Все, что необходимо, это любовь

Pov Кристин       Я не помню, сколько просидела у двери в том подвале, не помню, что разбудило меня, но как только свет ударил в глаза я вслепую выскочила на волю, налетев на кого-то, кто, по моим расчетам, должен быть Раулем и повалила его на землю. Мои предплечья сжали руки, похожие на стальные кандалы — такие же прочные и… холодные, холодные даже в жаркие дни на Кони-Айленд, теплеющие только от моего дыхания и прикосновений. А потом и голос, родной и самый любимый в мире подтвердил мою догадку: -Кристин?       Сколько раз в темноте мне чудился его голос, но сейчас он звучал наяву. -Эрик? Это правда ты?       Да, это он, нашел меня, пришел за мной! Он не видение, не мираж. В его руках было так спокойно, что тянуло уснуть. -Что с тобой случилось? — спросил у меня Росс, который тоже был здесь.       Сонливость пропала, перед глазами промелькнуло все, что произошло со мной. Вынести все это еще раз, вспомнить все, что я хотела бы забыть, было выше моих сил. Все, что я до этого держала в себе, стараясь казаться сильнее, вырвалось слезами, не сдерживаемыми волей. Мне хотелось, чтобы сейчас меня жалели, я, как ребенок, привлекала к себе еще больше внимания, чем имела. Хотелось, чтобы мне сочувствовали и утешали. Чтобы сказали, что все уже позади. Малодушно? Возможно, но я так устала казаться сильной, какой никогда не была.       Сбивчиво, захлебываясь слезами и давясь всхлипами, я рассказывала, путано и сбивчиво, чувствуя, что Эрик прижимает меня все сильнее. А высказав все, скоро уснула на его руках. Когда проснусь, я стану вновь сильной и смелой, обещаю.       А во сне я увидела маму. Сначала было что-то невразумительное, не ясное, я звала Эрика, отталкивала от себя демонов, явившихся на мои крики, а потом пришла мама, и ее появление разогнало тьму. Я плохо ее помнила, она умерла, когда мне было около 2 лет, но у папы был портрет в миниатюре, с которым он никогда не расставался. На нем была молодая женщина, похожая на меня сейчас, только с более светлыми волосами, и более тонкими чертами лица. Тем не менее, не заметить схожесть было не возможно, и сейчас я убедилась в этом. -Какая ты взрослая стала, Кристин, — проговорила она с нежностью, — какая красивая, нежная, добрая… Неудивительно, что Эрик любит тебя. -Ты знаешь об Эрике? — тут же уцепилась я за родное имя, произнесенное непривычным голосом. -Конечно. Я присматривала за тобой, и рада, что ты сама выбрала свою истинную судьбу. И папа — тоже.       Мне в этот миг стало так одиноко. Эти слова напомнили мне особо ярко, что они оба мертвы. Совсем как в детстве, когда папа умер, когда я осталась одна, осознавая, что никогда больше не услышу его скрипки, его голоса, не увижу его улыбки, больше никто с такой нежностью не назовет меня «крошка Лотти», не расскажет сказки об Ангеле музыки. В тот момент Эрик стал моим спасением, единственной гаванью и приютом. Я слушала его колыбельные, не пугал меня его вид. Ему я могла пожаловаться и услышать утешения в ответ…  Сейчас отношения меж нами другие, более… откровенные. Не скажу, что мне не нравится это, я люблю Эрика как мужчину, а не как отца, но… иногда не хватает заботы папы и мамы, когда можно ни о чем не думать, ни о чем не беспокоиться, снова быть маленькой девочкой, влюбленной в музыку. -Не надо расстраиваться, милая. Все мы уходим из этого мира и снова приходим… этого не изменить. Но сейчас я пришла к тебе, чтобы предупредить. Твоей семье грозит опасность! Рауль очень разозлился, когда обнаружил, что ты сбежала. Тебе нужно поскорее проснуться и помочь им. -Но что я могу против него? — опять ненавистный Рауль, надо опять бежать, и какая бы сильная слабость не одолевала меня, я пойду. Но как же хочется, чтобы все, наконец, закончилось. Долго ли Небеса будут испытывать нас, силу, связавшую меня и Эрика? -Ты поймешь. Помощь будет. А теперь — просыпайся!       Вздрогнув, я села на кровати. Больничная палата была тускло освещена, окна были заперты, защищая от ночной свежести. Луна, такая большая, красивая, светила прямо в окно. Редкие деревья шумели листвой от порывов прохладного ветра. Сон я отчетливо помнила. Сон ли это был? Не знаю, но проверить это необходимо, мне нужно домой, немедленно.       Преодолевая усталость и дрожь в ногах и руках, я оделась в чистое платье, заботливо оставленное, вероятно, Эриком, после чего беззвучно покинула палату. В коридоре никого не было, медсестры переговаривались где-то за стеной, поэтому я поспешила выйти из больницы.       Оказавшись на улице, я остановилась, не зная, как мне добраться отсюда до дома, да и вообще, что делать дальше?