***
Проверка палочек чемпионов, избранных Кубком Огня, обязательное и даже очень важное мероприятие. Признанный мастер в деле изготовления волшебных палочек должен убедиться, что палочка чемпиона пригодна для использования и верно сослужит службу волшебнику во время всех испытаний. Во времена первых турниров подобная проверка отсутствовала, и это несколько раз привело к печальным последствиям. А однажды один из чемпионов пытался провести некий ритуал над своей волшебной палочкой в надежде получить преимущество. Как итог, расколовшаяся пополам палочка во время сражения с молодой мантикорой стоила неудачливому экспериментатору жизни. Гарик Оливандер был приглашён в качестве эксперта на проверку в возрождённом турнире. Немолодой волшебник с предвкушением ждал, когда сможет подержать в руках творения зарубежных коллег, а также сможет ещё раз посмотреть на собственное изделие, проданное Гарри Поттеру. — Опаздывает, — с нотками недовольства произнесла волшебница в цветастой одежде. Стоящий рядом с ней мужчина согласно кивнул. — Мисс Скитер, не забывайте, что сейчас идут занятия, — Макгонагалл также была немного рассержена задержкой Поттера, но решила постоять за честь своего студента. — Мы и так задержали фотосессию, придётся провести её после проверки, — Скитер сдула невидимую пылинку со своего пиджачка. — И не забывайте, что вы обещали нам интервью. — Только если чемпионы согласятся на него, — с доброжелательной улыбкой ответил Дамблдор. — Как скажете, господин директор, — поморщилась Скитер. — (фр) Я уже надеялась, что мальчик не станет использовать свою известность, а теперь он заставляет себя ждать (фр), — Флёр шёпотом обратилась к мадам Максим. — (фр) Флёр, ты же отлично слышала, в Хогвартсе сейчас время занятий, а замок весьма велик. Ничего удивительного, что мистер Поттер опаздывает (фр), — Олимпия Максим старалась отнестись к ситуации с пониманием. — (фр) И вообще, почему ты такая раздражительная в последнее время? Особенно если дело касается Гарри Поттера? (фр) Девушка фыркнула и, заметив какие взгляды на неё бросает один из организаторов турнира, полноватый мужчина по фамилии Бэгмен, закатила глаза. Почти у всех мужчин реакция на молодую француженку одна и та же. — (фр) Не обращайте внимания, госпожа директор (фр), — Флёр не могла сказать директрисе, что её выводит из себя абсолютная невосприимчивость Поттера к её чарам. А его усталый и полный скрытой боли взгляд никак не подходил четырнадцатилетнему мальчишке. — (фр) Постарайся вести себя поспокойнее, а не то мне придётся переговорить с твоими родителями. Они, между прочим, обещали посетить все три испытания. Кстати, как мне известно, твоя сестрёнка тоже приедет с ними. (фр) Невероятно тёплая улыбка появилась на губах Флёр. Одна только мысль о маленькой сестре Габриэль наполняла её сердце радостью и счастьем. Олимпия погладила Флёр по голове и вопросительно взглянула на Дамблдора. Старик, задумчиво теребя бороду, любовался видом за окном. Раздался стук, после дверь класса открылась, и в проём заглянул молодой парнишка. — Эм, здравствуйте, я привёл Гарри, — запинаясь, сказал гонец. Присутствующие моментально оживились. Рита Скитер дёрнула за плечо стоящего рядом с ней мужчину, по всей видимости, её фотографа. Но их порыв взять в оборот самого молодого чемпиона был зарублен в корне властным голосом Макгонагалл: — Спасибо, мистер Криви, Гарри, присаживайся рядом с остальными чемпионами. Мисс Скитер, интервью и фотосессия будут в конце проверки палочек. Поджав губы, журналистка с фотографом отступили к дальней стене. Гарри поздоровался с присутствующими и сел между Крамом и Флёр. Болгарин кивнул Поттеру в знак приветствия, а Флёр проигнорировала приветствие юноши и даже отвернула голову. Олимпия, наблюдавшая за этим со стороны, подивилась, что Поттер на это только улыбнулся и не выказал ни капли удивления или раздражения. Женщина уже знала, что у парня весьма непростая судьба. И это не считая того, что случилось с ним в детстве. Местный лесничий, Хагрид, с удовольствием пересказал ей все приключения мальчика. И пусть директриса Шармбатона слабо поверила в откровенно фантастические истории, но нежелание директора хоть как-то объяснять слова Поттера в комнате чемпионов сразу после выбора кубка и скрытность остального преподавательского состава намекали, что лесник мог отчасти говорить правду. А прошлогодние новости о том, что в Хогвартсе пропал с десяток дементоров, слишком хорошо вязались с рассказом полувеликана. Женщина сделала себе мысленную пометку ещё раз наведаться к нему в гости и, как бы невзначай, попросить показать то место, где Гарри, якобы, уничтожил ужасающих стражников Азкабана. Проверка палочек проходила без каких-либо проблем. Оливандер похвалил работу Грегоровича, когда осматривал палочку Крама. Старый мастер немало подивился, что в палочке Флёр находится волос её бабушки. — Очень необычная и редкая сердцевина. Я всегда побаивался использовать подобное в своей работе. Слишком уж своенравные они получаются. Но у вас всё более чем отлично, родственная связь придаёт сил вашей палочке и вам. — Merci, — Флёр улыбнулась старику и взяла обратно свою палочку и букетик цветов, который Гарик сотворил во время проверки. Француженка гордо взглянула на собравшихся, а на её лице сияла довольная улыбка. Правда, она тут же померкла, когда девушка не заметила удивления и восхищения на лице Гарри. Юноша, казалось, даже не смотрел в её сторону, он с недовольным лицом пытался протереть свою палочку. — (фр) Да что с тобой не так? (фр) — едва слышно пробормотала Делакур. Олимпия, обладающая отличным слухом, сокрушённо покачала головой. — Гарри, твоя очередь, — обратился к юноше Дамблдор. Старик старался держаться от юноши в стороне и наблюдать за его поведением. Директор терялся в догадках, как именно Поттер к нему относится. Нет, то, что мальчишка его, мягко говоря, недолюбливает, уже не было тайной. Но как именно к этому относиться, директор ещё не решил. — О, а это моя работа, — Оливандер по-отечески улыбнулся, когда взял в руки палочку из остролиста. — Я помню, как… Мастер запнулся и удивлённо уставился на палочку. Она никак не походила на палочку школьника. Мелкие сколы, едва заметные трещины и непонятная аура, которая словно сочилась через маленькие трещинки. Гарик моментально забыл, где он находится, и что вокруг него есть кто-то ещё. Многолетний опыт в изготовлении орудий для волшебников просто кричал о том, что это уже далеко не то изделие, что он продавал одиннадцатилетнему мальчику. Старик провёл пальцем по дереву и даже принюхался к нему. Невидимая искра, проскочившая сквозь его пальцы, заставила Оливандера широко раскрыть глаза. — Быть того не может, — пробормотал он. Понимание того, какую именно магию он только что ощутил, просто опьяняло старика. За всю свою долгую жизнь он создал и продал великое множество волшебных палочек. Какие только дела ими ни творились. Бытовое использование, мастерские зачаровывания и трансфигурации, ужасающие заклинания — мастер всегда мечтал осмотреть палочку великого волшебника. Своей душой прочувствовать всё то, что проходило через его изделие. Но такой возможности почти никогда не представлялось. И сейчас Оливандер держал в руках палочку, которой творили мощнейшую магию. Более того, через неё прошло столько магических сил, что само дерево пропиталось им. У рядовых волшебников подобное было едва заметно, и лишь великие маги, могут так повлиять на свою волшебную палочку. — Мистер Поттер, — с придыханием начал Гарик. — Когда-то я сказал вам, что владелец сестры этой палочки, оставивший вам шрам на лбу, творил великие, но страшные дела… — Гарик! — встрепенулся Дамблдор, быстро доставая палочку, чтобы сотворить чары тишины. — Прошу, опустим эту тему. С палочкой Гарри всё в порядке? Отлично. Думаю, мы закончили. Рита, прошу вас, сфотографируйте наших чемпионов! — Но его мощь меркнет перед тем, что я сейчас ощутил, я уверен в этом, — Оливандер, не обращая внимания на директора Хогвартса, дрожащими руками передал палочку обратно Гарри, который выглядел очень настороженным. — Спасибо, мистер Оливандер, — Гарри отвернулся от старика и уже собирался сесть на место, как его окликнули. — Скажите мне, мистер Поттер, вы слышали о Слезах Морганы? В серебристых глазах старика, казалось, мелькали молнии. Гарик был ошеломлён нахлынувшими на него ощущениями. И если его предположение верно, то это просто… Гарри дёрнулся и растерянно посмотрел на старика. Он думал, что не слишком много волшебников знают о кровавых слезах. Он не знал, как правильнее будет ответить, и поэтому просто промолчал. Усевшись на стул, он старался не смотреть на старого мастера палочек. — Просто поразительно, — ошеломлённо прошептал Оливандер и, опустившись на стул, прикрыл глаза. Старик медленно потирал свои пальцы, а на его лице появилась невероятно довольная улыбка. Собравшиеся непонимающе переглядывались. Никто не понял, о чём только что говорил Оливандер, и только директора школ выглядели шокировано. — Эм, думаю, можно приступать к фотосессии! — решил хоть как-то оживить помещение Бегмен. — Великолепно! Так, очистим центр комнаты, оставим один стул. Сначала сделаем одиночные фотографии чемпионов, а потом групповое фото! — тут же засуетилась Скитер и стала раздавать команды. Сделав пять снимков Крама, фотограф принялся за Флёр и не отстал от бедной француженки, пока не сделал около двадцати снимков под всевозможными ракурсами. — Так, мистер Поттер, ваша очередь, — хищно улыбнулась Скитер, указывая на освободившийся стул. Пока фотограф делал снимки Гарри, Флёр наблюдала за юношей. Хмурый и обеспокоенный взгляд Поттера сбивал её с толку. — (фр) Госпожа директор, что имел виду мсье Оливандер, когда сказал «Слёзы Морганы»? (фр) — шёпотом обратилась к полувеликанше девушка. Олимпия замялась. Это явление было столь редко, что многие волшебники вообще о нём не слышали. Но как четырнадцатилетний мальчик может знать о кровавых слезах? Да и поведение Оливандера неслабо удивило волшебницу. Что же в себе скрывает этот юноша? — (фр) Поговорим, когда вернёмся в карету (фр), — коротко бросила Олимпия. Дамблдор изо всех сил старался, что бы его руки не задрожали. Слишком много было сегодня сказано. И, похоже, Скитер заинтересовали слова о том, что сестра палочки Поттера оставила ему шрам. А эта пронырливая женщина точно сможет сложить два и два. Через пару дней можно ожидать «чудесную» статью о Тёмном Лорде. К тому же начинают подтверждаться опасения, что в душе Гарри поселилась тьма, он явно понял, о чём сказал Оливандер. И слова о мощи Гарри не могли не настораживать. Директор гадал, что же скрывал в себе Гарри. Душа Риты пела от свалившейся на неё удачи. У Того-Кого-Нельзя-Называть была палочка, которая является сестрой палочки Поттера, что бы это ни значило. Руки журналистки уже чесались от предвкушения, что она сможет нарыть по этой теме. Да и остальное услышанное давало почву для великолепной статьи. Главное узнать, что такого скрывает в себе Гарри Поттер. А у Риты Скитер был способ, как это узнать. — Так, теперь групповое фото и интервью! — весело воскликнула журналистка.***
— И как ты это провернул, чудо-мальчик? — ласковым голосом поинтересовалась Трейси. Поттер тряхнул головой и с досадой посмотрел на Слизеринку. Она уже никак не оставляла попыток докопаться до «истины», пусть Гарри уже всё давно объяснил. Но, видимо, вариант, что Поттера подставили, был слишком скучен для Девис. — Я приготовил старящее зелье на крови тридцати престарелых волшебников. Искупался в прокисшем молоке и съел вязанку прогнивших фруктов, а затем лизнул жабу Невилла, вдоль и поперёк. Потом трижды прокрутился вокруг своей оси и приговаривал — борода — расти, седина — приди. Девис, прищурившись, смотрела на Поттера пару секунд и в итоге фыркнула. — Придурок, — вынесла вердикт девушка. — Ты сама хотела узнать мой страшный секрет, — пожал плечами Гарри и вернулся к конспекту по древним рунам. — А я думала, что нужна кровь девственниц, — задумчиво протянула Луна, не отрываясь от своей тетрадки с рисунками. Сидевшие рядом Дафна и Гермиона одновременно поперхнулись. — Нет, Луна, это я использовал для молодящего зелья, было бы очень подозрительно, если бы я ходил с седой бородой, — задумчивым голосом изрёк Гарри и получил два болезненных подзатыльника. — Гарри, ты вообще о чём с Луной говоришь?! — возмущению Гермионы не было предела. — Прости, настроения просто нет, — извинился Поттер, но из-за улыбки Луны не чувствовал себя хоть чуточку виноватым. С момента объявления чемпионов прошло две недели. То, что Поттер оказался единственным чемпионом Хогвартса, не позволило подняться хоть какой-то волне недовольства среди остальных студентов. А это было очень важно, так как теперь никто и ничто не давило на Гарри. Всё-таки, всеобщее недоверие и частые насмешки в первое время сильно подкашивали Гриффиндорца в его прошлой жизни, и не только его. А самое главное, его друзья теперь не подвергались нападкам. Сегодня утром он получил письмо из ДМП с просьбой явиться в Гринготтс после обеда. Это весьма его озадачило. Но в письме было особо подчёркнуто, что это будет очень важная встреча. Проведя полдня, гадая в честь чего эта встреча, Гарри решил перед отправлением в Лондон встретиться с друзьями в библиотеке. — Как думаешь, что будет из себя представлять первое испытание? — обратилась к Поттеру Дафна. — Не знаю, но я верю в наше Министерство, и они обязательно придумают какой-нибудь действительно изощрённый способ нас прикончить, — пожал плечами Гарри и вывел на пергаменте ещё одну руну. — Не говори так, — в голосе Грейнджер сквозила тревога. Она не понаслышке знала, с какими опасностями из года в год встречался Гарри, и не питала иллюзий, что участие в турнире пройдёт гладко. — Извини, неудачно пошутил, — Поттер приобнял подругу за плечо и быстро поцеловал в висок. Трейси тут же скривилась, а Дафна «незаметно» ткнула её ногой под столом. — Поттер, не всем приятно смотреть на ваши телячьи нежности, — подперев подбородок пробурчала Трейси. Гермиона тут же смутилась, но через секунду сама быстро поцеловала Гарри в щёку и, ехидно посмотрев на вновь скривившуюся Девис, залилась краской. Девушке с большим трудом давалось прилюдное проявление чувств к Гарри. Но чтобы поддеть язвительную слизеринку, можно и пересилить себя. — Успокойся, Трейси, они и так редко делают что-то подобное, — спокойно произнесла Дафна, за что заработала благодарный взгляд от Грейнджер. — Ой, да как скажете, — буркнула Девис и закрылась учебником по Чарам. — Если верить книгам, то, вероятно, будет испытание мастерства чар, находчивости и храбрости. Возможно, вам придётся столкнуться с нестандартным препятствием и как-то его преодолеть, — прикусив кончик пера, пробормотал Гермиона. Гарри так и не рассказал ей о турнире из прошлой жизни. Правда, он никак за это не оправдывался, то ли забыл, то ли, быть может, что-то задумал. — Пару раз задачей первого испытания становилось сражение с волшебным существом, — подхватила Дафна. — Мне кажется, нужно внимательно понаблюдать за всем происходящим вокруг, возможно, мы сможем что-то увидеть или узнать. Если станет совсем туго, могу попробовать попросить папу что-нибудь найти, правда, вряд ли он согласится. — Не нужно, — махнул рукой Гарри. — Но спасибо за предложение. Друзья тихо переговаривались и строили предположения о том, чего стоит ожидать. Пару раз к их столику подходили ученики Хогвартса с разных факультетов. Кто-то поздравлял Гарри с участием, некоторые просили автограф. Пара человек просили раскрыть секрет того, как Гарри обошёл защитную линию. Один раз он пытался ещё раз поведать о «старящем зелье», но болезненный тычок от Гермионы показал ему, что лучше отмалчиваться на такие вопросы. Похоже, даже официальная заметка в «Пророке» о том, что Гарри не причастен к тому, что его имя оказалось в Кубке, не всех убедила. Зато обычным волшебникам хватило того факта, что Гарри Поттер представляет Англию в возрождённом турнире. Множество писем с восхвалениями и поздравлениями уже порядком достали Гарри. А мелькавшая из номера в номер заметка о скорой крупной сенсационной статье сильно настораживала. Гарри вывел последнюю руну на своём листе, и она едва заметно заблестела. На губах юноши появилась торжествующая улыбка. Отложив перо, он провёл над листом палочкой и тихо шепнул: Люмос. Пергамент молниеносно взметнулся вверх и чуть было не вышиб палочку из руки Гриффиндорца. — Вы демонстрируете настоящее мастерство, мистер Поттер, — из-за учебника Девис показались ехидно прищуренные глазки. — Теперь мы можем не волноваться за первое испытание. — Я этого и добивался. Благодарю, что оценила мои старания, — беззлобно улыбнулся девушке Поттер. — Если хочешь, могу рассказать секрет этого невероятно сложного волшебства. — Идиот, — выдохнула Трейси и опять полностью скрылась за книгой. — А в чём смысл? — поинтересовалась Дафна. Слизеринка пробежала глазами по листу, исписанному рунами. — Гм, — в итоге хмыкнула девушка. — Секрет, — Гарри заметил чуть дрогнувший в недовольстве носик Слизеринки и решил сжалиться: — Мне просто интересно, можно ли зачаровать какой-либо предмет так, чтобы он реагировал на определённые заклинания и мешал их применять. — Хм, занятно, — позволила себе чуть снисходительную улыбку Гринграсс. — Но ты не первопроходец в этом. В защитной экипировке авроров применяется нечто похожее. Не всегда успешно, правда, но всё же. — Да? Эх, не получить мне премию за своё изобретение, — Поттер расстроенно почесал затылок. Луна, молча наблюдавшая за этим, отметила про себя, что её друг не выглядел слишком-то уж расстроенным этой новостью. Мрачная, удовлетворённая улыбка, мелькнувшая буквально на мгновение, так же не укрылась от наблюдательной Рейвенкловки, и даже немного её напугала. — Эм, простите, а можно к вам присоединиться? Гарри обернулся и увидел Невилла, который неуверенно переминался с ноги на ногу. Руки неуклюжего Гриффиндорца удерживали внушительную стопку книг. В этом году Лонгботтом решил всерьёз взяться за учёбу. Гарри мысленно напомнил себе, как можно быстрее разобраться с вопросом верности Лонгботтома. Гарри нужно было узнать, что на самом деле движет этим застенчивым парнем. — Конечно, — кивнул однокурснику Поттер, поднимаясь с места. — Присаживайся, мне как раз нужно отлучиться по делам. — Спасибо, Гарри, — расплылся в улыбке Лонгботтом и занял освободившееся место. — Ты куда? — поинтересовалась Гермиона. Девушка вложила в видавший виды фолиант по трансфигурации самодельную закладку и подняла свои карие глаза на Гарри, который укладывал вещи в рюкзак. — Нужно наведаться в Гринготтс и утрясти кое-какие дела, — парень быстро выдал заранее заготовленные ответ и, махнув всем сидящим за столом рукой, вылетел из библиотеки. Трейси только было открыла рот, чтобы внести так и напрашивающийся на язык комментарий, но молниеносный пинок под столом от Дафны свёл её фразу на нет.***
Возле ступеней у входа в Гринготтс собралась небольшая толпа. Мало кто из пришедших сегодня в Косой переулок за покупками ожидал, что сможет лицезреть министра Магии, Корнелиуса Фаджа, переругивающегося с главой ДМП, Амелией Боунс. Пусть никто не слышал о чём говорят Фадж и Боунс, но жестикуляция министра никак не подходила для простой беседы. Спорящие, казалось, не обращали внимания на любопытные взгляды собравшихся вокруг них волшебников. Но четверо авроров, стоящие по бокам своих начальников, явно чувствовали себя неуютно. И не то чтобы они стеснялись всеобщего внимания, нет, им, скорее, было стыдно за ругань руководства, которая с каждой минутой переходила на всё более повышенные тона. Уже хорошо, что они додумались использовать чары тишины, иначе вся улица уже сотрясалась бы от криков. Вполне естественно, что сложно представить логичное объяснение тому, что два высокопоставленных лица обсуждают государственные вопросы посреди улицы. Да к тому же на повышенных тонах. Но объяснение весьма простое. Фадж, узнав о цене вопроса, решил показать кто здесь начальник. Боунс сначала увела министра в холл банка. Но так как в Гринготтсе нельзя использовать магию, конфиденциальность разговора невозможно было обеспечить. А гоблины шумную компанию просто выпроводили, не обращая внимания на крики Фаджа, что он министр и с ним не смеют так обращаться. — У нас и так сейчас в бюджете незакрывающаяся дыра размером с Юпитер, так ты ещё хочешь, чтобы я позволил тебе отдать гоблинам целую кучу золота! — исходя слюной, вопил Корнелиус. Его яростные жестикуляции наглядно показывали, насколько ему не нравится такая идея. — С таким же успехом мы можем просто бросать галеоны в Арку Смерти! — Моргана тебя подери, Корнелиус! Я тебе в сотый раз повторяю: десять тысяч галеонов — не такая большая цена за возможность уничтожить вещицу, за которую цепляется один, якобы мёртвый, Тёмный Лорд, — взгляд женщины уже давно должен был прожечь дыру в голове упрямого министра. — И серьёзно, Корнелиус, ты действительно хочешь обсуждать это на улице? Кстати, галеоны пройдут сквозь Арку, мы как-то проверили это… Буквально на мгновение лицо Фаджа сначала покраснело, потом резко побледнело и осунулось. Новость о том, что Воландеморт вполне себе ещё существует в этом мире пугала его до коликов. Пусть даже по заверениям невыразимцев он сейчас не более чем бесплотный дух, это не отменяло факта, что волшебник, принёсший столько смертей и кошмаров наяву, ещё может вернуться. — Я министр, и где хочу, там и обсуждаю рабочие вопросы! — гаркнул Фадж. Но, как частенько бывает, мозг не сразу включается в беседу и начинает фильтровать словесный поток. — Нас не слышат, но можешь выйти вперёд и прямо сказать, что Тот-Кого-Нельзя-Называть жив, — прошипел Фадж и бросил озлобленный взгляд на толпу. — Я уже видел Скитер, а она любительница читать по губам! — Не говори глупостей, — отмахнулась от него Амелия. — Ты меня совсем за глупую девочку считаешь? Они нас не то, что не услышат, а даже по губам прочитать не смогут. А вот твои кривляния их могут немало насторожить. — Не забывай, с кем разговариваешь, — рыкнул Фадж. Но у него это вышло, словно блеяние потерянного барашка. — Это дело первостепенной важности, как только мы окончательно разберёмся с этим… с Томом, можешь наложить на меня любое взыскание, — хмуро ответила Боунс. — Уж я-то наложу, можешь не сомневаться, — пожал губы мужчина. — И хочу тебе напомнить, что я могу поставить во главу этого дела более подходящего работника. — Долорес, что ли? — усмехнулась Амелия. — Мерлин упаси, ты же не слепец, Корнелиус, и отлично видишь, что это розовое недоразумение просто никчёмный помощник, и ещё более никчёмный кандидат на руководство этим делом. Фадж цыкнул и потёр переносицу. Тут ему нечем было крыть. Единственная причина, почему Долорес Амбридж ещё находилась на своём посту, так это то, что она была чудовищно предана министру. Любой приказ будет исполнен в срок и с завидным рвением. Иногда, конечно, приходилось разбираться с методами решения той или иной задачи, но результат всегда был исключительным. — Пока закроем эту тему, — не желая признавать поражения, Фадж постучал палочкой по запястью и посмотрел на появившиеся в воздухе цифры. — Долго мы ещё будем ждать мальчишку? Боунс скользнула взглядом по часам, всё ещё зависшим над запястьем министра, и пожала плечами. До назначенного Поттеру времени ещё было пятнадцать минут. Это они прибыли чуть ли не на полчаса раньше. — Мистер Поттер не опаздывает. Думаю, что он будет вовремя. — С чего такая уверенность? — недоверчиво бросил Фадж. — Этот юноша уже показал мне немало своих положительных качеств. Думаю, не ошибусь, если скажу, что он, скорее всего, и пунктуален. — Интересно было бы послушать, какими положительными качествами обладает этот малолетний убийца, — состроил кислую мину Фадж. — Скажи, ты бы поступил по-другому, угрожай опасность твоей семье? Вопрос Амелии попал в самое яблочко. Министр болезненно скривился, но всё-таки кивнул головой. — На его счастье, это были всего лишь оборотни. Если бы он убил волшебников, на него смотрели бы по-другому. — Тебе повезло, что твои избиратели не слышат тебя сейчас, — покачала головой Амелия. — Оборотни не более, чем животные с разумом. Мусор. Абсолютное зло. Это единственное, в чём я полностью согласен с Долорес. — Как скажешь… — неодобрительно поджала губы Амелия. — О, а вот и мистер Поттер. Боунс взмахнула палочкой, снимая чары тишины. До неё тут же донёсся гомон толпы: «Это Гарри Поттер! Что он тут делает?!» — Приветствую вас, мистер Поттер, рада, что вы смогли к нам присоединиться, — улыбнулась подошедшему юноше Боунс. — Добрый день, мадам Боунс, — кивнул Гарри. — Министр Фадж. — Здравствуй, здравствуй, Гарри! — Фадж преобразился в мгновение ока. Соорудив на лице широкую улыбку, министр усиленно затряс руку юноши. Моментально замелькали вспышки колдокамер. После министр потратил ещё пару минут на общение с собравшимися вокруг волшебниками. Всячески заверяя людей, что ничего стоящего внимания не происходит, министр на ходу придумывал байку, что его видимое раздражение при общении с главой ДМП — всего лишь рабочий момент, не стоящий даже упоминания. Словно по волшебству появилось ещё несколько фотографов из Пророка, которые с величайшим удовольствием запечатлели, как Фадж радушно жмёт руки всем желающим. Наконец Гарри, мадам Боунс и Фадж со своей охраной зашли в банк. Медленно двинувшись в сторону центральных касс, группа хранила молчание, пока Гарри вконец не одолело любопытство. — Мадам Боунс, расскажите, почему потребовалось моё присутствие? — Это не лучшее место для обсуждения, мистер Поттер, — покачала головой Амелия. С оттенком досады она вспомнила, как только что переругивалась с министром посреди улицы, но там на страже приватности были усиленные чары тишины. — Давай сначала доберёмся до кабинета мистера Аурумстука, там ты сразу будешь введён в курс дела. Гарри посетила догадка о причине, по которой они сегодня пришли в банк, и если он прав, то ему понадобится кое-что. — Простите, мадам Боунс, мне нужно буквально на пару минут отлучиться в своё хранилище. — Мистер Поттер, это не может подождать? Мы все занятые люди, — раздражённо произнёс министр. Их группа уже подошла к столу одного из гоблинов, и Фадж желал побыстрее разделаться с этим делом. — Поверьте, возможно, то, что я хочу забрать из хранилища, может нам понадобиться, — поспешно ответил Гарри. Не став ждать нового потока недовольства от министра, Гарри двинулся к самой дальней кассе, рядом с которой на невысокой колонне висела золотистая табличка. Эта касса отличалась от остальных тем, что, заплатив каких-то две сотни галеонов, можно будет попасть к своему хранилищу кратчайшим путём. Пусть Поттера в последнее время и стали развлекать гоблинские американские горки, он не хотел сейчас тратить на них время. — Отлично, теперь мальчишку ждать полчаса, — недовольно пробубнил Фадж. — Ничего не поделать, раз Гарри думает, что это важно, можем и подождать, тем более мы пришли на пару минут раньше, — Амелия подошла вплотную к кассе и обратилась к сидящему за стойкой гоблину: — Добрый день, мы пришли на встречу по министерскому запросу ББ1к. Нас должен ожидать мистер Аурумстук. Морщинистый гоблин поднял недовольный взгляд от гроссбуха и оглядел волшебников, в задумчивости поскребя когтём по столу. Со стороны могло показаться, что он остался весьма недоволен своими наблюдениями. — Насколько мне известно, с вами должен присутствовать мистер Поттер. Где он? — Ему потребовалось наведаться в своё хранилище, думаю, он скоро будет, — быстро ответила Боунс, не дав министру открыть рот. По его лицу было видно, что он готов был выдать очередную порцию желчи, вызванную задержкой. — Прошу вас предоставить оплаченный чек, — гоблин потянул когтистую руку. Недовольно бурча, Фадж порылся в недрах мантии и передал гоблину чек. Эти десять тысяч галеонов сильно урежут бюджет нескольких министерских отделов. Пару минут гоблин придирчиво изучал бумажку, и даже поскрёб коготком и понюхал подпись министра. Не найдя ничего криминального, он быстро свернул чек в трубочку и спрятал его куда-то под стол. — Ах, мистер Поттер, приветствую Вас, — резко повернув голову, гоблин осклабился подошедшему юноше. — Надеюсь, у Вас всё в порядке? Могу ли я чем-то лично Вам помочь? От Гарри не укрылся плотоядный взгляд кассира, который тот задержал на его руке с меткой. Он уже не в первый раз замечал, что частенько гоблины стараются ему всячески услужить, но, решив проявлять осторожность, Поттер от всего отказывался. После прямого отказа поведение ушастых работников банка резко менялось до безразличного или почти что озлобленного. — Нет, благодарю, в данный момент мне помощь не требуется, — осторожно ответил Гарри и заметил мелькнувшую злобу в глазах кассира. — Как скажете. Прошу, следуйте за мной, — раздосадовано рыкнул кассир и, спрыгнув с высокой табуретки, повёл волшебников к двери за кассовыми стойками. — Что это было? — приблизившись к Амелии, прошептал Фадж. — Без малейшего понятия, — ответила не менее удивлённая женщина. За волшебниками захлопнулась дверь, и теперь их путь пролегал по длинному туннелю с гладкими каменными стенами и множеством дверей. — Эти маленькие паршивцы даже ко мне ни разу не проявляли подобной почтительности, — шептал Фадж. — Чем Поттер смог их подкупить? — Не думаю, что тут дело в деньгах, может, у них какой-то контракт на обслуживание? — призадумалась Амелия. — Как только Гарри отказался от помощи, кассир переменился на глазах. Министр согласно закивал. Гоблины всегда славились скверным характером и ещё более скверным отношением к волшебникам. А тут такое радушие, пусть и на пару мгновений. — Мы пришли, — проскрипел гоблин и потянул за ручку одной из дверей. На табличке рядом было несколько надписей на незнакомых Гарри языках и в самом низу на английском: «Старший распорядитель Аурумстук». Как только дверь приоткрылась на пару сантиметров, в нос Гарри ударил резкий металлический запах. Он стоял ближе всех к двери и смог разглядеть залитый кровью кабинет, в котором спешно сновало с десяток гоблинов. Часть из них были одеты в некое подобие средневековой брони, которая так же была заляпана алыми пятнами. Стоявший в оцепенении кассир не посмел открыть дверь ещё шире. Спустя буквально секунду из кабинета раздался громкий крик на гоблидуке, и гоблин резко закрыл дверь. Боунс и Фадж не видели кровавого месива в гоблинском кабинете и только морщили нос от странного запаха, но стоявшие рядом с ними авроры моментально насторожились, как и глава ДМП. Они ни с чем-бы не спутали подобный душок. — Н-нам в другой каб-бинет, — запинаясь, пробормотал побледневший гоблин. Пройдя ещё пару метров, волшебники зашли в нужный кабинет, а кассир, хлопнув дверью, умчался в сторону основного зала банка. Гарри огляделся. Он был удивлён, узнав гоблина, сидящего за явно очень дорогим столом из красного дерева. Именно этот гоблин когда-то рассказал ему о его совершеннолетии. — Мистер Поттер! Рад снова видеть вас, — улыбнулся гоблин на секунду показав свои острые зубы. — Здравствуйте мистер Груднакрук, — кивнул Поттер. Гоблин взглянул на авроров и, поцокав языком, произнёс: — Министр Фадж, вынужден попросить вашу охрану подождать снаружи. Министр помялся некоторое время, явно обдумывая, как можно настоять на присутствии охраны. С того самого момента, как ему сообщили о «живом» Воландеморте, он постоянно был как минимум с двумя-четырьмя аврорами под боком. — В Гринготтсе вам ничего не угрожает, а тема нашего разговора будет весьма щепетильной, — произнёс гоблин. — Данные работники частично введены в курс дела, — заупрямился Фадж. — И всё же я настаиваю, — гоблин не сводил взгляда с присутствующих. Вздохнув, Фадж махнул рукой, и авроры вышли в коридор. Дождавшись приглашающего жеста рукой от гоблина, волшебники уселись в кресла перед большим столом. — Мистер Поттер, вас посвятили, почему мы сегодня тут собрались? — поинтересовался Груднакрук. — Нет, но я догадываюсь, — Гарри на мгновение замялся. — Простите, а что случилось в другом кабинете, куда нас изначально привели? На лице гоблина появилась хищная улыбка. — Ничего такого, что требовало бы вашего внимания. Просто кадровые перестановки. Теперь в распоряжении моего клана находится хранилище госпожи Беллатрикс Лестрейндж, именно в нём хранится одна интересующая министерство вещица. — Занятно, — пробормотал Гарри. Он боялся представить, как происходит увольнение в этом банке, если простая смена управляющего сопровождается таким морем крови. — Мистер Груднакрук, в вашем кабинете мы можем спокойно обсудить интересующий нас вопрос? — поинтересовалась Амелия. — Совершенно верно, прослушка или какая-либо иная утечка информации исключена. Всё сказанное останется строго между нами. Плюс, потом вам нужно будет подписать договор о неразглашении, стандартная практика, не пугайтесь. — Отлично, — тут же подал голос Фадж. — Что вы хотите за передачу министерству предмета, именуемого как крестраж? Гоблин опечалено покачал головой. — С превеликой грустью вынужден сообщить вам, что банк не практикует изъятие артефактов из хранилищ своих клиентов в пользу министерства. Это попросту уничтожит нашу репутацию и сведёт к нулю заработанное нами доверие среди волшебников, — объявил спокойным голосом Груднакрук. Прищурив глаза, он внимательно посмотрел на Гарри. — Вы же понимаете, как отреагируют живые клиенты нашего банка, если узнают о подобном прецеденте? Фадж покраснел и моментально набрал в грудь воздуха, собираясь гневно раскричаться. Амелия молча обдумала слова гоблина и как бы невзначай спросила: — Но тогда бы вы просто отказали в нашей просьбе ещё при первом обсуждении этого вопроса, не так ли? Гоблин вновь показал свою острозубую улыбку. — Весьма проницательно, мадам Боунс. Всё верно, если владелец хранилища жив, мы ни при каких обстоятельствах не смогли бы помочь в вашем деле. Но, как говорит одна поговорка, даже будучи съеденным драконом, всегда есть два выхода на свободу. — Стоп, вы, случаем, не о кузине моего крёстного говорите? — внезапно осенило Гарри. Ещё пару раз бывав в доме на площади Гриммо, он видел на семейном гобелене женщину с именем Беллатрикс. Он сильно сомневался, что это имя хорошо распространено в волшебной Англии. Подробного о ней узнать ничего не удалось, Сириус только обмолвился несколькими словами о том, что она гниёт в Азкабане, и о том, что она на всю голову отбитая и полоумная сука. — Именно о ней, — кивнул гоблин. — Тогда получается, что мой крёстный может забрать крестраж из её хранилища. Они кровные родственники. — Мне очень жаль, но её хранилище оформлено как личное её мужа. Никто из семейства Блэк не имеет к нему доступа, — весёлые огоньки в глазах гоблина ясно говорили о том, как ему жаль. — И что вы предлагаете нам сделать, чтобы мы могли изъять артефакт? — осторожно подбирая слова, произнесла мадам Боунс. Она уже догадалась, как можно обойти озвученную загвоздку. — Мы вам ничего не предлагаем, — помахал рукой гоблин. — Но, вам не кажется, что за все совершённые преступления, пожизненное заключение в Азкабане — слишком милосердное наказание? Боунс нахмурилась и, чуть наклонившись через подлокотник кресла, стала что-то шептать Фаджу. Тот выглядел на удивление сосредоточенным и серьёзным. То и дело кивая головой, он шептал что-то в ответ. Оба взрослых волшебника понимали, что провернуть то, о чём требует этот гоблин, будет невероятно сложно. Партия чистокровных поднимет настоящую бучу, как только пойдут первые разговоры. С другой стороны, обычные волшебники крайне положительно отреагируют на устранение из общества столь опасных элементов, пусть даже они и гниют в тюрьме. Гарри задумался, причём тогда тут он, и, словно прочитав его мысли, гоблин обратился к нему: — Но понимаете, в чём настоящая проблема? Моё руководство ни в коем случае не может пойти на подобное решение вашей проблемы, даже если госпожа Лестрейндж и её супруг отойдут в мир иной. Что было бы весьма прискорбно, конечно. — И что же нужно вашему руководству? — Гарри никогда не умел вести беседы со скрытым смыслом, и потому спросил напрямую. — Четыре камня, — откинувшись в кресле, ответил Груднакрук. Повисло молчание. Даже Фадж и Боунс прекратили перешёптываться, так как сразу поняли, о каких камнях идёт речь. Гарри мысленно ругнулся и, стараясь не показывать нарастающую злость, медленно заговорил: — Я не располагаю таким количеством эссенции. — Вы уверены? Насколько мне известно, несколько особо дорогих вам людей обладают нужной нам вещью. — Я в жизни не заберу у них камни! — сорвался Гарри. Одна только мысль оставить своих друзей и их родителей без подобного шанса на спасение приводила его в бешенство. — Спокойнее, мистер Поттер, — осклабился Груднакрук. Гарри гулко выдохнул и откинулся на спинку кресла. Ожидание того, что гоблины попробуют вытянуть из него ещё несколько осколков Философского камня, оказалось верным. Но Гарри не рассчитывал, что у него потребуют сразу четыре кристалла. Даже не так. Он не готов отдать столько, и поэтому забрал из хранилища только одну склянку с алым камнем. — Я располагаю только одной эссенцией в данный момент, — Гарри судорожно обдумывал, как же ему выкрутиться из ситуации. Было видно, что сейчас деньги интересуют гоблинов в самую последнюю очередь. — Очень жаль, но цена вопроса именно такая, — развёл руками гоблин и, довольно щурясь, стал ждать реакции волшебников. Если он сможет заполучить ещё три алхимических камня, его клан взлетит до небес в вертикали власти Банка. — А если снижение количества камней до одной штуки будет считаться ещё одной вашей услугой? Гарри ухватился за последнюю соломинку. Отчаянное желание гоблинов прислужить ему должно помочь именно сейчас. Иначе, в чём вообще смысл? — Мистер Поттер, — Груднакрук моментально напрягся. — Мой клан уже услужил вам один раз. На этом наше обязательство закрыто. Не забывайте, что вы должны передать Госпоже, о том, как мы помогли вам. Фадж и Амелия ошарашено переглянулись. Они не могли взять в толк, что за Госпожа, и какое отношение к ней имеет Поттер. Если у гоблинской нации есть правитель, а точнее, правительница, неизвестная магическому сообществу, это очень серьёзные и важные новости. — Может случиться так, что я забуду упомянуть ваш клан, — отчётливое ощущение хождения по тонкому льду пронзило Гарри насквозь. Но он не мог согласиться на такие условия. То, что произошло дальше, позднее не единожды приходило в кошмарах как у Гарри, так и у Боунс с Фаджем. Низкое утробное рычание с вибрацией отразилось от каменных стен кабинета. Освещение резко сменило цвет, и теперь комната была окрашена в тёмно-алый оттенок. Груднакрук приподнялся над столом и вцепился когтистым лапами в стол. И без того малосимпатичное лицо гоблина стало вытягиваться, а в челюсти появилось множество новых и острых на вид зубов. Казалось, что Груднакрук стал увеличиваться в размерах, глубоко посаженные глаза налились кровью и с яростью уставились на остолбеневшего Поттера. Существо, секунду назад бывшее хитрым низкорослым гоблином, зарычало и что-то произнесло на жутковатом, рваном языке, отдалённо напоминающем гоблидук. На поверхности стола появилось углубление с чем-то внутри, похожим на лезвие, которое коротко блеснуло сталью. С рычанием монстр опустил ладонь с сильно выросшими когтями. На полу и стенах стали вспыхивать руны, горящие золотым цветом. — НИКТО НЕ СМЕЕТ НАРУШАТЬ ДОГОВОРА СЛУЖЕНИЯ ВЕЧНОЙ ГОСПОЖЕ! — взревел бывший гоблин. — СМЕРТЬ ОСМЕЛИВШЕМУСЯ ПЕРЕЧИТЬ ДРЕВНЕЙШЕЙ КЛЯТВЕ! — Посмотрим, что скажет ваша госпожа, когда вы прикончите меня! — старался перекричать нарастающий гул Гарри. Ужас от увиденного чуть было не остановил его сердце. — МЫ ИСПОЛНИЛИ ДОЛГ! ТЫ ОБЯЗАН ПОДЧИНИТЬСЯ КЛЯТВЕ! — взревел монстр. — Я ни в чём не клялся, я только обещал передать ей, что вы мне помогли! Но то, что вы сейчас требуете — вымогательство! Черта с два я ей скажу хоть что-то! — орал Поттер. Он понимал, что находится в одном шаге от гибели, но, как говорится, отступать уже некуда. — Вы готовы рискнуть своим договором со Смертью?! — А ТЫ?! ГОТОВ РИСКНУТЬ СВОЕЙ ЖИЗНЬЮ?! — рыкнул гоблин и, перегнувшись через стол, практически в плотную приблизил свою ужасающую морду к лицу Гарри. В это мгновение Гарри показалось, что само время остановилось. Всю глубину задницы, в которую сейчас влип подросток, сложно описать словами. Превратившийся в исчадие ада и внезапно выросший до двух метров гоблин буквально фонил смертельной угрозой. Поттер мог взять из хранилища последние два оставшихся фиала с осколками Философского камня. Но где взять четвёртый осколок? Свой он отдал для спасения раненого аврора на чемпионате. Забирать камень у кого-либо из близких ему людей? Нет, пусть хоть весь мир сгорит в адском пламени, но Гарри так не поступит. Конечно, остаётся Фламель, но алхимик говорил, что и так отдал ему слишком много камней. Николас не желает, чтобы эссенция гуляла по миру. Ушлый алхимик, конечно, намекнул, что при определённых условиях может передать один кристаллик. Но одному Мерлину известно, какие условия он может поставить. Гарри с некой долей печали вспомнил, что недавно передал в Мунго два осколка. Идиотское чувство благородства заставило его думать, что это может спасти чью-нибудь жизнь. Сириус после этого дал ему знатный подзатыльник. Похоже, в этот раз глупые решения Гарри будут стоить ему жизни. — Да! — изо всех сил стараясь не отводить взгляд, крикнул Поттер. — ГАДЁНЫШ! — от этого рёва стены кабинета затряслись. Гарри уже ожидал, что монстр откусит ему голову, но тут свет моргнул, и всё вернулось на круги своя. Кабинет был освещён ярким светом нескольких факелов, гула больше не было, а руны на стенах и полу пропали. Фадж и Амелия в оцепенении смотрели на Груднакрука, который как ни в чём не бывало протирал бархатным платком ладонь. Гоблин бросил хмурый взгляд на Гарри, который, тяжело дыша, вцепился в ручки кресла. — Мистер Поттер, Банк согласен на одну эссенцию, — в голосе гоблина сквозило откровенное недовольство. — Ч-что… ЧТО ЭТО СЕЙЧАС БЫЛО?! — завопил Фадж. Гоблин взглянул на пропитанный кровью платок и спрятал его в ящик стола. — О чём вы, министр Фадж? — Это… что это за тёмная магия была сейчас?! Вы превратились в монстра! — орал министр. — Не понимаю, о чём вы, — спокойно произнёс Груднакрук. — Мадам Боунс, вы понимаете, о чём говорит министр? Бледная Боунс, помолчала пару мгновений и медленно покачала головой. — Корнелиус, боюсь, тебе привиделось… — Как? Да ты шутишь… — растерялся Фадж. — Я точно помню… — Министр, искренне советую вам подумать ещё раз и понять, что ничего не произошло, — настойчиво произнёс гоблин. Каждое слово было сказано с таким нажимом, что министр вжался в своё кресло. — Да… наверно, вы правы, — наконец проблеял Фадж. У него ещё будет время разобраться, что за чертовщина сейчас произошла. — Чудно! — хлопнул в ладоши гоблин. — Теперь подпишем контракт, и наши дела на сегодня завершены. Я же правильно понял, что вы согласны решить небольшой нюанс со статусом госпожи Лестрейндж? — Всё верно, в течении недели мы пришлём необходимые бумаги, — кивнула Боунс, продолжая с опаской коситься то на Поттера, то на гоблина. Она ни черта не понимала, что только что произошло. Но в чём она была точно уверена, так это в том, что сегодня вечером опустошит свои запасы старого доброго Огденского. А у Фаджа сейчас была такая каша в голове, что он мечтал побыстрее оказаться в своём кабинете и не выходить из него, желательно месяц. Но оба волшебника понимали одно: как только они отойдут от случившегося, невыразимцам будут заданы парочка серьёзных вопросов по поводу гоблинов. — Оплата, мистер Поттер, — гоблин протянул руку. Гарри быстро передал склянку с кристаллом и направился к двери. Он хотел как можно быстрее покинуть это жуткое место. — И напоследок, мистер Поттер, — гоблин сделал паузу, чтобы рассмотреть почти затянувшийся порез на руке. — Не рассчитывайте, что в следующий раз, вам так повезёт. Мы, гоблины, знаем толк в торге. — Надеюсь, нам больше не придётся торговаться, — Гарри сглотнул подступающий ком в горле. — Как знать, как знать, — гоблин задумчиво постучал пальцем по глубоким царапинам на столе.***
Где-то в глубине французских лесов на небольшой полянке спрятан один дом. Что-то среднее между загородным коттеджем и замком. Сейчас эта поляна купается в ласковых лучах непривычно тёплого для осени солнца. Даже недавно выпавший снег лежит подозрительно ровным слоем и придаёт природе сказочный вид. Атмосфера этого места не может настораживать или пугать. Наоборот, она воодушевляет, расслабляет и даёт надежду на то, что всё в этом мире не так уж и плохо. Но часто бывает, что первое впечатление может быть обманчивым. В одной из комнат дома расположились два человека. Молодой мужчина примерно тридцати лет и женщина, которой так же, может быть, было чуть за тридцать. Устроившись напротив большого окна, они мирно распивали принесённую женщиной бутылку вина. С какой стороны не посмотри — идиллия. — Спасибо, что пригласили в гости, мсье Фламель, — скромно улыбнулась женщина. Она ещё немного нервничала из-за знакомства со столь знаменитым алхимиком, но вино и радушие хозяина дома с каждой минутой придавали ей уверенности в себе. — Что вы, — махнул рукой Николас. — Я так рад, что вы смогли прийти. Жаль, что вы не взяли с собой свою очаровательную дочурку. Женщина залилась румянцем и сделала маленький глоток из бокала. Неделю назад во время прогулки по парку она столкнулась с мужчиной, который представился Николасом Фламелем. Как выяснилось, давным-давно он знал женщину из её рода, и очень сдружился с ней. После этого он иногда встречался с представителями семейства Рут, но, к сожалению, судьба распорядилась так, что фамилия Рут исчезла из этого мира, так как полтора века назад не родилось не единого наследника, а только девочки. Рени Розье была растрогана этой историей и с удовольствием откликнулась на просьбу Фламеля рассказать историю рода Розье. — Вивьен немного приболела, — Рени не смогла скрыть обеспокоенность в голосе. — Маленький чертёнок слишком активен. Увидела снег и тут же принялась играться в нём. Такой непоседливый ребёнок, ума не приложу, как привить ей хоть каплю манер. По тёплой улыбке женщины было видно, что даже если ей не удастся воспитать из дочери истинную леди, Рени не сильно расстроится. Главное, чтобы Вивьен была счастлива. — Дети… они такие, — Фламель задумчиво посмотрел на бутыль вина. В ней ещё было больше половины напитка. — Знаете, вы можете привести её завтра ко мне, и мы вмиг вылечим её. Пускай простуда сейчас не так страшна, как в былые времена, но чем быстрее молодой организм поправится, тем лучше. Вы согласны? — Мсье Фламель… — растерялась Рени. Она знала, каким образом Николас Фламель предлагает исцелить её дочь. Но использовать самый желаемый во всём мире артефакт ради малознакомых людей? В реальности такого не бывает. — Прошу вас, — Фламель одним залпом осушил бокал и плеснул себе ещё. Ему показалось, что это вино никак не собирается заканчиваться. — Я же просил называть меня просто Николас. Пусть вам кажется, что мы чужие люди, но я слишком тепло относился к вашим предкам. Пусть я для вас всего лишь старый алхимик, но вы очень близки мне, и я был бы не прочь, если бы мы узнали друг друга получше. Я хочу возродить традицию общения с вашей семьёй. Женщина не на шутку смутилась от таких слов. Ей нечасто приходилось слышать столько тепла и доброжелательности от мужчин. — Николас… я даже не знаю, — Рени всё ещё не верилось, что кто-то просто так может быть добр к ней. — Если вас смущает моя компания, можете без проблем пригласить своего мужа. Я совершенно не против, — Фламель поднял бокал и слегка кивнул головой. — Ваша компания совершенно меня не смущает! — с жаром воскликнула Рени и, поняв, как это прозвучало, тут же потупила взгляд. — Мой муж умер пять лет назад. — Простите, я не знал, — буквально на мгновение губы Фламеля тронула улыбка, но он быстро скрыл её и в привычном жесте почесал свой подбородок. — Тогда почему вы так страшитесь моей помощи? — Мне не верится, что вы готовы использовать столь могучий артефакт для помощи малознакомой женщине, — наконец призналась Рени и отвернулась к окну. — Вы знаете, что душа умершего человека имеет своеобразный крючок? Это очень грубое сравнение, но так проще объяснить. Именно этим крючком душа и крепится к телу, а, точнее, к магическому ядру волшебника. Женщина вновь посмотрела на Фламеля. Она не понимала причину столь резкой перемены темы. — Даже спустя поколения в потомке какого-либо волшебника можно обнаружить «выемку» в магическом ядре именно той самой формы, что и у его предка. Это можно назвать связью поколений. Можете считать меня сентиментальным человеком, но я верю, что каждый потомок связан со своими предками, и эта связь позволяет мне немного притуплять чувство грусти, вызванной ностальгией. Словно я вновь разговариваю со старыми друзьями. А в вас Рени, я чувствую эту связь особо сильно. — Но, — женщина только хотела что-то сказать, как Николас быстро поднял руки в защитном жесте. — Ни в коем случае не думайте, что вы просто замена или что-то в этом роде. Вы личность, весьма интересная, между прочим, — Фламель подмигнул женщине, и та тут же смущённо отвела взгляд. — Я просто пытаюсь объяснить, почему для меня помощь вам так важна. Это предложение дружбы и залог тёплых отношений. — Ну, раз вы так смотрите на этот вопрос, — женщина никак не могла побороть румянец на щеках. — Ваша жена не будет против, если мы с Вивьен ещё раз придём к вам завтра? Женщине было очень приятно общаться с Фламелем, а возможность поскорее излечить дочь от простуды безмерно радовала волшебницу. Но её сильно смущало общение с женатым волшебником без его супруги. — Она сейчас вся в делах и путешествует по миру, — Фламель с торжествующей улыбкой разлил остатки вина по двум бокалам. — Ну раз вы настаиваете, — мягко улыбнулась Рени и пригубила из бокала. — Скажите, а как давно ваша семья перебралась во Францию? — решил перевести тему Фламель. Рени немного задумалась. Точной даты она не помнила, так как нечасто задавалась подобным вопросом. Но она припомнила давний разговор со своей бабушкой. — Точно не скажу, но где-то три-четыре поколения назад. А как вы узнали, что мы не коренные французы. — Ваши предки были англичанами, вот мне и стало интересно, — позволил себе ещё одну улыбку Фламель. Судя по реакции женщины, пока он ведёт себя правильно. Николас потратил много времени, чтобы подготовить себя к простому по сути разговору. Он признавал, что его обычная манера общения отпугнула бы волшебницу. Позже, вечером, проводив гостью до её дома и вернувшись обратно, Фламель долго вчитывался в свои записи за одним из рабочих столов в большой комнате. Он не мог понять, почему раньше не додумался до этого. Идея крестражей пусть и губительна, но она идёт в верном направлении. Все его бесплодные попытки создания физических оболочек с последующем переселением душ подопытных заканчивались крахом потому, что душе не за что было зацепиться. Для их крючка не было нужного разъёма. А привязать целую душу через ритуал крестража невозможно, в нём за основу взято расщепление души. И, наконец, удача улыбнулась Фламелю. Есть два сосуда, за которые можно зацепить души со стопроцентной вероятностью. Даже возраст почти совпадает. А внешний вид оболочки всегда можно изменить. И если раньше оставалась проблема того, как можно призвать две конкретных души из небытия, то теперь, благодаря артефакту в металлической коробке, и этой проблемы больше нет. — Скоро, ещё чуть-чуть, и мы вновь увидимся, Лилиан, — пробормотал Фламель и, захватив свои записи, открыл проход в стене. Ему нужно начинать подготовку Камня к ритуалу.***
Дуновение раскалённого воздуха обжигало лицо. Вполне возможно, что даже волосы могут опалиться от такой температуры. И всё бы ничего, но тепловая волна дополнялась весьма смрадным запахом. Гарри на пару секунд зажмурился и задержал дыхание. Он не знал, что страшнее: обжечь сетчатку глаз, которые заслезились даже сквозь очки, или задохнуться от дыхания многотонной рептилии. — Боже, как драконологи могут работать с вами? — переждав выдох дракона, пробормотал парень. Чисто технически Поттер уже давно должен был познакомиться с «дружелюбным» пламенем дракона. Но этой встрече, которая закончилась бы весьма печально, мешали несколько вещей: намордник на пасти дракона, расстояние в двадцать метров между Гриффиндорцем и зубастой рептилией, защитная одежда, которую додумался надеть Гарри и забор самого вольера. Но, стоит признать, что толстые прутья забора, вряд ли станут препятствием для уничтожающего всё на своём пути пламени. Да, защитную маску Поттер забыл, так что его голова оставалась довольно притягательной целью. Была ещё одна причина, по которой Гарри не был превращён в горстку угля. Хвостороге было любопытно. А любопытство дракона иногда вещь спасительная, правда, зачастую бывает наоборот. Не став дожидаться подсказки от Хагрида, Поттер решил наведаться к крылатым ящерицам, как только понял, что их привезли. Характерный дымок над запретным лесом и иногда доносившийся до опушки рёв сложно было не заметить. После долгого обсуждения с Гермионой, Дафной и Луной, он решил проверить, могут ли драконы понимать парселтанг. Дафна весьма удивилась подобному интересу, высказанному Гарри, так как тот пока не спешил озвучивать, почему его заинтересовала данная тема. Гермиона лишь понимающе покивала головой, догадываясь, почему Гарри задался подобным вопросом. Заходя в гости к Хагриду, она тоже слышала далёкий рёв. Стоит ли говорить, что это открытие добавило ей целый океан причин для волнения? Основная идея заключалась в том, чтобы уговорить дракона не убивать одного гриффиндорца, обладающего шрамом на лбу. Но это, как говорится, был идеальный вариант. Логика была простая, дракон — это рептилия. Змея, как бы, тоже рептилия, а значит они должны понимать один язык. Именно такую логическую цепочку выстроил у себя в голове Поттер. Библиотека не смогла дать точного ответа на интересующий Гарри вопрос. Змееустов всегда было не очень много, а желающих попробовать поговорить с драконами — и того меньше. ~ Ты меня понимаешь? ~ — собрав волю в кулак, прошипел Гарри. В принципе, то, что он смог заговорить на парселтанге в присутствии дракона, уже было обнадёживающим фактом. — Ааарррргггх! Ответ гиганта не давал и намёка на то, понял его дракон или нет. Огромная морда венгерской хвостороги была в паре десятков метров от юноши, но всё равно вызывала у последнего массу опасений. То, что он не получил порцию смертоносного пламени, как только начал шипеть, на самом деле, сильно обнадёживало. Скорее всего, это было заслугой огромного намордника, не позволяющего ящеру достаточно широко раскрыть пасть. Но иногда заметные щели размером с бладжер между челюстями хвостороги заставляли Поттера всерьёз поволноваться. Позднее парень не раз ломал голову, на кой-чёрт он решил так близко подобраться к вольеру? Крылатая машина смерти и Поттер пару минут, не двигаясь, смотрели друг на друга. Поттеру было невдомёк, что он не получил тонкую и прицельную струю пламени лишь потому, что Хвостороге было интересно, почему букашка, стоящая перед ней, не трясётся в ужасе. Да и ещё пытается говорить на языке низших рептилий. — Черт тебя побери, я так надеялся, что тебя не будет в этом времени, — Поттер в раздражении взлохматил свои волосы. — Ты тогда подарила мне пару весьма неприятных минут. — Что ты иметь в виду под «этим временем»? Приятный женский голос заставил Гарри подскочить от неожиданности. Повернувшись, он обнаружил выглядывающую из-за ближайшего дерева Флёр Делакур. Любопытное личико француженки было обращено к Поттеру. — О, привет, — глупо вытянув лицо, ляпнул Гарри. — Ты знаешь французский? — теперь настала пора Флёр удивляться. Гарри мысленно поставил себе памятник за грандиозный успех в плане скрыть от французской ведьмы знание её языка. Конспиратор из Поттера был так себе. — Одна хорошая знакомая как-то дала мне пару уроков, — как можно непринуждённее ответил Поттер, чуть пожав плечами. Из-за темноты Флёр не заметила мелькнувшую на его лице улыбку. — Должна заметить, из неё получился неплохой педагог. Гарри не удержался смешка. Француженка тут же нахмурилась. — Я сказала что-то смешное? — в девичьем голосе было легко различить лёгкое негодование. — Прости, — замахал руками Поттер. Чуть позже он подумал, что махать руками рядом с многотонным драконом это не самая лучшая затея. — Просто… Не обращай внимания, это сложно объяснить. Делакур с прищуром наблюдала, как довольно известный даже во Франции Гарри Поттер совсем как-то по-простецки почесал затылок и, повернувшись к дракону, стал медленно отходить всё дальше и дальше от ограды вольера. Хвосторога, которая уже почти решила проверить, как будет реагировать эта нахальная букашка, если её немного подпалить, издала разгневанный рёв, когда Поттер, уперевшись спиной в ствол дерева, быстро спрятался за ним. — Ты, кстати, можешь и не прятаться, скорее всего, эти решётки на ограждении — просто иллюзия. Там должен быть сильнейший барьер, не пропускающий пламя дракона, — насмешливо произнесла Делакур. Сейчас, когда Поттер был всего в паре шагов, за соседним деревом, она поняла, что на нём был комплект защитной одежды драконологов. Секунду спустя в дерево, что стояло в паре метров от Поттера попал огненный плевок и оно вспыхнуло как спичка. Намордник довольно сильно мешал Хвостороге нормально прицелиться. — Нам лучше бежать, — Гарри выскочил из-за дерева и, схватив ошарашенную Флёр за руку, направился в сторону замка. — Люмос, — отойдя на приличное расстояние от поляны с драконами, юноша зажёг огонёк, чтобы осветить дорогу. Только оказавшись рядом с Делакур, Поттер заметил, что та бледна как мел. В той жизни, узнав, с кем ему предстоит столкнуться, гриффиндорец выглядел не лучше. Сложно представить, что именно испытывает девушка, осознавшая, что ей скоро предстоит рандеву с крылатым монстром. — Мне жаль, что тебе пришлось разочароваться, но это Хогвартс. Безопасность тут не в почёте. — Там же начнётся пожар, — пробормотала Флёр. Из-за шока она едва могла говорить. — Там постоянно ходят группы драконологов, так что огонь потушат, — заверил её Гарри. — Но это есть бред! Как же техника безопасности? — Повторюсь, это Хогвартс, — пожал плечами Гарри. Постепенно они всё ближе подходили к границе леса, и теперь иногда между деревьями можно было различить огни замка. Обогнув большой дуб, Гарри произнес: — Уже хотя бы по тому, как нагрелся воздух после простого выдоха этого монстра, можно было догадаться, что защиты там почти нет. — Я подойти к тем деревьям как раз в тот момент, когда ты сказать что-то про другое время, — взгляд Флёр всё ещё был устремлён в пустоту, но кровь уже прилила к лицу. — А, понятно, — протянул Гарри. — Вообще странно, что дракониха меня не спалила да? — Что ты иметь в виду под другим временем? И что значит «Слёзы Морганы»? Моя директриса так мне ничего не рассказала, — теперь глазки девушки были устремлены на Гарри. — Нужно Краму рассказывать о драконах, как думаешь? Гарри почувствовал, как его ладонь сжали в тиски. — Мистер Поттер, — опасно прошипела Флёр. — Вы так умело уходите от вопроса, что я просто умиляться с вас. Но будьте так добры ответить на вопрос несчастной девушки, которая пару мгновений назад имела счастье лицезреть живого дракона. — Ты знаешь, что очень часто забываешь использовать акцент? — невинно поинтересовался Гарри. Флёр надула губы и остановилась, отпустив руку юноши. Они и так слишком долго шли под ручку. Точнее, Поттер вёл её к выходу из леса. Потрясение, испытанное от понимания, с чем ей предстоит встретиться на первом испытании, мягко говоря, ошарашивало. И вот теперь она так глупо прокололась. Привычка притворяться, что она неидеально знает английский язык появилась у Флёр очень давно. Это давало свои плюсы при разговоре с иностранцами, чуть-чуть Вейловских чар и смущённый французский акцент может творить чудеса. — Мой вопрос гораздо интереснее, — вздёрнув носик, улыбнулась девушка. Флёр скрестила руки на груди. Тут явно пахло чем-то интересным, а любопытство было чуть ли не второй натурой француженки. Слишком много тайн витало вокруг этого английского мальчишки, чтобы просто так его отпустить и не попытаться что-то узнать. — Сожалею, но магическая клятва запрещает мне что-либо рассказывать, — Поттера практически распирало от гордости. С новой версией клятвы он разве что булыжнику в пустыне сможет рассказать свой секрет, да и то не факт. — Любые клятвы можно обойти, — промурлыкала Делакур и усилила давление своей чарующей ауры. Она физически не могла принять, что есть молодые парни, способные ей сопротивляться. Внезапный хлопок, показавшийся оглушительным в тишине леса, заставил девушку взвизгнуть и схватиться за локоть удивлённого Поттера. Рядом с Гриффиндорцем появился пёстро одетый домовик со следами подпалин на одежде. — Гарри Поттер, Сэр! Беда! Родители госпожи Гермионы в опасности! — звонко закричал Добби. — Давай! — Гарри молниеносно протянул руку домовику. Только в тот момент, когда он почувствовал, что магия эльфа затягивает его, юноша понял, что Флёр продолжала держать его за локоть.