Все, что необходимо, это любовь

Pov Кристин.       Я бежала. Бежала по городу, напоминающему непроходимый лес, утопающему в тумане. Нужно было торопиться. Я не знала куда, зачем, просто чувствовала, что должна. Легкие горели от нехватки воздуха, ноги, не привычные к долгому бегу, словно налились свинцом, платье цеплялось за несуществующие препятствия.       На площади перед оперой стояли Рауль и Эрик, их окружила плотная толпа людей, сквозь которую я никак не могла пробраться. Царила невероятная для такого события тишина. Опера полыхала, как огромный костер. И на фоне этого огненного зарева Рауль вонзил шпагу в сердце Эрика. На безупречно-белую маску попали капли алой крови. Я замерла, не в силах справиться с собой. Нет, невозможно! Нет, нет, нет, Эрик не может умереть. Все это было настолько ужасно, что я не могла даже закричать. Только хватала ртом воздух, словно рыба, выброшенная на берег.       Только сейчас толпа расступилась, позволяя мне добраться до лежащего на земле мужчины. Мой Эрик был мертв, клинок пронзил его сердце. На земле рассекалась лужа крови, которая впитывалась в мое светлое платье, которое скоро целиком окрасилось в алый. Я сжала безвольную холодеющую руку, которая так часто с нежностью и благоговением прикасалась ко мне, прижала ее к своей щеке, шепча, как люблю его, умоляя проснуться, не покидать меня. -Эрик, Эрик, — звала я шепотом, гладя его лицо, бессильная сделать хоть что-нибудь, — Мой Ангел, вернись ко мне. -До очень скорой встречи, Кристин, — произнес Рауль, стоящий над нами и следящий за моим горем с безразличием и холодом в глазах.       Я резко села в кровати, ловя ртом воздух. Этот сон был самым страшным из всех. Самым жестоким. Я не смогу жить без Эрика, не смогу смириться, пусть пройдет хоть сто лет, теперь я это четко осознала. Он говорил, что все, что ему нужно для того, чтобы быть добрым, это любовь. А мне нужна любовь, чтобы просто жить. Любовь человека, не стремящегося изменить меня, не силящегося прижать к земле, а тот, что воспарит со мной. Кто станет ветром, наполняющим мои крылья. Таким человеком и был Эрик.       Я осмотрелась. За окном был очередной весенний день со слабым солнцем, не способным прогнать вязкий туман, липнущий к окнам, приглушающим звуки, усиливающим чувство одиночества. Я была в кровати в гостевой комнате, укутанная в теплое одеяло, где и должна была, а вот Эрика рядом не было.       Терзаемая чудовищными предположениями после кошмара, я, с трудом выпутавшись из одеяла, сбежала на первый этаж, разыскивая мужчину. Он нашелся в кухне, живой и здоровый, «воюющий» со сковородой. Я позволила себе, наконец, выдохнуть. В конце концов, это всего лишь сон — Рауль не пойдет на такое. Хотя тоненький голосок в моей голове твердил, что Рауль и не на такое может решиться. Он оскорблен, пострадало его самолюбие. Своим выбором, который ему никогда не понять, и уж тем более, не принять, я нанесла ему серьезную обиду, выбрав его соперника, Ангела Музыки, к которому он питает ненависть и отвращение. -Доброе утро, — я подошла к Эрику со спины и обняла, целуя в шею, — Битва проиграна? -Я думал, что смогу справится с завтраком, но это оказалось труднее, — Эрик рассеяно оглядел подгоревший бекон, — А ты почему так рано поднялась? -Просто выспалась, — я не хотела говорить ему про сон, — И раз уж я здесь, — я мягко отстранила его в сторону, забирая сковороду, — Завтраком займусь я.       За каким-либо занятием было легче не думать о тех ужасных событиях, что я видела во сне. Когда-то Мари, одна из балерин, говорила, что сны предупреждают нас о серьезных изменениях в нашей жизни, главное — вовремя разглядеть предостережения. -Предупреждающий сон, — добавляла она, — обычно очень яркий.       Да, ярче некуда. Перед глазами все еще пляшут языки пламени, повторно охватывающие оперу, алые капли на белой маске, кажущиеся кровавыми слезами. Нет, этому не бывать! Рауль, конечно, попытается меня вернуть, но выберет не такие радикальные меры, более нейтральные способы. В конце концов, убийство преследуется по закону, его поймают, а Рауль не захочет пятнать имя де Шаньи тюремным заключением.       Этот сон, я уверена, просто говорит о том, что нужно быть осторожнее и держаться вместе.