Черти примерной девочки

— Ты хочешь сказать, что я… Я побоялась продолжить. Элла непонимающе посмотрела на меня, а потом, когда до нее дошло, что я имела в виду, сказала: — Нет, нет, нет, не переживай ты так, — улыбнулась она. — Просто так бывает, когда лишаешься девственности, ага, — качнула она головой. — И я хочу знать все подробности. Ее слова немного успокоили меня. — А долго меня будет тошнить? — спросила я. — Скоро должно пройти. А сейчас, я хочу знать все! Пришлось все рассказать подруге, без лишних подробностей, конечно. Но для нее и так хватило эмоций от моего рассказа. После уроков я пошла к Паше в кабинет, как мы и договаривались. Открыла дверь и уже собиралась зайти, но подняв глаза я увидела то, что никогда не хотела бы видеть, даже в самом страшном сне. Света жадно целовала его, запустив руки в волосы. Сначала я думала, что мне это показалось, и я моргнула несколько раз, но ничего не исчезло. Мое сердце, как мне казалось, остановилось, и я тут же закрыв дверь помчалась прочь. Слезы застигли меня лишь, когда я вышла из школы. Я не могла поверить в это и несколько раз больно ущипнула себя за руку, молясь, чтобы это оказалось сном, но я не спала. Не помню как я добралась до дому, но закрыв дверь спальни от мамы, я скатилась вниз и утонула в рыданиях. О чем я только думала? Конечно же я не нужна ему. Он поиграл со мной, я ему надоела, и теперь он с ней. Я захлебывалась в слезах, а мама уже стучала мне в комнату. Я открыла дверь и кинулась в ее объятия, уткнувшись в плечо. Она ничего не стала спрашивать, а лишь гладила меня по голове. — Девочка моя, что бы ни случилось, все пройдет, — утешала она. Весь вечер я пролежала в кровати, то успокаиваясь, то с новой силой рыдая. Мама ничего не могла сделать. От рыданий болело все тело, кажется, еще чуть-чуть и мои мышцы просто разорвались бы, не выдержав. Ночью мама пришла ко мне, и я наконец-то заснула в ее объятиях. На следующий день, я не пошла в школу, как и в другие дни. Паша звонил мне, но я не брала трубку. Он пытался писать, но я даже не открывала сообщения. В пятницу ко мне пришла Элла, и я снова разрыдалась на ее плече. Она сказала, что все это странно, потому что Света больше не пристает к Павлу Алексеевичу, и даже не отвечает на его уроках, а он в свою очередь ходит убитый и порой не может вести уроки. — Не говори мне про эту шлюху, я ненавижу ее, — воскликнула я со злобой, — И его тоже… ненавижу! — Алис, прошло уже столько дней, пора успокоиться и забыть, — сказала Элла, но сама понимала, что это довольно непросто. В этот момент мой телефон зазвонил, и я увидела фотографию Милы на дисплее. — Ответь за меня, пожалуйста, — попросила я. Элла взяла телефон, и о чем-то говорила с Милой, пока я рвала на кусочки салфетку от злости. Слезы закончились, а вместе с ними ушла боль, оставив лишь злость и ненависть. — Ну все, подруга, хватит горевать! — крикнула Элла, улыбаясь. — Ты идешь в клуб с самыми крутыми девчонками, то есть с нами. — Никуда я не пойду, — рыкнула я, принимаясь за новую салфетку, будто бы они были виноваты. — А я говорю, пойдешь! — Элла потянула меня за руку и мне пришлось подняться. Я с отрешенным видом дала себя умыть и подкрасить, но одеваться пришлось самой. Я подумала, что мне не помешает выпить и все-таки согласилась пойти. — Тетя Даша, я забираю у вас Алису, — крикнула Элла моей маме, когда мы спустились в холл. — Обещаю вернуть прежней. Не переживайте. Моя мама любила Эллу и поэтому молилась, чтобы она вернула меня в прежнее русло, потому что ее сердце разрывалось от моих страданий. Мы подъехали к клубу и я вылезла из машины, глубоко вдохнув воздух. Элла потащила меня в здание, и я снова уселась на привычное место возле бара, поприветствовав Сашу и попросив самого крепкого напитка. — Ты же не пьешь, — вдруг сказал он. — Сегодня особый случай, — ответила я, зажмурившись и выпив что-то едкое, но с приятным запахом карамели. Напиток обжег мое горло и тепло разлилось по моему телу. — Вау, что это? — спросила я, все еще морщась. — Ром, — ответил он. — Обычно, он для пунша, но ты же просила что-то крепкое. С непривычки не особо приятно. — Самое то, спасибо. Саша достал телефон и собирался кому-то звонить, когда я услышала голос Милы: — Не смей ему звонить, иначе я тебя убью, — серьезно сказала она бармену, и, взяв за руки меня и ошарашенную всем этим Эллу, утащила нас за дальний столик, но я успела захватить еще один стакан с собой. Я снова осушила бокал и девочки с волнением посмотрели на меня. — Я в порядке! — крикнула я. — Вы же сами хотели, чтобы я отдохнула и развеялась. — Окей, — сказала Мила. — Я лично принесу тебе еще выпить, но сначала хочу разобраться, что же все-таки, черт возьми, произошло?! — Ничего! — буркнула я. — Просто Паша… Ой, он же мой учитель, — издевательским голосом произнесла я. — Я хотела сказать-Павел Алексеевич, полный мудак. — Я конечно с тобой согласна, но что конкретно случилось? — серьезно спросила Мила. — Он целовался с этой шлюхой! Как он мог?! — взвыла я. Мила непонимающе уставилась на Эллу, и та прошептала ей что-то на ухо. — Стой, я думаю здесь есть какое-то логическое объяснение, может ты не так все поняла? — Да, я тоже так считаю, — вставила Элла. — Нужно во всем разобраться. — Девочки! Родненькие вы мои! Да с чем тут разбираться? Что тут не понятного? Он просто воспользовался мной, — засмеялась я, в то время как из глаз побежали слезы. Истерика. Нет, только истерики здесь не хватало. Я вновь пошла к бару и умоляла Сашу налить мне еще. — Нет! — упорно отказывался он. — Тебе достаточно! — Нет, не достаточно! Я хочу напиться, пойти и убить эту шлюху, — бросила я. Никакие уговоры не действовали на Сашу, я поняла, что выпивки мне больше не видать, и пошла на танцпол. Я начала танцевать и два парня подошли ко мне познакомиться. Это был мой шанс, они могли угостить меня каким-нибудь коктейлем. Девчонки пытались вытащить меня с танцпола, но я сказала, что пытаюсь получить выпивку от парней, потому что красавчик бармен не хочет больше мне наливать. Мила принесла мне бутылку с янтарной жидкостью, с условием, что я сяду на место. Конечно же, я согласилась и села за столик. Мне было скучно, я огляделась вокруг, и обрадовалась, увидев Диму. — Дима! — вдруг крикнула я ему. — О, подруга, ты что это в запой решила уйти. Женский алкоголизм неизлечим! — сказал он, беспокойно осмотрев меня. Я была уже изрядно пьяная и лишь махнула рукой. — Жди! — сказала я и побежала за Эллой, точнее пошла, немного пошатываясь. Я привела ее к столику, где сидел Дима и с улыбкой представила их друг другу. — Элла, это Дима, который сумасшедший. Дима, это Элла, которая такая же сумасшедшая, — хихикнула я и вновь скрылась в толпе танцующих, пока Мила не видела меня. Вдруг, кто-то резко выдернул меня из объятий парня, с которым я танцевала, и я увидела Пашу, который смотрел на меня осуждающе. — Ой, здравствуйте, Павел Алексеевич, — с издевательской улыбкой сказала я. — А что вы тут делаете? Снова пришли соблазнять малолеток? — прошептала я, как будто говорила о какой-то тайне. — Видимо ваш список не ограничился мной и этой шлюхой Светой. — Алиса, — спокойно сказал он, — Ты пьяна, давай поговорим, когда ты протрезвеешь, ты все не так поняла. Я засмеялась. Где-то я уже слышала это. Ах, да, это же вечная отговорка парней. — Ну и что, что я пьяна? А ты такой, ой, простите, Вы такой красивый и я не обижаюсь на вас, а завтра я буду трезвая, и Вы будете такой же красивый, только вот я буду уже сильно обижена, — полушепотом, надув губки, говорила я, проводя пальцем по его лицу, а затем глубоко вздохнула и ударила его со всей силы. — Эх, Света Вас не бьет, а я вот посмела. Вы сдадите меня директору? — наивно прошептала я. Но Паша схватил меня за руки, направляясь к выходу, и в этот момент я услышала голос Милы, по-видимому, только что увидевшей меня: — Я же просила не звонить ему, Саша! — кричала она. Дальнейшего я не услышала, так как оказалась на улице. — Если бы мы были в книге, то я наверняка бы простила тебя, и мы бы жили долго и счастливо, — прокричала я на всю улицу, вырвавшись из его хватки, — Но этого не будет, слышишь? Потому что грёбаные книжки все врут! Никакой всепоглощающей любви нет. Было ощутимо холодно, пошел первый снег, но мне было плевать, я ничего не хотела чувствовать. Я снова попалась в цепкие руки парня, но тут увидела парней, с которыми знакомилась буквально час назад. — О, мальчики, вы меня так и не угостили! — закричала я. — Хей, это же ты! — узнали они меня и осмотрели Пашу, державшего меня цепкой хваткой. — Этот парень к тебе пристает? — Знаете, — зашептала я, — Вообще-то он мой учитель, но он совратил меня! Парням это явно не понравилось, и они попросили отпустить меня, по-хорошему, но Паша сказал им заниматься своими делами и не лезть. Ну кто так делает, а? Если скажешь человеку не делать что-то, то он обязательно сделает это назло. Парни двинулись на Пашу, и он оттолкнул меня в сторону. После нескольких ударов, из его носа потекла кровь, которая и привела меня в чувство. Начиналась серьезная драка, и в этот момент из клуба вышла Элла, но тут же забежала обратно и в следующий раз выбежала оттуда уже с парнями. Они принялись разнимать дерущихся. А из моих глаз катились слезы, пока я вызывала такси. Спустя полчаса мы зашли домой, и я побежала за аптечкой. Я протрезвела за пять минут и теперь ревела от накатывающей паники. — Зачем ты полез в драку? — кричала я, роясь в аптечке. — Ненавижу тебя… — слезы застилали мои глаза, а руки не хотели слушаться. В этот момент, парень резко дернул меня на себя и начал страстно целовать, кусая мои губы. — Нужно остановить кровь, — сказала я, отстраняясь, но вновь была притянута для поцелуя. Он начал срывать с меня одежду, попутно снимая свою. Все перемешалось: слезы, кровь и терпкий алкоголь, который еще остался на моих губах. Паша оттянул меня за волосы, углубляя поцелуй, и я почувствовала его эрекцию своим бедром. Резко он поднял меня и припечатал к стене, что боль от удара разошлась по моему позвоночнику, и я застонала. — Я все еще тебя ненавижу, — прошептала я и в это время услышала треск. Мои трусики оказались на полу, вернее то, что от них осталось. Он резко вошел в меня, и я снова закричала от боли, но его это не остановило, он лишь ускорил темп. Я кричала от боли и наслаждения одновременно, вся квартира буквально пропиталась моими криками, и через несколько победных толчков я услышала его голос: — Дурочка, как же я люблю тебя. Я почувствовала, как наполняюсь чем-то теплым. Это слишком большой риск, но мне было плевать. — Не обижай меня больше, — нахожу силы для этих слов, а затем они покидают меня, и я опускаюсь, но чувствую сильные руки. Я все еще пьяна, пьяна им. Паша занес меня в ванную и включил воду. Я успела посмотреть на себя в зеркало пока оно не запотело. Все мое лицо и ключицы были в крови. В его крови. И я вспомнила, что он подрался из-за меня, а я даже ничего не сделала. Мои волосы спутаны, а на плечах проступают синяки. Я вздыхаю и встаю под горячие капли воды. Они смывают с меня всю грязь и кровь, но они не смоют те грязные воспоминания и этот грязный, животный секс, после которого болит все тело, но он того стоит. Я чувствую как меняюсь. Сильно меняюсь. Но не понимаю в какую сторону: худшую или лучшую. Что со мной стало? Я медленно выхожу из душа, но чуть ли не падаю от бессилия. За окном пробивается рассвет, но я только ложусь спать. Сегодняшняя ночь одновременно и худшее, и лучшее, что было в моей жизни.