Смерть — неплохой повод, чтобы начать новую жизнь. Мертвые до востребования (Pushing Daisies)
В доме было полно народу. Алек даже не знал половины присутствующих, кажется, это были какие-то их соседи. Они же новосёлы. Люди бродили по первому этажу, все в чёрном, хмурые. Многие разговаривали небольшими группками, или оглядывали дом, как на фуршете. Больше всего это походило на неудачную тематическую вечеринку с плохими закусками. Много людей, в одежде которых есть что-то черное, все пытаются сделать скорбные лица и всё время забывают об этом. И еда скудная, или принесённая с собой. На вкус Александра, было даже слишком много народу, но его никто не спрашивал. Это было нормально, он сам бы вообще предпочёл, чтобы не было никого. Он, молча, наблюдал за происходящим, поджимая губы, когда видел мать, но не приближался к ней. На него не обращали внимания, просто подросток в черной одежде. Это даже не было данью сборищу. Он в принципе носил чаще чёрное. И он несколько раз столкнулся с ничего не понимающим Максом. Тот, хмурясь, смотрел на него, потом поворачивался к рыдающей на плече Джейса сестре. Изабель кусала губы, плакала, уткнувшись в чёрную жилетку брата, и сжимала кулаки, бросая сердитые взгляды на родителей. Тех это не пронимало, их спокойствие было непоколебимо. Максвелл не понимал что происходит и хмурился, вместе с Джейсом. Когда Роберт попросил дочь утихомирить свои эмоции, Изабель взвилась: — Ненавижу вас! Судорожно сглотнув, она вскочила на ноги и, оттолкнув от себя отца, побежала наверх, в свою комнату. Следом за ней бросился и Себастьян, которого Алек до этого и не замечал. Макс жалобно посмотрел на Алека и, когда тот ничего не сделал, расстроенно пошёл следом. Джейс остался в толпе чужого народу. Он, хмурясь, замер в углу гостиной, привалившись к стене и глядя пустым взглядом куда-то за окно. Они разбиты. И этот дом, весь переезд, с самого начала не был выходом. Может быть, нужно было поговорить или что ещё, но переезд не был выходом. Он был побегом. К Джейсу осторожно подошла Клэр, и взяв его за руку, потянула за собой. Она мягко и тихо говорила ему что-то и Джейса словно немного отпускало, во всяком случае он прекратил судорожно хмурится и больше не выглядел, как брошений щеночек. Фрей уводила его из особняка, а Алек смотрел им вслед и чувствовал себя потерянным. Его семья не смогла ничего начать заново. Дом опустел только к вечеру. Алек, сидя на ступеньках, наблюдал за тем, как все уходят. Люди покидали особняк медленно, не торопясь, подъедая печенье и какие-то странные канапе. Родители всё так организовали, словно это была бизнес-встреча. У них никогда не было другого опыта. Неудивительно, если Иззи с ними не будет разговаривать неделю. Рядом с Алеком сел Саймон: — Жаль, что так вышло. — Сколько в доме вообще призраков? — Алек покосился назад, на деревянную дверь с лилиями в витраже. Особняк утратил всё своё очарование полностью. — Ну, считая меня и тебя, сейчас нас тринадцать, — пожав плечами, признался Саймон. — Тринадцать, — повторил Алек и опёрся руками в пол позади себя. Он поднял голову и, глядя в темнеющее небо, сказал: — Я никого сегодня не видел. — Насмотришься ещё, — морщится Саймон, думая о других мертвецах дома. Ему самому повезло, он просто головой ударился, это даже и не видно внешне. Не то что у Камиллы или Акселя. Он улыбается, когда с другой стороны от Алека садится Джем. Тот слабо мягко улыбается и тоже смотрит на небо. Они так и сидят в тишине. Люди покинули особняк, семья Лайтвудов уже легла спать, в комнате родителей, на третьем этаже, горел свет. И в коридоре второго этажа тоже. Алек надеялся, что Максвелл у Иззи или Джейса, а не один. — Жаль, что так вышло, — снова повторяет Льюис, и ложится спиной на нагретые солнцем и ещё не остывшие доски крыльца, смотрит вверх. И они сидят дальше в тишине, не обращая внимания на иногда проезжающие по улице машины. Люди возвращаются домой. Примерно через час на перилах крыльца появляется Рафаэль, он всё такой же хмурый, как всегда, но с ним женщина, которой Алек раньше не видел. Она улыбается такой же мягкой улыбкой как у Джема. Такое бывает, когда люди давно вместе. Перенимают мимику друг друга. Она присаживается рядом с Джемом и произносит, положив голову на плечо азиата: — Меня зовут Тесса, — она не протягивает Алеку руки, её ладони сложены на коленях, поверх руки Джема. Тот улыбается теперь нежней и вместе они словно светятся изнутри, словно вокруг них мягкое поле из света. Алек сидит на крыльце в компании призраков. Таких же, как он сам.***
В доме не стало тише. Александр наблюдает за своей семьёй. После его похорон родители и пяти слов не сказали друг другу, и он надеется, что теперь они разведутся, продадут дом и будут в безопасности. Вдали от этого места. Переезд тоже стал бы здоровой логичной реакцией. Тут умер их ребёнок. Точней убил себя. Алек ждёт, что сестра и брат будут всё время отсутствовать, но они почти всё время лежат на его кровати. Как будто он успел привыкнуть к этой жуткой комнате. Макс ночует вместе с ними и большую часть ночей Алек проводит с ними. Он садится на широкий подоконник и наблюдает за тем, как они спят. Это отдает сумасшествием. Ещё больше, чем когда он был жив. Мёртвые сходят с ума? За пару дней он успел столкнуться с Джонатаном лишь однажды. Если бы они были живы, то он как минимум сломал бы ему нос. Но они мертвы. И всё равно Алек ударил его так сильно, как мог. Это не дало никакого морального удовлетворения. Иногда Клэри вытаскивает Джейса на прогулки и за это Алек очень ей благодарен. И жалеет, что парень Изабель не пытается вытянуть её из депрессии, Алек только надеется, что сестра не решит последовать за ним. Она часами рассматривает его тетрадь, в которой он конспектировал информацию о самоубийстве. Он видит, как сестра с сомнением листает страницы, проводя длинным ногтем с потрескавшимся лаком по буквам. Как-то утром Александр видит, как родители, ругаясь, собираются. Он хочет спросить их, куда они. Он с сомнением проверяет братьев и сестру, те не торопятся никуда. Через несколько часов наблюдений Алек узнает, что родители решили снова окунуться в работу. Он сжимает челюсть и, не выдержав, вслух спрашивает: — А как же развод? Они не слышат его. Он и не хотел, чтобы услышали. Александр шатается по дому, когда в нём никого нет. Он знакомится с Акселем снова. Хмурится, когда призрачный мужчина протягивает ему руку, отступает назад и, развернувшись, уходит. Он не собирается находить с ними общий язык. Встречается со злобными взглядами Камиллы. Она ненавидяще смотрит на него и растягивает губы в омерзительных улыбках. Ему всё равно, как она выглядит. Сталкивается в коридорах с Мисс Блэк, или её второй личностью, мисс Дарк, и больше не вздрагивает. Эта женщина — просто сумасшедшая старуха. И всё. Джонатан не приближается к нему, только улыбается счастливо, словно получил подарок на рождество. Рядом с ним почти всё время Валентин. Алек даже не знал, что у сумасшедшего подростка есть ещё и не менее мёртвый папочка. Но Алек ничего не хочет знать о призраках этого дома. Если только способ, как избавиться от них.***
Проходит около недели со дня смерти Александра, когда Джонатан пытается снова столкнуть Изабель с лестницы. Она совершенно пьяна, шатается так сильно, что с падением легко бы справилась и без Джонатана. Она ходила с Джейсом и Клэри в клуб и оставила старшего брата у его девушки. Алек ловит сестру на руки, подхватывает, прижимая к себе. Он крепко держит её. Тонкие руки Изабель цепляются за его свитер и, подняв глаза, она замирает. Алек смотрит ей в лицо, кусая губы. Он осторожно относит её в комнату, опускает на кровать и не знает, что дальше делать. Изабель крепко держится за его свитер. У неё дрожат губы, и она кусает их, чтобы не трястись. Иззи часто моргает и всхлипывает. Она обхватывает Алека за шею, тянет к себе, прижимается и судорожно пытается вздохнуть. Она всхлипывает, кусает губы, давится воздухом. — Зачем ты меня бросил? — Едва слышно спрашивает Изабель, и Алек не может уйти, не тогда, когда его младшая сестра рыдает у него на груди и не может от слез дышать. Его сердце остановилось восемь дней назад, он не дышит, но всё равно чувствует себя так, словно выпил кислоты, которая разъедает его изнутри. Он обнимает сестру за плечи, гладит по голове, баюкает, покачиваясь. — Я всегда с тобой, — честно говорит Александр, сжимая тонкие плечи, пытается заглянуть сестре в лицо, но та цепляется за него изо всех сил, прижимаясь крепче, и плачет. Алек сидел с ней, пока она не забылась беспокойным сном. Её лицо так и осталось хмурым и грустным.