Fireflies

Глубокий вдох, крепкая хватка, внимательный взгляд; Кейтаро прислушивается к каждому возможному звуку, который мог раздаться откуда угодно, а ладони цепко держат рукоятку деревянного меча. Шелест травы заставил мальчика насторожиться, и спустя мгновение можно было различить еле слышный шаг, которых эхом раздался в его голове. Хитсугая максимально расслабился, давая своему занпакто шанс напасть, и сильные лапы лишь чуть задели зеленую траву, когда тигр сделал огромный прыжок, меняя свою форму. Стук деревянных мечей, сошедшихся, стоило Кейтаро сделать резкий поворот, раздался громким отзвуком по всему пространству. Дух быстро отступил, увидев твердый блеск в бирюзовой глади, и приподнял уголки губ, нанося удар в ноги. Меч вонзается в твердую землю, не давая противнику нанести удар, который мог бы выбить Хитсугаю из равновесия. Он с силой вынимает меч, делая неожиданный выпад вперед и стараясь попасть в открывшееся левое плечо. Перенос равновесия помогает Сорахи уйти от удара. Знакомые удары в шею, плечи, грудную клетку и ноги все сложнее отбивать, отчего Кейтаро не успевает. Ощутимая боль в плече после яростного удара занпакто заставляет мальчика сильно стиснуть зубы. Его глаза все еще наблюдают за духом, который поднимает руку вверх.  — «Сейчас», — мысленно произнес Кейтаро, когда Сорахи решил нанести удар сверху. Молниеносное движение меча, который встречается с кистью противника. Дух инстинктивно ослабляет хватку, и следующий удар оставляет болезненный синяк на надплечье. — Никогда не расслабляйтесь, хозяин, — напоминает голос. Хитсугая чувствует боль в левой ноге, которая еле держит его тело, и поднимает взгляд на спокойное лицо своего духа. — Думаю, на сегодня этого хватит, — делая шаг назад, заключает дух, и деревянные мечи исчезают синим пламенем. — Я еще могу продолжать, — настойчиво заявил Кейтаро, игнорируя боль во всем теле. На его лице было большое количество ссадин и царапин от постоянных падений, когда он не мог сохранить равновесие, а руки были полностью красного цвета и покрыты мозолями, которые уже успели стереться. Детское тело болезненно ныло от чрезмерной нагрузки, но мальчик упрямо игнорировал этот факт. У него еще было время, которое он мог использовать в свою пользу. — Нет, хозяин, — покачал головой занпакто, снисходительно приподняв уголки губ. — Тренировки — это хорошо, но везде нужно соблюдать меру. — Его светло-голубой глаз видел недовольство во взгляде мальчика, но Сорахи лишь вновь отрицательно помотал головой. — Вашему организму нужен отдых. — Я не хочу возвращаться в реальный мир, — устало выдохнул Хитсугая, хмуро признавая правоту своего духа. Он был слишком вымотан нескончаемыми упражнениями на мечах, даже если не хотел принимать этого. — Не обязательно это делать, — заметил мужчина, трансформируясь в свою обычную форму. Мощный тигр бесшумно ступал по мягкой траве, говоря взглядом, чтобы мальчик следовал за ним. Кейтаро заинтересованно приподнял бровь, следуя за духом, и удивленно распахнул глаза, когда линия горизонта начала растворяться. Перед его взглядом появилась уже знакомая комната, которая заставила ребенка болезненно поморщиться от воспоминаний. Помотав головой, Кейтаро посмотрел на белоснежного тигра, который уже успел вновь принять форму высокого мужчины. Непривычно было видеть теперь его без черной одежды, которую он носил раньше; ее сменил простой, но немного официальный костюм. Строгие черные штаны абсолютно не стесняли его движений, а белоснежная накрахмаленная рубашка была скрыта под темно-синим плащом, доходившим ему чуть ниже коленей. Его левый глаз так и оставался закрытым, и Хитсугая решил оглядеть пространство, в котором находился. Пальцы неуверенно касались книжных переплетов, когда глаза привычно пробегали по названиям книг. Кейтаро остановился, видя перед собой знакомую комбинацию иероглифов, и взял в руки темно-голубую книгу. — Почему на ней написано мое имя? — задал вопрос мальчик, повернув голову в сторону наблюдавшего за ним Сорахи. Он тихо подошел к Хитсугаи, и Кейтаро только сейчас увидел их разницу в росте, которая заставила его разочарованно опустить глаза на свое имя, выведенное золотыми нитками на оглавлении. — Потому что это ваша книга, — просто ответил дух. Мальчик непонимающе вскинул бровь. — Откройте ее. — Хитсугая переворачивает первые пустые страницы и замирает, когда видит на странице свою фотографию… Его щеки против воли вспыхивают, когда он понимает, что на ней ему всего пару дней. Кейтаро быстро листает страницы, стараясь быстрее перелистать свои ранние годы, и останавливается, когда понимает, что дальше идут пустые листы. — Как видите, она не закончена. — Ты сам сделал ее? — неуверенно спрашивает он, и занпакто отрицательно качает головой. — Нет, но я появился вместе с ней, — отзывается Сорахи. — С вами, хозяин. Все занпакто рождаются и умирают вместе со своими владельцами. — Тут так много пустых страниц, — отмечает Кейтаро, закрывая книгу. — Ты ее пишешь? — Это ваша книга, — напомнил ему дух. — И вы в ней и автор, и главный герой. — Прекрасно, — фыркнул мальчик и поставил ее обратно в стеллаж. — Иногда приятно вспомнить прошлое, — заметил занпакто, садясь в свое массивное кресло. — Есть много вещей, которые мы хотели бы вернуть, но они уже исчезли бесследно. — Ты был заперт почти десять лет, — серьезно заявил Хитсугая, внимательно наблюдая за духом, который расслабленно откинулся на спинку кресла. — Уверен, что это были не самые приятные воспоминания. — Если бы это означало вашу безопасность, то я был бы рад оставаться под барьером, — честно отозвался дух, уверенно смотря в глаза растерявшегося ребенка, что сделал тяжелый вдох и подошел к горящему синим пламенем камину. — Но я бы никогда не смог смириться с тем, что буду навсегда заперт. — Сорахи пристально всмотрелся в задумчивое лицо своего хозяина. — Вас что-то беспокоит, хозяин, — прямо заявил он. — Отец завтра утром уходит на задание, — печально отозвался Кейтаро, сжимая руки в кулаки. Он прекрасно знал, что Тоширо Хитсугая способен защитить не только себя, но и свой отряд. Однако от этого не становилось легче; мальчик видел, как мужчина затачивает клинок и собирает необходимые ему вещи. — Мама волнуется, хотя пытается не показывать этого. — Это естественная реакция, — спокойно заключил Сорахи. — Думаю, что владелец Хьеринмару вернется в полном порядке. — Хьеринмару? — вопросительно изогнул бровь Хитсугая. — Это имя отцовского занпакто? — Да, — утвердительно кивнул занпакто. — Мне просто интересно… Откуда ты знаешь его имя? — озадаченно спросил Кейтаро, повернувшись к нему лицом. — Как ты узнал мою фамилию? — Ваша реацу состоит из реацу твоих родителей, — начал беловолосый мужчина. — Вполне закономерно, что я… — он на миг остановился, обдумывая слова, — отчасти похож на занпакто ваших родителей. Реацу — это основа силы занпакто, и поэтому я тесно связан с Хьеринмару и Хотару. — Понятно, — кивнул мальчик, — но все равно… Вся эта жизнь кажется такой другой. — Я уже говорил вам, что ваша судьба заведомо была отмечена красной нитью, — напомнил занпакто Кейтаро, который задумчиво посмотрел в его лицо. — Когда проявилась бы ваша реацу — это был лишь вопрос времени. — Просто… Кем я стану? — тяжело выдохнул Хитсугая. — На этот вопрос ответ знаете лишь вы, — ответил Сорахи, поднимаясь на ноги. Мужчина ободряюще приподнялся уголки губ, заставив мальчика улыбнуться в ответ. — Кто знает, — пожал плечами Кейтаро, начиная медленно исчезать. Он начинал просыпаться.

~~***~~

Огромные бараки Первого отряда располагались на территории Готей-13, поражая своими размерами и белоснежными величественными зданиями. Размашистые вековые ветви благородной сакуры можно было увидеть со всех сторон, и Кейтаро широко распахнул бирюзовые глаза, безуспешно пытаясь отвести взгляд от возвышающегося вверх дерева, когда почувствовал мягкое прикосновение ладони к своей спине. Карин ласково улыбнулась ему, кивнув вперед, чтобы ребенок сдвинулся с места, и они смогли догнать остальных членов, которые продолжали идти вперед. — Это самый главный отряд? — шепотом спросил у Карин мальчик, с интересом изучая проходящих мимо синигами. Первый отряд не слишком отличался от Десятого или Четвертого, и Кейтаро смог спокойно перевести взгляд на свою мать, которая внимательно просматривала бумаги в своих руках, но все-таки отвлеклась, чтобы посмотреть в любопытное лицо ребенка. — Да, этот отряд главнокомандующего Готей-13, — мирно отозвалась Карин, — но это не значит, что он самый главный. — Мальчик понимающе кивнул и заметил, что капитан Унохана остановилась, чтобы отдать указания третьему офицеру, который поспешно удалился. — Идем, — немного торопливо добавила она. — Исане, ты должна проверить, как срослись кости третьего офицера, Окикиба-сана, — напомнила своему лейтенанту Рецу и повернула голову в сторону черноволосой синигами. — Карин, на тебе проверка швов у десяти человек, которые участвовали в своей последней миссии. — Разумеется, капитан, — четко откликнулась женщина, неуверенно посмотрев на сына, — но вы действительно уверены, что Кейтаро может находится на территории Первого отряда? — Думаю, Кейтаро-кун сможет отлично позаботиться о себе, — улыбнулась Унохана. — К тому же, Первый отряд сегодня не проводит тренировок. — Но… — начала Карин, но была остановлена протянутым стоном. — Мама, я могу держаться вдалеке от неприятностей, — напомнил ей Хитсугая, недовольно хмурясь. Ему не нужна постоянная опека, и он прекрасно знает, что правила, созданные для него отцом, — не пустой звук, а вполне четкое напутствие. — И у меня нет желания оказаться вновь наказанным, — поспешно добавил Кейтаро. — Искренне надеюсь на это, — заметила она, видя на лице сына отражение предвкушения, и насмешливо приподняла тонкую черную бровь. — Когда закончишь, вернись сюда же, Кейтаро. — Нужно приступать к своим обязанностям, — отозвалась капитан Четвертого отряда, привлекая к себе внимание. Карин согласно кивнула и, бросив последний взгляд на мальчика, развернулась; Кейтаро любопытно посмотрел в сторону Рецу. Она всегда была интересной и за ней было увлекательно наблюдать, особенно если это было связано с медициной. — Думаю, ты сможешь хорошо провести время, Кейтаро-кун, — произнесла Унохана, улыбнувшись своей привычной улыбкой. — До свидания, — вежливо отозвался Хитсугая, начиная идти по неизведанным ранее коридорам Первого отряда. Постепенно офисные помещения сменялись жилыми, и он мог услышать отрывки разговоров рядовых и офицеров. Краем глаза он заметил проход из бесконечных однообразных помещений и резко направился на яркий летний свет солнца. Его бледной кожи вновь коснулся свет сияющего светила, заставляя почувствовать приятное чувство тепла, которое наполняло его тело. Кейтаро мог ощутить, как внутри него наполняется силой реацу, заставляя его ощутить порыв выпустить ее на волю. Тень больших крон падает на него, когда ветер осторожно касается светло-зеленых листьев сакуры, что возвышается в голубое ясное небо. В его взгляде виден не угасший интерес, и мальчик подбегает к толстому стволу древа, осторожно обходя или перепрыгивая большие корни. Его маленькая ладонь касается гладкой, изрезанной по всей поверхности дерева маленькими горизонтально расположенными трещинами серого, зеленного или красного оттенка, коры древа, и Кейтаро поднимает взгляд вверх, находя, что нет низких веток, благодаря которым он мог бы залезть наверх. Его бирюзовые глаза цепляются за аккуратно сделанную каменную дорожку из природного камня, которая вела к небольшой белоснежной беседке. Кейтаро любопытно изогнул белоснежную бровь, начиная идти по дороге, он почти дошел до беседки, когда заметил в ней человека. Старческое лицо было полностью расслабленным и спокойным, а глаза — плотно закрыты. На нем была стандартная форма: синигами с накинутым на плечи белым хаори, и Кейтаро решился подойти ближе, видя на его лбу два шрама, образующие крест. Его длинная полностью седая борода достигала земли; Хитсугая еле слышно зашел в беседку, найдя трость, лежащую перед стариком. — «Это занпакто», — уверенно отозвался в подсознание мальчика голос Сорахи, и Кейтаро согласно кивнул. Он чувствовал ужасающую мощь, что скрывалась под видом безобидной деревяшки, и настороженно свел брови к переносице, но не отступил. Мальчик бесшумно сел, подобрав под себя ноги. — «Хозяин, мне не нравится то, что вы делаете», — недовольно отозвался дух. Мальчик проигнорировал слова своего занпакто, закрывая глаза и концентрируясь на гигантской духовной силе, что исходила от сидящего перед ним старика. Прожигающий до костей огонь заставил Кейтаро сделать резкий вдох; ощущение было слишком сильное и болезненное, но в следующую секунду с алым пламенем сошелся синий огонь, и мальчик почувствовал себя лучше. Хитсугая чувствовал безумное давление реацу на свое тело, продолжая прорываться сквозь уничтожающее пламя. Его собственный огонь был слабым по сравнению с этим, но он плотно обволакивал тело ребенка. Оглушительный треск огня заставил Кейтаро широко раскрыть глаза при виде огромного жаркого пламени, что, казалось, изучало его.  — «Это истинная форма занпакто», — раздался голос Сорахи в подсознании Кейтаро, и он резко открыл глаза, встречаясь взглядом с темными глазами. — Мальчишка, — сурово начал синигами, — что ты хотел сделать? — Не знаю, — еле слышно выговорил Кейтаро, видя суровый блеск в темных глазах. — Мне было интересно, — добавил он спустя пару мгновений. — Любопытство — это не то, с чем нужно обращаться так небрежно, — ровно сказал старик. — Мне не нужны нотации от того, кто арестовал моих родителей, — резко огрызнулся мальчик, хмуро сводя белоснежные брови к переносице и настороженно сощурив глаза. Этот человек был главнокомандующим Готей-13. — Следи за своим острым языком, — сурово одернул его взглядом Ямамото, но Кейтаро даже не дрогнул, впиваясь в него ответным взглядом. — Долг родителей — воспитывать своего ребенка. — Он окинул маленького ребенка заинтересованным взглядом, который был слишком незаметен, чтобы Хитсугая смог почувствовать его. — Что ты увидел? — Ваш занпакто, — спокойно ответил Кейтаро. — Почему… Почему он сказал мне свое имя? — неуверенно спросил он. — Я не могу дать ответ на этот вопрос, — честно ответил капитан Первого отряда. — Занпакто имеют свои мысли. — Вы можете сказать свое имя? — вновь задал вопрос Хитсугая. — Генрюсай Шигекуни Ямамото, — назвался старик. — Кейтаро Хитсугая, — в ответ представился мальчик, чувствуя теплый ветер в своих волосах, и поднял глаза в светлый голубой небосвод, что был покрыт перистыми облаками. Он повернул голову, внимательно оглядывая округу. Открытый вид на величественное дерево заставил его затаить дыхание, и мягкий запах летней свежести наполнил его легкие. — Красиво, — еле слышно прошептал он. — Это древо растет здесь с основания Готей-13, — раздал ровный голос Ямамото. — И оно видело множество битв, видело, как угасают чужие жизни, как появляются новые. Оно — напоминание прошлого. Кейтаро перевел на него заинтересованный взгляд. Что он хотел этим сказать? Хитсугая мог почувствовать, как огромная реацу подчиняется старику, делая его на вид безобидным, и молча наблюдал за движениями главнокомандующего. — Почему вы сказали мне об этом? — задал вопрос мальчик, обращая на себя внимание Ямамото. Он силой заставил себя не закусить нижнюю губу, в ожидании ответа. — Знание дает нам понимание, — мирно отозвался Генрюсай, — а понимание — цель. — Цель? — вскинул бровь Кейтаро. Этот человек… Мудрость и опыт дали ему возможно видеть истинные чувства людей, и мальчик проглотил тяжелый ком, вставший в его горле. Мысли беспорядочно путались, а его сердце замерло, когда он затаил дыхание. Общество душ — совершенно отличный мир, который был еще не изведан им и который таил в себе столько нового. И большинство синигами казались ему странными. Перед их глазами было настолько необъятное, но они продолжали держать себя в рамках Готей-13. — Почему души решают стать синигами? Почему они тогда решают служить в Готей-13? — вопросы вырвались из него произвольным потоком, не давая опомниться. — У каждого свои цели, желания и стремления, — начал главнокомандующий Готей-13, — но синигами должен помнить о своем долге — сохранении баланса. А тринадцать отрядов хранят его не один век. — Сорахи сказал, что синигами защищают души живых, — вспомнил мальчик, и темные глаза посмотрели в детское лицо. — Занпакто, — он посмотрел на лежащий перед собой посох, — это единственное, что может очистить Пустых, а они подвластны лишь синигами. Это баланс? — Круговорот духовной силы, — уточнил Ямамото, кивнув. — Но что будет, если его нарушить? — Синигами должны бороться за него даже ценой собственной жизни, — сурово отрезал капитан Первого отряда. — Нельзя позволить этому случиться, потому что от этого зависит слишком многое. Синигами идут в Готей-13 за этим. — Но разве синигами защищают только баланс между мирами? — непонимающе возразил Кейтаро, смотря яркими глазами в спокойное лицо Ямамото. — Вы сами сказали, что каждый синигами преследует свои цели и желания, — он остановился, решаясь продолжить. — И если это было не так, то я бы навряд ли сейчас сидел перед вами. — Хитсугая встретился глазами с темными глазами главнокомандующего, видя в них ожидание. — Я не хочу сказать, что долг теряет свое значение, но человек из-за этого всегда должен выбирать, — закончил ребенок, сжав в руках ткань темно-зеленого хакама. — В твоей голове правильные мысли, мальчишка, — Кейтаро изумленно вскинул брови, находя в его тоне одобрение. Этот человек, сидящий перед ним, казался ему с каждым мгновением все страннее. Он определенно что-то хотел узнать или увидеть. — Простите, но думаю, что мне нужно идти, — кивнув в знак уважения, извинился Хитсугая, поднимаясь на ноги. — Мама будет искать меня, — пояснил он. Кейтаро видел, как старик еле заметно кивнул, и спустился вниз по двум ступенькам, находя перед собой аккуратные клумбы с распустившимися цветами, которые дополняли небольшой сад рядом с жилыми помещениями. Бирюзовые глаза озадаченно посмотрели на яркие цветки светло-розовых гвоздик, что были окружены темно-синими ирисами, и более насыщенного цвета розы, подходящие по цвету к гвоздикам, но находящиеся в значительном от них расстоянии. Вокруг них росли здоровые кусты лаванды, и совместный запах цветов казался непривычным, но приятным и интересным. Смешение западного и восточного — сад в бараках казался идеальной серединой. Мальчик повернул голову в сторону Ямамото, что уже успел закрыть глаза, и неуверенно заговорил: — Генрюсай-сан, извините, — неловко начал Кейтаро, и взгляд темных открывшихся глаз остановился на ребенке, — вы можете отказать, но я все равно хочу кое-что спросить: «можно мне сорвать несколько цветков?», — он с волнением во взгляде оглядел главнокомандующего. — Садовые ножницы находятся в наборе инструментов, — отозвался Ямамото, повернув голову в сторону небольшого синего ящика, и Хитсугая ярко улыбнулся ему. Светло-розовые полные бутоны гвоздик почти достигали подбородка мальчика, когда он срезал последнюю, пятую по счету, гвоздику и убрал садовые ножницы на свое место. Он взволнованно бросил что-то на прощание главнокомандующему и исчез в бараках Первого отряда, идя по уже знакомым коридорам и стараясь как можно быстрее вернуться на то место, откуда он ушел. — Мама! — его громкий голос заставил черноволосую женщину, до этого пытающуюся взглядом найти своего ребенка, повернуть голову в сторону Кейтаро, который почти врезался в ее ноги. — Смотри! — Он вытянул вперед цветы, заставляя Карин удивленно вскинуть бровь и с сомнением посмотреть на сына. — Кейтаро, ты же не сорвал их без спроса? — строго спросила она, и мальчик немного обиженно посмотрел на нее. — Мне разрешили, — немного насупился он, но после улыбнулся, когда Карин с мягкой улыбкой взяла в руки неловко срезанные длинные гвоздики и нагнулась, касаясь теплыми губами лба ребенка. — Спасибо, Кей-чан, — нежно поблагодарила синигами, заставив мальчика покрыться краской при упоминании своего детского прозвища. — Мама! — недовольно вскрикнул он, и Исане, звонко рассмеялась, до этого наблюдавшая за ними. Кейтаро стесненно посмотрел на нее, стараясь не покрыться краской от смущения еще сильнее. — Уверена, что ты сделал очень приятно Карин-сан, — сказала Котецу, и Карин согласно кивнула, подтверждая сказанные слова. — Наша работа в Первом отряде закончена, и мы должны возвращаться в наш отряд, — заявила она. — А капитан Унохана? — уточнил Хитсугая. — Она сказала, что должна кое-что уладить с главнокомандующим Ямамото, — улыбнулась ему Исане, — но это нас не касается. К тому же, она ясно сказала, чтобы мы ушли раньше нее. — Кейтаро понимающе кивнул и почувствовал, как рука его матери взяла его ладонь, когда они вышли за территорию отряда. — Кейтаро-кун такой милый ребенок, — улыбнулась Унохана главнокомандующему, который встал, опираясь на свой занпакто, и посмотрел в сторону капитана Четвертого отряда. — Этот мальчишка имеет слишком острый язык и горячую кровь, — резко отозвался Ямамото, единственной рукой сжимая трость. — Непослушная катана, — под его ногами появились недовольные языки пламени, которые тут же потухли, не оставив черного следа на деревянных досках. — Он очень талантлив, — начала Рецу, — и владеет хорошим природным чутьем, но я не имею ни малейшего понятия почему занпакто решил назвать свое имя чужому синигами, — непонимающе заметила она. — Рюджин Дзякка слишком любопытен, — ровно произнес Генрюсай, закрыв свои глаза. — Этот мальчишка знает имя своего занпакто, — капитан Четвертого отряда удивленно вскинула бровь, с сомнением и неуверенностью смотря на командира. — Но тогда почему он не проявился в своей материальной форме? — озадаченно спросила она. — У меня нет ответа на этот вопрос, — строго сказал Ямамото. — По крайней мере, он также унаследовал здравый ум Хитсугаи, чтобы не создавать лишних неприятностей. — Кейтаро пока еще мальчик, — добродушно напомнила Унохана. — У тебя есть твои прямые обязанности, — подытожил главнокомандующий, разворачиваясь к женщине спиной. — Я уже слишком стар, чтобы иметь дело с упрямыми детьми, — проворчал он, двигаясь в сторону своих бараков, и Рецу исчезла в сюмпо, напоследок улыбнувшись за замечание своего командира.

~~***~~

Черные вспышки казались странными на фоне уходящего солнца, которое окрасило в золотисто-красный цвет высокие небеса. Чихару подняла свои темно-карие глаза, смотря на заходящее солнце, и перевела взгляд на свою подчиненную, что твердо смотрела в спину их капитана. Белоснежное хаори на сильной мужской спине их капитана дарило чувство полной безопасности, но синигами не могла перестать ощущать тяжелое чувство ожидания внутри себя. Аоки вновь исчезла в сюмпо, стараясь поспевать за своим командиром, который внимательно изучал цепким взглядом территорию и прислушивался к малейшему шороху. Он резко остановился, давая знак рукой, и его подчиненные мгновенно перестали передвигаться, затаившись. — Солнце сияет на востоке, — Чихару почувствовала, как три еле заметные реацу поблизости исчезли. Она еще смутно различала духовную силу седьмого офицера Кокичиро благодаря своему продвинутому контролю реацу и мысленно пожелала ему удачи, надеясь, что Курихара не доставит много проблем. — Луна прячется на западе, — добавил капитан Десятого отряда, и еще трое синигами исчезли, оставляя Аоки и Имаи рядом с первым офицером. — И лишь облака следуют за ветром. Он вновь сконцентрировал морозную реацу в ногах, делая мощный рывок вверх, и устремился вперед. Чихару знала, что эта остановка была знаком того, что они почти у цели. Привычные слова шифровок уже не казались ей трудно запоминаемыми, и она поспешно следовала за своим командиром, видя, что они почти на месте. — Фудзико, — тихо окликнул синигами Тоширо, бросив на ее плечо взгляд, — не ожидай удара, а нападай. Наше задание — задержать дезертиров, которые нарушают мирную жизнь душ. — Его взгляд стал жестче. — Если они не дадут вам выбора, то можете сражаться до их смерти. — Т-так точно, капитан Хитсугая, — отозвалась она, чуть запнувшись вначале. Аоки почувствовала резкую духовную силу, что ударила ее тело, и схватила светло-зеленую рукоятку занпакто. Оглушительный лязг лезвий резанул слух черноволосой девушки, когда перед ней появился внушительный по размерам мужчина. Его руконгайская относительно приличная одежда создавала ему вид обычной души, но тупой клинок его тяжелого меча из Академии синигами говорил о том, что он сумел проучиться в ней какое-то длительное время. Грубый толчок, и Чихару едва удается сохранить равновесие. Она исчезает в сюмпо, немного отступая. Рядом с ней слышен лязг металла; Фудзико также вынула свой меч, встречаясь с ударом противника. Аоки набирает скорость, атакуя противника в ноги. Он немного неумело отбивает удар, но лезвие успевает ощутимо задеть сухожилие. С его полных губ срывается громкий рык. Клинок срезает прядь черных коротких волос и оставляет длинную полосу на щеке. Кровь медленно стекает вниз и капает на зеленую траву. Синигами ныряет под занесенную руку мужчины, клинком нанося уверенный удар в плечо. Очередное сухожилие рвется, и меч выпадает из мужских рук. — Бакудо №9: Гэки, — начала девушка, выставив указательный и средний пальцы и рисуя ими в воздухе иероглиф, — Уничтожь себя, чёрный пёс Ронданини! Взгляни на себя, рассыпься в прах, вырви свою глотку! — Тело мужчины покрылось красной энергией, которая парализовала его, и Аоки повернула голову в сторону своей подчиненной. — Хадо №31: Сяккахо, — на кончиках ее пальцев сформировался алый шар, — О Господин! Тот, кто носит маску из плоти и крови, кто повелевает всем сущим, кто парит на крыльях, тот, кто поименован человеком! Хаос, пламя адское! Вздымись против волн морских и устремись на юг! Небольшой сгусток духовной силы ударил в бок мужчину, которого сдерживала Имаи. Он вскрикнул от неожиданности, а после — болезненно простонал, ощутив мощь заклинания. Фудзико моментально убрала свой меч, начиная читать текст заклинания: — Бакудо №9: Гэки! Уничтожь себя, чёрный пёс Ронданини! Взгляни на себя, рассыпься в прах, вырви свою глотку! — мужчину также парализовало кроваво-красной энергией. — «Почему капитан Хитсугая не вмешался?» — Чихару посмотрела на капитана, находя его пронзительный взгляд, полный настороженности. Бирюзовые глаза посмотрели в высокие кроны деревьев, и беловолосый синигами расправил плечи. — Ты еще долго собираешься наблюдать? — спросил Хитсугая, и из листьев можно было услышать тихий женский смех. — Превосходно, капитан Хитсугая! — радость в ее голосе заставила Тоширо хмуро сдвинуть брови к переносице. — Вы действительно очень наблюдательны, — перед глазами капитана появилась высокая светловолосая девушка с заинтересованным блеском в янтарных глазах, которые неотрывно смотрели на мужчину. — Позвольте узнать… — Достаточно, Хара, — сурово одернул ее Хитсугая, отчего девушка вздрогнула и сузила глаза, впиваясь ими в капитана. Он резко сконцентрировал ледяную реацу в своей руке и рассек воздух. Яркий взрыв оглушил синигами, и ударная волна врезалась в прочный прозрачный барьер, который отделял Имаи и Аоки от их капитана. — Нелепые ловушки тебе бы не помогли, — добавил он. — Что и ожидалось от капитана, — немного сожалеюще отозвалась Хара. По ее виску стекла капелька пота; этот район Руконгая не находиться в подчинении Десятого отряда. Так откуда тут взялся один из сильнейших капитанов Готей-13? — Что ты хотела этим добиться? — холодно задал вопрос Тоширо, и потрескавшиеся губы девушки превратились в улыбку. — Власти, — резко выплюнула она. — Готей-13 диктует всем свои правила, заставляя души подчиняться им! Почему все выпускники Академии должны идти на службу к этим… — ее лицо исказилось от отвращения, — высокомерным синигами! — Готей-13 хранит баланс, — серьезно отозвался капитан Десятого отряда, — и законы созданы не только для обычных душ, — напомнил он ей, сузив бирюзовые глаза. Хара коснулась пальцами светло-коричневой рукоятки меча, вынимая короткий клинок из черных ножен. — «Что она хочет сделать?» — нахмурилась Аоки, пристально наблюдая за противником. Она окинула взглядом Фудзико, которая пристально наблюдала за парализованным мужчиной. — Фудзико, не спускай с них глаз, — приказала Чихару и исчезла в сюмпо. Она мельком глаза увидела, как Имаи наложила новый, более крепкий барьер, и удовлетворенно кивнула. Темнота и кроны деревьев скрывали ее от взгляда Хары, и шестой офицер осторожно ступала по толстым веткам, стараясь как можно ближе приблизиться к ее спине. Из горла девушки вырвался громкий клич, когда она делала сильный рывок вперед, нападая на Хитсугаю. Он легко сдвинул свое тело в сторону, ногой прижимая меч и заставляя противника почти потерять точку опоры. Ее ладонь осветилась пронзительным светом желтой реацу. Она резко подняла руку, целясь в лицо синигами, но он моментально перехватил ее, заламывая за спину.  — Довольно, Хара Наоки, — сурово произнес Тоширо. — Размахивать мечом из чувства ненависти — не более, чем простая жестокость. — Тогда пусть так и будет! — прорычала она в лицо мужчине, крепче сжимая свой занпакто. — Разразись, Каминари! — Яркая желтая вспышка реацу заставила Хитсугая исчезнуть в сюмпо. Короткое лезвие запечатанного занпакто преобразилось: гарда приобрела округлую форму, а рукоять сменила свой цвет на пронзительно красный. — Громовой разряд! — Желтая молния устремилась в мужчину, разрезая пространство. — «Сейчас!» — мысленно воскликнула Аоки, на бешеной скорости вырываясь из своего укрытия, но в следующую секунду широко распахивает глаза, не в силах остановить себя. Лезвие, направленное на нее Наоки, с каждым мгновением становилось все ближе. В ее горле застревает крик, который не может вырваться из-за ее страха. Девичье тело резко отшвыривают в сторону, и Чихару больно ударяется о землю, чувствуя терпимую боль. Ее темные глаза смутно различают перед собой предметы, но через пару мгновений взгляд вновь становится сфокусированным. Зрачок сужается, а из горла рвется дикий крик. — Капитан! — Острый клинок плавно входит глубже в грудную мышцу, которая соединена с левым плечом, и лезвие окрашивается темно-красной кровью. Тоширо крепче стискивает зубы, борясь с сильной болью. Занпакто прошел насквозь, пронзив его тело, и в следующее мгновение сквозь него прошел сильный разряд тока. — Вы не издали даже стона боли, — усмехнулась Хара. — Действительно, вы определенно заслуживаете уважения, дорогой капитан. — Она хотела сильней вдавить клинок в мужское тело, но крепкая хватка на лезвии ее занпакто помешала это сделать. Ее светлые глаза шокировано посмотрели на Хитсугаю, когда на внутренней стороне ее кисти появился сильный порез. Кровь окропила рукоять. — Довольно, — глухо прорычал Тоширо, силой своей реацу ставя противника на колени. Наоки едва удается опираться на духовные частицы в воздухе. Его рука резко ломает металл лезвия, позволяя осколкам впиться в его ладонь. — Что? — хрипит светловолосая девушка, чувствуя, как морозная реацу не дает ей сделать глоток воздуха. Ее янтарные глаза с испугом смотрят на возвышающегося перед ней капитана, который берет в свои руки светло-лиловую рукоять занпакто. — Снизойди с ледяных небес, Хьеринмару, — ровно произнес Хитсугая, и небосвод заволокли тяжелые тучи, а все остальное исчезло за завесой снега.