в ужасе промолвила Грейнджер. От одной мысли о том, что она может стать причиной смерти Гарри, ей становилось трудно дышать.  — Не бойся, я только забираю твою боль и… — Гарри замялся, не зная, стоит ли сообщать о ещё одной особенности связи. Одно лишнее слово, и умная девушка сможет распознать ложь.  — И? — Гермиона с беспокойством уставилась на юношу. Она молилась, что на этом все «бонусы» клейма закончатся. Но, к сожалению, она подозревала, что это ещё не всё.  — Клеймо передаёт мне не только твою боль, а также физические повреждения, — продолжил он, но увидев ужас в глазах девушки, Гарри быстро добавил: — Не бойся, я получаю лишь малую часть. Что-то вроде отката, неприятно, но не смертельно. Ты порезалась — у меня синяк. Ты ушиблась, а у меня след, практически не виден. Ну, собственно, и всё. Я смог победить Василиска, а после создал связь между нами. Ты даже не представляешь, как я был рад, что эта затея с клеймом сработала.       Девушка от услышанного вскочила с диванчика и стала нервно расхаживать взад-вперёд. Гарри не стал пытаться успокаивать Гермиону. Он понимал, что может сделать только хуже. Тем более она должна самостоятельно разложить новую информацию по полочкам. Если бы не подстраховка, юноша сорвался бы и рассказал любимой всю правду.  — Гарри, скажи честно, ты вообще собираешься ей рассказать ВСЮ правду? — глухой голос Блэка отражался от потёртых стен Визжащей Хижины.  — Нет, я знаю её, и поверь, в итоге она будет винить во всём только себя, — Гарри поднялся с разбитой кровати и протянул Сириусу руку. — И ты должен помочь мне удержать в себе правду.  — Непреложный обет? — ухмыльнулся Блэк. Он понимал мотивы крестника, поэтому не стал его отговаривать, но от комментария не удержался. — Ты так сильно хочешь быть героем-страдальцем?  — Не смеши меня, Бродяга, ты не представляешь, как я хочу поделиться с ней своей тайной. Невозможность открыться хоть кому-то просто убивает меня. Я и тебе не собирался всё выкладывать, так получилось, и ты видел, как меня после этого прорвало, — Блэк, услышав своё старое прозвище, непроизвольно улыбнулся и ободряюще приобнял крестника за плечи. — Но если я должен выбирать между душевным страданием дорогого мне человека, который начнёт винить себя во всех смертных грехах, и горькой участью лжеца, вынужденного обманывать любимую… Мне кажется, ты догадываешься, что я выберу.       Гермиона, закончив наматывать круги перед Гарри, оглядела Тайную Комнату. Она надеялась, что, внезапно, как по волшебству, заметит в каком-нибудь тёмном углу секретную нишу, в которой будет подсказка, как избавить Гарри от проклятой метки. Но реальность жестока. И редкие неосвещённые уголки Тайной Комнаты оставались всё так же пусты и темны.       Чуть шаркая ногами, Гриффиндорка подошла обратно к диванчику и присела рядом с Гарри. Стараясь удержать слёзы разочарования, Гермиона прошептала:  — И я никак не могу от этого отказаться? — она подняла перед собой руку и посмотрела на едва видный след метки, больше напоминающий выцветшее родимое пятно.  — Никак, даже если отрубишь мне руку. Это сродни связи душ, — Гарри чуть было не прикусил себе язык. Но, заметив, что девушка не отреагировала на последние слова, успокоился.       Подростки некоторое время просидели, тесно прижавшись друг другу. Гермиона предлагала варианты, как можно избавиться от метки, но, к её разочарованию, Гарри отвергал все предложения.  — Спасибо, что открылся мне, — проговорила Гермиона после недолгого молчания. — Тебе, наверно, тяжело было всё это скрывать? Я рада, что ты доверился мне. Теперь, зная правду, я уверена, что смогу найти решения этой проблемы.  — Очень тяжело… — внезапно осипшим голосом прохрипел Поттер. Он не ожидал, что обман любимой девушки в итоге так сильно будет терзать его сердце.  — Поверь, я оправдаю твоё доверие. Когда-нибудь я найду способ убрать с твоей руки это ужасное клеймо, — шептала девушка, выводя пальчиком видимые одной ей узоры на ладони юноши. — Ты думал, что я обижусь на тебя за то, что ты скрывал всё это от меня? Поэтому ты тогда сказал: «Надеюсь, ты меня не возненавидишь»?  — Да, именно поэтому, — ответил Гарри и, запрокинув голову, устремил взгляд в потолок. Он всеми силами пытался удержать непрошеные слёзы вины, которая всё сильнее душила его.  — Гарри! Ты чем думал?! Совсем сошёл с ума?! — ревел Блэк после произнесения клятвы.  — Прости Сириус, но так нужно, — опустив глаза, ответил Поттер.  — Чтоб тебя! Гарри! Ты всерьёз думаешь, что я, в случае чего, просто буду сидеть на жопе ровно?! — не унимался Блэк, грозно нависнув над крестником. Руки так и чесались отвесить сумасбродному юнцу знатный подзатыльник.  — Теперь да, — спокойной ответил Поттер, — ты моя страховка, Сириус.  — Ты хоть представляешь, какой откат мог бы по тебе ударить, если бы я в самом конце отказался принимать такую клятву?! — отступив на пару шагов, Блэк стал усиленно потирать виски. Ему не верилось, что он только что пообещал.  — Но ты принял этот обет, — виновато улыбнулся Гарри. — Прости, на это и был расчёт.  — Лили меня никогда не простит, да и Джеймс…  — Нет, они поймут тебя, — успокоил Поттер своего крёстного отца. — Сириус, ты перестал быть ответственным за мою жизнь в тот самый момент, как я принял это клеймо. И поверь, в этом нет твоей вины.       Парочка ещё несколько часов просидела в обнимку в Тайной Комнате. Гермиона неспешно посвящала Поттера в свои изыскания по поводу метки, которые она начала совсем недавно. Гарри с интересом слушал гриффиндорку и удивлялся, как он не мог замечать странного поведения привидений, и так легко забыл, что слышал голоса Дементоров. Всё-таки обладательница этой чудесной головки с копной каштановых волос была невероятно умной ведьмой.       Грейнджер не упустила возможности попенять Поттеру за то, что тот огородил её от практически любой информации по редким рунам. Гарри, виновато улыбаясь, пообещал вернуть запретный материал. Ребятам было необходимо хоть немного отвлечённо поболтать. Сегодняшний день и тяжёлый разговор неслабо морально вымотали гриффиндорцев.       Вернувшись в гриффиндорскую башню, Гарри поцеловал Гермиону в висок и поторопился на дополнительное занятие к Флитвику. Ночь не повод отменять тренировку. Гриффиндорка, стоя возле лестницы, ведущей к спальням девочек, с грустью смотрела на Гарри, скрывшегося за вставшей на место картиной Толстой Дамы. Не замечая завистливых и немного злых взглядов некоторых девушек, всё ещё заседавших в гостиной в столь поздний час, Гермиона пыталась успокоить бушевавшее в ней чувство тревоги. Почему-то ей казалось, что сегодня она услышала только часть правды.

***

      Об этой комнате мало кто знал, пусть она и находилась рядом с тем местом, где постоянно бывали люди. Безликие стены из сероватого камня были точно такими же, как и во всём замке. Висящие на стене гобелены с изображениями всех четырёх факультетов Хогвартса были похожи на те, что висели в Большом Зале. И если немного приглядеться к форме потолка и немного вытянутой структуре комнаты, можно было заметить сходство с обеденным залом Хогвартса. Не хватало только больших витражных окон и иллюзии неба на потолке, да и размером эта комната была поменьше.       В центре помещения стоял большой деревянный стол овальной формы, вокруг которого были расставлены стулья. Всего было десять мест, и шесть из них были заняты, а один из пустующих стульев немного отличался от остальных. У него была изящная резьба на спинке и отделка под золото по краям. А располагался он прямо напротив входа в комнату и, по-видимому, принадлежал тому, кто должен будет вести собрание. Сидевшие за столом волшебники тихонько переговаривались, пытаясь понять, почему они были вызваны в столь необычное место. В этом небольшом зале во время войны с Тёмным Лордом Орден Феникса собирался только в экстренных ситуациях.       Одну сторону стола заняли Северус Снейп, Аластор Грюм, Римус Люпин и Минерва Макгонагалл. Напротив расположились Элфиас Дож и никому не известный молодой волшебник. Все присутствующие изредка бросали на незнакомца любопытные взгляды. Но никто не испытывал к незнакомцу ни враждебности, ни подозрительности. Все отлично понимали, что раз этот человек был приглашён на встречу, значит его присутствие было одобрено самим Альбусом Дамблдором. Довольно молодой мужчина, на вид не больше тридцати, максимум тридцати-пяти лет, сидел, устало откинувшись на спинку стула, и вяло обводил комнату взглядом тёмно-синих глаз. Короткие пшеничного цвета волосы были зализаны назад. Изредка мужчина невероятно ленивым движением поднимал руку и почёсывал гладко выбритый подбородок на чуть вытянутом худом лице с выступающими скулами. Видимо, раньше он носил бородку, и привычка почёсывать растительность на лице всё ещё его не отпустила.  — Прошу прощения за ожидание, друзья мои, — все присутствующие обернулись на голос вошедшего в комнату Альбуса Дамблдора.       Старый волшебник опустил большой засов на дверь, чем вызвал немалое удивление у присутствующих. Дамблдор, слегка помахивая палочкой и кивая чему-то одному ему известному, обошёл комнату по периметру.       В итоге, заняв выделяющийся из всей остальной мебели стул, директор сплёл пальцы и задумчиво окинул взглядом всех присутствующих. Внимательный взор из-за поблёскивающих очков-половинок на пару секунд остановился на каждом волшебнике, что находился в этой комнате. Директор пребывал в крайней степени смятения.       Недавнее открытие практически разрушило все долгосрочные планы директора. Лишившись конечного ориентира, светлый маг стал нуждаться в срочном составлении нового плана действий. Отсутствие осколка души Тома в Гарри Поттере стало настоящей катастрофой, которая была усугублена тем фактом, что Гарри лишился не только крестража внутри себя, но и крохотной части своей собственной души. А раз у мальчика нет нужды умирать для уничтожения осколка Тома, то проблема целостности души Поттера становится невероятно важной. Альбус страшился в конце концов получить ещё одного взбесившегося мага. А значит, к его великому прискорбию, нужно подготовить план ликвидации Гарри. Но, конечно же, только в самом крайнем случае.       Как именно случилось так, что Поттер потерял крупицы своей чистой души, пока что оставалось для директора загадкой. И чтобы её решить, ему потребуется помощь. Альбус в последнюю очередь желал посвящать лишних людей в часть своих планов и биографию мальчика, но ситуация была, мягко говоря, ужасающей, так что старому волшебнику было не до сокрытия тайн. Чем-то придётся сегодня пожертвовать.  — Друзья, я собрал Вас, чтобы обсудить одно важное открытие. Важное и невероятно ужасное, — начал Дамблдор. Сидящие за столом волшебники подобрались и стали внимательно слушать. Правда, молодой маг со светлыми волосами не изменил своей развалившейся на стуле позы, и лишь устремлённый на директора взгляд позволил понять, что он слушает старого волшебника. — Вы должны были заметить, что все присутствующие ранее состояли в Ордене…  — Я не состоял, Альбус, — тихим, слегка хрипловатым голосом заметил молодой маг. Остальные поражённо уставились на незнакомца. Никто не ожидал от новенького, обращения к директору Хогвартса просто по имени. Минерва Макгонагалл не удержалась и ахнула от неподобающего поведения этого мужчины.  — Прошу вас простить мою оплошность, — Дамблдор на секунду опустил голову в извиняющемся жесте, на что молодой маг лишь кивнул. Стоит ли говорить, что все остальные просто выпали из реальности от услышанного и увиденного. — Почти все из присутствующих состояли в Ордене во время войны с Тёмным Лордом. К моему сожалению, Дедалус не смог сегодня появиться. Не беспокойтесь, с ним я встречусь чуть позже и так же введу в курс дела.  — Это касается Поттера? — пробасил Грюм.  — С чего ты это взял, Аластор? — притворно удивился директор. Но, распознав на испещрённом шрамами лице старого аврора тень недовольства, Дамблдор решил пока повременить со своей любимой манерой разговора загадками. — Вынужден признать, что ты прав. Но, прежде чем я введу вас в курс дела, вы все должны принести клятву, что ничего из сказанного в данном помещении не будет предано огласке без моего прямого разрешения.       Присутствующие маги переглянулись, но всё равно по очереди принесли клятву по заранее подготовленному Альбусом Дамблдором примеру. И только молодой маг всё с таким же скучающим видом сидел и почёсывал свой подбородок.  — Тебя не касаются слова директора? — поинтересовался Снейп у волшебника. Голос зельевара понемногу наполнялся ядом. — Мы пропустили мимо ушей твоё неуважительное обращение к директору Хогвартса. Но то, что ты наглым образом игнорируешь установленные для всех правила секретности, я стерпеть не смогу…  — Альбус, что этот юнец себе позволяет? — обратился к старцу молодой маг, позволив проступить на своём лице крупице удивления.  — Юнец?! Да как ты смеешь! — вскипел Снейп. Постоянная нагрузка, вызванная работой над расшифровкой древних свитков и недавний ритуал проверки вконец вымотали нервы декану Слизерина. А теперь ему приходится выслушивать снисходительный тон какого-то незнакомца, который не проявляет и толики уважения к присутствующим.  — Северус, прошу тебя, помолчи, — неожиданно резко одёрнул зельевара Дамблдор. — Боюсь, это моя вина, — опёршись обеими руками о стол, директор продолжил: — Имею честь представить всем собравшимся Николаса Фламеля. Думаю, все знают, кто он такой, и нет нужды вам это объяснять.  — Ха! — хохотнул Грюм, чей волшебный глаз с удвоенной скоростью закрутился в глазнице. — Приятно познакомиться с вами, мистер Фламель! Должен признаться, именно ваша эссенция жизни однажды спасла мне жизнь! Жаль, что в закромах министерства была всего одна пробирка с каплей жизни. Сколько ребят можно было бы спасти в тот день…       Фламель удостоил старого аврора коротким кивком. Пусть он и оградился от всего мира, но истории о бравом авроре доходили даже до него. Волшебников, отдавших всё в угоду своей профессии, Фламель уважал.       Дамблдор, дождавшись, пока каждый выскажет почтение бессмертному алхимику, решил наконец приступить к сути собрания. Прокашлявшись, директор продолжил:  — Недавно был проведён ритуал проверки души Гарри Поттера. В результате ритуала стало ясно, что мальчик лишился небольшой крупицы своей души, — Директор решил не ходить вокруг да около и сразу изложить суть проблемы. Он надеялся, что поражённые информацией волшебники не станут задавать лишних вопросов. Но директор кое-кого не учёл.  — А зачем потребовалась проверка души Гарри? — тихо спросил Римус Люпин. Оборотень давно терзал себя за то, что совершенно не участвовал в жизни мальчика. А новость о непонятном ритуале, проведённом над сыном его погибших друзей и его результаты неприятно удивили мужчину.  — В данный момент это не имеет особого значения Римус, — уклончиво ответил Дамблдор.  — И всё же, я желаю знать ответ на этот вопрос, — твёрдо ответил Люпин, подняв взгляд на директора.  — Поведение мальчишки сильно изменилось за прошедшее лето, — кисло ответил вместо директора Снейп. — Жаль, что ты объявился совсем недавно и не мог заметить изменений в Поттере. Стоило чуть больше участвовать в его жизни, — злорадная улыбка скользнула по лицу зельевара. Он не мог упустить возможности уязвить одного из своих школьных недругов. И Снейпу было плевать, что Люпин фактически не участвовал в травле над ним во время учёбы.       Люпин пристыженно опустил взгляд. С этими словами он при всём желании не мог спорить. Мужчина уже решил для себя, что все его старые отговорки не более чем лицемерное прикрытие собственной глупости, трусливости и неуверенности в себе. Пусть он раз в месяц и превращается в безумного монстра, ничто не мешало ему искать встречи с мальчиком, во все остальные дни, когда он ничем не отличался от обычного человека.  — Альбус, я правильно понимаю, что причиной проведения ритуала, стало то, что мальчишка проявил немного самостоятельности? — осведомился Грюм припоминая летнюю пропажу Поттера.  — Аластор, дело не в летнем инциденте, — пояснил Дамблдор. — Недавно Гарри чуть было не убил одноклассника на дуэли. Лишь чудом удалось избежать катастрофы.  — И имя этому чуду — Гермиона Грейнджер, — подала голос Минерва Макгонагалл, немолодая женщина была невероятно горда за свою ученицу.  — Всё верно. Но давайте не будем углубляться в отвлечённые темы, — Дамблдор расстелил на столе свиток с результатами проверки души Поттера. Волшебники в тишине изучали написанное на пергаменте. После каждый по очереди придвигал к себе пергамент и всматривался в круг с еле заметной чёрной линией.  — Альбус, скажи, чем могла быть вызвана потеря крупиц души Гарри Поттером? — подал голос Элфиас. Старик, хмурясь, вчитывался в текст. — Я знаю несколько ритуалов со схожим эффектом, но я сомневаюсь, что третьекурсник смог бы их провести. Честно говоря, что никто не смог бы их воспроизвести, ибо знаниях о процессах их проведения давно утеряны. Не говоря о том, что они запрещены, ещё с мерлиновых времён. Или может, это связано с той историей про Василиска?  — Ты говоришь о Закладывании Души? — поинтересовался Фламель. Маг мельком скользнул взглядом по пергаменту и сразу понял, что тут дело в чём-то другом. Но то, что кто-то из ныне живущих ещё знает о старинных обрядах клятв, вызвало в нём лёгкий интерес.  — Всё верно, сэр Николас, — учтиво склонив голову, подтвердил Элфиас. — Но проблема в том, что в итоге маг, который провёл бы подобный обряд, лишался бы почти половины души. И я молчу о том, что после этого следует обязательное безумие.       Альбус Дамблдор молчал, переплетя пальцы, он взирал на собравшихся из-за очков половинок и жадно впитывал информацию. Он должен был получить хоть какую-то зацепку. А то, что старому Элфиасу удалось заинтересовать и разговорить мастера Фламеля, было настоящей удачей.       Обсуждение длилось несколько часов. Присутствующие предлагали варианты диагностики причин, вызвавших, так сказать, расщеп души ребёнка. Ничего конкретного сказано не было, но Дамблдор всё равно получил неплохую базу зацепок, на которые стоило бы обратить внимание. Фламель, молчавший последние пол часа, внимательно смотрел на своего старого ученика. Кое-что не давало покоя бессмертному магу.  — Мальчик мой, — директор Хогвартса содрогнулся от голоса Фламеля. Альбус перенял это обращение у своего наставника. Ему нравилось покровительственно обращаться, к своим собеседникам. Но когда Фламель обращался, так к нему, это вызывало дрожь по телу старца. Ведь всегда, когда он удостаивался такого обращения, Фламель ловил его на какой-то ошибке. — Напомни, мне ещё раз, ритуал прошёл штатно? Ты мог бы использовать, кристаллизованную эссенцию, что я дал тебе пару лет назад, и попробовать восстановить состояние этого дитя.       Всего на долю секунду, взгляд директора дёрнулся в сторону зельевара, который почти всё собрание сидел как в воду опущенный. Но этого мгновения хватило Фламелю, чтобы сделать свои выводы. А Грюм и Люпин непонимающе переглянулись.  — Всё верно, сэр Николас. За исключением необычного результата, всё соответствовало стандартным описаниям, — чуть задумавшись для виду, ответил директор. — Эссенция, к сожалению, была потрачена в моих изысканиях в тот же год. Прошу простить моё расточительство.  — Понятно, — протянул Фламель и опять принял скучающий вид.       Ещё один час был потрачен на обсуждение дальнейших действий каждого присутствующего. Все согласились, что стоит начать поиск информации по данному феномену. Люпин и Макгонагалл активно обсуждали возможные источники откуда можно начать поиски. Пусть Люпин руководствовался чувством вины, но он жаждал помочь ребёнку, которого игнорировал столько лет. Так и Минерва была обеспокоена судьбой мальчика, последние полгода, сильно повлияли на её образ мышления и мировосприятие в целом.  — Друзья, предлагаю собраться опять в конце учебного года, — объявил Дамблдор, перед тем, как все решили покинуть помещение. — Раньше, к сожалению, не получится использовать это помещение, на перезарядку охранных чар потребуется длительное время.       Пока все прощались возле двери, и обменивались последними словами, Фламель подошёл к всё ещё сидящему Снейпу, который угрюмо буравил взглядом лакированное покрытие стола.  — Юноша, должен признать, что наше знакомство выдалось так себе, — мягко улыбнулся зельевару Фламель. — Альбус пару лет назад, обмолвился, что вы стали самым молодым мастером Зельеварения.       Снейп заинтересованно посмотрел на великого алхимика, стоит ли говорить, что он был раздавлен от одной мысли, что нагрубил фактически своему кумиру.  — Я также должен извиниться, сэр Николас, — осторожно ответил Снейп.  — Раз мы оба извинились, не покажете ли мне свою лабораторию? Интересно чем живут современные мастера, — добродушно улыбнулся алхимик. Фламель отступил на шаг и махнул в сторону двери.  — Конечно, это будет честью для меня, — поспешно ответил Снейп и поспешил к выходу. Он не верил в свою удачу, шанс наладить отношения со столь выдающейся личностью выпадает всего раз в жизни.  — Великолепно, — пробормотал Фламель, сдерживая хищную улыбку.

***

      Мерный стук колёс по рельсам действовал на Гарри Поттера как самое сильное снотворное. Завалившись в поезд для отправки по домам на зимние каникулы, Гарри, Гермиона и Луна быстро подыскали себе пустое купе, которое моментально и оккупировали. Гарри, вымотанный до полуобморочного состояния прощальной тренировкой Флитвика, молча, ничего не объясняя подругам, завалился на правое пустующее место. Уже через пару минут юноша издавал лишь сонное мычание, и даже пару раз всхрапнул.       Девушки решили дать парню отдохнуть, и поэтому расположились на свободном сидении напротив. Живоглот же решил использовать уснувшего Поттера в качестве лежака. Котяра помнил обещания юного мага и ждал заслуженной награды. Грациозным прыжком тяжёлый котяра запрыгнул на спину Гриффиндорца, выбив при этом весь воздух из его лёгких.       Гарри, вскрикнув от внезапной атаки, порывался было резко вскочить, но, увидев мелькнувший перед лицом пушистый рыжий хвост, предпочёл промолчать. Устроившись поудобнее и вдохнув новую порцию воздуха, юноша вскоре вновь засопел, а полукнизл вторил ему утробным мурчанием, изредка хлопая Поттера хвостом по макушке.       Гермиона с довольной улыбкой любовалась этой чудесной картиной. Почти всё оставшееся время до каникул её не отпускало ощущение неправильности окружающего мира.       На зельях профессор Снейп никак не показывал, что совсем недавно наставлял палочку на свою ученицу. Правда, яда и желчи, которые он обычно изливал на Гарри, прибавилось в разы. Профессор Дамблдор так же не проявлял ни капли озабоченности из-за произошедших событий в бывшей обители Философского камня. Однажды Гермиона, поддавшись неописуемому порыву, решила попробовать наведаться в бывший запретным коридор. К своему удивлению, Гриффиндорка не смогла обнаружить дверь, возле которой она встретилась с Гарри после путешествия с домовиком.       Гарри запретил рассказывать о произошедшем другим профессорам, а особенно профессору Макгонагалл. Объяснил он это невнятными рассуждениями, что раз в этом замешан директор, то, скорее всего, остальные профессора так же в курсе. Поверила ли Гермиона такому объяснению? Конечно же нет. Но и упорствовать так же не стала. Гарри был слишком вымотан случившимся и открытием своей тайны, чтобы ещё и этим нагружать.       Загадочное письмо, вручённое Сириусом Блэком, Гермиона, к своему стыду, прочитала только через сутки. Содержание немало её озадачило: Гермиона, если ты читаешь эти строки, значит случилось что-то непоправимое и мне пришлось отправить тебя ко мне домой. Но прошу, считай его и своим домом тоже. Эм… прости, что начало этого письма словно из какой-то драмы. Просто я не смог подобрать слов получше.       Я так полагаю, ты уже встретилась с моим крёстным. Помнишь, как я говорил, что Сириус не плохой человек, а ты мне долго не верила? Ну, и как? Кто же оказался прав? Ха-ха, так прости, я и правда не умею писать подобных писем.       Комната, а точнее дом, в котором ты сейчас находишься, расположен в паре минут от дома твоих родителей. Так-что ты вполне сможешь к ним пойти. На твой родной дом наложены такие же защитные чары, как и на этот, так что проблем с безопасностью быть не должно. Но лучше лишний раз не выходи из дома. В идеале можно было сделать многоразовые порталы между домами, но пока мне не хватило на это времени и денег. А раз ты читаешь именно это письмо, то времени у меня уже не будет…       Не будем о грустном. Сириус поклялся защищать тебя и опекать в магическом мире. По крайней мере, до твоего совершеннолетия. Только не злись, это не означает, что он будет твоей нянькой. Поверь, в скором времени его голос будет иметь неплохой вес в магической Британии, а для безопасности тебя и твоих родителей это важно. Очень важно.       Сейчас я задумался, а что, собственно, я ещё могу тебе написать? Я люблю тебя, Гермиона. Но слово «люблю» даже и близко не передаёт то, насколько ты мне дорога. P.S. Добби, кстати, теперь твой домовой эльф, используй его с умом. Не беспокойся, с придурью он был только тогда, когда пытался спасти меня. Но советую и тебе запретить ему самостоятельно наказывать себя: у него к этому какая-то мания… P.P.S. Я не использовал его в качестве раба, он даже получает зарплату. Но привязку по магии советую сделать: без этого ему будет плохо (спроси у Луны, она в курсе таких вещей). Хотя есть подозрения, что этот маленький чудила, может привязаться к тебе и без прямого согласия.       За это «прощальное письмо» Гарри получил неслабую взбучку. И узнал о своих умственных способностях много нового. Гермиона пригрозила Поттеру, что если он вздумает устроить нечто подобное ещё раз, то мало ему не покажется. Правда, потом он был нежно расцелован. Побитому, ничего не понимающему, но невероятно довольному Поттеру было объяснено, что последнее проявление нежности он получил из-за заботы о доме родителей девушки. Это немало поспособствовало быстрому прощению неудачливого драматурга.       Луна же, прознав о «прощальном письме», довольно больно тыкнула Поттера в бок и поинтересовалась: «Гарри, а где моё прощальное письмо? Или я не такой важный друг?»       Грейнджер с улыбкой наблюдала, как окончательно разбитый гриффиндорец вымаливает прощение у маленькой Рейвенкловки, которая была ну очень довольна таким вниманием со стороны Поттера.       Голос Луны вывел Грейнджер из размышлений:  — Похоже, Живоглот наконец то нашёл себе любимое спальное место, — заметила Лавгуд, доставая из дорожной сумки новый номер «Придиры».  — Сам виноват. Разлёгся и занял всё свободное место, — фыркнула Гермиона и с интересом посмотрела на журнал Луны. — Кстати, а почему ты постоянно читаешь «Придиру» верх тормашками? Я себе уже мозг сломала, но не смогла понять, какой в этом смысл.       Рейвенкловка приподняла с глаз маскарадные очки с разноцветными стёклами, которые уже успела на себя нацепить, и внимательно посмотрела на Гермиону. Грейнджер, пятой точкой почувствовав, что сейчас станет на одну тайну меньше, нетерпеливо заёрзала на мягком сиденье.       Луна, улыбнувшись своей неповторимой улыбкой, протянула Гриффиндорке маскарадные очки. Грейнджер, недоверчиво покрутив в руках презент, вопросительно посмотрела на подругу.  — Примерь, — сказала Луна, вертя в руках «Придиру».       Скептически поджав губы, Гермиона надела смешные очки. Мир вокруг девушки преобразился. Множество красок заиграло вокруг обалдевшей Гриффиндорки. Золотистые и лазурные линии оплетали купе поезда. Чуть сосредоточив взгляд, Грейнджер ахнула от удивления: под первым слоем линий скрывалась целая паутина из тонких нитей всех цветов радуги. Вспомнив, что всё-таки человеку нужно дышать, гриффиндорка, раскрыв рот от распирающего её восхищения, разглядывала пространство вокруг себя. Взглянув на свои ладони, девушка увидела небольшие завихрения зелёного и синего цветов на кончиках пальцев.       Цепкий взгляд девушки заметил пульсирующую алую нить, тянущуюся из её груди. Когда она поняла, что другой конец нити упирается в спящего Поттера, девушка не сильно удивилась. В глубине души она как-то так себе это и представляла.  — Может ли это быть… — прошептала Гриффиндорка, завороженно разглядывая пульсирующую алую связь.  — Это линия пути, — Гермиона вздрогнула от голоса подруги. Она успела позабыть, что в купе едет ещё и Луна. — Гарри как-то умудрился связать свою судьбу с твоей. Никогда не видела столь яркой и красивой связи. Довольно редкое явление, особенно для волшебников, не переступивших порог совершеннолетия, — мелодично продолжила Лавгуд и, наклонившись к Гермионе, прошептала ей на ухо: — А ещё что-нибудь видишь?       Гермиона ещё сильнее раскраснелась, услышав, что их судьбы с Гарри связаны. Успокоив учащённо забившееся сердце, гриффиндорка стала заинтригованно разглядывать свои руки, и рядом с запястьем обнаружила переливающую золотом ленту. Девушка осторожно провела пальцем по ленте, и та на миг растворилась в воздухе, а потом появилась вновь.  — У Гарри есть такая же, — пояснила Лавгуд. — Мало кто может похвастаться настолько искренними чувствами.       Гермиона услышала в голосе подруги искреннюю радость и, осознав, на что именно намекнула Рейвенкловка, ещё пуще залилась румянцем.  — Гермиона, а ты видишь ещё что-нибудь? — поинтересовалась Луна.  — М-м-м… Нет, кажется. Только эти связи. А что? — протянула Гермиона, вертя перед собой руками.  — Нет, ничего, — немного расстроенно ответила блондинка и протянула Грейнджер журнал, не давая ей задать вопрос. — Переверни и открой на любой странице.       Девушка решила не заострять внимание на немного расстроенных нотках в голосе подруги, и послушно перевернув журнал, открыла его в самом начале. В глаза девушки ударило изобилие красок, которое, впрочем, вскоре сошло на нет, и между движущимися картинками Гриффиндорка обнаружила вполне читабельный текст. «Министр Фадж промышляет массовым экзорцизмом? Куда пропадают дементоры, посланные в Хогвартс?» «Сириус Блэк — светлый образ за чёрной фамилией» «Долорес Амбридж спонсирует скачки на гоблинах? Наша попытка взять интервью у предполагаемого фаворита прошлого сезона, мистера Крюкохвата»       Гермиона удивлённо уставилась на текст. Подозрительно взглянув на Луну, девушка перевернула журнал. Виденный ранее текст пропал, а материал об особенностях зимней линьки Лысокрылых Листожоров остался на месте. Перевернув пару страниц, Гриффиндорка обнаружила стандартный набор «Придиры»: материал на грани умалишённой фантастики вперемешку с кроссвордами и прогнозами погоды, а в самом конце Гермиона пробежалась глазами по большой живой фотографии главного редактора — отца Луны и, не заметив вроде бы ничего интересного, сняла очки. От обилия магических красок глаза девушки уже начинали побаливать.  — Это… — попыталась что-то сказать Гермиона, попутно растирая уставшие глаза. Ей сложно было подобрать слова, максимально подходящие её ощущениям. — Было странно.  — Папа говорит, что при конспирации самое главное — выглядеть как все, — назидательно подняв указательный пальчик, продекламировала Рейвенкловка.  — О-о-о, это вам, безусловно, удалось, — как можно убедительней заверила подругу Гермиона.  — Правда? Спасибо, что оценила! Вот папа-то будет рад! — просияла девочка. От светлой улыбки блондинки Гермионе даже стало немного стыдно. Гарри, неведомым образом почувствовав момент, упрекающе всхрапнул, отчего Гриффиндорка невольно потупила взор.  — Кстати, Гермиона… — внезапно улыбка Луны померкла, а девочка стала нервно теребить край своего сарафанчика с вышивкой в виде ромашек.  — Что такое? — спросила Гермиона, крайне удивлённая резкой сменой настроения подруги.  — Понимаешь… ну, обычно… — замялась блондинка, и Гермиона, окончательно выбитая из колеи совершенно не свойственным поведением рейвенкловки, притянула девочку к себе и ласково погладила по голове. Лавгуд, почувствовав поддержку, улыбнулась. — Ко мне обычно мало кто приходит в гости, только Джинни иногда бывает. А вы с Гарри вроде как мои друзья, вот я и подумала — может вы заглянете ко мне с папой на праздники? Хотя бы на часок.       Луна подняла личико и выжидающе уставилась на Гермиону. Увидев полный надежды взгляд подруги, Гермиона, не раздумывая, ответила:  — Луна, конечно мы с Гарри заглянем к тебе в гости. После Нового Года, и если захочешь, останемся до конца каникул. Как ты на это смотришь? — Ура! — во весь голос воскликнула радостная Рейвенкловка. Луна боялась, что её новым друзьям будет стыдно приходить к ней в гости. Ни Гарри, ни Гермиона даже близко не представляли, насколько эта юная рейвенкловка дорожит их дружбой.       Поттер проснулся от громкого крика подруги и, еле разлепив глаза, пробормотал:  — Что случилось? Кого бьют? — юноше явно с большим трудом давалось осознание того, где он находится.  — Гарри, мы на каникулах навестим Луну у неё дома, — поставила своего парня перед фактом Гермиона.  — О, чудно, чудно… — пробормотал Гарри и, получив очередной удар хвостом Живоглота, опять провалился в сон.       Остаток пути Гарри проспал, и снилось ему, что он лежит на зелёном лугу, а вокруг него бесконечная поляна с высокой травой, которую слегка колышет прохладный ветерок. Рядом с ним лежит Гермиона, и положив голову ему на грудь, девушка чуть слышно мурлычет и поглаживает его по голове.       А ещё Поттер слышит мелодичный голос Луны, ветром разносящийся над поляной. Девушка с огромным энтузиазмом рассказывала, чем можно будет заняться у неё в гостях. С каждым словом Рейвенкловки в небе всё выше и выше всходило маленькое тёплое солнышко.  — Как хорошо… — с улыбкой пробормотал Поттер сквозь сон.

***

      На вокзал Хогвартс-Экспресс прибыл без задержек, и толпившиеся на платформе родители с радостными восклицаниями встретили своих детей. Как всегда, почти все ученики решили провести Новогодние каникулы в кругу семьи, так что теперь на платформе было не протолкнуться.       Быстро попрощавшись с Луной, Джинни Уизли бегом отправилась к матери, которая сегодня встречала своих детей, решивших не оставаться в школе. Преисполненный молчаливой угрюмости за сестрой прошествовал Рон, напоследок бросивший полный неприязни взгляд на Поттера.       Матриарх рыжего семейства, поджав губы, взирала на взявшихся за руки Гарри и Гермиону, которые в этот момент прощались с Луной. Сложно было сказать, что именно в данный момент чувствовала Молли Уизли. На её лице была полная мешанина чувств. Иногда проскальзывала злоба, тут же сменяющаяся презрением. Мелькали так же и отвращение, разочарование и чистосердечное недоумение. Женщина просто не могла понять, как могли так молниеносно испортиться отношения между её семьёй и Поттером. Хоть открытой неприязни мальчишка не выказывал, но разрыв дружбы с Роном и холодный взгляд, который случайно поймала на себе женщина, ясно давали понять, что теперь Гарри Поттер не считает Уизли своей второй семьёй. Но мальчишка продолжает общаться с близнецами, да и с Джинни, бывает, болтает. Значит, не всё потеряно. Но построение каких-либо дальнейших планов всегда утыкалось в преграду в виде девчонки Грейнджер. Молли еле сдерживала себя, чтобы не ляпнуть чего-нибудь едкого в адрес «нескладной заучки», как однажды окрестил эту магглорождённую выскочку Рональд.       Не став больше испытывать свои нервы, Молли схватила Рональда и Джинни за руки и пошла к общественному камину. Близнецы и Перси решили остаться в замке, а значит Молли больше тут делать нечего.       Платформа стала понемногу пустеть. Гомон радостных детей и уханье взбудораженных сов практически стихли. Оставались ещё редкие группы, где родители, сбившись в стайку, что-то обсуждали между собой. Но таких людей набиралось не больше пары десятков, рассеянных по всей платформе. В последний раз обнявшись с Луной, Гарри и Гермиона провожали взглядами припрыгивающую от радости блондинку. Ксенофилиус Лавгуд с лёгким недоумением косился на свою дочку. Похоже, мужчина не до конца осознал тот факт, что его девочка вернулась на Рождественские каникулы, обзаведясь двумя новыми друзьями.       Гарри наконец-то понял, от кого Луна вобрала если не все, то по крайней мере большую часть своих странностей. Гарри показалось, что отец Луны не совсем понимал, где он в данный момент находился. Нет, он прекрасно распознавал окружающих его людей, но странные интонации в голосе, затуманенные взгляды, бросаемые в пустоту, и непонятно с чем связанные пасы руками в воздухе заставляли усомниться в его здравомыслии. Правда, Гермиона, что-то спросив у Луны и увидев её утвердительный кивок в ответ, стала смотреть на Ксенофилиуса с некоторой долей уважения, и это немало озадачило Поттера.       После того как семья Лавгудов скрылась в вспышке зелёного пламени, Гермиона обратилась к Гарри:  — Пойдём? Думаю, мама и папа уже заждались.  — Э-э-э, да, ты иди. Я, думаю, догоню вас. Потом. Когда вы уже доберётесь до дома, — немного нервно ответил Поттер.       Гермиона, удивлённо вскинув брови, уставилась на парня.  — Не могу поверить! Гарри Поттер боится встретиться с моим отцом! — захохотала Гриффиндорка.       Поттер, обиженно насупившись, пробурчал:  — Ничего я не боюсь. И можно потише, пожалуйста?  — Гарри, ты же с ним уже знаком. Тем более он хорошо к тебе относился, когда ты гостил у нас летом, — отсмеявшись, Гермиона стала с силой тянуть юношу к выходу с платформы.       Гарри понимал, что рыпаться бесполезно, но решил хоть немного для виду посопротивляться. Остатки гордости требовали проявить характер.  — Я просто не знаю, как он воспримет это, — Гарри кивнул головой на их крепко сцепленные руки.  — Мама должна была позаботиться об этом, — лучезарно улыбнулась девушка и первая шагнула сквозь барьер, утягивая за собой Поттера, осознавшего своё полное поражение.       Остановившись возле барьера, ребята стали искать взглядом родителей девушки. И Гарри обнаружил их первым. Точнее, он обнаружил внимательный, чуть прищуренный взгляд отца Гермионы. Рядом с Дэном стояла и Джин, которая просто-таки светилась от счастья.       Гриффиндорка, заметив родителей, радостно завопила и бросилась к ним в объятия. Забыв отпустить руку Гарри, Гермиона протащила своего парня в любящие объятия отца и матери. Оказавшись в близи от Дэна, Гарри практически физически ощутил излучаемое мужчиной напряжение.       Загрузившись в машину Грейнджеров, Гарри был удостоен чести сидеть на переднем сидении. Гермиона с матерью, заняв задние места, всю дорогу о чём-то щебетали. Гриффиндорец то и дело ловил на себе изучающие взгляды отца семейства, будто бы полгода назад он не с Гарри каждое утро увлечённо беседовал за чашкой кофе.       Гарри с деланным интересом рассматривал проносящийся за окном пейзаж. Разговор с отцом семейства точно будет не из простых.       Ближе к вечеру, доехав до дома, женская половина умчалась на второй этаж, оставив бедного Гарри на растерзание мистеру Грейнджеру. Юноша сложил свои вещи недалеко от входа. По его худшим предположениям, после предстоящего разговора он будет вышвырнут взашей, а значит и сумка должна быть под рукой. От Дэна не укрылся смысл такого расположения вещей гостя, но на это мужчина только хмыкнул.  — Гарри, пойдём выпьем чайку, — приглашающе махнув рукой, мужчина ушёл на кухню.  — Или чего покрепче, — пробормотал Поттер и последовал на встречу своей судьбе.       Кухня как всегда была чисто прибрана. В отличии от кухни Дурслей, здесь Гарри чувствовал себя уютно. Скорее всего, сказывались мягкие цвета стен и большое панорамное окно в сад.       Дэн уже успел поставить на стол две чашки и в данный момент возился с чайником. Гарри, сев на предусмотрительно выдвинутый стул, достал из кармана толстовки две небольших коробочки и, поставив их в центр стола, стал ждать, когда мистер Грейнджер закончит мучить чайник.       Наконец раздался заветный щелчок и Дэн, подхватив кипящий чайник, вернулся к столу. Мужчина бросил взгляд на занявшие центр стола коробочки, но промолчал. Налив себе и Гарри чая, он поставил рядом с коробочками сахарницу и уселся напротив юноши.  — Сыпь сколько нужно, сахара для гостей не жалко, — чуть улыбнувшись, начал разговор Дэн. Он видел, как напряжён Гарри, и решил не сильно мучать парня. Правда, степень этого «не сильно» он ещё не определил.  — Спасибо, — Гарри быстро сыпанул себе две чайные ложки сахара и теперь пытался как можно тише размешать горячий напиток. Но как всегда, согласно неписанным законам вселенной, ложка с завидным усердием задевала стенки чашки, противно звеня.  — Гарри, когда ты у нас гостил летом, — Дэн немного отпил чая, задумчиво поглядывая на подростка из-за чашки, — вы с Гермионой были хорошими друзьями. Я прав?  — Мы и сейчас хорошие друзья, — Поттер продолжал усердно размешивать давно растворившийся сахар. Повторяющиеся движения действовали на него весьма успокаивающе.  — Но, как мне кажется, что-то поменялось, — то ли вопросительно, то ли утвердительно протянул мужчина, делая очередной глоток.  — Ну, мы теперь встречаемся, так что да, кое-что поменялось, — немного виновато улыбнулся Гарри. Дэн, не ожидавший, что парень так быстро откроет карты, чуть было не подавился напитком. По разведданным Джин паренёк должен был очень стесняться признавать этот факт перед родителями.  — Эмм, спасибо за честность?.. — улыбнулся глава семейства. Как бы он ни волновался за свою дочь и какие бы отцовские чувства не бурлили в нём, Дэн просто не смог заставить себя плохо относится к Поттеру.       Мужчина прекрасно помнил убитое состояние своей дочери прошлым летом. И он помнил, кто отогнал от его любимой дочурки сгущавшиеся над ней мрачные тучи. Конечно, познакомились они в тот момент, когда Гарри обнимал его маленькую девочку на этой самой кухне, но дальнейшее преображение в поведении и настроении Гермионы подарило сотню баллов в копилку хорошего отношения к зеленоглазому парнишке.  — Ладно, не получается у меня быть грозным отцом. По крайне мере, с тобой, парень, — усмехнулся Дэн. Сделав очередной глоток, мужчина кивнул на коробочки. — Гарри, только не говори, что ты собрался делать Гермионе предложение! — пошутил Дэн, но увидев серьёзный взгляд парня, тут же перестал улыбаться. — Ты что, серьёзно собрался…  — Пока нет, мистер Грейнджер…  — Гарри, я же просил, — поморщился мужчина.  — Эх, ладно… Дэн, — нехотя поправился Гарри. Ему было не очень привычно называть взрослых просто по имени. Ну, за исключением тех, кого он не уважал. — Предложение Гермионе я пока делать не собираюсь. Пока.       И парень, и мужчина не смогли сдержать ухмылок. Всё копившееся между ними напряжение моментально улетучилось. Как-никак, летом они неплохо поладили.  — Не пугай меня так, Гарри. Так что там?  — Откройте. Это подарок вам от меня, — Гарри пододвинул коробочки поближе к мужчине и раскрыл ладонь в приглашающем жесте.  — Слушай, а почему эта рана у тебя никак не заживает? Помнится, она летом была точно такой же, может антисептики нужны какие? — поинтересовался Дэн, беря со стола коробочку. — Ого! Это какое-то ваше магическое украшение? — мужчина достал на свет небольшой браслет, состоящий из переплетающихся серебряных прутьев и с любопытством покрутил перед глазами. Открыв вторую коробочку, мистер Грейнджер обнаружил такой же браслет, только более тёмного оттенка.  — О шраме потом, — быстро ответил Гарри. — А это защитные браслеты. Один тебе, второй для… Джейн, — Гарри передёрнул плечами. — Похоже, мал я ещё, чтобы настолько фамильярничать, — улыбнулся он.  — Ладно, но не ожидай, что потом не получишь от неё взбучку, если не научишься без стеснения называть её просто по имени, — махнул рукой Дэн и стал с интересом крутить в руках подарки. — А от чего они защищают? И как?       Гарри тяжело вздохнул. Отодвинув подальше кружку, он нервно поправил очки и ответил:  — Гермиона должна была рассказать, что я несколько знаменит в магическом мире. — Дэн утвердительно кивнул. — Что именно она рассказала о моей «известности»? — произнеся не самое любимое слово, Гарри нарисовал в воздухе кавычки.  — М-м-м… Ты в детстве отразил какое-то неотражаемое тёмное проклятие и… Тем самым убил какого-то главного террориста магического мира, который перед этим убил твоих родителей. Извини, не хотел тебе напоминать, — Дэн виновато почесал затылок. Когда Гермиона в первый раз рассказала историю о Гарри Поттере, ни он, ни Джейн не могли понять, раз парень так знаменит и важен для магического мира, почему он выглядел таким забитым и… потерянным?  — В целом, всё верно, а Гермиона рассказывала, что меня каждый год пытаются убить его последователи? — сердце Гарри больно кольнуло при упоминании родителей. А тот факт, что помимо последователей в его ежегодных приключениях участвовал и сам Воландеморт, юноша решил опустить. — Вижу, что эту неприятную особенность моей биографии Гермиона предпочла скрыть.       Дэн и правда не знал, что этого паренька из года в год пытаются убить. Шестое чувство подсказывало, что следующие новости понравятся ему ещё меньше.  — Правда, в этом году пока всё относительно тихо, — Гарри задумчиво потёр свой шрам на руке. — И всё бы ничего, но мои друзья тоже подвергаются опасности. Дэн, ты понимаешь куда я клоню?       Мистер Грейнджер серьёзно кивнул, и пробормотал:  — Чует моё сердце, мне это понадобится, — встав из-за стола, он достал с верхнего шкафчика над раковиной небольшую бутыль с тёмной этикеткой.  — Наверно, так будет лучше, — кивнул Гарри, когда Дэн уселся обратно за стол и стал задумчиво откупоривать бутылку.  — Гарри, скажи для начала, Гермионе угрожает опасность? — Дэн усилием воли заставил себя не добавлять: «Из-за тебя».  — Теперь нет, — мотнул головой Поттер. Юноша оглянулся на проход на кухню. С его места была видна часть лестницы, ведущей на верх. Если прислушаться, то можно было расслышать весёлый смех миссис Грейнджер и Гермионы.  — Поясни, — коротко попросил Дэн.  — Всего я рассказать не могу, магическая клятва не позволит, — Гарри, словно извиняясь развёл руками. Потом он перевернул ладонь с меткой так, чтобы она была видна Дэну. — Но вот это — залог безопасности Гермионы.  — Родимое пятно… — пробормотал мужчина, вспомнив странную отметину на запястье у дочери. А потом память услужливо напомнила о ещё кое-какой странности. — Гарри! Ты хочешь сказать, что нечувствительность Гермионы к боли — это твоя заслуга?! — вскакивая с места, воскликнул Дэн.  — Вы заметили это? — немного удивился Гарри.  — Господи, мы её родители. Конечно же, мы заметили. Когда твоя дочь хватает кипящий чайник не за ручку, и только удивлённо ойкает, убирая руки, ты, хочешь не хочешь, заметишь странности, — покачал головой Дэн, садясь на место. — Только куда делась вся эта боль? Она ведь теперь сломает руку и даже не почувствует…  — Ничего она не сломает. И тем более не почувствует, — проворчал юноша.  — Как это? — Дэн понял, что сегодня пределы его удивления будут заметно расширены.  — Магия… — не успел Гарри договорить, как на втором этаже послышался грохот, а потом на скуле Поттера появился косой разрез, словно он неосторожно полоснул себя бритвой, если бы, конечно, мог бриться. Гарри, скривившись от боли, схватился за появившуюся ранку.  — Мы в порядке! — послышался со второго этажа крик Джейн, а потом послышался топот ног в коридоре. — Гермиона, ты куда? Ты всё-таки ушиблась?  — Нет, она не ушиблась, — пробурчал Гарри, осторожно трогая наливающийся синяк: порез уже затянулся, и о нём напоминала лишь постепенно выцветающая алая чёрточка.       Дэн, выпучив глаза, смотрел на парня: увиденное просто ошарашило его. Осознание происходящего медленно и неотвратимо настигло мозг мужчины. Через мгновение с лестницы просто слетела Гермиона и бросилась к Гарри.  — О Господи, Гарри! Прости пожалуйста! Я не ожидала, что полка в шкафу будет такой тяжёлой! — обеспокоенно затараторила девушка. Увидев синяк, она с огромным беспокойством легонько дотронулась до ушиба, и через секунду, состроив виноватое личико, осторожно поцеловала больное место. Но заметив отца, смотрящего на них с выпученными глазами, ойкнула и убежала обратно на второй этаж.  — Ну, собственно, как-то так это и работает, — смущённо улыбнулся Гарри. Лучшей демонстрации он и придумать не мог. Он бы и в страшном сне не подумал специально вредить своей девушке, чтобы показать, как работает защита.       Дэн натужно сглотнул. Мир магии — сокрытый ото всех островок детских фантазий практически каждого ребёнка — открылся для Дэна Грейнджера с новой стороны. Ещё начиная с поступления Гермионы в Хогвартс, мужчина понял, что настоящий Магический Мир может оказаться довольно скверным местом.       Сопровождая свою почти двенадцатилетнюю дочь во время первого похода в Косой Переулок, мужчина ловил на себе странные взгляды прохожих. Нет, на него не пялились и не тыкали пальцами, и в большинстве своём люди словно не замечали их. Но военное прошлое давало о себе знать, и редкие взгляды окружающих, которые Дэн ловил на себе, говорили о многом. Любопытство, интерес, пренебрежение и, в конце концов, презрение. Мужчина никак не мог понять, чем он мог вызвать подобные эмоции у людей?       Обуреваемый неразрешимой загадкой, Дэн почти на автомате следовал за Минервой Макгонагалл, а рядом с ним, просто лучась радостью и любопытством, от витрины к витрине металась Гермиона. Ребёнок оказался в сказке, и сейчас она впитывала в себя окружающее её волшебство. И лишь после завершения покупок, переступая через поразивший Дэна портал из движущихся кирпичей, он услышал:  — Зачем они магглов с собой тащат?       Дэн промолчал. Невероятным усилием воли он заставил себя сдержаться. Гермиона, превратившаяся в один огромный комок счастья, не слышала этих слов, и Дэн не мог позволить себе испортить дочери первый день знакомства с миром магии.       Вечером того же дня он поделился с женой тяжёлыми думами. Джейн конечно же насторожилась, но решила не делать поспешных выводов. Дэн согласился с ней, ведь всегда есть исключения. Не могут же все волшебники относится к простым людям с подобным пренебрежением, граничащим с отвращением. Быть может, Дэну не повезло, и тот маг был просто не в себе.       Но пролетел год. И поначалу тревоги родителей крепли. В первый месяц письма от Гермионы были сплошь об учёбе. Ни слова о других учениках или друзьях. Дэн и Джейн горько переживали факт того, что у их дочери нет настоящих друзей. Даже приятели по обычной школе быстро пропадали, или вообще переходили в разряд врагов. Но, внезапно, в одном из ноябрьских писем мелькнуло имя некоего Гарри. И надежда затрепетала в сердцах родителей.       Каждое упоминание об этом мальчике во всех следующих письмах было для родителей сродни маленькому празднику. Пару раз упоминался ещё какой-то мальчик по имени Рон, но тон предложений, в которых мелькало его имя, был насмешливо-негодующий. Видимо, он был тем ещё лоботрясом.       Летом после первого курса, Дэн и Джейн сполна насладились рассказами о Гарри Поттере. А уж когда они узнали, что мальчик знаменит в волшебном мире, то вообще опешили: их Гермиона дружит со знаменитостью. Дэну тогда даже стало стыдно, что он поначалу плохо подумал о волшебниках. Правда, когда Гермиона рассказала, чем именно знаменит Гарри, родителям девочки стало не по себе. Безразличие волшебного сообщества к сироте, который уничтожил зло, заставлявшее всех магов дрожать в страхе, было как минимум странным.       На второй курс родители отпускали дочь с немного тяжёлым сердцем. Но первые же письма, которые просто излучали восторг Гермионы от встречи с друзьями, а особенно с Гарри, заставили Дэна и Джейн немного успокоиться. Позже Дэн стал замечать, что письма, присылаемые Гермионой, были излишне позитивными, словно их дочь старалась увести внимание родителей от чего-то более важного, чем весёлые школьные будни. А потом настало время тишины. Вплоть до начала летних каникул от Гермионы не было ни одного письма. А так как Дэн и Джейн к своему стыду так и не завели собственную сову, то писать дочери они могли лишь тогда, когда она присылала им письма, и сова терпеливо дожидалась ответа. И двум родителям оставалось только изводиться от беспокойства. А без помощи дочери Дэн так и не смог найти бар, через который они попали в Косой Переулок, и надежда таким образом отправить дочери письмо растаяла прямо на глазах.       Вернувшись домой, Гермиона заверила родителей, что просто с головой ушла в учёбу. Девочка сильно извинялась и обещала больше так не пропадать. И всё бы ничего, но день за днём Гермиона словно чахла на глазах. На вопросы, что случилось, девушка только вяло отмахивалась, а однажды вечером Джейн тихо сообщила мужу, что их дочка плачет у себя в комнате. Лето превратилось в настоящую пытку. Для родителей, которые просто не знали, как и чем помочь своему ребёнку, это было невыносимо. Все попытки поправить ситуацию разбивались в пух и прах. А Гермиона продолжала увядать от внушённого ей чувства вины и всепоглощающего одиночества.       Но потом появился тот самый Гарри Поттер. И Гермиона ожила на глазах. Супруги, опьянённые счастьем от того, что их дочь приходит в себя, заставили Гарри остаться погостить. Дэн видел, что Гарри по праву может называть себя другом его дочери. Но от зоркого родительского глаза не ускользало и то, каким взглядом мальчик иногда смотрел на Гермиону. Слишком много нежности было в глазах парнишки, которому только-только исполнилось тринадцать лет. Даже когда Гарри внезапно пропал, не попрощавшись, Грейнджеры не могли на него сердиться.       И вот недавно Джейн сообщила Дэну, что их дочка влюблена. И более того, чувства взаимны. Мужчина честно не мог вспомнить, когда в последний раз его жена так радостно улыбалась. Первый порыв мужчины был с рёвом броситься в Хогвартс и вытрясти душу из наглеца, но, вспомнив август, он догадался, кто именно этот «герой», посягнувший на сердце его малышки.       И вот этот самый парень сейчас сидит напротив него и рассказывает про то, что является живым магнитом для опасности. Но в тот же момент показывает, как именно он оградил от этих опасностей Гермиону. Жуткое понимание снизошло на Дэна Грейнджера. И немного печальная улыбка Гарри только усилила его подозрения.       Встав из-за стола, Дэн прошёлся по кухне. Он запер на замок дверь и включил вытяжку, создавая искусственный шум. Обновив в чашках горячий чай, а в свою добавив немного бренди, Дэн уселся обратно на место и прохрипел:  — Расскажи мне всё.

***

 — Кажется, всё прошло не очень гладко?       Сириус Блэк сидел в глубоком кресле и с лёгким прищуром вчитывался в пергамент. Не услышав ответа на свой вопрос, Блэк опустил письмо Амелии Боунс и посмотрел на своего крестника, который в этот момент молча доставал свои вещи из дорожной сумки.  — Это с какой стороны посмотреть, — неопределённо ответил Гарри и, застегнув опустошённую сумку, кинул на столик возле кресла Сириуса две коробочки. Один взмах палочкой — и Сириус увидел, что они внутри пусты. — Главную цель разговора я достиг.  — И много пришлось рассказать?  — В принципе, уже тролля было достаточно, — Гарри улыбнулся крёстному. Блэк сразу понял, сколько грусти скрывает эта улыбка. — Из остальных «приключений» во время рассказа я Гермиону вычеркнул.       Из соседней комнаты послышался щелчок, оповещающий о том, что чайник закипел. Отложив письмо главы ДМП, Сириус пошёл на кухню вслед за Гарри. Бывший заключённый давно мечтал просто посидеть с крестником за чашкой чая или кофе. Но тема разговора явно не располагала к расслабляющему чаепитию.  — Только не говори — что ты весь такой благородный — взвалил на себя ответственность за то нападение? — фыркнул Блэк, усаживаясь за обеденный столик.  — Нет, конечно, — Гарри поставил перед собой и Блэком по чашке с горячим кофе.  — Это радует. Твоя Гермиона бы оторвала тебе уши за это, — усмехнулся Блэк. — Но как именно ты заставил её родителей принять браслеты?  — Как я и предполагал: я рассказал им о своих приключениях, в которых, конечно же, не участвовала их дочка. Поверь, на Дэна это произвело впечатление.  — А стоило ли рассказывать? — поинтересовался Блэк .  — Сириус, я хочу быть уверен, что в случае моей смерти, когда к ним придёшь ты, они будут знать, что ты защитишь их дочь, — немного глухо ответил Поттер. Ему было невыносимо думать о настолько негативном варианте.  — Помни, Гарри, когда-нибудь мой ремень встретится с твоей задницей, и ты поплатишься за все свои выходки, — без особой злости в голосе Сириус погрозил кулаком своему крестнику.  — Я уже извинился за это, — Гарри и правда было стыдно, что он немного обманул крестного во время дачи клятвы. — Кстати, когда будет суд?  — Амелия обещает провести его в конце января. На Рождественские Праздники ни одного волшебника, заседающего в Визенгамоте, не затащишь в министерство. Только угрозы применения Непростительных, может, помогут, — усмехнулся Сириус, и на его лице появилась кровожадная улыбка. — А потом и с Хвостом разберёмся. Жаль, что этот крысёныш не знает, где укрывается Тёмный Лорд. Как же он его нашёл в твоём времени?  — Абы я знал, — развёл руками Гарри. — Видимо, как-то повезло, когда он скитался по Англии после побега…       На некоторое время повисло молчание. Каждый задумался о своём. Блэк о скорой мести и о том, что его имя наконец-то будет очищено. А Гарри гадал, что его ждёт в Хогвартсе после каникул. Ведь когда Сириуса оправдают, то Дементоров вокруг школы больше не будет, как не будет и ночной встречи с оборотнем. Гарри уже достаточно изменил события, чтобы понимать: будущее становится для него таким же расплывчатым и туманным, как и для всех остальных людей. Однако несколько событий, о которых он был отлично осведомлён, в будущем его, конечно же, ожидало. И кое-что он сможет использовать себе в угоду. А кое-чего постарается всеми силами избежать.  — Сириус, ты же слышал о предстоящем чемпионате по Квиддичу? — Гарри коварно улыбнулся в ответ на недоумённый взгляд крёстного. — Мне нужна будет твоя помощь. Завтра я хочу заглянуть в Банк.       Той же ночью Гарри проснулся от резкой боли в глазах. Практически ничего не видя, юноша добрался до ванной комнаты. Несколько минут умывая лицо в ледяной воде, Гарри ждал, когда боль прекратится. Острая боль в глазах отступила так же неожиданно, как и началась. Юноша долго разглядывал своё лицо в зеркале, но так и не смог найти никаких странностей. Пожав плечами, Поттер ещё раз плеснул себе на лицо холодной воды и вытерся полотенцем. Выключив свет, гриффиндорец не заметил на белом махровом полотенце пары капелек крови.

***

 — Я. Тебя. Прибью! — рычала Гермиона, выделяя каждое слово и сопровождая его чувствительным тычком в грудь юноше. — Только мы с мамой успели разложить вещи и подготовить для тебя комнату, а ты уже бежал в неизвестном направлении!       Гарри не смог сдержать улыбку, выслушивая обвинения своей девушки. Было в разозлённой Гермионе с её сверкающими глазами и озлобленном голоске, в котором явственно слышались нотки отчаянного беспокойства, что-то невероятно прекрасное. Конечно, это не шло ни в какое сравнение с видом читающей Гермионы, когда она, расположившись в гостиной Гриффиндора, забиралась с ногами в большое кресло возле окна. Гарри даже выпал из реальности, впервые обратив внимание на эту картину. Шлепок по спине и ехидный голос старшекурсника вернули Гарри обратно на землю: «Подбери челюсть с пола, Поттер. Попроси Колина сделать фото — поставишь потом его в рамочке на тумбочку у кровати». Посмеялись-поулыбались, но потом Гарри просто молнией рванул искать назойливого фаната, обладающего столь необходимым инструментом. К слову, фото, сделанное Криви, он хранит в нагрудном кармане, как можно ближе к сердцу.  — Ты вообще куда пропал? Я извожусь, мучаюсь почти неделю, а ты внезапно заявляешься как ни в чём не бывало! — продолжала распаляться девушка. Гарри тем временем продолжал с улыбкой рассматривать лицо Гермионы. — Я боялась, вдруг с тобой что-то случилось, а я даже… — тихим дрожащим голосом закончила Гермиона. Улыбка слетела с лица Поттера. Как всегда, осознание собственной глупости приходит слишком поздно.  — Прости дурака, — Гарри обнял замолчавшую девушку и осторожно поцеловал её в висок. Руки Гермионы сомкнулись на спине юноши, а чуть холодный носик уткнулся ему в шею.       Наблюдающая за сценкой Джейн не смогла сдержать улыбки. Когда муж рассказал ей о подарке Гарри и о причинах своего поступка, женщина сильно растрогалась. Множество чувств в тот момент смешались в её сердце: грусть из-за судьбы молодого парня, страх за безопасность собственного ребёнка, радость от того, что её дочка была столь любима этим молодым человеком, и бесконечная благодарность за проявленную им заботу и беспокойство.       Дэн объяснил ей, что Гарри необходимо было отлучиться по важным делам. Которые так же в какой-то степени касались безопасности их дочери. Но почему-то мальчик попросил не посвящать Гермиону в то, что Гарри рассказывал Дэну.  — Не хочу, чтобы Гермиона хоть на секунду подумала, что в чём-то виновата или обременяет меня…       Эти слова отпечатались в сердце Джейн, как и способ защиты Гермионы, который он выбрал. Она и не представляла, что подросток может настолько любить её дочь.       Последние дни перед Новым Годом семейство Грейнджеров с Гарри на буксире потратили на походы в кино, книжные магазины, выставки и простые прогулки по паркам. Атмосфера предстоящего праздника витала в воздухе, и Гарри впитывал её в себя словно губка.       Подросток, до этого лишённый радости семейных праздников, думал, что оказался в раю. Пару раз ребятам удавалось улизнуть на свидания, о которых родители «не догадывались». Сближение двух душ происходило медленным и размеренным темпом. Каждое объятие любимой или слово, которое она шептала ему на ухо в кинотеатре, вдыхало в Поттера крупицы жизни. Подростки с трепетом и осторожностью выстраивали свои отношения.       Робкие поцелуи всё так же сильно смущали их, но чувство, что они двигаются в правильном направлении, грело души. Всё-таки для них это была совершенно незнакомая территория. Да и Гермиона в моменты их близости сразу забывала всё, что успела прочитать в спрятанных родителями книжках. Что поделать: встретились два одиночества, и теперь они вместе залечивали свои старые раны, нанесённые как злыми, так и просто глупыми людьми.       Тридцать первого декабря ребята возвращались домой после похода на очередной фильм. Гарри безумно нравились кинотеатры, ведь раньше он мог лишь с завистью и грустью слушать, как его Кузен рассказывал об очередном просмотренном фильме. Однажды Поттер набрался храбрости и попросил дядю взять его хоть на один сеанс кино. Закончилось всё знатным подзатыльником и тремя днями в чулане.       Но теперь Гарри открыл для себя волшебный мир большого кино. А аппарат по приготовлению попкорна просто влюбил в себя подростка. Гермиона в такие моменты с умилением любовалась Поттером. Правда, ей приходилось приложить не мало усилий, чтобы оттащить от автомата своего парня, прилипшего к стеклу и завороженно наблюдающего за лопающимся зёрнами кукурузы.  — Тебе понравился фильм? * — поинтересовалась Гермиона у явно ушедшего в свои мысли Поттера.  — М? — Гарри встряхнул головой, не сразу поняв, что у него спросили. — Прости, задумался. Да, фильм очень интересный. И сюжет такой необычный.  — Рада, что тебе понравилось! — улыбнулась девушка. — Я сильно удивилась, когда увидела его в графике показов. Как-никак семь месяцев с премьеры прошло. Но я сразу поняла, что тебе стоит его увидеть. Мне понравилось, как герой рос на протяжении всего фильма.  — Да, история там очень поучительная, — немного грустно улыбнулся Гарри. — Я боялся, что у него так и не получится сделать всё как нужно и вырваться из бесконечного круга. Но множество раз потерпев поражение, он всё-таки нашёл в себе силы и сделал всё правильно. Хорошо, что у него было так много попыток.       Обсуждая сюжет фильма, парочка почти добралась до дома Грейнджеров, как вдруг Гарри резко остановился. Гермиона не поняла, что привлекло внимание парня.  — Давай зайдём? — спросил Гарри.       Поттер потянул за собой Гермиону в небольшой магазинчик с различной бакалеей. Девушка терялась в догадках, что же хочет купить юноша. Но когда парень подвёл её к кабинке моментальных фотографий, до Гермионы дошло, почему Гарри резко потянул её в магазин.  — Хочешь сделать фото? — улыбнулась девушка. — Давай, это довольно быстро, я подожду.       Парень, кивнув головой, отодвинул шторку и сделал шаг внутрь кабинки. Сделав этот шаг, он тут же схватил девушку за руку и, утянув её за собой, задёрнул шторку.  — Я хочу, чтобы мы с тобой помнили этот день, — прозвучал приглушённый голос юноши и раздалось несколько щелчков фотоаппарата, сопровождающихся вспышками. На появившейся в боковой нише ленте со склейкой из пяти фотографий были запечатлены Гарри и Гермиона которые на каждом снимке были всё ближе к друг другу, а на последнем фото был запечатлён поцелуй двух любящих сердец. * х/ф — День сурка.

***

 — Вот тут у нас кухня! — маленькая блондинка, ухватив своих гостей за руки, с ураганной скоростью проводила экскурсию по своему дому. — Тут мы с папой каждое утро кушаем. Готовить нам помогает домовая эльфийка, но сейчас она куда-то ушла по папиным делам.  — А у вас тут уютно, Луна, — с интересом разглядывая обстановку небольшой кухоньки, заметила Гермиона. Приятный персиковый цвет стен и причудливая резьба на шкафчиках, полках и столе странным образом дополняли друг друга.  — Спасибо! — девчушка потащила друзей в следующую комнату. — А за этой дверью у папы рабочее место. Там он работает над новыми выпусками «Придиры», — Луна, хитро зыркнув по сторонам, заговорщицки зашептала: — Там, в ящике под столом с печатным станком, папа прячет эльфийские нектары. Он говорит, что это помогает очистить разум после тяжёлого дня.       Гарри с Гермионой переглянулись, они быстро догадались, что, скорее всего, бутылки с так называемым «нектаром» несут на себе этикетки «Огневиски Огдена» или что-то в этом духе. Даже с учётом того, что «Придира» содержал более-менее нормальные статьи, которые становились видны, если перевернуть журнал и надеть специальные очки, весь остальной бред на страницах нужно было как-то придумать. И теперь ребята догадывались, где именно отец Луны, мог черпать вдохновения.  — Солнышко моё, это же секретная информация, — попытался успокоить разволновавшуюся от прихода друзей Луну Ксенофилиус Лавгуд.  — Прости, папа, — на мгновение потупила взор девочка. Выждав пару секунд и решив для себя, что достаточно раскаялась в выдаче стратегической тайны, Рейвенкловка потащила друзей в подвал, чтобы показать маленькую грибную ферму отца. Мистер Лавгуд, догадавшись, куда направилась его дочурка, поспешил в подвал, чтобы сберечь хотя бы эту «секретную информацию».       Позже, вечером того же дня, Гарри и Гермиона пили вкусный чай, заваренный на незнакомых им травах, на кухне Лавгудов. Луна уже спала у себя в комнате. Девочка, на радостях от того, что её друзья сдержали обещание и приехали к ней в гости, весь день потратила на знакомство Гарри и Гермионы со своим домом, садом, близлежащим лесом и речкой и парой десятков нор, в которых летом, конечно же, и прячутся те самые Кизляки. Девочку не смутило то, что на дворе зима и показывать особо нечего. Преисполненная энтузиазма рейвенкловка подробно рассказала ребятам, как всё показанное ею выглядит летом. Вконец вымотанная блондинка, придя домой, тут же рухнула в постель и уснула. Гриффиндорцы, так же потратившие немало сил, поспевая за внезапно ставшей гиперактивной подругой, хотели разойтись по комнатам и уснуть, но решили для начала поблагодарить хозяина дома за гостеприимство.  — Спасибо вам, — поблагодарил мужчина двух подростков. — Когда Луна мне написала, что подружилась с тобой, Гарри, я, честно признаться, даже не поверил. А когда в следующем письме, моя Луна уже восторженно отзывалась о своей новой подруге по имени Гермиона, я и вовсе немного растерялся.  — Она очень хорошая девочка, — практически одновременно сказали Гриффиндорцы.  — Мистер Лавгуд, ваша дочь удивительна, и то, что этого раньше никто не замечал, не укладывается у меня в голове, — Гарри неуверенно постучал пальцем по столу, задумавшись о своих словах. В итоге он решил не лицемерить в этом вопросе. — Но буду честен, я так же не сразу разглядел, каким именно человеком является Луна. За всеми этими мозгошмыгами и прочим скрывается добрейшая и умнейшая девочка. Мне стыдно, что я только в этом году смог это понять.  — Ох, Гарри, называй меня просто Ксено. Хорошо? Гермиона, это и тебя касается. — Поттер согласно кивнул на это, и мужчина расплылся в улыбке. Но почему-то немного грустной. — В этом есть моя вина, — добавил он.       Ребята непонимающе переглянулись. Ксено, заметив их замешательство, решил немного пояснить свои слова.  — В нашей семье через поколение с определённой вероятностью может появиться ребёнок с очень развитым даром магического зрения. Я думал, что этим ребёнком в нашей семье являюсь я. Но моя маленькая Луна нарушила семейную традицию и тоже родилась с этим редким даром. Интересно, её ребёнок также унаследует эту особенность? Или отсчёт опять пойдёт через поколение? — Ксено на пару секунду посмотрел на потолок и легонько улыбнулся, отчего его глаза чуть прищурились. — Если вам доведётся когда-либо надеть очки, которые используют мастера артефакторы или уничтожители проклятий, работающие в Гринготтсе, то вы в какой-то мере поймёте, как видим наш мир Луна и я. Более слабое подобие магического зрения вы сможете испытать, если наденете коллекционные очки «Придиры», — мужчина кивнул головой в сторону полки с газетами, на которой лежали маскарадные очки наподобие тех, что надевала в поезде Гермиона.  — Ой, это же такие же очки, как и у Луны! — воскликнула девушка. Вдруг Гриффиндорка подозрительно прищурилась и посмотрела на Ксенофилиуса. — Погодите-ка, но если верить вашим словам, то Луне вовсе и не нужно надевать такие очки для чтения «Придиры»!  — Умыкнула значит пару штук, — смущённо почесав нос, пробормотал мужчина. — Я их высылаю постоянным читателям, чтобы они могли почитать не только о необычных существах, но и о событиях в стране, которые правительство пытается скрыть или умолчать. А Луна, однажды увидев их, просто влюбилась в эти очки, поэтому она часто носит их при любом удобном случае. А уж во время чтения так тем более. Готов поспорить, она ещё настояла, чтобы и ты их примерила. Ну и правильно: такая молодая девушка, как ты, должна узнать скрытые Министерством злые замыслы!       Гермиона мысленно закатила глаза. Похоже, теории заговора свойственны не только обычному миру. Да и Луна получила ещё один балл в копилку своей эксцентричности. Ещё немного поговорив с Ксенофилиусом и послушав его рассказы о детстве Луны, а также историю смерти матери Луны, ребята собрались идти спать. Подростков сильно поразил рассказ Ксено о своей трагически погибшей жене. Страсть к экспериментам может привести к печальным последствиям. Хоть Гарри уже знал эту часть биографии своей подруги, ему всё равно было невыносимо грустно от услышанного.       Поняв, что скоро просто уснёт в сидячем положении, Гарри ещё раз поблагодарил Ксено за гостеприимство и, поцеловав Гермиону в лоб, на заплетающихся ногах отправился спать в выделенную ему комнату.       Гермиона, в принципе, так же в скором времени собиралась идти спать. Ещё днём Ксено трансфигурировал дополнительную кровать в комнате Луны. Хозяин дома так же уже немного клевал носом, и протяжно зевнув, с хрустом потянулся. Собираясь вставать из-за стола, Ксенофилиус заметил, что Гермиона, вытаращив глаза, уставилась на него.  — Гермиона? С тобой всё хорошо? — обеспокоенно спросил мужчина.  — М-мистер Лавгуд, — пробормотала девушка, забыв, что ей разрешили обращаться к мужчине по имени. — Можете показать ваш медальон? Простите, когда вы потянулись, я его увидела…       Ксено удивился просьбе девушки, но, потянув за короткую цепочку, достал-таки из-за ворота расстёгнутой на верхние две пуговицы рубахи небольшой медальон. Гермиона как завороженная уставилась на металлический треугольник с линией, идущей от вершины и разделяющей его на две ровные части с полым кругом внутри.  — Откуда у вас это?  — Это что-то вроде семейной реликвии, — немного расслабившись, ответил Ксено. Благодаря письмам дочери он знал, насколько Гермиона бывает любознательной. — По преданию, это символ служения самой Смерти. Им отмечались волшебники, заключавшие сделку с Вечной Госпожой. Есть ещё предположения, что сам символ показывает три дара, которыми Смерть одарила своих самых первых служителей. Даже сказка есть на эту тему. Если хочешь, могу поискать книжку. Мой предок получил этот медальон в подарок от своего друга, и теперь он передаётся от отца сыну, — мужчина мечтательно улыбнулся: ему нравилась эта старая семейная байка.       Гермиона, кое-как справившись с нахлынувшими эмоциями, сглотнула ком, подступивший к горлу. И, боясь поверить в свою удачу, задала вопрос:  — Скажите, а вы, случаем, не поддерживаете отношения с той семьёй? Ну, чей предок передал вашей семье этот медальон?  — Конечно поддерживаю! Миежко часто сопровождает меня в экспедициях по Европе, — широко улыбнулся Ксено. — Должен сказать, он знает множество маршрутов миграций Кривомордых Пугальщиков. Милейшие создания, только прячутся очень хорошо…       Ксенофилиуса снова понесло по волнам его увлечения. Похоже, мужчина позабыл, что собирался ложиться спать, и теперь увлечённо рассказывал Гермионе о его и Миежко совместных находках. А Гриффиндорка просто сидела и хлопала глазами. Вместо разглагольствований Ксено она слышала голос подруги, которая ещё в библиотеке сказала ей: «Тот маг сказал, что необычность рун заключается в том, что они не только забирали жизнь, но и передавали её.» Гермиона поняла, что Ксено сейчас говорил именно об этом маге. И медальон, являющийся точной копией центрального рисунка на клейме Гарри, уверил её в этом ещё больше. Огонь в душе девушки разгорелся с невероятной силой: теперь она знает, кто может ей помочь постигнуть природу проклятого клейма, вредящего её Гарри. И, возможно, он сможет помочь уничтожить эту гадость.       Из радостных предвкушающих мыслей девушку выдернул чей-то крик с улицы. Мгновение спустя раздался грохот, похожий на взрыв, а весь дом заходил ходуном. Мистер Лавгуд, выхватив палочку, бросился к окну. На фоне простирающегося возле дома леса он различил в темноте несколько фигур. До его ушей донеслись пьяные крики.  — Мерлин всемогущий, что происходит? — пробормотал мужчина, но в тот же момент бросился к девушке и повалил её на пол. Окно, в которое он смотрел секунду назад, и часть стены, в которую оно было вставлено, разворотило от взрыва. На лежащие на полу два тела посыпался град осколков из стекла, кусков древесины и камня.