Все, что необходимо, это любовь

Pov Эрик       Я думал, это конец. Дым, заполнил подземелье. Он становился все гуще, все удушливее, не находя выхода. Вероятно, это расплата. Расплата за слишком яркое, не слишком кратковременное счастье. Я не хотел умирать. Во всяком случае, не сейчас, когда счастье в каждом дне — в каждой ее улыбке, в каждом взгляде и прикосновении. Счастье наполняет каждую секунду. Даже просто смотреть, как она спит, доверчиво прижавшись ко мне — тоже счастье. И я не хотел умирать здесь, задохнувшись в дыму. Я мечтал прожить рядом с Кристин долгую-долгую жизнь и испустить дух в своей кровати, когда придет мой час.       И уж, конечно, я не хотел оставлять свою молодую жену удивительно молодой вдовой. Вокруг нее будут виться эти наглые мальчишки, как тот виконт, которые только желают обрезать ей крылья. Обрезать крылья ангелу, чтобы навсегда приковать ее к земле, лишив полета, лишив жизни, обрекая на унылое существование, что едва ли можно назвать жизнью. Хотят поменять яркое оперение прекрасной экзотической птички на серое и пресное.       И когда я уже мысленно прощался с Кристин, завещая ей найти того, кто поможет ей достичь небес, кто будет действительно любить ее, предо мной явился ангел. Нежный и прекрасный с певучим голосом, которым звал меня, просил очнуться. Странно, этот ангел так похож на Кристин. Нет, постойте, это и есть Кристин! Что она тут делает? Зачем? Зачем она здесь?       Кристин заставила меня опереться на ее плечи. Ей было тяжело — я видел, но она упрямо продолжала идти вперед, не преклоняя колени перед трудностями, упорно продолжая, буквально, тащить меня на себе. -Я вытащу тебя, — слышал я пару раз ее бормотание, — Я смогу.       Неужели она подвергла себя такой опасности только из-за меня? Смело ступила в преддверие ада, чтобы вырвать мою душу из лап Сатаны… Такова ее любовь — жертвенна, не ведает границ, не знает полутонов. Кристин готова принести на этот алтарь даже свою жизнь.       Я старался идти сам, но получалось плохо. В голове был туман, сравнимый по густоте с дымом, скрывшем нас в своих объятиях.       Кристин вытащила меня на поверхность и упала на землю вместе со мной. Холодный воздух быстро развеивал туман в голове, но легкие продолжали гореть. Скоро я был в состоянии встать на ноги. Кристин лежала рядом, лишившись сознания. Это было тяжелое испытание для нее.       С трудом смог поднял ее на руки. Нужно отнести ее в больницу неподалеку отсюда. Но, стоило выйти из-за кустов, скрывающих нас, как я нос к носу столкнулся с виконтом. Ну конечно, вот кто все это устроил. Не своими руками, разумеется, как я и предполагал. Он знал, что я буду внутри, знал, что Кристин останется дома. Догадывался, что я не сразу обращу внимание на дым. -Подлый ход, виконт, — проговорил я с трудом. По горлу словно ножом провели. Он смерил меня яростным взглядом. Я знал этот взгляд, сколько раз я на него смотрел так же, мечтая лишь этим взглядом испепелить соперника. Потом виконт посмотрел на Кристин, и в его глазах появилось сожаление и волнение. Он любил ее, но не достаточно, чтобы даровать ей счастье, а, скорее, как красивую игрушку. Я хотел убить его в тот же миг, наградить пенджабским галстуком — из-за своей глупой мести, он чуть не погубил самое дорогое и прекрасное во всем этом мире, едва не погубил ту, ради кого я продолжаю жить. Но Кристин сейчас требовала полного моего внимания. Я подожду, это я умею лучше всего…       Виконт развернулся и ушел, признавая победу в этом раунде за нами…       Врачи в госпитале отводили от меня взгляд, но приняли Кристин. Я расхаживал взад-вперед по тесному коридору, как дикий зверь в клетке. Мне было не по себе от того, что я ничем не могу ей помочь сейчас. Оттого, что жизнь моего ангела сейчас в руках совершенно не знакомых мне людей, людей, о которых нельзя ожидать добра.       Старый доктор, вынесший мой взгляд с большей стойкостью, чем молодые медсестры, после осмотра Кристин, который, казалось, длился бесконечно, успокоил меня: -Мадам Дестлер просто надышалась дымом. Пусть полежит еще пару часов, и можете забирать ее домой. Горло и легкие еще будут побаливать и у нее, и, думаю, у Вас, но я дам Вам лекарства. Так что, жизни Вашей жены и ребенка ничего не угрожает.       Падение. Долгое. И со всех сторон доносится на разные голоса: «Вашей жены и ребенка». Ребенка.       Каждый мужчина желает, чтобы любимая женщина забеременела и родила дитя. Плоть от плоти их обоих. Тот цветок, что через года пронесет любовь двоих, даже когда самих их не станет. И я не был исключением. Мне хотелось, чтобы у нас с Кристин были дети. Но вся моя жизнь, все мои желания, так или иначе, были связаны с риском, со страхом. Что если ребенок будет таким же? Это поставит крест на счастливой жизни маленького человечка. Поэтому я старался не давать воли мечтам. Но я даже не думал… -О чем? — съехидничал внутренний голосок, — о последствиях ночей любви? Ты не дурак, Эрик.       Нет, просто я не предполагал, что чудовище, как я, способно на продолжение рода.       А как к этому отнеслась сама Кристин? Как отреагировала? Я не берусь предугадывать ее реакцию — она столько раз удивляла меня в последнее время. -С Вами все в прядке? — доктор внимательно следил за изменениями моего лица, той его части, что не была скрыта маской. Хоть одного человека мое присутствие не напрягало — он видел многие ужасные вещи, более ужасные, чем скрытая маской половина лица, — Похоже, Ваша жена не успела сообщить Вам новость. Что ж, думаю, Вам следует поговорить, — и врач ушел, оставив меня один на один с внезапно объявившимся внутренним голосом.       Отбросив лишние мысли, я приоткрыл дверь в палату своего ангела. Она лежала на кровати, такая же белая, как простыни. Я волновался — мне было неизвестно, как следует себя с ней вести теперь. -Эрик? — слабо позвала Кристин, протягивая ко мне руку. Глаза ее были открыты и казались необычайно большими и темными.       Я опустился на колени у ее кровати, сжав слабую ладонь в своих, приглаживая ее растрепавшиеся волосы. -С тобой все хорошо? — прошептала она. Даже оказавшись на больничной койке, она переживала обо мне. -Не беспокойся обо мне. Ты как себя чувствуешь? -Ты знаешь, да? — Кристин накрыла рукой свой живот, смотря на меня с вопросом и надеждой в глазах.       И в тот момент я понял — даже если ребенок родится таким, как я, его судьба не будет подобна моей. Мы будем любить свое дитя. Ни я, ни Кристин не отвернемся от него и сделаем все, что в наших силах, чтобы дать ему возможность жить, как обычный человек, чтобы дать ему столько любви, сколько нужно человеческому сердцу, чтобы обрести добро… Я коснулся губами ее лба: -В моем сердце хватит места еще для одного ангела. Совсем маленького Ангела Музыки.