Все, что необходимо, это любовь

Pov Росс       Я отправился с Эриком, хотя мою помощь он отвергал, чувствуя, что сейчас он мало способен на разумные поступки, которые могут принести пользу. Это было понятно — никогда прежде я не видел такого безумия в глазах человека. Я знал, как Эрик предан Кристин, как любит ее, как боготворит. Ни один монах никогда так не искал своего Бога, никогда не лишался разума в поисках святыни, как он.       Я едва поспевал за Эриком, рвущимся вперед, словно охотничий пес, хотя, вряд ли он чувствовал ее запах, поэтому следовал по тем местам, где чаще всего бывал Рауль. А я тем временем нашел одного полисмена, не выпуская Эрика из поля зрения, и приказал: -Немедленно закрыть порт, корабли впускать, но не выпускать, ни единого, ясно? -Так точно! -Немедленно патрули на улицы, искать подозрительных личностей. Если увижу спящих в эту ночь — всех уволю, ясно? -Да, — закивал полисмен, поняв, что дело весьма серьезно, и побежал передавать мои распоряжения.       Теперь Рауль не сможет покинуть остров, только если вплавь. Но это, тем не менее, целиком проблему не решает — мы до сих пор не знаем, где Кристин и ее похититель, и эта прогулка по барам и борделям ничем нам не поможет — я сомневаюсь, что Рауль так глуп, кроме того, у него есть иное развлечение. Интересно, как давно я стал принимать так близко к сердцу судьбу этих двоих? Я хорошо помнил день, когда ко мне в кабинет зашел мужчина в белой полумаске. Живя на Кони-Айленд я привык не удивляться, но мужчина удивил меня, заявив, что хочет купить два больших участка земли. Кони-Айленд место сложное, никогда не знаешь, что будет пользоваться популярностью и приносить доход, а что придется закрыть. Эрик же покупал два участка, один под дом, а второй под театр… такая самонадеянность. Я тогда подумал, что этот джентльмен либо очень богатый, либо слишком глупый.       Землю пришлось продать ему — никаких причин отказать не было. Работа на обоих участках кипела с утра до вечера, меня заинтересовала такая целеустремленность. Я приходил к строящимся зданиям, всегда видя Кристин там, где был Эрик. Молодая женщина, скорее даже девушка, весьма красивая и, что удивительно, любящая своего мужа, который был в два раза старше ее, да еще и эта маска, которая указывала, что его лицо привлекает внимание не красотой, а совсем наоборот. В начале я подумал, что это был брак по расчету, но с каждым разом все больше убеждался, что никакого расчета не было, что этот союз был поистине священен, в котором не было места меркантильности. И я… восхищался Кристин, сумевшей разбить предубеждение, разрушить стереотип, проникнуть глубже внешности, богатства и знатности. Смотря на них, я понимал смысл фразы: «За каждым великим мужчиной стоит великая женщина». Она действительно стояла за ним, за известным мистером Y, поддерживая его, утешая, любя, не смотря ни на что. Делая его им.       С Эриком было сложно общаться, с Кристин — легко, она уравновешивала его не только в этом.       Я догадался, кем был Эрик — Призрак Оперы, убийца, мистификатор, композитор и коварный похититель мадемуазель Кристин Даэ. Но девушка себя похищенной не чувствовала, что подсказало мне, что байки в газетах — наглая ложь и оговор, из-за которого этой маленькой семье пришлось бросить все. Кристин не предала его, не покинула, нет, она терпела сложности пути с ним, разделяя его бремя. И это заставило меня действительно ее уважать.       Кристин защищала и любила обоих своих детей, пусть Мишель и не был родным им, разделяла заботу и внимание поровну. Она же в вихре искушений оставалась верной мужу и детям. И это заставило меня поверить, что она — Ангел на земле. Я однажды пообещал ей, что сохраню их тайны, и сдержу слово. Она поверила мне, часто со мной разговаривала, постепенно сплетая дружбу между мной и своим мужем.       И это именно Кристин разбила лед вокруг сердца Эрика, сделав его общительнее, спокойнее, человечнее. Сделав его счастливым.       Этот сезон стал испытанием для всех нас… -Как ты намерен ее искать? — я остановил его целеустремленный бег, схватив за плечо, — Рауля нет в барах.       Эрик тяжело вздохнул, признавая мою правоту, но ему нужно было действовать, иначе его могла охватить апатия, он не мог сидеть без дела сейчас. -Я боюсь даже представить, чем грозит Кристин хоть минута нашего промедления. -Что Кристин могла хотеть подарить тебе? — надо найти место, где ее видели  в последний раз. -Я не знаю — на то он и подарок. -А что Кристин дарит тебе? -Что за глупые вопросы?! Каждый раз разное, что-то… полезное, — последнее слово Эрик проговорил медленно, задумавшись, — полезное. Она могла быть в оружейном.       Оружейный на острове был только один. Мы вдвоем поспешили в лавку, которая была закрыта. Но Эрик изо всех сил заколотил в дверь, собираясь, видно, разбудить всю улицу.       Сон хозяина магазина не выдержал такого испытания, и оружейник, злой, как черт, открыл нам дверь: -Какого дьявола?! — взревел он, точно медведь, но Эрик, не спрашивая разрешения, шагнул вперед, вталкивая хозяина внутрь, я зашел следом, прикрывая дверь, — что вы себе позволяете?! -У меня нет времени  на вежливость, — довольно грубо перебил его Эрик, — моя жена, Кристин Дестлер, была сегодня здесь? -Кристин Дестлер? — отстранено повторил оружейник, словно припоминая, — Вы — Эрик Дестлер? -Была она в Вашем магазине? — заревел Эрик, теряя терпение. Еще секунда, еще промедление — и хозяин магазина пожалеет о своем медленном размышлении. -Да, была. Сделала заказ и ушла. -Куда? -Ее встретил какой-то мужчина, — голос оружейника становился тише, — Он нес ее на руках. -В какую сторону? — спросил уже я, потому что Эрик потонул в волне ярости.       Хозяин показал нам направление. Вдвоем мы прошли по переулку, надеясь заметить хоть что-то, но была ночь, темно, рассмотреть что-либо было невозможно. Даже Эрику пришлось признать, что мы бессильны, что нам волей-неволей придется дождаться утра.       Остаток ночи мы провели в моей библиотеке — мой дом был ближе к этому переулку — смотря на огонь, тихо играющий в камине. Ночь была не так холодна, но Эрику было холодно, однако, я сомневался, что огонь, каким бы ярким он ни был, не сможет его сейчас согреть. Даже я чувствовал отголосок этого холода.