***
Вечером того же дня. Оба сидели в парке недалеко от дома, глядя на заходящее солнце, и молчали. Канада молчал, потому что сердился, а почему Америка наконец закрыл свой болтливый рот после получаса бессмысленных реплик, было непонятно. Люди, проходившие мимо, косились на странную парочку: один сидел и улыбался во весь рот, а второй сердито хмурился. — Всё ещё злишься? — наконец спросил Америка, взглянув на Канаду. Тот фыркнул, отвернувшись. — Да брось, Мэтти! Ну что я такого… — Какой нормальный человек полезет в бассейн с пластиковыми шариками с криком «Банзай»? От тебя дети во все стороны разбежались в испуге! — не выдержал канадец. — А когда тебя вытащил охранник и ты сказал, что тебе нравится его дубинка, я чуть со стыда не сгорел… — Это была просто шутка! А он сразу драться… — Америка потёр плечо, гадая, остался там синяк или нет. — У него с чувством юмора не в порядке. — А у тебя с головой не в порядке, — Мэттью повернулся к Альфреду, глядя на его разбитую губу. — И не улыбайся так широко. Снова кровь пошла… Он достал из кармана платок, аккуратно прикасаясь им к губам брата, стирая выступившую кровь. Джонс чуть поморщился, но не издал ни звука: было не столько больно, сколько неприятно. — Охранник сказал, что ты пьян, — хихикнул Канада, убирая платок обратно в карман. — Правда, что на тебя нашло? Раньше ты такой ерундой не страдал… Америка пожал плечами, взяв брата за руку, и снова повернулся к заходящему солнцу. Он правда не знал, зачем всё это сделал: повёл себя как ребёнок, заставил Канаду краснеть от стыда и подрался с охранником… Для полноты картины ещё не хватало выпить, но Америка не был таким уж безумцем. Да, совершал какие-то глупые поступки, но ведь не со зла. — Пойдём домой, — вздохнул Канада, решив нарушить тишину. — Надо покормить Кумакичи, он наверняка проголодался. Да и надо подумать, что готовить на ужин… — Ты прямо как заботливая мамочка, — усмехнулся Альфред, переведя взгляд на Мэттью. Тот недовольно нахмурился, поднимаясь и выдернув руку из ладони брата. — Ещё раз так меня назовёшь, и я действительно обижусь. И он, даже не дожидаясь Америку, направился в сторону дома, даже не представляя, как ему удастся продержаться этот год рядом с сумасшедшим братцем.***
— Франция, у меня к тебе важный вопрос… Канада, разогревая купленную по дороге пиццу, решил позвонить Франциску и узнать, правда ли он посоветовал Альфреду так поступить, или же Америка наврал. Уильямс, конечно, не думал, что Ал мог соврать (не собственному брату, по крайней мере), но лучше бы в этом убедиться. — Конечно, Маттье, спрашивай! — весело пропел Франция, приглушая музыку, которая звучала у него в комнате. — Чем смогу, помогу… — Это ты сказал Америке, чтобы он, вообразив себя моим мужем, потащил меня в постель? Музыка стихла совсем. На том конце не было слышно ни звука, и Канада собирался уже повторить свой вопрос, однако Франция наконец соизволил ответить. — У него получилось? Мэттью покраснел, не понимая, почему это так важно. — Какое это имеет… — Имеет! — перебил его Франциск, даже напугав Уильямса. — Он сделал это? — Нет, я его остановил, — Канада выглянул из кухни в гостиную, где Америка играл в «Mortal Kombat», постоянно выкрикивая что-либо. — Но я не об этом спрашивал, если ты помнишь. Франция вздохнул, почему-то ругая Англию, и лишь спустя минуту произнёс: — Слушай… Да, это я сказал сделать это. Но хочу сказать, что он не уточнил, с кем собрался это проделать, так что моей вины тут особо и нет. Да и я говорил это в шутку; кто знал, что Америка воспримет это всерьёз?.. Ладно. Не получилось, и то хорошо… Кстати, на следующей неделе я буду у вас, готовься. Канада присел на стул, раздумывая, к чему этот внезапный визит. Зачем? Ведь всё в порядке… Относительно. — Ну хорошо, буду ждать, только… Зачем? — С тобой увидеться хочу, а то только на собраниях видимся мельком, — казалось, Франция вновь повеселел, и Мэттью невольно улыбнулся. — Да и надо кое-что с Америкой обсудить. А теперь извини, дела. Звони, если что-то случится. Только Канада попрощался с Францией, в кухню вошёл Америка, недовольно хмурясь. И тогда Мэттью вспомнил, что разогревал пиццу — он даже про сигнал забыл. — Какой же ты медлительный! Вот всё приходится самому делать… Мэттью помрачнел, наблюдая за братом. Он бы для начала определился, что делает Канада: желания исполняет или на весь год становится этакой «служанкой»? По крайней мере, канадец видел в этом разницу, и довольно чётко. Он в прислуги не нанимался, Альфред и сам может о себе позаботиться! Когда Америка вышел из кухни, прихватив помимо пиццы ещё и колу, к Канаде подошёл Кумадзиро, тут же забираясь к хозяину на колени — то ли пытаясь успокоить, то ли просто оттого, что почувствовал себя одиноко. — Вот скажи мне, Кумакичи, почему мне так не везёт? — спросил Канада, обнимая своего любимца. — Я уже устал от Америки, а осталось ещё 363 дня! — Ты кто? — привычно спросил Кумадзиро. После ответа своего хозяина Кума помолчал немного, после чего заговорил снова: — Поговори с ним. Он должен понять тебя, если его действительно интересует твоё мнение. После этих слов Канада даже приободрился: и правда, Америка же не эгоист, чтобы думать только о себе! Герои эгоистами не бывают, они в первую очередь думают о других… Даже если они не настоящие Герои, вроде Капитана Америки или Бэтмена. Не важно. Если Альфред хочет на них равняться, то он должен понять чувства Мэттью… Подумав об этом, Канада вышел из кухни, выключив там свет, после чего присел на диван рядом с братом. Альфред был полностью поглощён игровым миром, сетуя на то, что противник для него слабоват. Канада сперва не решался отвлекать Америку от игры (ибо как-то раз они из-за чего-то подобного чуть не передрались, если б не Англия с Францией), но после того, как Альфред снова победил, Мэтт решился. В конце концов, этот разговор уже давно надо было начать. — Ал, отвлекись на минутку, пожалуйста, — Канада с надеждой взглянул на Америку, и тот замер, не донеся кусок пиццы до рта. — Я хотел поговорить с тобой. Джонс с явным сожалением посмотрел сперва на пиццу, потом на экран телевизора, где игра была поставлена на паузу, и жалобно попросил: — Ну Мэтт, это не может подождааать? Завтра поговорим… — «Завтра» для тебя никогда не наступит! — воспротивился Канада, и Кумадзиро, словно в подтверждение этих слов, кивнул. — А разговор важный. С явной неохотой убрав пиццу обратно на тарелку, Америка развернулся к брату, сосредоточиваясь на его словах. Канада сделал глубокий вдох, прежде чем начать разговор, и постарался выглядеть как можно серьёзней. — Так вот. Прежде чем задавать какие-то вопросы, выслушай меня… — дождавшись кивка, Мэттью продолжил. — Ты слишком увлёкся, Америка. Когда ты сказал «исполнять любые желания», я думал, что они будут вполне нормальными, но ты превращаешь меня в служанку, а это никуда не годится!.. — Я не делал из тебя служанку! — не вытерпел Америка, обиженно хмурясь. Тогда Канада всё-таки не выдержал: — Да ну?! А когда мы ходили в этот твой Макдональдс, ты сказал мне, чтобы я занёс завтра твой ковёр в химчистку, потому что ты облил его колой! Когда мы обедали, ты сказал передвинуть шкаф в твоей комнате, потому что он тебе «окно загораживает». И ты вечно балуешься, носишься, ведёшь себя глупо — я тебе не нянька, Альфред, и ты уже не ребёнок! Научись сперва думать о том, что ты делаешь, иначе я уезжаю домой. С меня хватит. Канада опустил голову, разглядывая белую шёрстку Кумадзиро. Он не хотел столь резко высказывать свои претензии Америке, но сорвался — слишком много неприятностей случилось сегодня, чтобы молчать и строить из себя милого тихоню. Мэттью правда устал от всего происходящего, и он готов даже публично признать своё поражение, лишь бы его оставили в покое. Оказывается, быть «невидимым» большую часть времени не так уж и плохо. Неожиданно Альфред осторожно обнял брата, будто боясь сделать хуже, чем сейчас. Канада вздрогнул, но не успел ничего сказать: Америка, положив голову ему на плечо, тяжело вздохнул, как будто только что обежал весь континент. — Не уходи, — голос Альфреда дрожал, но он держался, слава Богу. Канада с детстве не любил, когда его вечно жизнерадостный брат заливался слезами, потому что Мэтт после этого и сам начинал плакать. Они, конечно, переросли это, но успокаивать Америку сейчас не особо хотелось. Хотя бы потому, что Канада всё ещё был сердит на него. — Я просто хочу привлечь твоё внимание… — О, это у тебя очень хорошо, получается, — скептично отозвался Уильямс, глядя в экран телевизора. Альфред усмехнулся, прижимаясь теснее к Канаде, будто желая слиться в одно целое. — Я имею в виду, что когда я рядом с тобой, то всё, что я вижу в твоих глазах — усталость и раздражение. Почему бы тебе не повеселиться вместе со мной? Не осуждать меня, а присоединиться и заняться чем-то весёлым? — Например? Скажи, что для тебя «веселье»? Закидать людей в кинотеатре попкорном? На качельках в парке покачаться? Проехаться по городу в пижамах и верхом на ламе?.. — А это хорошая идея! — засмеялся Америка. Канада невольно улыбнулся, представляя себя это зрелище — выглядит нелепо, но вполне забавно. — Я серьёзно, Альфред. Веселиться и дурачиться — разные вещи, — сдался канадец, поворачиваясь к брату. — Подумай об этом… ладно? Америка кивнул, одной рукой спускаясь ниже, цепляясь за ремень на джинсах брата. Мэттью коротко выдохнул, прекрасно понимая, куда ветер дует, но пока ничего предпринимать не стал. Он лишь отпустил Кумадзиро, слегка подтолкнув его в спину. Кума намёк понял, но частично: залезая на кресло, он тем самым подчеркнул, что никуда не уйдёт. Канада искоса взглянул на него, после переведя взгляд на Америку — тот поднял голову, глядя на Канаду в ответ. — Слушай, я думал, мы с тобой договорились… — Но ты не запрещал мне трогать тебя, — тихо пробормотал Америка, вглядываясь в фиолетовые глаза канадца. Сейчас Альфред казался таким серьёзным, и это даже немного пугало. — И я хочу это сделать. Не запретил — значит, разрешил. — Да, мой прокол, — нервно усмехнулся Канада, пытаясь отсесть подальше от брата, но это оказалось невозможным: Мэттью и так чуть ли не вжимался в подлокотник. — Ммм, ты не мог бы отпустить меня? Мне дышать нечем… Джонс не ответил, но и не отстранился, сняв с Мэттью очки. Мир тут же стал размытым, и лишь одно Канада видел чётко — ярко-голубые глаза Америки, который снова был слишком близко. — Зачем ты это сделал? Я же плохо вижу… — сделал последнюю попытку воспротивиться Канада, хотя понимал, что уже попался. Сдаваться легко не хотелось, да и Мэттью знал, что Альфреду по душе призы после схватки, чем даром. Здесь практически то же самое. — Так лучше, — ответил Альфред, придвигаясь ещё ближе, хотя, казалось, он и так сидел вплотную к брату. Канада прикрыл глаза, стоило почувствовать губы Америки на своих: что будет, то будет. Далеко зайти Мэтт не позволит, конечно, но поцелуи… Почему бы и нет? От этого не будет никакого вреда. Но толком не начавшийся поцелуй прервала какая-то нелепая песня: зазвонил телефон Альфреда. Канада резко открыл глаза: пожалуй, такого он не ожидал, почти смирившись с тем, что происходит. Америка недовольно выругался, достав сотовый из кармана, и, глянув на экран, ругнулся вновь: уже не так тихо, как в первый раз. — Прости, — усмехнулся он, вернув брату очки и отсаживаясь на прежнее место. — Это Англия. Канада лишь рукой махнул, надев очки, и подхватил Кумадзиро на руки, направившись на второй этаж. Щёки Мэттью были красными от смущения: что он позволяет брату, что они вообще делают… — Почему вы остановились? — просто спросил Кумадзиро, внимательно глядя на хозяина: вид у того был какой-то несчастный. — Я предпочёл бы не говорить об этом, Куматаро… Подождав, пока наверху не хлопнет дверь, Америка принял вызов, тут же поднося телефон к уху. Зря, в общем-то: Англия разговор начал с гневного крика. — Что ты сделал, что Франция звонит мне и заявляет, что я плохо тебя воспитывал?! Ты там банк ограбил, или что? Альфред вздохнул, понимая, что произошло. Наверняка Канада позвонил Франции, и тот (как заботливый старший брат, разумеется) решил позвонить Англии. Ну это же очевидно… — Да нет. У меня всё нормально. Артур раздражённо вздохнул: ясное дело, в сказанное он не верил. — Да, конечно. «Америка издевается над Канадой! Как ты только воспитывал своего негодяя?!» Знаешь, не очень-то приятно это слышать. Даже от лягушатника, который не может сказать и пары приятных слов… — У меня. Всё. Нормально, — процедил Альфред, уже начиная сердиться. — И вообще, тебе не кажется, что это наше дело? Не думаю, что вас с Францией это как-то должно касаться, так что не лезьте в нашу жизнь! Сказав это, Америка закончил разговор, вовсе выключив телефон, чтоб не доставали. Но настроение уже было испорчено окончательно. Есть не хотелось, играть тоже, да и «десерта» в виде компании Канады Америка так и не получил. Немного обидно стало. — Вот и поговорили, — мрачно выговорил Альфред.