Fireflies

— Куда мы идем? — задал очередной вопрос Кейтаро, переводя взгляд с одного взрослого на другого. Тоширо сделал глубокий вдох, пытаясь найти в себе силы, чтобы ответить на все вопросы ребенка, которые он не переставал задавать. Казалось, мальчик хотел узнать все и вся, бесконечными вопросами пытаясь достать из него всю возможную информацию. — Кейтаро, имей терпение, — упрекнула сына Карин, чувствуя раздражение. Сочетание упрямства и природного любопытства обычно было хорошей комбинацией, но за последний промежуток времени черноволосая Куросаки успела пожалеть, что Кейтаро унаследовал ее упертость. Очевидно, не дождавшись ответов на все свои вопросы, мальчик не собирался сдаваться. — Но… — начал Куросаки. — Кейтаро, всему свое время и место, — резко прервал ребенка Хитсугая, остановившись, чтобы оглядеться. Кейтаро недовольно нахмурил брови, насупившись от резкого замечания. — К тому же, мы уже пришли. Мальчик поднял голову, узнавая большое здание клиники Куросаки, когда беловолосый мужчина спокойно вошел на территорию здания. Дверной звонок издал мелодичный звон, и дверь широко распахнулась, когда за ней послышались тяжелые шаги. Ярко-рыжие брови удивленно приподнялись, заспанные карие глаза расширились, и Карин подавила желание усмехнуться, наблюдая за реакцией своего брата. — Дядя Ичиго! — Громкий крик вывел взрослого мужчину из прострации. На губах Хитсугаи расплылась довольная ухмылка, когда Ичиго почувствовал ощутимый удар в колено, а его лицо исказилось в гримасе боли. — Привет, Кейтаро, — натянуто прохрипел Куросаки, чувствуя, как тупая боль от неожиданного удара начинает проходить. Он слегка нагнулся, рукой подхватывая мальчика, и резко выпрямился, когда их глаза стали на одном уровне. — Ты немного подрос, а? — усмехнулся мужчина, касаясь белых волос на голове мальчика. — Ичи-нии, может ты пропустишь нас? — напомнила рыжеволосому мужчине Карин, приподняв тонкую бровь. Куросаки слегка отошел в сторону, позволяя своей сестре и Тоширо войти внутрь дома, и опустил Кейтаро вниз. Хитсугая снял обувь, проходя внутрь. Жесткие черты лица мужского лица смягчились, когда бирюзовые глаза увидели гостиную. Казалось, что время застыло в комнате: вся мебель была точно такой же и стояла так же, как и десять лет назад, не потеряв своего приятного вида, а среди фотографий, висевших на стене, появилась лишь пара новых. Хитсугая почувствовал рядом с собой тихое дыхание и незаметно скосил глаза на стоявшую рядом с ним Карин, которая не сводила светло-серых глаз со своего брата и сына. И Тоширо не был идиотом, чтобы не заметить, что она изменилась. Пусть в своей речи женщина сохранила прямолинейность и легкую насмешку, но она стала мягче и спокойней. Длинные обсидиановые волосы были собраны в аккуратный хвост, в отличие от коротких прядей до плеч, которые она раньше носила, а линии фигуры стали более плавными и женственными. Хитсугая резко одернул себя на последней мысли, и его щеки покрылись легкой краской. Он не должен думать об этом. Не в их положении. — Куросаки, — внезапно окликнул мужчину Тоширо, и рыжеволосый мужчина повернулся к нему лицом. — Ты знаешь, где Иссин-сан? — Он сказал, что ему нужно что-то доделать, — почесав бровь, вспомнил Ичиго. — Должен скоро прийти. — Он нахмурился, серьезным взглядом посмотрев в непроницаемое лицо Хитсугаи. — Тоширо, ты же… — Заткнись, — резко огрызнулся Тоширо и постарался успокоиться, когда заметил любопытный взгляд Кейтаро, вслушивающегося в разговор. — К тому же, я думаю тебе есть, что рассказать об Обществе душ, капитан Куросаки, — сделав акцент на последних словах, произнес беловолосый мужчина, видя, как загораются интересом бирюзовые глаза. Кейтаро слегка дернул за край футболки Куросаки, и тот с выражением величайшей безысходности посмотрел в искрящиеся от интереса глаза ребенка. — Я уверена, что у твоего дяди есть много историй, которые он может рассказать, — добавила Карин, и губы мальчика растянулись в довольной улыбке после этих слов. Она незаметно подмигнула сыну, который ответил ей тем же жестом. Хитсугая видел незримую связь между ними, которая была незаметна на первый взгляд, но чем больше он наблюдал, тем сильнее она прояснялась. Карин действительно стала хорошей матерью их ребенка, и от этого Тоширо острее чувствовал собственную бесполезность. Он не знал, что делать со всем этим. Тоширо не был готов к такому повороту событий, когда он решил последовать за Куросаки, но это было лучшим его решением. Сама вероятность происходящего была наиболее маловероятным исходом, который тянет за собой череду вопросов. Его длинная жизнь синигами давала жестокие уроки, которые никогда нельзя забывать, чтобы не обманывать самого себя. Мертвые не воскресают, а иллюзии не становятся явью. Жесткий девиз, которому на протяжении веков придерживался Хитсугая, оказался лишь правилом, подтверждающим исключения. — Карин, — тихо позвал черноволосую Куросаки Тоширо, когда убедился, что Кейтаро не слушает их. — Мы должны поговорить, и это намного важнее рассказов Кейтаро об Обществе душ. Потому что речь пойдет о его судьбе. Карин закусила нижнюю губу. Она прекрасно знала, что этот разговор случится, и от этого не становилось легче. Куросаки перевела взгляд с любознательных глаз ее сына, встречаясь с ледяными и серьезными глазами Хитсугаи. Сейчас перед собой она видела не Тоширо, а капитана Десятого отряда Готей-13, который готов пойти на все, чтобы добиться своей цели. — Карин, Тоширо. — Сильный голос тихо раздается сзади, и Карин поворачивает голову, видя перед собой отца. — Идем наверх.

~~***~~

Напряженная тишина в воздухе наполняла звоном помещение, нарушаясь лишь мерным тиканьем настенных часов. Комната больше напоминала небольшой офис с крепким столом из темного дерева, стоящим в центре и окруженным парой кресел в тон; книжные полки из металла, на которых в основном стояли книги по медицине, были прикреплены к стенке. Эта комната напоминала Хитсугае его собственный кабинет в бараках Десятого отряда, и это было неудивительно. В конце концов, Иссин был бывшим капитаном его отряда. — Будет лучше, если вы сядете, — произнес Куросаки, кивая головой на стоящие перед столом кресла. Тоширо приподнял уголки губ, во второй раз за день услышав эту фразу, и принял приглашение, опускаясь в кожаное кресло. Забытые чувства невольно нахлынули на беловолосого мужчину, когда в памяти всплыли старые воспоминания, в которых он испытывал благоговение и уважение, стоя перед своим капитаном. — Вы же понимаете, что теперь Кейтаро придется отправится в Общество душ? — спокойно задал вопрос Иссин, и Тоширо буквально почувствовал, как вздрогнула Карин. — Хотя я думаю, вы и так знали это. — Он сел в кресло, напротив них. — Было бы глупо думать иначе, — заключила Карин, нервозно перебирая тонкую ткань своей рубашки. — Тогда вы должны понимать, что Кейтаро также придется предстать перед Советом 46 и всеми капитанами Готей-13, чтобы доказать свою полезность Обществу душ. — Он резко сощурил темные глаза, смотря пустым взглядом в стол. Карин неуверенно перевела взгляд с отца на Тоширо, пытаясь понять причину молчания. Ей нет смысла говорить то, что они и так знают. В конце концов, все, что она знает об Обществе душ, было рассказано ей ими. Яркие бирюзовые глаза расширились, когда Хитсугая понял, почему замолчал Куросаки. — Карин, послушай меня внимательно, — неожиданно для самого себя начал Тоширо, нарушая хриплым голосом нависшую тишину. — В понятии слова «суд» Готей-13 не имеет никакой юридической силы. Все синигами, без исключений, подчиняются прямым законам, установленными Советом 46. — Он делает глубокий вдох, как будто пытаясь набраться смелости, чтобы продолжить. — И, к сожалению, он придерживается жесткой политики в отношении брака, который в основном служит способом достижения какой-либо цели. — Хоть что-то не изменилось, — простодушно прервал монолог Куросаки. Карин бросила на него укоризненный взгляд, и мужчина выдал кривую улыбку, давая знак рукой, чтобы Тоширо продолжил. Конечно, он хотел как можно сильнее смягчить болезненный удар, и Хитсугая не мог его за это осуждать. — Ребенок, рожденный вне брака, принадлежит отцу, а мать не имеет на него никакого права, — продолжил Тоширо. — Если отец решит растить ребенка сам, то он получает социальные пособия на его воспитание, но в большинстве случаев они отказываются. Тогда в дело вступает Совет 46. Он отбирает детей с сильной духовной силой, и их воспитывают как будущих синигами, а остальных отправляют в Руконгай. — Ты хочешь сказать, что по законам Общества душ я не имею право на своего ребенка? — угрожающе прошипела Карин. Ее тонкие брови сдвинулись к переносице, когда выражение женского лица изменилось, отражая гнев внутри нее. — В данный момент да, — ровно подтвердил ее слова Хитсугая, слегка кивнув. — Тогда ты позаботишься о Кейтаро? — Хитсугая непонимающе посмотрел в напряженное женское лицо, когда до него полностью дошел смысл сказанных слов, и он сощурил глаза, видя, как гнев сменяется молчаливой просьбой. — Он стал синигами, и этого не изменить, — напомнила женщина, болезненно прикрыв глаза. — Но это также не изменяет того факта, что Кейтаро все еще ребенок, даже если он всеми силами пытается это отрицать. Он не готов к этому. Карин сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться, когда ее голос задрожал, срываясь и мешая ей говорить. Это были ее решения, которые привели к этому, и только она должна взять на себя эту ответственность. Она не может позволить, чтобы Кейтаро остался один. Он все еще был ребенком. Маленьким, ранимым и доверчивым ребенком, который не должен так рано узнать о несправедливости этого мира, и она обязана приложить все усилия, чтобы он узнал о них как можно позже. — К сожалению, это единственное, что я могу сделать, — мрачно произнес Тоширо, с силой сплетая пальцы рук. Он ничего не может сделать, чтобы защитить Карин, и позаботиться о своем собственном сыне — это большее, что он может сделать. Совет 46 не вынесет ему наказание, опасаясь еще большего ослабления Готей-13, и будет полностью отыгрываться и демонстрировать свою власть на одной женщине, которая не сможет противостоять им. — «Должна же быть хотя бы одна лазейка», — в мыслях добавил мужчина. Он не имеет право оставить ее одну. — Ребенок, рожденный вне брака, — сорвалось с губ Хитсугаи, когда он снова и снова проговаривал в мыслях свои же слова. — Они не смогут даже пальцем прикоснуться к тебе, если ты… — Слова застряли в его горле, и Тоширо сделал глубокий вдох, пытаясь набраться смелости, чтобы договорить. — Если ты будешь замужем. — Ч-что? — слабо прошептала Карин, повернув голову в сторону мужчины. — Это… Это хорошая идея, — неуверенно сказал Иссин, смотря темными глазами в шокированное лицо дочери, которая растерянно распахнула глаза. Карин видела, как беспокойство сменилось неуверенностью в бирюзовых глаза, словно их хозяин сомневался в возможности воплощения этой идеи в жизнь. — Замужнюю женщину никто не смеет тронуть без позволения ее мужа. — Если ребенок родится в браке, то оба родителя имеют на него право. Карин, только так ты можешь иметь законное право на Кейтаро, — заключил Тоширо, решаясь посмотреть в светло-серые глаза женщины, и удивленно замер, когда увидел в них благодарность вместо ожидаемого презрения. — Просто нужно поставить в документе нужную дату. Совет 46 не сильно разбирается в законах мира живых, что может сыграть нам на руку. — Знаешь, это самое странное предложение пожениться, что я слышала, — улыбнулась Куросаки, видя, как тонкие мужские губы слегка приподнялись. — Странности — это же специальность синигами, — усмехнулся Хитсугая, но улыбка быстро стерлась с его лица. — Но я не буду забирать у тебя право выбора. Ты должна сама принять решение. Женское лицо приобрело тусклый белый оттенок, когда Карин услышала последние слова. Если она откажется, то Кейтаро останется с Тоширо, который точно сможет о нем позаботиться. И это будет еще один эгоистичный поступок, который она сделает, пытаясь спрятаться от проблем. Карин поджала губы, прижимая руки к груди. В этот раз она не может отступить. — Я согласна, — решила черноволосая Куросаки, и в темных глазах блеснула сталь. — Я не собираюсь отказываться от своего сына только потому, что не следовала законам кучки людей из Общества душ. — Тогда дайте мне время, чтобы я смог подготовить необходимые документы. — Иссин отодвинул кресло, поднимаясь, чтобы подойти к книжным полкам. — Пусть один из вас зайдет ко мне утром, чтобы забрать их. — Тоширо молча кивнул, также вставая на ноги. — И, Карин, я все уладил. Правда звонок в больницу с просьбой отпросить тебя на неопределенное время вышел немного затруднительным. — Я… Спасибо, папа, — поблагодарила его Карин. — Я совсем про это забыла… — Поверь, страховая компания и заведующий больницей — это последние вещи, о которых ты должна была беспокоиться, — с улыбкой отозвался Иссин, подняв голову. — Но ты еще можешь успеть, если хочешь попасть на свою смену. Карин спешно подошла к столу, начиная искать взглядом необходимые предметы, когда она наконец-то начала что-то писать на кусочке бумаги. Мужчина заинтересованно приподнял бровь, следя за черноволосой Куросаки, которая подошла к нему, неуверенно сжимая бумагу в руках. — Ты можешь, пожалуйста, сделать то, что я написала? — спросила Карин, протягивая ее Хитсугае. — И последить за Кейтаро. Мне необходимо кое-что сделать в больнице. — Тоширо тяжело сглотнул, пытаясь сохранить спокойное выражение лица. Она действительно готова сделать это? Карин слабо улыбнулась. — В конце концов, вам нужно с чего-то начинать. — Хорошо, — слабо кивнув, ответил Тоширо. Они действительно должны с чего-то начать.

~~***~~

Кейтаро скучающе поднял глаза, осматривая гостиную, и поднялся на ноги, чувствуя, как они начинают медленно затекать. Непоколебимая тишина создавала неприятное ощущение пустоты, и мерное дыхание мальчика казалось слишком громким. Куросаки осторожно приблизился к лестнице, надеясь услышать какие-нибудь звуки или голоса, и разочарованно выдохнул, делая шаг назад. Его дядя сказал, что он скоро вернется, но Кейтаро видел, как Ичиго неловко удалился к прихожей. И все только ухудшилось, когда мальчик вздрогнул, повернув голову в сторону источника реацу. Почему никто не хочет ничего ему говорить? Белоснежные брови гневно сдвинулись к переносице, когда Кейтаро резко развернулся и устало плюхнулся на диван. Всю дорогу до клиники Куросаки его мама и этот странный человек шли молча и лишь изредка делали ему замечания, когда он задавал вопросы. Казалось, что с каждым последующим вопросом они становились все мрачнее, делая свой шаг быстрее. Кейтаро крепче сжал ладонью одну из диванных подушек и что есть силы кинул ее в стену. Далее последовал приглушенный звук от удара с пластиковой рамой, и бирюзовые глаза увидели мягкий элемент мебели на полу и слегка покачивающееся зеркало. Он не должен был этого делать. Выместив свою злость и раздражение, он не сделал ничего, что могло бы помочь ему. Кейтаро встал, подходя к брошенной им подушке и поднял ее. Он дотронулся до раскачивающегося зеркала, останавливая его, и увидел в отражении сожалеющее выражение собственного лица. Раньше он задавал вопросы, смотря в свое отражение и пытаясь найти хотя бы какое-нибудь сходство с Карин, но теперь… Смотря в свое отражение, Кейтаро Куросаки видел Тоширо Хитсугаю. — «Терпение, Кейтаро», — раздался голос в его голове, и ребенок от неожиданности вскидывает голову, беглым взглядом стараясь найти источник звука. Куросаки замирает и делает глубокий выдох, прикрывая глаза. — Сорахи, — вслух произнес Кейтаро, стараясь скрыть удивление в своем голосе, которое не осталось не замечено занпакто. — «Да», — ответил тигр, понимая, что это было утверждение, а не вопрос. — «Что ты хочешь?» — резче, чем хотел, спрашивает Кейтаро и смущенно покрывается краской. — «Прости». — «Все в порядке», — спокойно отзывается тигр. — «Я хочу понять, что ты чувствуешь. В твоих мыслях постоянный хаос, который мешает тебе здраво мыслить». — «Я… Я не знаю», — неуверенно начинает Кейтаро. — «Все слишком странно». — «Ты ведь уже понял, что Тоширо Хитсугая — твой отец», — говорит Сорахи, и мальчик вздрагивает, когда он слышит это. — «Тебя ведь не волнует то, что существуют синигами.» — «Да». — «Тогда я дам тебе один совет: не суди его. Зачастую все не так, как нам кажется на первый взгляд». — Кейтаро опустился на диван, обхватывая руками брошенную им подушку. Сорахи прав: он ничего не знает об этом человеке, чтобы что-то судить о нем. — «Просто проведи с ним немного больше времени». Раздались глухие шаги, и Кейтаро обернулся к лестнице, наблюдая, как его родители спускаются вниз. Он прислушается к этому совету. В конце концов, он должен с чего-то начинать.