***
— Макнейр! — пугающий своей холодностью голос раздался в плохо освещённой комнате. Стены этого помещения были выкрашены в мягких бежевых тонах. В нескольких стойках по углам покоились топоры с длинными древками, и на их отточенных лезвиях поигрывал отблеск от огня, полыхавшего в камине. Окна комнаты были занавешены плотными шторами болотного цвета. Перед самим камином располагалось большое мягкое кресло, на котором во множестве тряпок, образующих подобие свёртка, лежало некое существо, которое по ошибке можно было принять за человеческого младенца. И то при условии, что вы пьяны и находитесь в кромешной темноте. Гомункул, вот что это было. Оболочка, созданная благодаря темнейшей магии, сейчас была вместилищем духа Тёмного Лорда. В этом теле тёмный волшебник пребывал уже некоторое время после того, как его обнаружил в лесах Албании один из самых верных последователей. Но жизнью подобное существование сложно было назвать, ведь если он не будет пить смесь из молока и яда своей любимой змеи Нагайны, то сосуд просто умрёт, а заключённый в нём дух вновь будет вынужден скитаться по миру в ещё более ослабленном виде, чем сейчас. И лишь благодаря крестражам, истерзанный огрызок души Воландеморта всё ещё привязан к этому миру. Каково же было удивление Воландеморта, когда в пещере, где он укрывался от внешнего мира и высасывал жизненные силы мелких грызунов, раздался восторженный крик вперемешку со слезами. Барти Крауч-младший на коленях подполз к тушке полевой мыши, которой в тот момента питался Тёмный Лорд. Пожиратель смерти, заливаясь слезами радости вопил, что смог, наконец, найти своего господина. Барти рассказал своему владыке, как ему удалось после рождественских праздников вырваться из заточения своего отца. Крауч-старший, узнав о невиновности Блэка, собирался допросить сына в странной надежде узнать имена ещё не пойманных Пожирателей. Мужчина чувствовал вину за то, что в своё время не стал более углублённо разбираться в деле Сириуса Блэка и надеялся получить сведения от своего сына, чтобы хоть немного загладить свою вину, когда сдастся ДМП. Этот внезапный порыв раскаяния стал в некотором роде фатальным для Крауча-старшего. Его сын, уже давно вернувший себе нормальное физическое состояние благодаря заботе их эльфийки, просто набросился на него, когда почувствовал что наконец-то может сбросить с себя ослабевшее заклинание подчинения. В итоге уже Крауч-старший оказался под Империусом и продолжил посещать министерство, а Барти-младший отправился на поиски своего господина. Воландеморта поражала и радовала подобная верность. Он привык, что только сумасшедшая Бэлла была ему безгранично предана, но от остальных своих слуг он в любой момент ждал предательства. Пусть даже Тёмная Метка и не позволила бы им причинить ему какой-либо вред. Примерно месяц понадобился, чтобы вернуться в Англию и найти ещё одного союзника. Макнейра привёл Крауч-старший по приказу своего сына. Невыдающаяся магическая сила и слабый ум министерского палача всегда компенсировались его жестокостью и исполнительностью. Воландеморт немного пожурил Уолдена Круциатусом за то, что тот не попытался его отыскать. Прощение палач получил довольно быстро, так как Воландеморт не мог слишком долго и часто использовать магию в этом отвратительном тельце. Неприятный сюрприз ожидал Реддла и его слуг, когда они посетили дом, где хранился один из крестражей. Тёмный Лорд сообщил слугам, что хочет использовать покосившуюся развалину, как временное укрытие. Стража якоря души кто-то убил, а самого кольца не было. Защита же была попросту уничтожена. Том не мог себе позволить в ярости рвать и метать: в этом тельце он бы выдохся за пару секунд. Да и его последователям не следовало знать, что именно хранилось в этом доме. Тёмный Лорд был в панике, нужно было поскорее придумать, как вернуть себе тело и проверить остальные якоря. Было решено найти новое убежище, и им стал небольшой загородный дом Макнейра, который передавался в его семье поколениями и не был известен Министерству. Для пущей уверенности, что их не потревожат, Воландеморт приказал найти мастера, который в силах установить Фиделиус. Тому было немного жаль убивать престарелого волшебника, который и не подозревал, для кого делает работу. Но это не было проявлением сострадания, а простой расчёт. Мастер по подобным защитным чарам всегда полезен, и поэтому теперь он томится в заключении в подвальной комнате. Реддл не любил разбрасываться редкими и полезными кадрами. К удивлению Тома, Макнейр принёс немалую пользу. Перед тем как уйти в подполье, он, благодаря некоторым связям в Министерстве, узнал о скором Чемпионате по квиддичу, и что более важно, о намерении провести в Хогвартсе ещё одну попытку возродить Турнир Трёх Волшебников. Как в последствии стало ясно, эта информация сильно помогла Реддлу в составлении плана по возрождению. Проверка, кто ещё из его последователей остался ему верен, разочаровывала. Казалось, что нападение на чемпионате было организованно в его честь, но на деле оказалось, что это не так. Выяснилось, что Люциус Малфой просто хотел сделать некое посвящение для своего сына и ещё какого-то юнца и оставить определённое послание ненавистному Поттеру. Тёмная Метка, запущенная Макнейром в лесу, только испугала находящихся на свободе Пожирателей и все они позабивались в норы. Реддл был разочарован, но ничего, он покажет своё недовольство при первой же возможности. А такая возможность будет относительно скорой, так как описание необходимого ритуала возрождения было найдено в тайнике не тронутым. Сегодня Макнейр был послан убедиться в сохранности могилы отца Тома, конечно же Пожиратель не знал, чьё последнее пристанище ему придётся проверить. Том хотел разведать кладбище ещё при посещении дома деда, но разрушенная защита и пропавший крестраж сильно его напугали, и он предпочёл отступить. — Макнейр! — ещё раз крикнул гомункул. Дверь в комнату отворилась с лёгким скрипом, и на пороге показался Уолден. Весь его вид говорил о том, что он принёс дурные вести. — Мой господин… — Ты выполнил моё поручение? — резко прервал его Реддл. Нагайна выползла из-за кресла и внимательно уставилась на мелко трясущегося мужчину. — Повелитель, боюсь, у меня дурные вести, — волшебник закрыл за собой дверь и упал ниц перед креслом. Спину и пятую точку волшебника обжигал жар из камина. — Говори, — прошипел Воландеморт. — В указанном вами месте нет могилы, лишь котлован, оцепленный странной лентой с надписью «Полиция», — если бы Макнейр поднял голову, он бы увидел, как гомункул затрясся в ярости. — КРУЦИО! — заверещал Тёмный Лорд. Пятью секундами спустя иссохшая ручонка гомункула устало опустила палочку. Распластавшийся на полу Пожиратель, тихо поскуливая, вновь поднялся на колени, но так и не решился взглянуть на своего повелителя. Рядом с собой он услышал шипение, от которого кровь стыла в жилах. ~ Не сейчас, Нагайна, мы ещё стеснены в верных людях ~ Армия мурашек прошлась по спине Уолдена, несмотря на обжигающее тепло от камина. Змеиный язык пугал многих волшебников, и он не был исключением. — На этот раз я тебя прощаю, так как тут практически нет твоей вины, — задумчиво протянул Воландеморт. — Что слышно от Барти? — Он успешно проник в Хогвартс и готов исполнить всё, что вы приказали, — быстро ответил Макнейр. — Великолепно, — Тёмный Лорд от удовольствия заёрзал в своих пелёнках. У него была мысль приказать Барти принести ему Диадему из Хогвартса, но Реддл не стал рисковать потерей столь замечательного хранилища для своего крестража. Раз кости отца теперь ему не доступны, ничего не оставалось, кроме как проведать свою мать. В ритуале нет указаний, останки кого именно из родителей нужно использовать. Понимание того, что это всего лишь кости, успокаивало Тома, мысль о женщине подарившей ему жизнь до сих пор вызывала в нём неприятные и непривычные чувства.***
Гарри задумчиво разглядывал пейзаж за окном. Близнецы рассказали о своих подозрениях по поводу кражи и Поттер был рад, что среди Уизли действительно есть хорошие люди. Он их успокоил, сообщив, что уже знает о происходящем, правда, не имеет ни малейшего понятия, как с этим поступить. Семья Уизли, без сомнений, тепло к нему относилась. И не важно, чем это было вызвано, деньгами или просто добросердечностью. Уничтожать бедное семейство судебным иском у Поттера уже не было никакого желания. Да и смысла особого тоже, так как во время заключения сделки на «оплату», Дамблдор был его опекуном и, в принципе, законно управлял его счётом. О моральном облике Молли Уизли, согласившейся на подобное, Гарри предпочитал не задумываться. Маловероятно, что старшие сыновья Уизли участвовали в этом инциденте, так как давно не проживали с семьёй, а Перси, возможно, слишком горд для подобных махинаций. По сути, Гарри имел зуб только на Рональда, да и то в большей степени за то, что тот ещё не совершил. Но гробить карьеру мистера Уизли, который ни о чём не знал и губить судьбу Джинни и близнецов он не хотел. В итоге родился договор, что близнецы сообщат отцу о вскрывшемся воровстве, и дальнейшие решения будут приняты исходя из его реакции на новость. Джинни долго плакала и просила прощения за свою мать. Девушке было невероятно стыдно, и она не могла представить, как загладить свою вину. Она была невероятно рада, когда Поттер заверил её, что не держит зла на них и пообещал, что не будет пытаться подать в суд. Хотя за последнее снятие средств при определённой удаче Молли и можно было бы засудить. — Гарри, нам правда жаль, и спасибо, что не стал что-либо делать на горячую голову, — с печальной улыбкой сказал Фред. Брат близнец согласно закивал. Ему даже думать не хотелось, что стало бы с семьёй, вздумай Гарри отомстить. — Но можешь рассказать, почему ты сразу не перекрыл нашей матери доступ к банковской ячейке? — этот вопрос мучил собравшихся в пустом классе Уизли с той самой минуты, как Гарри сказал им, что больше года знает о воровстве. — Я хотел узнать, кому из вашей семьи можно доверять, — пожал плечами Гарри. Фред было напрягся, но довольно быстро успокоился. В том, что Поттер решил «ловить на живца», не было ничего предосудительного. Особенно в свете причины подобного поступка. Может каплю обидно, но в их положении было бы странно принять это слишком близко к сердцу. На самом деле, близнецы даже подумывали в итоге накопить денег и постараться вернуть хотя бы часть украденного. Но на чемпионате их кинули, оплатив выигрыш от сделанной ставки золотом лепреконов. — Гарри, как только мы узнаем, сколько тебе должны, постараемся вернуть хотя бы часть, — с серьёзным лицом сказал Джордж. — Кля… — Не смей в этом клясться, — резко оборвал Гарри. — Поначалу я злился, что меня используют, как какой-то кошелёк. И, только не обижайтесь, я всерьёз думал, как бы вам отомстить. Но, обсудив всё со своим крёстным и просто спокойно обдумав, я понял, что ваша мать взяла не так уж и много, чтобы уничтожать репутацию вашей семьи. По сравнению с тем, сколько ему дали гоблины только за один осколок философского камня, который он недавно продал, это вообще капля в море. Но Гарри благоразумно не стал говорить этого в слух. — Но Гарри, — Джинни вновь начала всхлипывать. — Ты знаешь нас уже четыре года, а на одни только книжонки Локонса можно было разориться. Мы ещё тогда долго гадали, откуда у нас вообще нашлись деньги. Да и в доме постепенно комнаты преображаются, словно кто-то втихаря делает ремонт. — Верно, — подхватил Джордж. — Сарайчик отца тоже обновился, не скажу, что мы зажили богато, но теперь мы не выглядим как… Парень сконфуженно умолк. Хоть они с братом никогда не показывали обеспокоенность финансовым положением семьи, но они, бывало, переживали из-за этого и строили планы, как вытянуть семью из трясины бедности. А Турнир может в этом сильно помочь, если они додумаются, как обойти запрет на участие несовершеннолетних. Гарри похлопал по плечу близнеца. Он понимал, что парням сложно открыто признать, что их семья бедная. Особенно после того, как они рассказали о воровстве у друга семьи. — Не продолжай Фред, или Джордж, ей богу парни, я вас всегда путал, — усмехнулся Гарри, стараясь немного разрядить обстановку. На лицах рыжих парней появились намёки на улыбки, и даже Джинни хихикнула. Всё-таки Гарри не смог бы с холодным сердцем причинить вред этой семейке. — То, что я скажу сейчас, не воспринимайте в штыки, хорошо? — осторожно произнёс Гарри. Братья с сестрой кивнули. — Давайте считать это не воровством, а моей платой за вашу доброту, — Гарри резко вскинул руку, как только близнецы захотели что-то возразить. — Посмотрите на это со стороны сироты, который был принят в чужую семью с непривычной ему теплотой и радушием. Будем считать, что это мой вклад в учёбу Джинни, так как ты мне как маленькая сестрёнка, — Поттер улыбнулся девушке. — И если у вас появится план, как это можно будет превратить не в некое подобие благотворительности, а, скажем, в сотрудничество, которое и вам, и мне будет выгодно, просто сообщите. Фред и Джордж задумчиво переглянулись. Хоть им и не нравился подобный взгляд на воровство их семьи, они понимали, что так можно избежать большего конфликта. И раз сам Гарри согласен не предавать это огласке, да и просто готов дождаться, что скажет их отец, то можно с ним и согласиться. Тем более, раз это поможет Джинни отучиться без проблем. Мнения покрасневшей и немного расстроенной девушки никто не спросил. Она уже понемногу избавлялась от влюблённости в Гарри, но считать, что находится у него на попечении, ей не нравилось. Она решила потом ещё раз переговорить с Поттером. — Только Рону не говорите, — почесав затылок, произнёс Гарри. — У нас и так натянутые отношения, но если он узнает о случившемся… — Бури не миновать, — закончили в один голос близнецы. — В точку, — улыбнулся Поттер. — Гарри, почему у вас с ним так испортились отношения? — вдруг спросила Джинни. — Это личное, — выдохнул Гарри. — Я предпочёл бы оставить это между ним и мной. — Так, сестрёнка, не лезь туда, куда не нужно, — в унисон строго заявили близнецы и принялись щекотать сестру. Взвизгнув, девушка бросилась убегать от догонявшего её Фреда. Джордж остался стоять с Гарри и, протянув ему руку, сказал: — Спасибо, что выслушал и за твоё предложение. Думаю, нам с братом будет, что тебе предложить. А насчёт Роннинкса, если он начнёт переходить черту, обращайся. — По рукам, — парни крепко пожали руки.***
— Не понимаю, что произошло со Снейпом, — задумчиво пробормотал Гарри. Но он догадывался чем может быть вызвано внешнее изнеможение зельевара. — Профессором Снейпом, — одновременно поправили юношу Гермиона и Дафна. Поттер даже дёрнулся от необычайно похожей тональности голосов девушек. Было нечто пугающее в том, что у Слизеринцев имелся некий аналог Гермионы. Первая половина сентября пролетела настолько незаметно, что Гарри даже растерялся. Первый же урок ЗОТИ начался с долгой лекции о классификации заклинаний. Очень долгой лекции. Бывший аврор поставил себе целью донести до юных и неокрепших умов, что заклинания бывают более чем разнообразными и опасными. Вне всяких сомнений, он не ставил себе целью как можно скорее испробовать на студентах одно из непростительных. Но на четвёртом уроке, который выпал аккурат на день рождения Гермионы, студентов Гриффиндора и Слизерина в аудитории встречал не только Грюм, но ещё и четверо волшебников. Это были двое целителей из Мунго и два служащих из министерства. — Как скажете, — отмахнулся Поттер. — Он уже которое занятие не использует магию, от слова совсем. Девушки несколько секунд молчали, а потом синхронно обернулись с практически одинаковым заинтересованным выражением на лицах. Гарри, с недавних пор отсаженный от Гермионы, которая обрела неплохую подругу в лице Дафны, расплылся в улыбке. Они заглотили наживку. Что примечательно, почти никто из гриффиндорцев не высказал недовольства, когда так называемая Ледяная Королева уселась за стол на стороне львов. Либо сказывался остаточный страх к Поттеру, либо её репутация нейтральной в отношении грызни между факультетами девушки. Ну, а всем непонятливым Гарри разъяснил, что нужно только поощрять дружбу между факультетами. А слизеринцы вообще никак не отреагировали на это. Видимо, змейки привыкли молча делать выводы. — Вы, конечно же, заметили, что на всех парах присутствует старшекурсник, который за него наносит на доску задание, уничтожает плохие образцы зелий, то есть мои, и помогает после урока убирать результаты наших попыток не сварить отраву. Девушки переглянулись и кивнули. Гарри задумался. Если бы Луна была четверокурсницей, она по-любому нашла бы способ, как присутствовать на их парах, чтобы посидеть с подругами. — Мы думали, это связано с тем, что профессор Снейп, возможно, пострадал во время какого-нибудь эксперимента, — задумчиво протянула Дафна. — Но теперь, когда ты обратил на это особое внимание… — Он даже по школе ходит с кем-нибудь из старшекурсников, — продолжила за неё Гермиона. В голову Гарри прилетел маленький комочек бумаги. Развернув его, он сразу понял, от кого послание.«Эй, Мальчик-который-не-придурок. О чём шепчетесь?»
Долго искать любопытную и слегка ехидную физиономию Девис не пришлось. Она, ткнув локтём под бок Забини, который пытался привлечь её внимание, зорко смотрела на свою подругу, иногда скашивая взгляд на Гарри. — Нет, ну ей ещё не надоело? — Гермиона молниеносным движением выхватила записку из пальцев Поттера. Вытянув шею, она с негодованием посмотрела на Трейси, которая не придумала ничего лучше, чем показать гриффиндорке язык. — Привыкайте, это просто Трейси, какая она есть, и поверьте, сейчас она ещё довольно мила с вами, — спокойно сказала Дафна. — Мда, — протянул Гарри и быстро накарябал ответ на листочке. Скомкав его, парень дождался, когда Слизеринка в очередной раз отвернётся к Забини, чтобы ткнуть его. Прицелившись, он простеньким заклинанием послал снаряд прямо в ухо девушке. Короткий вскрик на секунду привлёк внимание всей аудитории. Но, не заметив ничего необычного, студенты вернулись к своим делам, а Грюм продолжил разговаривать с целителями и министерскими работниками. До начала урока было ещё около пяти минут. — Так значит, это не только в гольфе я такой меткий, — быстро отвернувшись, пробормотал Поттер. Как потом проверил Гарри, с точностью его заклинаний проблем не наблюдалось. Значит, тут проблема была явно в чём-то другом. Трейси, недовольно зыркнув на Поттера, прочитала текст записки. — Эй, Блэйз, — Трейси осторожно привлекла к себе внимание однокурсника. — Ты не замечал, наш декан использовал свою палочку, когда обновлял список факультативов за сентябрь на стене в гостиной? Парень с немного смуглой кожей задумался, но на его памяти с начала года профессор Снейп вообще не колдовал при своих студентах. — Прости, Трейси, но вроде он вообще магией не пользовался за эту пару недель. — А тебе какое дело до этого, Дэвис? Девушке не нужно было гадать, чтобы узнать этот противный голосок. Повернувшись в пол оборота, она попала под прицел подозрительного взгляда Малфоя. Белобрысый Слизеринец не сводил пытливого взгляда с девушки. За всё время с начала учебного года Драко, как ни странно, был тише воды и ниже травы, но в его манере поведения то и дело проскальзывала особая надменность, словно за лето он стал лучше, чем все окружающие его люди вместе взятые. Всё его прошлое самодовольство и близко не стояло с тем, что он показывал сейчас. — Не важно, Малфой, — качнула головой Трейси. — Если только ты точно не знаешь, почему наш декан вечно таскает с собой помощника из числа старшекурсников. — Ты знала, что некоторые вопросы до добра не доводят? — вкрадчиво произнёс парень. — Это угроза? — вскинула бровь девушка. — Ты уверен, что сейчас, когда твой папаша трясется от страха, увидев Тёмную Метку в небе, удачное время сыпать угрозами? — Кто бы говорил, Дэвис, — на лице блондина появилась довольная улыбка. — Моему отцу нечего бояться, если Тёмный Лорд вернётся, а вот тебе и твоей подружке-подстилке Избранного сироты стоит начинать волноваться. — Следи за языком, — прошипела разгневанная Трейси. — А то что? — удивление и озадаченность на лице Драко были довольно натурально изображены. — Ваш дружок Тейт выпустился, часть его товарищей тоже. Вам больше не протолкнуть своё трусливое нежелание нарваться на Поттера. — Как скажешь, только помни, что именно Поттер вмял тебя в защитный барьер во время дуэли, — Малфой резко побледнел, и его лицо исказила гримаса ненависти. — И он не убил тебя лишь потому, что его подружка Грейнджер остановила его. Многие её тогда слышали. И это притом, что она, вроде как, пострадавшая сторона. — К чему ты клонишь? — прошипел блондин. — Думаешь, я или Александр, или быть может Крэбб с Гойлом должны бояться этого шрамоголового? Поганой полукровке просто повезло. — Я всё это к тому, Малфой, что ни я, ни уж тем более Дафна — мы не добросердечные грязн… эх, магглорождённые. И мы не будем останавливать Поттера, если он захочет нас защитить. Полюбовавшись пару секунд на вмиг побелевшие лица Сильвсола и Малфоя, Трейси самодовольно улыбнулась и отвернулась от них. Её раздражало, что пришлось прикрыться очевидной магической мощью Поттера и его не менее очевидным неумением вовремя останавливаться, но она была Слизеринкой, и если у неё был козырь, способный припугнуть двух главных засранцев на факультете, то почему его не использовать? Правда, Сильвсол всё время молчал, и это было странно. Но, как говорится, вспомнишь лучик — вот и солнце: Сильвсол опасно блеснул глазами и заговорил: — Поттер не сможет вас всегда защищать, шалав… — договорить парень не смог, так как ему в лицо прилетела увесистая намыленная губка. — Пять балов со Слизерина за неумение выбирать слова при общении с леди, — гаркнул Аластор Грюм. — Моему отцу не понравится это, когда он услышит! — подал голос Драко. — Думаю, ему всё равно, сейчас он слишком занят. Трясётся в ужасе под своим столом в вашем маленьком уютном домике, — богатое на шрамы лицо Грюма исказило некое подобие ухмылки. — Мистер Грюм, — едва слышно кашлянув, обратил на себя внимание министерский работник с тонкими закрученными усиками. — Мне кажется, стоит начать. — Да-да, а то звонок мы уже пропустили, похоже, — Аластор проковылял к своему столу. Стук, который порождала его деревянная нога заставлял вздрагивать сидящих рядом студентов. — Детишки, в этом году министерство решило сделать вам огромный подарок! Каждому из вас посчастливится испытать на себе непростительное заклинание подчинения, Империус. Испуганный вздох пронёсся по кабинету. Множество шепотков тут же заполонили аудиторию. Все ученики без исключения испугались подобной перспективы пусть и догадывались о ней. Ну за исключением Поттера, если только. Вдруг дверь в кабинет резко распахнулась и в класс ввалился запыхавшийся Невилл. Неуклюжий парнишка, который за лето, кажется, начал понемногу худеть, согнулся пополам и тяжело дышал. — П-простите, аха, за, опоздание, — еле выговорил он. — Я… я… — Лонгботтом, — задумчиво протянул Грюм. Пару мгновений разглядывая юношу, преподаватель кивнул в сторону Гарри, рядом с которым как раз было свободное место. — Присаживайся малец, больше не опаздывай. Невилл был вне себя от счастья от того, что на него не накричали, не сняли балов за опоздание и не выставили на посмешище перед всеми. Парень поспешно занял место рядом с Гарри. — Всё в порядке? — в пол голоса спросил тот. — Да, просто задержался в теплице, проверял свой маленький проект, а когда услышал колокол, понял, что опаздываю на урок, — пробормотал паренёк. — Я ещё никогда в жизни так быстро не бежал. — Ну, ты ничего не пропустил особо, — Гарри похлопал однокурсника по плечу, мысленно отметив, что не слышал звонка на урок. Нужно быть более внимательным. — Профессор Грюм успел только объявить, что сегодня на нас будут использовать Империус. Пухловатый гриффиндорец испуганно кивнул. — Моя бабушка говорила мне, что в этом году может подобное случиться. — В смысле? Ей-то откуда знать? — озадачился Гарри. — Всем родителям было выслано министерское уведомление, — принялся объяснять Невилл. — В нём родителям предоставили выбор, разрешить пройти их детям тестирование на сопротивляемость Империусу или нет. Моя бабушка настояла на том, чтобы я не принимал в этом участия. Сидевшая спереди Дафна, не поворачиваясь, произнесла: — Всё верно, мои вот подписали разрешение, правда мама закатила скандал, но папа был непреклонен. — Мне мои тоже прислали подписанный бланк, но сказали, что я могу отказаться, если Гарри посчитает это плохой идеей, — Гермиона повернула голову и виновато взглянула на своего парня. — Прости, что сразу не сказала. Гарри был весьма озадачен. В прошлой жизни не было никаких писем родителям. А если и были, то он не был о них в курсе. — Не страшно, — махнул он рукой. Хотя маленькое чувство обиды кольнуло его сердце. — Не ожидала, — на лице повернувшейся Дафны играла мимолётная улыбка. — Гарри, ты же понимаешь, что это наглядный показатель, насколько они доверяют твоему мнению. Гермиона тут же залилась краской и отвернулась. Дафна последовала её примеру, но после наклонилась к ней и что-то зашептала девушке на ушко. Невилл выглядел так, что готов лопнуть от любопытства, но взращённая годами скромность и зажатость перед другими людьми не давали ему задать вопрос. — Говори уж, — сжалился Поттер над парнишкой. — У вас с Гермионой всё настолько серьёзно? — Наверное да, — чуть покривил душой Гарри. Но не будет же он рассказывать, что успел натворить ради ведьмочки с прелестными карими глазами. — Ух, прости, но мне даже завидно немного, — смущённо сказал Невилл. Бровь Гарри вздёрнулась вверх. Он не ожидал, что столь зажатый парень решится такое сказать. — Не заморачивайся, уверен, ты найдёшь себе девушку, если приложишь немного усилий, — Гарри решил чуть-чуть поощрить парня. Не каждый день Лонгботтом говорил более-менее откровенно. Пока работник министерства с тоненькими усиками собирал по аудитории подписанные бланки с разрешениями или отказами принимать участие в тестировании, его коллега, волшебник примерно за сорок лет и внешне походивший комплекцией на грушу, проводил краткий инструктаж перед учениками. Когда очередь дошла до Гермионы, она вопросительно взглянула на Гарри. Её взгляд, в котором крупицу волнения перекрывало цунами любопытства, моментально дал понять Поттеру, что нужно выбрать. — Если ты уверена, что хочешь попробовать, — он кивнул головой девушке, и та тут же передала свой бланк министерскому волшебнику. Тот с лёгкой улыбкой наблюдал за подростками. В итоге разрешение на проверку по сопротивляемости Империусу получили всего десять человек. С Гарри вышла небольшая заминка, так как он никакого письма не получал, но так как он теперь был совершеннолетним, то просто подписал бланк прямо в классе. Он не сомневался, что сегодняшний урок будет отличаться от того, что остался на его памяти. Небольшое беспокойство о том, как может повлиять метка на заклятие подчинения, конечно, было, но он не ожидал каких-либо эксцессов. А потом Гарри воочию увидел всю пропасть разницы между настоящим Аластором Грюмом и подделкой, что вёл урок в его прошлом. Когда Грюм демонстрировал Круциатус, он около минуты сосредотачивался с закрытым глазом, и когда всё-таки применил заклинание, он держал его на пауке всего пару секунд. Всё его лицо перекосило от отвращения, когда он прервал заклинание. Не было и намёка на весёлость или наслаждение происходящим. А Невилл, похоже, даже не успел испугаться, как в прошлый раз. Перед тем, как умертвить паука Авадой, Грюм так же помедлил около минуты, но смертельное заклинание не вызвало подобной гаммы чувств. Гарри подумал, что, возможно, во время прошлой войны с Пожирателями ему доводилось использовать это непростительное. Но раз он не в Азкабане, значит, ему было выдано разрешение, либо он не афишировал этот опыт. Проверка Империуса так же прошла по-другому. Грюм отправлял заклинание в ученика и приказывал просто присесть один раз. Никаких хождений на руках, исполнений гимнов и прочего. После, каждого испытуемого проверяли целители из Мунго, чтобы удостовериться, что заклинание не нанесло какого-либо вреда. Дафна некоторое время сопротивлялась приказу, но в итоге опустилась на стул, который заранее поставили перед аудиторией. По ней было видно, что она расстроена результатом. Дин Томас практически сразу плюхнулся на стул, как и его друг, Симус. К удивлению Поттера, подруга Дафны, Трейси, сопротивлялась довольно долго, но сбросить заклинание так и не смогла. Малфой уселся на стул спустя пару секунд заминки. Покрывшийся красными пятнами блондин вылетел из аудитории, даже не дав осмотреть себя целителям. Его подхалим Сильвсол так же не превзошёл его. Рон на удивление тоже пытался сопротивляться примерно секунд десять, но в итоге с блаженным выражением на лице опустил свою пятую точку на стул. Когда очередь дошла до Гарри, он вновь почувствовал знакомое чувство полного блаженства, но оно слетело практически сразу после того, как в его голове прозвучала первая буква приказа. — Ха! — Грюм, казалось, был чрезвычайно доволен результатом. — Так держать, Поттер! Гарри дождался, когда целитель подтвердит, что с ним всё в порядке, и вернулся на своё место. Правда, когда волшебник его проверял, он несколько раз хмурился, явно подметив что-то необычное. Весь путь до парты Гарри сопровождали удивлённые и даже немного восхищённые взгляды. — Как всегда уникален, — с сарказмом протянула Девис достаточно громко, чтобы Гарри её услышал, но на её лице играла беззлобная улыбка. — Так, следующая мисс Грейнджер, — объявил полноватый волшебник. Гермиона быстро встала со своего места и в ожидании остановилась у стула. Грюм, встав чуть сбоку от неё, похлопал её по плечу. — Не волнуйся, девочка, — проскрипел старый аврор. — Империо! — Эм, профессор Грюм, — неуверенно произнесла Гермиона, через секунду заминки посмотрев на мужчину. — А что я должна была почувствовать? — Поттеру повезло с вами, мисс Грейнджер, — мужчина зашёлся хохотом. Все гриффиндорцы в аудитории дружно захлопали в ладоши и засвистели. Радостные крики несколько секунд сотрясали аудиторию, пока смущённая девушка возвращалась на своё место. Гарри заметил задумчивый взгляд целителя, который проверял Гермиону. Он же проводил диагностику Гарри. Юноша не знал, стоит ли ему начинать волноваться. — Ты молодец, — похвалила подругу Дафна. — Спасибо, — всё ещё алые щёчки Гермионы выдавали, насколько она не привыкла к подобному вниманию, которое ей тем не менее нравилось. — А я вот провалилась, — с печалью сказала Гринграсс. — Но вы с Гарри прямо-таки уникальные экземпляры. — Не расстраивайся, главное, что ты пыталась сопротивляться, а многим и это не под силу, — тут же уверенно заявила Гермиона. Гарри молча улыбнулся и не стал говорить, что у него закружилась голова, когда заклинание попало в Гермиону. А во время проверки целителя он на миг почувствовал лёгкий укол. Главное, что она была вне опасности от столь мерзких чар. Вдруг ему в ухо влетел комочек пергамента. Покосившись на Трейси, Гарри увидел, как та внимательно смотрит в сторону преподавательского стола, а на её губах была заметна победная улыбка. Развернув записку, он сокрушённо покачал головой и шутливо простонал.«Просто у тебя нет мозгов, чтобы ими управлять.»
— Что такое? — поинтересовался Невилл и взглянул на то, что было написано на листочке. — Гм, обидно. — Это она ещё мила, — в один голос с Дафной произнёс Гарри и подивился, как слизеринка могла угадать, что написано на листе. После окончания урока Грюм попросил Невилла задержаться на пару минут. Нервничающему подростку ничего не оставалось, как подчиниться.***
Целитель Генри Шоул сделал шажок с самодвижущейся винтовой лестницы и нерешительно встал перед закрытой дверью кабинета директора Хогвартса. Во время своей учёбы он ни разу не переступал этого порога. Но сегодня он уже во второй раз собирается сюда зайти. Как только он со своим коллегой и двумя работниками министерства прибыл в школу, ему передали, что директор желает с ним встретится. Подобная просьба немало его озадачила. Сегодняшнее так называемое тестирование было уже давно согласовано с руководством школы, пусть все обсуждения и проходили только с заместителем директора Минервой Макгонагалл. Миновав горгулью, которая на его памяти всегда перегораживала проход на лестницу, и поднявшись в кабинет он был необычайно радушно встречен директором, и тот после недолгой беседы об успехах Шоула в карьере целителя попросил при проверке состояния учеников, особое внимание уделить Гарри Поттеру и маглорождённой студентке Гермионе Грейнджер. Шоул не понимал, чем вызвано такое беспокойство о здоровье только двух учеников, пусть один из них и национальная знаменитость, но он не мог отказать столь великому волшебнику. Тем более его просьба никак не противоречила его клятвам целителя и установке, полученной от руководства Мунго. Постояв в нерешительности около минуты, Генри всё же постучал в дверь, спустя мгновение она с лёгким щелчком отворилась, позволив мужчине увидеть, как стоящий возле камина довольно молодой волшебник раздражённо бросил Дамблдору: — Альбус, хватит вести себя как ни на что не способный юнец! Я просил тебя не беспокоить меня по пустякам. А сейчас я особенно занят, так что решай свои проблемы с этим непутёвым ребёнком как-нибудь сам. Невероятный наглец исчез в сполохе зелёного пламени, оставив сидевшего за своим столом директора с довольно печальным выражением на лице. Наконец, обратив внимание на гостя, старец тут же расплылся в доброжелательной улыбке, а вплетённые в его серебристую бороду маленькие колокольчики весело звякнули. — Мистер Шоул! Рад, что вы опять зашли ко мне! Прошу вас, присаживайтесь, — Дамблдор великодушно махнул рукой в сторону необычайно красивого и на вид не менее удобного кресла перед своим столом. Генри кивнул головой и опустился на мягкую подушку сиденья. Насколько он помнил, в свой первый визит, он сидел на жестковатом и не очень удобном стуле с чуть колющейся спинкой. Может быть, это кресло того волшебника, что только что ушёл? — Директор Дамблдор, вы можете называть меня просто Генри, — тут же поспешил сказать Шоул. — Я же вам говорил, что мне даже неудобно, когда столь великий человек не обращается ко мне просто по имени. — Как скажешь, мой мальчик, — расплылся в улыбке старец. Удивительно, но Генри зашёлся некоторой гордостью, когда директор к нему так обратился. — Прежде чем начнём разговор, не желаешь лимонную дольку? — Благодарю, — кивнул маг и угостился сладостью. В глазах директора заблестели довольные искорки, и он неспешно погладил свою бороду. Несколько странных механизмов, расставленных на настенных полочках, звонко зазвенели и пришли в движение. — Хочу вас обрадовать, с мистером Поттером и мисс Грейнджер всё в порядке. Они не только успешно противостояли и сбросили заклятие подчинения, но я так же не обнаружил у них особых проблем со здоровьем. — Великолепно, — директор мазнул взглядом по предмету, похожему на скрученный в рог чайник. — Но Генри, ты сказал «особых проблем». Может быть, ты заметил что-то странное? Шоул неуверенно замялся, сложно описать то, что он обнаружил. — Понимаете, когда я проверил Гарри Поттера, мои диагностические чары показали, что с ним всё в порядке, но это происходило лишь мгновение, после они попросту испарились. — Что ты имеешь в виду под «испарились»? — уточнил Дамблдор. — После сотворения диагностических чар над волшебником образуется… скажем так, кокон, который считывает его магические, физические и в какой-то степени глубокие биологические показатели. А кокон, появившийся над мистером Поттером, продержался всего лишь пару секунд, чтобы исчезнуть без следа, словно его куда-то затянуло. — Затянуло? — Дамблдор вовремя скрыл в своём голосе беспокойство и его слова прозвучали как простое любопытство. — Остаточная энергия этого заклинания словно слилась с мистером Поттером, — задумчиво пояснил Шоул. — Но такого быть не может, волшебники не могут впитывать заклинания, в смысле поглощать, не оставляя от них и следа. След всегда должен оставаться. — Занятно, — протянул Дамблдор. Директор внимательно смотрел на «чайник» на стене, не произнося ни слова. Генри не решался нарушить размышления старца. Прошла минута или около того, и директор, взглянув на целителя, улыбнулся со всей теплотой, на которую был способен. — Что с мисс Грейнджер? — Она абсолютно здорова, — без промедления ответил Шоул. — И в этом есть что-то необычное? — Совершенно верно. Я подчёркиваю, она АБСОЛЮТНО здорова. Нет никакого намёка на простудные заболевания, отсутствует хоть какое-то раздражение магического ядра, свойственного усердным ученикам, а как я понял, она одна из лучших учениц, а нет ни намека на утомлённость организма. Даже любые мелкие болячки, встречающиеся у детей и подростков, в её случае полностью отсутствуют. Идеальный здоровый организм молодой девушки, а такое в принципе невозможно, всегда что-то да есть. Но даже если согласиться с тем, что мисс Грейнджер обладает так называемым «конским здоровьем», в развивающемся магическом ядре всегда есть небольшое, скажем так, завихрение, показывающее, что оно растёт. Но не в этом случае, и, самое главное, оно не остановилось в развитии, оно активно. Взгляд директора изменился на долю секунды, и Шоул даже не заметил этого. — Но главная странность заключается в том, что она никак не среагировала на лёгкое покалывание от простых чар проверки нервных окончаний. Зато мистер Поттер… — А что с Гарри? — Дамблдор даже подался немного вперёд. — Я заметил, как он слегка дёрнулся, когда я наложил эти чары на мисс Грейнджер. Это весьма любопытно, вы не находите? — Генри задумчиво поджал губы, это и правда был уникальный случай в его практике. — Хотя, я склонен полагать, что это простое совпадение. — Какая интересная информация, — улыбнулся себе в бороду старец. Ещё с пол часа волшебники провели в неспешном разговоре, попивая вкусный ромашковый чай. Когда Генри сообщил, что ему пора отправляться обратно в Мунго, директор не стал его задерживать. — Всего доброго, директор Дамблдор, — чуть поклонился целитель. — До свидания, мой мальчик, — кивнул головой старик. Как только Шоул повернулся к двери и взялся за ручку, он услышал, как Альбус Дамблдор вновь к нему обратился. — Генри, кое-что ещё. — Да, директор? — начал поворачиваться Шоул. — Обливейт.***
— Гарри, куда мы идём? Гермиона шла за Поттером, который держал её за руку. Гриффиндорец утянул девушку в потайной проход, который открылся в горбе статуи какой-то ведьмы. Сейчас они уже с десяток минут шли по тёмному туннелю. — Это сюрприз, и уверяю, он тебе понравится, — ответил ей Гарри. — Очень надеюсь, — Гермиона с утра была немного расстроена, что Гарри не поздравил её с днём рождения. Но его хитрый взгляд давал ей понять, что это может быть частью какого-то плана. В отличии от Поттера, её подруги не забыли о дне рождения Грейнджер. И подарки от Луны и Дафны довольно сильно порадовали девушку. Луна осчастливила Гермиону небольшой ручной поделкой, которая выглядела как рогатый крот или что-то в этом роде. На вопрос: «Что это?», Луна с гордостью ответила: «Кизляк!» Дафна не сознавалась, откуда она узнала дату дня рождения Грейнджер, а аккуратный, немного потёртый томик самоучителя по созданию простейших чар отбил у Гермионы всякое желание продолжать допрос, и она крепко обняла новую подругу. Вскоре они выбрались из потайного лаза в каком-то подвале. К своему удивлению, девушка обнаружила этикетки Сладкого Королевства на множестве коробок и бочонков, которых тут было с избытком. — Гарри, ты в мой день рождения потащил меня на ограбление? — вполголоса с напускным негодованием прошипела девушка. — Ты ранишь моё сердце подобными заявлениями, — притворно оскорбился Гарри. Девушка тут же залилась румянцем. — Шучу, — Гарри быстро поцеловал девушку в макушку и накинул на себя и Гермиону мантию-невидимку. — Теперь осторожно иди за мной. Сердце Гермионы бешено колотилось, пока они пробирались из подвала магазина сладостей и старались не натолкнуться на редких покупателей. Им очень повезло, что ученикам Хогвартса ещё не скоро разрешат наведаться в Хогсмид, а то толпа была бы — не протиснуться. На улице, найдя удобный закоулок, Гарри убрал мантию невидимку обратно в карман и, взяв девушку под руку, неспеша повёл её в сторону паба «Три метлы». — А, то есть вместо ограбления ты решил устроить мне прогулку по Хогсмиду, за которую нас могут исключить? — девушка шутливо ткнула Гарри кулачком. — Почти меня раскусила, — он улыбнулся ей в ответ. Редкие прохожие с улыбкой наблюдали за гуляющими подростками. Многие из них в свою молодость тоже сбегали из школы, чтобы прогуляться по волшебной деревушке. Гарри быстро забежал в цветочную лавку и купил Гермионе букет из ароматных полевых цветов. И заслужил за это поцелуй. Гарри уже представлял, как расцелует его Гермиона, когда он вручит ей письмо от Батильды Бэгшот с приглашением на чаепитие. Эта пожилая волшебница была автором «Истории Магии», книги, которую очень любила Гермиона. С улыбкой на всё лицо Гарри открыл перед Гермионой дверь в паб и, прошмыгнув за ней, направился к камину. — Моя прекрасная леди, позвольте вашу ручку. — Раз мой кавалер просит, — Гермиона сделала некое подобие реверанса и с весёлым смехом приняла руку Гарри. — Куда мы отправимся? Единственная причина, по которой Гермиона не устраивала Гарри разнос за своевольный уход из школы, заключалась в том, что уроки уже закончились, а задания на завтра были сделаны ещё в выходной день. — На ваш праздник, — лукавая улыбка Поттера вызвала прилив румянца на щеках девушки. Спустя одно невероятное и головокружительное путешествие по каминной сети, которая только чудом не закончилась падением на пол, и довольно быстрой поездки на такси, Гарри и Гермиона стояли у дверей дома Грейнджеров. — Гарри? — озадаченно спросила девушка. — Я подумал, что из-за учёбы в Хогвартсе тебе уже давно не удавалось отпраздновать день рождения с родителями. Я решил исправить это печальное упущение. Гермиона чуть было не лопнула от переполнивших её эмоций. Счастье, которое она испытывала от заботы и любви Гарри, было просто не описать словами. Наплевав на скромность, девушка поцеловала своего широко улыбающегося парня, пока им не пришлось прерваться из-за нехватки воздуха. Вбежав по ступенькам к крыльцу, она нажала на дверной звонок, спустя пару секунд дверь открылась, и Гермиона попала в объятия своих родителей. — С днём рождения, любимая моя, — прошептала на ухо дочери Джейн. — С праздником, солнышко, — шепнул на другое ушко Дэн. Гарри не стал вмешиваться и стоял в паре шагов от счастливой семьи и с удовольствием наблюдал, как его любимая радуется, что этот день рождения сможет провести с родителями. Дэн поднял голову и, посмотрев на Гарри, произнёс: — Спасибо, сынок. Сердце Гарри дрогнуло от неожиданно нахлынувших эмоций.***
С трудом разлепив глаза, Гарри уставился на столь знакомый потолок учебного класса, в котором профессор Флитвик вот уже, наверное, год как избивает своего студента. Точнее под предлогом обучению мастерству дуэлей, продолжает методично избивать многострадального Поттера. Все надежды Гарри на то, что летние тренировки позволят ему, наконец, одолеть своего наставника, рассыпались прахом. Продержавшись пятнадцать минут, он схлопотал оглушающее заклятие, которое было приправлено чарами головного пузыря, к сожалению, без воздуха. — Весьма похвально, мистер Поттер, — отдыхающий на софе в углу помещения Флитвик одобрительно похлопал распластавшемуся на полу ученику. — Всего пятнадцать минут, и я не смог вас победить, — простонал Гарри. Попытавшись подняться, он понял, что мир вокруг него не должен качаться с такой бешенной скоростью, и предпочёл продолжить лежать на полу. — Головокружение скоро пройдёт, — улыбнулся маленький профессор. — А что до вашего результата: не обижайтесь, но вы ещё полнейший юнец, как по опыту в дуэлях, так и по своему возрасту. Гарри рассмеялся от такой оценки, но когда в голове невидимый колокол начал отбивать болезненный звон, решил быстро заткнуться. — Когда-нибудь я вас точно одолею, — мечтательно произнёс Гарри, разглядывая паутину под потолком. — Обязательно, через пару лет уж точно, потенциал у вас огромный, — Флитвик спрыгнул с софы и, приблизившись к Поттеру, протянул ему прозрачный флакончик с подозрительно ядовито-зелёной жидкостью. — Мне стоит напомнить, что в наши первые уроки вы падали меньше чем за минуту? Профессор оглянулся чтобы посмотреть на заметную вмятину в стене которая пошла трещинами. Он содрогнулся, от одной мысли о том, чтобы было если бы Поттер не промахнулся своим заклинанием. — Это было давно, и не правда, — с улыбкой протянул Поттер. Осторожно приподнявшись на локте, Гарри залпом выпил зелёную жидкость, которая на вкус оказалась более чем сносной. Кисловатый привкус ещё пол дня будет ощущаться у него во рту. — Как ваши самостоятельные тренировки? — тихо спросил профессор. — При появлении первых признаков делаю длительный перерыв, — отозвался Гарри, сразу поняв, к чему клонит Флитвик. — Продолжаете себя нещадно гонять, Гарри? От печали в голосе полугоблина у Гарри защемило сердце. Ему не хотелось расстраивать этого низенького волшебника. — Не волнуйтесь, до слёз дело больше не доходит. — Значит, один раз вы были на грани, — это был не вопрос, а утверждение, с намёком упрёка. Гарри предпочёл промолчать. Некоторое время они провели в тишине. Гарри достаточно восстановился, чтобы встать на ноги. — Позволите проявить любопытство? — покосившись на Гарри, спросил Флитвик. — Конечно. — Как далеко продвинулось ваше владение Адским Пламенем? — профессор покрутил в руках свою палочку. — Понимаете, мне более чем не привычно говорить такое волшебнику, ещё не окончившему Хогвартс…. Но может ли мастер показать, чего он достиг в укрощении Адского Пламени? Гарри ухмыльнулся и начертил палочкой несколько замысловатых символов на полу. Как бы это ни звучало, но у него имелся небольшой повод для самодовольства. Этим своим достижением он очень гордился. — Комната огорожена? — Обижаете, — кивнул Флитвик, у которого на лице проступило небывалое любопытство. — Не забывайте что не все заклинания, которым я вас обучаю одобрены Министерством. — Тогда, Адеско Файр! Из палочки Гриффиндорца вырвался поток смертоносного пламени. Как только оно достигло очерченных на полу фигур, огонь стал трансформироваться. Взору поражённого таким мастерством профессора предстали столбы огня на минимальном расстоянии друг от друга. Казалось, что они были сплетены из множества огненных нитей. Огонь не прожигал пола и ни на миллиметр не выбивался из очерченной области. Словно повинуясь плавным движениям палочки Поттера, пламя извивалось словно живое. — Просто поразительно, — прошептал Флитвик.***
Когда дверь кабинета зельеварения закрылась за последним студентом, Северус Снейп с тяжёлым вздохом откинулся на спинку своего кресла. Зельевар был в ужасе. Начиная с нападения на маггловский дом на чемпионате всё прошло совершенно не так. Сначала его палочка словно начала барахлить и его проклятия улетали в «молоко». А когда он попытался взломать входную дверь дома, всё его тело прошибла сильная боль. Решив не рисковать, он предоставил всю работу своим напарниками и Люциусу, который приволок из леса своего сына и его дружка Сильвсола. Наконец, пробравшись в дом, они стали пытать молодого мага из министерства, но тот, к всеобщему удивлению, отказывался говорить, где магглы. Взбесившийся Драко зачем-то прикончил обессиленного волшебника, который забился в угол. Юнец от переизбытка адреналина, просто швырнул в беднягу редукто. Понимая, что времени совсем не осталось, Люциус сказал Снейпу проверить помещение на наличие других людей, а сам решил увести блюющих мальчишек из дома. И только зельевар произнёс первые буквы словесной формулы заклинания, как его палочка попросту взорвалась, чуть не угробив всех, кто ещё был в комнате. До конца августа Северуса ставили на ноги друзья-целители Люциуса. Но вернувшись в замок Снейп понял, что любая попытка сотворить заклинание вызывает у него сильнейшую боль по всему телу. А новая палочка начинает трескаться. Пришлось приказать паре семикурсников выступать в роли помощников. Трясущейся рукой зельевар выпил из кружки живительный бальзам из старых запасов, который он налил себе только что. Обессиленный и измученный мужчина никак не смог бы почувствовать, как из угла помещения на него смотрят два изумрудных глаза, наполненных ненавистью. Дождавшись, когда волшебник отключится, Гарри проверил пустую склянку у себя в кармане и, не снимая мантии-невидимки, покинул подземелья.***
В празднично украшенном Большом Зале собралось множество людей. Не только ученики Хогвартса, но и делегации Шармбатона и Дурмстранга, которые прибыли несколько дней назад. Пока Кубок Огня не перенесли из холла обратно в Большой Зал, ученикам предоставили возможность вдоволь наесться вкуснейшими блюдами. Казалось, домовики решили, что недостаточно постарались во время банкета, устроенного в день прибытия зарубежных гостей, и теперь столы просто ломились от разнообразнейших блюд. Близнецы с огромным энтузиазмом пробовали иностранную еду, и, когда понимали, у какого из блюд вкус достаточно специфичен, тут же с ангельскими личиками предлагали попробовать его всем вокруг. Их хитрости хватило всего на пять обманутых студентов. Рон решил не рисковать своим бездонным желудком и накладывал себе только знакомую еду, в основном состоявшую из стейков, мясных пирогов и ветчинных рулетов. К его великому сожалению, простых сарделек в его досягаемости не наблюдалось, но печаль с его лица быстро испарилась, когда он обнаружил золотистые куриные ножки. Гарри лениво тыкал вилкой в свою тарелку, на которую Гермиона заботливо перелила маленькую порцию буйабеса. Казалось ему было интереснее ковырять крупную креветку, одиноко плавающую в тарелке, чем сегодняшнее торжественное событие. Начиная с того момента, как Кубок Огня был торжественно выставлен в главном холле, Поттер не сводил с него глаз. На протяжении дня практически всё время он провёл возле кубка. Правда, в один из дней пришлось ненадолго прерваться, чтобы познакомиться с одним знакомым Луны. Невысокий, но крепко сбитый поляк оказался сыном волшебника, который сопровождал Лавгудов во время экспедиций по Европе. Ян Корсак оказался весьма приятным парнем, который обладал сдержанным характером, но в то же время невероятно живыми и весёлыми синими глазами. Ян много рассказал о работе его отца, который сейчас отправился изучать найденный жертвенный алтарь в глубинах северной Европы. Парень с блеском в глазах рассказал, что, возможно, это один из самых древних алтарей, которые вообще были найдены. Поттеру не понравился взгляд Гермионы, который на секунду мелькнул на её лице. Но он надеялся, что она не будет пытаться допрашивать их нового знакомого. Он же вроде как рассказал ей почти всё, что касалось клейма, не хочет же она попытаться узнать что-то ещё? Как бы то ни было, ему не удалось заметить ничего подозрительного во время слежки за Кубком. Пусть в первый вечер слежки его прогнал Филч, так как время подходило к комендантскому часу, но, захватив из спальни мантию-невидимку, Поттер продолжил свой дозор. А с помощью Карты Мародёров Гарри обнаружил, что к нему после полуночи присоединился Аластор Грюм, который сидел в противоположном углу холла, по всей видимости так же сторожа Кубок. И похоже благодаря своему «безумному» глазу Грюм смог увидеть силуэт Поттера под мантией и даже помахал ему рукой. Гарри чуть было не дал дёру от испуга. Единственная странность, которую заметил Гарри, это то, что на карте пару раз мелькала фамилия Крауч. Гриффиндорец думал, что мистер Крауч всё ещё под следствием, ведь его не было видно ни во время прибытия зарубежных студентов, ни после. Узнать, где сейчас именно мистер Крауч Гарри не удалось: мадам Боунс не могла раскрыть информацию из-за служебных клятв, но, казалось, она сильно заинтересовалась тем, что Поттер каким-то образом замечал Крауча на неком артефакте. Гарри вынырнул из своих мыслей, когда большой зал наполнился оглушительными аплодисментами. Обе массивные двери распахнулись, и в зал прошествовал Аргус Филч, который нёс на вытянутых руках Кубок Огня. Лицо старого завхоза просто светилось от гордости. Когда ещё какому-то сквибу доверят честь нести древний магический артефакт? Поттер при всей своей нелюбви к строгому завхозу порадовался за старичка. С учётом всех лет, что он потратил на неблагодарных студентов, он заслужил подобную возможность побыть важным элементом грандиозного события. Установив Кубок на постамент перед столом преподавателей, Филч важно раскланялся и удалился из зала. Внимание всех собравшихся приковал к себе вставший рядом с Кубком Огня Альбус Дамблдор. Старец с серебристой бородой сделал несколько плавных движений палочкой и притушил немного свет в Большом Зале. После ещё одной волны аплодисментов Дамблдор начал свою речь. — Вот и прошли несколько дней, за время которых всем желающим была предоставлена возможность бросить своё имя в Кубок Огня! Уже несколько столетий этот артефакт не имел возможности выбрать достойнейших из достойных, для участия в состязании. Что ж, настало время возродить древнее и грандиозное событие, история которого уходит в глубь веков! С превеликой честью позвольте объявить о начале Турнира Трёх Волшебников! Зал взорвался аплодисментами. Гарри обвёл взглядом весь зал и вернулся к более важному занятию — продолжил тыкать вилкой буйабес. На миг зал осветил всполох огня из Кубка, директор быстрым движением перехватил кусочек пергамента и вчитался в него. — Кубок выбрал первого чемпиона! Давайте все вместе поздравим ученицу Шармбатона… — Флёр Делакур, — закончил за него Гарри и присоединился к общим овациям, когда директор громко провозгласил имя французской чемпионки. Сидевший напротив него Дин Томас удивлённо уставился на Поттера. Когда все звуки стихли, Кубок вновь полыхнул, и Дамблдор перехватил ещё один кусочек пергамента. — И, второй чемпион… Поприветствуем второго чемпиона Турнира Трёх Волшебников… — Виктор Крам из Дурмстранга, — вновь закончил за старика Гарри и присоединился к аплодисментам. К удивлённому Дину присоединился Денис Криви, сидящий рядом с ним. — Гарри, как ты это делаешь? — прошептал Дин. — Спорим, третьего тоже угадаю? — устало протянул Поттер. Сейчас у него внутри всё сжалось в комок. После объявления Седрика он узнает, смог ли он хоть что-нибудь изменить или нет. Кубок разверзся пламенем ещё раз, даже чуть сильнее, чем в предыдущие два, и директор протянул руку к медленно опускающемуся в воздухе подпалённому куску пергамента. — И, наконец, третий чемпион! — Седрик Дигори, — с кислой улыбкой произнёс Гарри. — Гарри Поттер! — как гром среди ясного неба прогремел голос Дамблдора. — Э… не угадал, — промямлил Симус Финниган, слышавший предыдущие слова Гарри. Повисла мёртвая тишина. Все глаза устремились на Гарри Поттера, который ошалело уставился на директора. Он мог поклясться, что на пусть и искренне удивлённом лице Дамблдора, мелькнула довольная улыбка. — Гарри Поттер! — ещё раз прокричал директор Хогвартса. — Гарри, иди, тебя ждут, — испуганно прошептала Гермиона. — Да ты издеваешься! — вскочил со своего места и ударил по столу рукой Поттер, когда убедился, что проклятый Кубок не собирается выбрасывать из своих недр четвёртый кусок пергамента. — Поттер! Отработка за неуважение к директору! — прокричал сиплым голосом и покрытый испариной Северус Снейп.