Все, что необходимо, это любовь

Pov Кристин       Эрик изобразил шутовской поклон и отошел в сторону, дав мне возможность все объяснить Раулю без свидетелей. Я была благодарна ему за такую возможность. -Что все это значит, Кристин? Как долго продолжается ваше тайное общение? Откуда ты узнала, что он жив? — вопросам, казалось, не будет конца. Рауль смотрел на меня с беспокойством и жалостью, как на тяжелобольную. А еще в его глазах была обида и уязвленное самолюбие — как я могла выбрать Эрика, как могла предпочесть Призрака, в то время, как рядом был виконт. Была ли вся эта любовь, о которой было столько разговоров, настоящей? Была ли она вообще, или это лишь самолюбие, стремление получить все, чего сиюминутно желает сердце или тело? Получить любыми способами, даже если рядом есть тот, кому это, несомненно, нужнее. -Я только вчера нашла его. А все это, — я указала на чемоданы у своих ног, — Я ухожу с ним, Рауль. Ухожу с Эриком. -Что? Подожди, Кристин, — Рауль попытался улыбнуться, но у него не получилось. Он сжал мои предплечья и чуть наклонился, чтобы наши лица оказались на одном уровне. Вероятно, Рауль считал, что я плохо соображаю и совсем не понимаю его, а такой контакт поможет привести меня в себя, — А как же наша свадьба? Вместе на всю жизнь, помнишь? Быть рядом днем и ночью? -Прости, Рауль, — я покачала головой, чувствуя комок в горле. Прощаться все равно тяжело, — Оперная певица - не подходящая партия для виконта, — я знала, что он запретил бы мне петь, ведь голос мой был создан музыкой Эрика. Живое и яркое напоминание Раулю о его ненавистном сопернике. Но этот запрет обрезал бы мне крылья, которые дал мне Эрик, научив ими пользоваться, научив меня летать. Сейчас, думая об этом, я не понимала любви Рауля. Он влюбился в мой голос, влюбился в то, чего хотел лишить. И если бы я тогда не спела, разве он заметил бы меня? Разве узнал бы маленькую Лотти в обычной балерине? Нет, прошел мимо, и никогда не вспомнил бы меня. Была ли любовь? — Найди кого-нибудь более соответствующего твоему положению. А я останусь с тем, чьей любви, вероятно, никогда не буду достойна в полной мере, — невероятной любви, длящейся не один год. Более возвышенной любви, любви творца, любви ангела, — Кольцо я оставила на комоде в квартире. -Но ты не любишь его! — выкрикнул он в ярости, встряхивая меня, — Что за игру ты затеяла? Это все только чтобы позлить меня, не так ли? -Я люблю его, Рауль! Я не сразу это поняла. Может, я просто стала взрослее за этот год…? Извини, что дала ложную надежду. Прощай, Рауль, — я хотела уже отойти — больше сказать было нечего, но Рауль схватил меня за запястье и сильно сжал, притягивая обратно: -Нет, ты не уйдешь от меня. И уж тем более — не с этим монстром! -Рауль, мне больно, — выглядел он сейчас страшно — лицо алое от гнева, глаза горят, гримаса отвращения скривила правильные черты лица. Таким он еще никогда не был, во всяком случае, я не видела. -Мсье, Вы теряете человеческий облик. Не стоит так злиться, — рядом оказался Эрик, сжимая запястье виконта, отводя его руку от меня. И, хоть он не терял своей ироничности, я заметила его злость.       Рауль вырвал свою руку из его хватки и с отвращением посмотрел на нас обоих. Сейчас я поняла, что черта пройдена всеми нами, и возврата нет. Рауль теперь способен на все, и он сделает все, чтобы отомстить. Отомстить, а не вернуть меня. А моя жизнь переплелась с жизнью Эрика еще сильнее, я сама так решила, не жалела и не хотела отступать. «Мы пересекли черту, Мосты пылают И нет уже пути назад за ту Последнюю для нас, черту» — вспомнились мне слова из оперы «Торжествующий Дон Жуан». -Нет, Кристин, не «прощай». До встречи. До очень скорой встречи, — он резко развернулся на каблуках и сел в экипаж, который привез его сюда. Эта его вспышка помогла мне сдержать непрошеные слезы.       Признаюсь, угроза Рауля произвела на меня сильное впечатление — он был не из тех людей, что бросают слова на ветер. Чувствуется, что эта «очень скорая встреча» не будет очень приятной. -Все нормально? спросил Эрик, мягко беря мою руку, которую только что стискивали пальцы обиженного жениха. Но даже легкое прикосновение вызвало вспышку боли, так что я зашипела. Эрик нахмурился и осмотрел запястье, стараясь не касаться поврежденной кожи. -Большой синяк. Виконт явно не рассчитал свои силы, — в его словах отчетливо слышалось: «Негодяй, как он посмел хоть пальцем тебя тронуть?! Жаль я снял с него Пенджабскую удавку…», злость клокотала в нем, но Эрик изо всех сил ее сдерживал, — Идем, экипаж ждет.