Fireflies

Безмолвная тишина ночного неба казалась вечной, и лишь мерный шепот заснувших деревьев осмеливался прозвучать в ней; неясный, но сильный свет уходящей луны освещал землю, заставляя растения приобретать легкое серебряное свечение. В воздухе ощущался слабый запах воды, дающий ребенку понять, что рядом находится водоем, но Кейтаро не стал заострять на этой детали своё внимание. Он пристально вглядывался в полуночную россыпь ярких светил, что резко выделялись на фоне погруженного во тьму небосвода. Теплый ветер дотронулся до белоснежных волос, играясь с короткими прядями, и мальчик привычным движением убрал их с глаз, продолжая размышлять в тишине природы. Тоширо Хитсугая завтра снова уйдет. Кейтаро сильнее нахмурился от осознания того, что это был далеко не вопрос, а просто констатация очевидного факта. Его пальцы сильнее впились в деревянный выступ, с которого ребенок свесил ноги, а бирюзовые глаза презрительно наблюдали, как зеленая трава подчиняется воле ветра. Капитан Десятого отряда завтра вернется в свой отряд, оставив свою семью, и мальчик давил в себе желание закричать от несправедливости. Даже после всего, что произошло, капитан Хитсугая все равно последовал за своим лейтенантом в отряд, одарив своего единственного ребенка мимолетным прикосновением, и исчез. — Для человека, который сказал, что останется с нами, он делает все в точности наоборот, — язвительно заметил Кейтаро, нарушая тишину своим детским звонким голосом. Он понимал, что его отец — это один из важнейших людей в этом мире, и от осознания этого не становилось лучше. Важные люди всегда заняты более серьезными вопросами, от их действий зависят судьбы людей. — Ты останешься с нами? Хитсугая прикусил нижнюю губу, закрывая глаза; это было глупо и наивно. О чем он вообще думал, когда задавал этот вопрос? Было изначально ясно, что его отец не сможет сказать правду. Однако самое странное заключалось в поведении его матери, которая лишь понимающе кивнула мужчине на прощание, когда он мгновение остановился, обернувшись. Карин Хитсугая — это не тот человек, который будет мириться с должным; она сделает невозможное и необъяснимое, заставит прислушаться к себе. Она бы не позволила Тоширо Хитсугае просто уйти. Кейтаро почувствовал, как резко напряглось его тело, когда мальчик ощутил глубоко спрятанную реацу. Он повернул свою голову назад, быстро встав на ноги; знакомый холод, исходящий от нее, по-прежнему бережно обволакивал его, и мальчик хмуро свел брови к переносице, желая перестать ощущать эту духовную силу. — Кейтаро, — в низком мужском голосе было слышно беспокойство, — ты должен быть в постели. Мальчик впивается яркими глазами в стоящего перед ним мужчину; его обычно непроницаемое лицо отражало сильную усталость, а черное кимоно и белое хаори сменили легкие светлые штаны и футболка из мира живых. В знакомых бирюзовых глазах ребенок увидел озадаченный блеск, и Тоширо сделал шаг вперед, заметив, что Кейтаро непроизвольно дернулся в сторону. — Что-то не так, — это было прямое заявление, которое заставило Кейтаро вздрогнуть. Все было не так. Мальчик непроизвольно прикусил нижнюю губу, но не отвел взгляда, в котором отражались гнев и осуждение. — Кейтаро… — Все в порядке, отец, — резко произнес ребенок, стараясь сохранять спокойный тон голоса, но тот все равно предательски просел, выдавая его. — Ложь — это не то, что я должен слышать от своего сына, — сурово заявил Хитсугая, скрещивая руки на груди. Его лицо исказилось выражением недовольства, и укоризненный взгляд заставил мальчика вздрогнуть. Почему он испытывает чувство стыда? — Я хочу услышать честный ответ. — Я уже ответил, — упрямо процедил Кейтаро, до крови прикусывая нижнюю губу и чувствуя во рту слабый металлический привкус. Мужчина внимательно вгляделся в детское лицо, заметив размытый след красной жидкости, и опустился вниз, дотрагиваясь рукой до лица ребенка. Челюсти разжались, выпуская раненую губу; Кейтаро поморщился от резкой боли, которая отразилась на его лице. — Больно, — прошептал он. — Знаю, — произнес Тоширо, аккуратно проводя пальцем по губе вокруг раны. — Постарайся не двигаться. — Мальчик видел, как кончики его пальцев засветились слабым зеленым светом, и почувствовал, что чужая реацу начинает концентрироваться вокруг его раны на губе. Боль начала медленно отступать, и, когда мужчина убрал руку, Кейтаро быстро дотронулся до нижней губы. Ровная кожа чувствовалась странно под подушечками пальцев, и ребенок поднял взгляд бирюзовых глаз, встречаясь с взглядом отца. — Ты должен избавиться от этой вредной привычки, — улыбнулся уголками губ Хитсугая. — Почему ты сделал это? — слабо спросил Кейтаро. Тоширо удивленно приподнял бровь, не ожидая такого вопроса от сына. Что-то определенно было не так. — Потому что не хотел видеть боль своего ребенка, — просто отвечает он, и мальчик поджимает губы, стараясь совладать со своими чувствами. — Тогда ты лицемер, — выплюнул Кейтаро и развернулся к отцу спиной, желая уйти обратно в дом. — Если же я лицемер, то чем ты отличаешься от меня, решив солгать мне в лицо? — спокойно спрашивает беловолосый мужчина, видя, как ребенок останавливается и поворачивается к нему лицом. В его взгляде читается сильная ярость, и Тоширо может ощутить бушующую реацу, что кипит внутри него. — Потому что тебе все равно! — громко вскрикнул мальчик, чувствуя, как его глаза жжет соленая влага. — Потому что ты соврал! — Кейтаро чувствует, что его голос становится хриплым, а из глаз льются слезы, обжигая его лицо. Выражение лица мужчины такое же пустое, но горькая печаль отражается в глубине бирюзовых глаз. — Ты сказал, что останешься, но собираешься лишь снова уйти! — Кейтаро опускает взгляд, и крупные капли падают на деревянные доски. Он вздрагивает, когда слышит тихие шаги, и чувствует, как сильные руки поднимают его вверх. Его ноги перестают касаться пола, заставляя Кейтаро поднять покрасневшие глаза и посмотреть в лицо отца. Крепкие руки удобнее перехватили тело ребенка, Тоширо сделал глубокий вдох, когда его сын уткнулся лицом в его грудь, желая скрыть следы своих слез. Хитсугая бережно прижимает мальчика к себе, ласково касаясь белоснежных волос на его голове, и аккуратно спускается вниз, чувствуя под ногами мягкую траву. — Я никуда не уйду, Кейтаро, — осторожно начинает мужчина, и маленькие руки сильнее сжимают ткань его футболки. Он видит недоверие в бирюзовых глазах, когда мальчик решается поднять взгляд. — Ты уйдешь в отряд, — возражает ребенок. — Да, — кивает Тоширо, — но я также нужен этим людям, как тебе и твоей матери. Капитан — это человек, который должен заботиться о своем отряде, — произнес Хитсугая, смотря в сомневающееся лицо сына. Ночная тишина ласкала слух, и синигами прикрыл глаза, собираясь с мыслями. — Но это не значит, что я уйду насовсем. Просто мне иногда нужно будет уходить. — И когда ты вернешься? — слабо задал вопрос Кейтаро, положив голову на мужское плечо. — Когда закончу работать, — ответил Хитсугая. — Я иногда буду брать тебя в Десятый отряд, как и говорил, но сейчас тебе и твоей маме нужно купить необходимую одежду, мебель и прочее. К тому же, твоему телу нужно приспособиться к богатой духовными частицами среде Общества душ. — Я хочу пойти с тобой, — серьезно заявил мальчик, и Тоширо мягко улыбнулся. Кейтаро не стал спрашивать, давая понять, что отказ его не остановит. Пусть ему и досталась его внешность, но он определенно унаследовал знаменитую упертость Куросаки. — Хорошо, — согласился беловолосый синигами. — Ты же помнишь правила, Кейтаро? — Никуда не уходить, никого не отвлекать и не подходить к полигонам, — тихо отозвался мальчик, заработав тихий смешок со стороны отца. Тоширо внимательно посмотрел на черный небосвод, мысленно соединяя звезды нитями, и аккуратно толкнул сына в спину. Кейтаро сонно открыл глаза, несфокусированным взглядом смотря на отца, и широко зевнул, прикрывая рот. — Посмотри на ночное небо, — попросил Хитсугая. — Недавно я тебе показывал созвездие Скорпиона. — Он поднял руку, указывая направление, и мальчик оживленно вскинул голову, глазами ища знакомую фигуру. — Нашел? — Да, — радостно прошептал Кейтаро. — Чуть левее находится созвездие Весов, — сказал Тоширо. — По легенде с помощью этих весов Астрея — богиня правосудия — вершила свой суд, и верховный бог решил поместить их на небо в качестве напоминания, что расплата за ложь придет, рано или поздно. — Мужчина перевел взгляд на сына, который осторожно сглотнул. — Я не хочу, чтобы лгал, Кейтаро. А в особенности самому себе. — Он бережно дотронулся до мягких белоснежных прядей, когда мальчик вновь положил голову ему на плечо, засыпая. Хитсугая осторожно начал двигаться в сторону дома, чувствуя, как теплый ночной ветер прошелся по земле сильным порывом. Возможно, сегодня Кейтаро стоит поспать вместе со своими родителями.

~~***~~

Матрас немного прогнулся под чужим весом, и Карин немного приоткрыла глаза, приподнимаясь на локтях, чтобы различить размытый силуэт перед собой. Светло-серые глаза удивленно расширились, и она перевела вопросительный взгляд на мужчину, который аккуратно накрыл одеялом ребенка. — Что случилось? — обеспокоенно спросила черноволосая синигами, обращая на себя внимание Хитсугаи. Он сделал глубокий вдох и кивнул на крепко спящего сына, который перевернулся на спину. — Кейтаро что-то сделал? — Карин, можно задать тебе один вопрос? — неловко начал Тоширо, посмотрев в ей глаза. — Конечно. — Я хороший отец? — неуверенно спросил он. Карин аккуратно села, стараясь не делать лишних движений, чтобы не разбудить мальчика, и вопросительно изогнула черную бровь, скептическим взглядом оглядев мужчину, который хмуро свел брови к переносице. С ее губ слетел тихий смех, и Хитсугая недовольно скрестил руки на груди. — Тут нет ничего смешного, Карин, — серьезно заявил Хитсугая. — Прости, — радостно произнесла она. — Это связано с тем, что ты завтра уйдешь в отряд, не так ли? — загадочно осведомилась бывшая Куросаки. — Откуда… — Когда Кейтаро был совсем маленьким, — начала Карин, и в ее глазах отразился блеск ностальгии, — он ужасно расстраивался из-за того, что я уходила на работу в больницу. — Белоснежные брови удивленно приподнялись; Тоширо наклонил голову, внимательно смотря в расслабленное лицо ребенка. — Каждый раз, когда я уходила, он думал, что я больше не вернусь. — Но ты всегда возвращалась, — решил Хитсугая, подняв глаза на женщину. — В чем тогда была проблема? — Кейтаро также считал, что моя работа была важнее его, — просто отозвалась черноволосая синигами. — Это неправда, — констатировал факт Тоширо. — И ты прекрасно знала об этом. — Я знала, но Кейтаро — нет, — отозвалась Карин. — И сейчас ты проходишь тоже самое. — Так, значит, вся причина его поведения заключена в этом, — заключил он, вновь посмотрев на Кейтаро, который издал неясный звук и уткнулся носом в подушку. — Но Кейтаро всегда будет превыше отряда, — уверенно решил Хитсугая и присел на край кровати, когда женщина бережно начала перебирать белоснежные пряди на голове сына. — Тогда покажи это ему, — заявила женщина. — Просто… Для него ты не капитан Хитсугая, а папа. — Тоширо почувствовал, как теплая ладонь коснулась его лица и аккуратно убрала белоснежную челку. — Тебе нужно подстричься, — добавила она. — Когда-нибудь, — смутно сказал мужчина. — Мы же теперь будем жить в Обществе душ, — прошептала Карин, и Хитсугая лишь кивнул на это заявление. — Тогда нужно будет приобрести некоторые вещи… — Одежда, предметы гигиены, — начал перечислять Тоширо. — Тебе придется пройтись по магазинам. — Он устало подпер голову кулаком. — Похоже на то, — согласилась она. — Я думала над тем, что сказала та женщина на суде… — Капитан Унохана руководит Четвертым отрядом, который специализируется на оказании медицинской помощи, — произнес мужчина. — А ты профессиональный врач. — Имеешь ввиду, что она заинтересована в том, чтобы я работала в ее отряде? — заинтересованно спросила бывшая Куросаки, чувствуя навалившуюся усталость. — Возможно, — сонно откликнулся Хитсугая и положил голову на подушку. — Спи, — прежде, чем заснуть прошептал он. Карин мягко улыбнулась, видя расслабленное лицо спящего мужчины, который также уткнулся в подушку, как и мальчик. В конце концов, Кейтаро был поразительно похож на отца не только внешностью.

~~***~~

Кейтаро хмуро сводит брови, смотря на свои ладони, покрытые мозолями, которые он заработал в бесполезных попытках создать заклинание кидо. Теория была намного легче, чем практика, и мальчик лишний раз убедился в этом, позволяя разочарованию отразиться на своем лице. Он мог скрывать духовную силу, но у него еще не было достаточно контроля, чтобы превратить ее в заклинание кидо. Утешительная тяжесть на плече заставила ребенка поднять бирюзовые глаза и найти понимающий взгляд отца. — Терпение — это самое главное в обучении, — поучительно заключил Тоширо, и Кейтаро сделал тяжелый вдох. — Ничто не придет к нам, как само собой разумеющееся. — Он окинул взглядом красные ладони сына, отмечая, что на них нет каких-либо ран, и удовлетворенно кивнул. — И твои руки прямое доказательство этого. — У тебя тоже получилось не с первого раза, отец? — с любопытством спросил мальчик. — Да, — честно ответил Хитсугая. — Но чем больше я тренировался, тем лучше становился. Кидо — техника, для которой необходима сильная воля. — Он приподнял слабо уголки губ, улыбаясь мальчику. — Или упрямство. — Отец, — ворчливо буркнул Кейтаро, чувствуя, как большая ладонь взъерошила волосы на его голове. Мужчина добро усмехнулся, продолжая приводить прическу сына в беспорядок. — Папа! — Мальчик крепко схватил чужую руку, которая неожиданно застыла, а после — исчезла. — Это не смешно, — отозвался он, приглаживая волосы, когда услышал легкий смех. — Прости, — извинился Тоширо, стараясь собраться с мыслями. То слово, которое произнес Кейтаро, казалось чем-то странным; Тоширо Хитсугая мог быть хорошим отцом, но не папой. — Мы должны уже идти, — напомнил сыну Хитсугая, подходя к лежащему на ступеньках занпакто и бережно сложенному хаори. Привычные движения рук, и он ощущает на себе привычную тяжесть меча и крепкую белоснежную ткань на своих плечах. — Мама вернется раньше, чем мы? — задает вопрос мальчик, подбегая к отцу, который поворачивается к нему лицом. — Не знаю, покупка некоторых вещей может занять много времени, — отозвался синигами, оглядывая сына с головы до ног. Чистое черное кимоно не вызывало у ребенка стеснения, и он был таким же подвижным, как и всегда. Хитсугая сделал глубокий вдох, подготавливаясь: Кейтаро был любопытным ребенком, и мужчина видел его взволнованный взгляд, в котором отражалось искреннее нетерпение и возбуждение. Разочарование окончательно стерлось с детского лица. — Пора идти, Кейтаро. Кейтаро молча кивнул, поднимая руки, и мужчина наклонился, беря маленького ребенка на руки, который привычно зацепился пальцами за ткань униформы синигами. Убедившись, что мальчик достаточно крепко держится за него, Тоширо хотел исчезнуть в мгновенной поступи, но был остановлен недовольным тоном звонкого голоса. — Почему меня должны каждый раз брать на руки? — хмуро спросил Кейтаро, подняв глаза на родителя. — Когда ты перестанешь делать это, отец? — Когда ты научишься сюмпо, — улыбнулся Хитсугая и сконцентрировал реацу в ногах, делая первый длинный рывок вперед. Мальчик прикрыл глаза, когда ветер резко ударил в его лицо; из-за огромной скорости сложно было четко различать отдельные предметы, но, когда Тоширо запрыгнул на черепичную крышу бараков, с его губ слетел удивленный вдох. Огромный город с многочисленными белоснежными зданиями и запутанными проходами, напоминающие лабиринт, открылся перед бирюзовыми глазами, и беловолосый мужчина улыбнулся, наблюдая за восторженным блеском в глазах ребенка. Можно было различить редкие черные фигуры людей, но они вновь слились вместе со зданиями, когда Хитсугая увеличил скорость. Он мягко приземлился на землю, опуская Кейтаро на землю, и оглядел знакомую местность; вдалеке можно было увидеть бараки Десятого отряда, и Хитсугая глубоко вздохнул, выпрямляя спину. — Мы теперь будем здесь жить? — взволнованно спросил мальчик, обращая на себя внимание родителя. — Да, мы будем жить в Сейретее, — кивнул Тоширо, видя, как Кейтаро радостно улыбнулся своей широкой улыбкой. — Идем, — он взял его за руку, игнорируя недовольство и возмущение, которые появились на лице его сына, — я не собираюсь вновь начинать разговор по этому поводу, — серьезно добавил мужчина, и Кейтаро лишь бросил на него раздраженный взгляд. — «Я не должен попадать в неприятности», — мысленно напомнил себе Кейтаро. Желание увидеть Десятый отряд было выше желания доказать, что он уже вырос. Поворот следовал за поворотом, и с каждым шагом терпение внутри ребенка исчезало. — Капитан Хитсугая! — Громкий крик заставил Кейтаро остановиться, и он увидел, как лица незнакомых людей приобрели расслабленные и радостные черты, когда они вошли на территорию бараков Десятого отряда. Огромное здание было окружено пустынными полигонами, а вокруг было великое множество людей в черных кимоно, которые смотрели на его отца с нескрываемым трепетом и уважением. Кейтаро крепче сжал руку мужчины, видя, что синигами перевели свой взгляд на него, и приподнял подбородок, не желая показывать свое смущение и смело смотря на окружившую его толпу. — Этот мальчик… — Посмотрите, он просто вылитая копия капитана! — Новый голос заставил мальчика встать ближе к Тоширо, который лишь мягко улыбнулся этому. — Это сын капитана Хитсугаи! — Кейтаро поднял взгляд, видя перед собой незнакомое девичье лицо, и резко покрылся краской, ладонью хватаясь за капитанское хаори. Белая ткань накрыла голову мальчика, пряча его от чужих глаз, а рука, до этого бывшая в крепкой хватке, сжала черную штанину. — Вы так похожи! — Достаточно смущать моего сына, шестой офицер Аоки, — подал голос капитан, заставляя темноволосую девушку выпрямиться под холодным взглядом бирюзовых глаз. Он мягко коснулся спины ребенка сквозь плотную ткань, осторожно подталкивая его выйти из своего укрытия, и Кейтаро медленно убрал в сторону хаори, неуверенно делая шаг вперед. — Насколько я знаю у каждого из вас есть прямые обязанности, которые вы должны выполнять, — чуть мягче добавил он. — Думаю, вам всем стоит вернуться к ним. — Так точно, капитан Хитсугая, — подчинилась синигами. — Разрешите обратиться? — Разрешаю, — дал согласие Тоширо. — От лица всего отряда хочу сказать, что мы рады вашему возвращению, — произнесла девушка. — И всегда будем. — Она перевела взгляд со спокойного лица своего капитана на маленького ребенка. — Приятно слышать это, — коротко отозвался капитан, немного приподняв уголки губ. — А теперь нам всем нужно заняться своим делом, — отдал приказ Хитсугая, и синигами с готовностью подчинились ему, начиная расходиться. — Идем, Кейтаро. — Он начал идти к большому центральному зданию; Кейтаро охотно последовал за ним, не желая вновь ощутить на себе пронзающие взгляды. — Я им не понравился? — с сомнением в голосе спросил ребенок, и Тоширо остановился, скосив глаза на собственного ребенка. — Обычно я никому не нравлюсь, — твердо, словно убеждая самого себя, добавил мальчик. — Пойдем в мой кабинет, — выдохнул Хитсугая, отодвигая в сторону дверцу седзе и впуская внутрь неожиданно повесившего голову сына. Обстановка офиса напоминала кабинет в доме в мире живых, и Кейтаро устало плюхнулся на светло-зеленый диван, стоящий посреди комнаты, и уставился безынициативным взглядом в пустоту. Привычный огонек любопытства померк в бирюзовых глазах; Тоширо понимающе вздохнул, подбирая слова для предстоящего разговора. — Белые волосы, — неожиданно произнес мужчина. — Что? — вскинул бровь Кейтаро, но синигами видел, как по нему пробежала дрожь. — Ты беспокоишься из-за своих белых волос, — прямо отозвался Тоширо, присаживаясь рядом с сыном. Он видел, что мальчик поджал губы и скрестил руки на груди, делая вид, словно не слышал этих слов. — И маленького роста. — Да, — разочарованно, но честно выдохнул ребенок. — Белые волосы… Некоторые даже думали, что на мне проводили опыты, — горько хмыкнул он, пальцами взяв густую прядь волос. — Белые волосы — это доказательство того, что ты мой ребенок, — уверенно заявил Хитсугая, и Кейтаро поднял глаза, смотря в серьезное лицо отца. — Но ни ты, ни я не выбирали этот цвет. Мы не можем скрыть его, даже если захотим. Единственное, что в наших силах, — это принять это. — Он усмехнулся своим словам, вспоминая сколько времени убил, чтобы принять эту правду. — В конце концов, это часть нас самих. — Маленький рост я тоже должен принять, — грубо огрызнулся Кейтаро, но лицо Тоширо даже не дрогнуло от такого резкого замечания. — Следи за своим языком, — сурово напомнил беловолосый капитан, и мальчик против воли вжал голову в плечи. — Кейтаро, ты вырастешь. — Конечно, — фыркнул он. — Я высокий, — констатировал Хитсугая, вновь обращая на себя внимание сына, — но когда-то тоже был маленьким. Наберись терпения, молодой человек, — встав с дивана, добавил мужчина и подошел к рабочему столу, находя на нем стопку документов. — Я буду таким же высоким, как и ты? — неуверенно задал вопрос Кейтаро, и Тоширо мягко приподнял уголки губ, наблюдая за ребенком, который подошел к нему. — Конечно, — кивнул синигами. — Но ни рост, ни цвет твоих волос не влияют на то, что у тебя внутри. — Он опустился вниз и положил руку на плечо своего сына. — И также следует помнить, что всегда нужно стремиться к лучшему. Люди должны развиваться, каждый из нас. — Хитсугая поднялся на ноги, скептическим взглядом оглядев возвышающиеся на его столе отчеты. — Однако мне это помешают сделать документы, — усмехнулся он. — Я могу осмотреть территорию отряда? — В бирюзовых глазах отразился привычный блеск, который заставил Хитсугаю улыбнуться. — Иди. — С губ Кейтаро сорвался смех, и он радостно выбежал из кабинета, не забыв закрыть проем. Похоже, в этот раз Тоширо Хитсугая смог быть хорошим отцом.

~~***~~

Карин сделала глубокий вдох и обвела взглядом нескончаемые ряды магазинов, в каждый из которых она уже заглянула в поиске необходимых вещей. Несмотря на то, что Общество душ не собиралось отходить от традиционного японского стиля и архитектуры, было множество предметов, доказывающих научный прогресс, из мира живых, которые использовались здесь, и это не могло не радовать женщину. В конце концов, этот мир для нее непривычен и незнаком, но она надеялась, что скоро сможет чувствовать себя его частью. — Карин, — окликнула ее маленькая синигами с лейтенантским шевроном, на котором был нашит знак Тринадцатого отряда, — что-то не так? — Нет, Рукия. — Она отрицательно помотала головой, стараясь не слишком сильно двигаться из-за большого количества бумажных пакетов. — Просто думала о том, как я должна буду все это отнести, — кивнув на сумки, добавила черноволосая синигами. — Кстати, смотри, что я нашла. — Бывшая Кучики увлеченно нырнула в свой единственный пакет. — Я думаю, что они идеально подходят Ичиго. — Карин силой зажала себе рот рукой, пытаясь не засмеяться от вида представленного ей нижнего мужского белья. Вычурно-розовые боксеры с изображением белых кроликов лежали в маленьких ладошках Рукии, которая лучезарно улыбалась от удовольствия. — Эксклюзивный выпуск! — радостно вскрикнула она. — Я просто не могла пройти мимо! — Они очень подойдут моему брату, — прохрипела черноволосая женщина, силой заставив себя не рассмеяться. — Отличный выбор. — Я знала, что ты оценишь! — отозвалась лейтенант, убирая одежду обратно в пакет. — И еще, Карин. — На ее лице отразилась серьезность. — Ты говорила с капитаном Хитсугаей? Женские руки сильнее сжали бумажные ручки, и бывшая Куросаки закусила нижнюю губу, отводя взгляд от Рукии. Тоширо сказал, что они поговорят, когда все закончится, но Карин понимала, что так он лишь пытается отсрочить разговор. Как и она сама. — Нет, — честно ответила она, и Рукия сочувствующе положила руку ей на плечо. — Не надо, я сама виновата во всем случившемся. — Карин, — начала лейтенант Тринадцатого отряда, — ты поступила так, как считала правильно. — Знаю, — выдохнула черноволосая женщина. — Но теперь все закончилась, и я не знаю, что будет дальше. — Ответь мне честно, — начала Рукия. — Ты любишь капитана Хитсугаю? — Рукия! — громко вскрикнула Карин, чувствуя, как ее лицо начинает краснеть от смущения. — Отлично, твое лицо мне все сказало, — улыбнулась она, и синигами возмущенно вздохнула. — В конце концов, все эти десять лет ты даже не смотрела на других мужчин, — напомнила жена ее брата. — Достаточно, Рукия, — сурово прорычала бывшая Куросаки. — Ты прекрасно знаешь, что дело не во мне… — Капитан Хитсугая один из самых верных людей, которых я знаю, — заявила Рукия. — И он бы не сделал все это просто так. — Кейтаро… — Ваш сын — это не единственное, что держит вас вместе, Карин, — огрызнулась лейтенант, скрестив руки на груди. — И чем скорее вы поговорите о своих отношениях, тем будет лучше для всех. Особенно для Кейтаро. Карин закрыла глаза, стараясь подчинить себе свои эмоции, и до крови прикусила нижнюю губу. Хоть она и не хотела это признавать, но Рукия была права. Им с Тоширо нужно поговорить, хотят они этого или нет.