Все, что необходимо, это любовь

Pov Кристин.       Мне снилось что-то приятное и спокойное, а когда проснулась, обнаружила, что дом наполняет прекрасная музыка, немного грустная, но каждую секунду кажется, что следующий аккорд будет звонче, красочнее, счастливее.       Эрик лежал рядом, чутко прислушиваясь к игре неизвестного музыканта. На его губах играла гордая и немного самодовольная улыбка отца. -Кто это играет? — прошептала я, чтобы не разрушить очарование. -Густав. -Густав? — удивленно пробормотала я. Очень талантливая и искусная игра, если бы Эрик не лежал рядом, я бы подумала, что это его мелодия. -Заходила горничная. Сказала, что он уже пару часов играет.       Да, Густав уже в таком юном возрасте — истинный сын своего отца. Он действительно сможет однажды превзойти Эрика, если такое возможно. Мишель талантлив, с этим не поспоришь, но ему приходится много трудиться, чтобы достигать вершин, добиваться успехов, а Эрик и Густав — два гения, музыка царит в душах обоих, даря свое благословение. -Я не помню этой мелодии. Откуда она? -Я тоже не помню, — беззаботно отозвался Эрик, — вероятно, он сам ее придумал только что.       Теперь мне в некотором роде стала понятна гордость Эрика — любой родитель будет горд, когда ребенок пойдет по его стопам и будет добиваться успехов. Я поцеловала его, своего мужа, отца моих детей и поблагодарила небо за то, что он у меня есть. Pov Мишель       Мы прошли за Мэг до улицы, заполненной кабаками и барами. Она столкнулась с Раулем, когда тот выходил из одного из этих заведений. У них завязалась тихая перебранка, которой мы могли быть лишь свидетелями — безлюдная в этот час, прямая улица не могла скрыть нас от глаз. Потом эта парочка, оглядываясь, двинулась вперед. Мы следовали, а ними на почтительном расстоянии.       Меня мучил вопрос — зачем мистер Гангл следит за Мэг? Разве он тоже ее подозревает? Тогда в чем причина недоверия? И у скольких еще актеров появились подозрения? Я не решался спрашивать из-за опасения быть услышанным теми, кого мы преследовали.       А между тем Рауль и Мэг свернули в переулок, вышли на другую улицу и зашли в дом — в нем сдавали квартиры во время сезона — поднялись на третий этаж и зашли в квартиру, закрыв дверь. Ну вот и все, приехали. Мы ничего не сможем услышать, только время потратили даром. Но мистер Гангл не расстроился, а вытащил с видом фокусника два стетоскопа, один протянул мне, а второй приложил к двери, прислушиваясь к тому, что происходило за ней. -Почему? — услышал я через пару секунд. -Ты что, ничего не слышала? Кто-то присматривает за ним, каким-то образом ему стало известно о нападении или кому-то очень близкому, кому не безразлична его судьба, — голос Рауля был еще более омерзителен, чем в прошлый раз. -Но его же ранили, почти убили, ты мог забрать Кристин! — Мэг была на грани истерики, как ребенок, которому не дают желаемое. -Ты попробуй подойти к их дому, — выкрикнул Рауль, звякнул графин о стакан, — их дворецкий чуть не подстрелил меня, а вокруг ходят два джентльмена, удивительно похожие на головорезов. А Кристин сейчас из дома не вытащить, пока ее монстр на ноги не поднимется. -Откуда он мог узнать? -А это уж ты мне скажи, — если они будут продолжать повышать голос, то скоро их можно будет услышать даже с первого этажа. -Я никому не говорила, — зашипела она; как есть, змея, — скорее уж ты проболтался в пьяном бреду! -Я бы помнил — эти планы слишком дорого мне обошлись. А нас вполне могли подслушать. Не зря мне этот, с позволения сказать, «театр» странным показался. -Может, Мишель? -Их старший сын, приемыш? — надо же, какая честь, Рауль запомнил мое имя… -Да, он какой-то странный. Слишком внимательный, смотрит так пристально. А сегодня буквально прожег меня взглядом, — от таких комплиментов самооценка сейчас взлетит до небес. -Так подлей ему яда в чай! Пусть сдохнет и не вмешивается! — а вот то уже не так приятно, — а мелкого надо выкрасть, Кристин, да и ее фрик, прибегут за ним. За жизнь своего сына они сделают что угодно. -И как ты собираешься это провернуть? -Еще не знаю, но я придумаю.       Мы просидели еще немного под дверью, но ничего интересного больше сказано не было, поэтому мы с Ганглом поспешили покинуть здание, чтобы не быть пойманными у двери. Мы прошли переулками, чтобы нас нельзя было увидеть из окна. Когда мы вышли на знакомую мне улицу, мистер Гангл спросил: -А зачем ты следил за Мэг? — своевременный вопрос, ничего не скажешь… -То же могу спросить и у тебя. -Я первый спросил, — возразил он. -Я знал о ее договоре с Раулем уже некоторое время, — сдался я. -А, так это ты предупредил отца? Молодец, — я только кивнул и напомнил, что теперь его очередь отвечать, — Ну, Мэг изначально мне не нравилась. Слишком самоуверенная и самодовольная. А сегодня, когда стало известно, что случилось с Мастером, она была не так удивлена или опечалена, или взволнована… Ничего. Если бы рассказали о погоде, чувств было бы больше. К тому же, она частенько ведет себя с нами так, будто уже заняла место Хозяйки, указывает нам, а когда мы напоминаем, что она никаких прав не имеет, что всем управляют Мастер и Хозяйка, звереет, злится… А еще она напугала Анжелику, — пожаловался доктор Гангл, вспомнив про свою летучую мышь, — я ожидал от нее чего-то, но, правда, не так решительно. -Да, сейчас она хочет убить меня и похитить Густава. Они правы — мама и папа готовы жизни положить, лишь бы мы с братом были живы… -Мы присмотрим за вами, — пообещал Гангл. Что ж, если за дело возьмутся они, нам ничего не страшно.       Вернулся я домой полный радостных надежд — еще раз обхитрить Рауля и Мэг дорогого стоит, лишь бы мне это дорого не обошлось. Но тут же вспомнил, что обещал маме больше ничего не скрывать от нее. Только вот если она узнает о их планах, то либо разозлится, либо испугается. И то, и другое может помешать.       Дома раздавалась чудесная музыка. Не думал, что папе настолько лучше или, точнее, не думал, что мама решила, что ему настолько лучше. Но, заглянув в гостиную, был поражен, увидев перед роялем маленькую фигурку Густава. И это он играл, играл свою мелодию, прикрыв глаза, погрузившись в нее. Я не стал мешать, тихо прикрыв за собой дверь.       Родители уже проснулись и сейчас нетерпеливо ждали отложенного завтрака, с восхищением прислушиваясь к музыке. Я старался быть веселым и беззаботным и не показывать своего легкого волнения — в конце концов, планы Рауля мне известны, известно, на кого направит удар, следовательно, все не так страшно, но маме, да и папе лучше не знать об этом. Им обоим нужен сейчас покой, а зная, что их детям грозит опасность, о каком покое может идти речь? Мистер Гангл обещал поговорить еще с несколькими актерами, объяснить им ситуацию, не вдаваясь в подробности (из-за безмерного уважения к нашей семье, работники «Фантазмы» не лезли в нашу жизнь против нашей воли, и уж конечно, не распускали и не верили слухам).       Мне удалось скрыть узнанное от родителей и справиться с муками совести.       Скоро Густав закончил играть и прибежал в комнату родителей, где сидел и я. Он выглядел измотанным и уставшим и уснул, сидя на коленях отца. Неудивительно — он впервые играл так долго и чувственно. Похоже, он взрослеет несколько быстрее, чем должно, против желания мамы. Какие еще сюрпризы принесет нам этот сезон, и все ли будут приятны?