Fireflies

— Ты уверен, что взял все необходимое, Кейтаро? — вновь спрашивает мальчика Карин, когда видит, как он ставит на пол легкий синий рюкзак, который до этого лежал в шкафу в их с Тоширо спальне. Светловолосый ребенок утвердительно кивнул, но после застыл, вспомнив про что-то, и подбежал к лестнице. Он быстро вскрыл на втором этаже, оставляя своих родителей наедине, и женщина немного взволнованно сложила руки на груди. — Я так и знала. — Это всего на два дня, — спокойно раздался хриплый мужской голос рядом с ней. — Не нужно создавать из этого проблему, — заканчивает Хитсугая, повернув голову в сторону Карин, что встречается с ним взглядом. — Знаю, — тяжело выдохнула она, — но я не хочу оставлять его одного, — светло-серые глаза нашли в яркой радужке те же чувства, что испытывала сама черноволосая синигами, и Карин слабо подняла уголки губ, находя в его лице одновременно и понимание, и уверенность. В конце концов, это было всего на пару дней. За это время ничего с Кейтаро не случиться. — Я тоже, — заключил Тоширо, поднимая глаза вверх и пытаясь услышать какой-либо шум. — Надеюсь, он не решил перевернуть свою комнату. — Карин весело усмехнулась сказанным им словам, и они услышали тихие, но торопливые шаги, которые говорили о том, что Кейтаро спускался вниз. Его белоснежные волосы теперь были немного взъерошены и торчали в разные стороны, отчего синигами еле удержала себя от привычного желания привести их в порядок, а в своих руках он держал темно-красную книгу, учебник третьего курса Академии синигами по кидо. Мальчик быстро убрал ее в синий рюкзак, который после надел, и беловолосый мужчина удовлетворенно кивнул и развернулся, направляясь к входной двери. Свежий утренний ветер, бьющий в лицо, заглушал все звуки, когда Кейтаро исчез вслед за своими родителями; все сливалось в единое целое, и лишь в короткие мгновения можно было различить четкие предметы. Полный волнения и ожидания он ускорился, стараясь сохранить ровный ритм вдохов и выдохов. Короткий миг позволяет разглядеть огромный белоснежный город синигами, что виднеется с высоты, и Хитсугая вновь срывается в сюмпо, поспевая за своими родителями, что взяли интенсивный и ровный темп, достаточный для начинающего пользователя техники мгновенной поступи. Перед глазами меняются картинки, но Кейтаро все равно может различить уже не казавшиеся запутанными дороги Сейретея. Он резко тормозит перед большими вратами Тринадцатого отряда и без колебаний взял протянутую ему женскую руку, не желая устраивать очередной спор; вместо этого мальчик с интересом осматривал бараки, на пару мгновений зацепившись взглядом бирюзовых глаз за светлую гладь пруда, где можно было различить плавающих в нем больших карпов. Кейтаро поднимает глаза на спокойное лицо отца, что идет немного впереди него, а после — на яркие рыжие волосы, которые сливаются с лучами восходящего солнца. Он удивленно вскидывает белоснежную бровь, находя рядом с фигурой в капитанском хаори другую — маленькую и тонкую, но это определенно не была лейтенант этого отряда. — Доброе утро, Ичи-нии, — тепло здоровается с братом Карин, получая в ответ яркую улыбку, — Маеко, — улыбается ей она, и девушка чуть наклоняет голову, не отрывая своего восхищенного взгляда. Кейтаро непонимающе хмурится, пытаясь понять причину такого благоговения во взгляде карих глаз, и следует за ним. Она смотрела на капитана Десятого отряда. — Утро, Ичиго, — ровно отзывается Хитсугая, смотря прямо в лицо рыжеволосого мужчины. Он ощущал на себе чей-то взгляд и опустил глаза вниз, находя смотрящего. Синигами слабо приподнял уголки губ и изогнул бровь: дочь Куросаки Ичиго с нескрываемым восторгом наблюдала за ним, словно не уверенная в том, что видит. — Здравствуйте, — Кейтаро недовольно нахмурился, когда большая натертая рука взъерошила его белые волосы, и подул вверх, отчего его челка перестала падать на глаза. Он поднял взгляд, полный недовольства, на Ичиго, что лишь весело усмехается, но после — немного виновато улыбается, замечая на себе грозный взор светло-серых глаз своей сестры. — Эй, мне кажется или кто-то подрос? — добродушно произносит Куросаки, и светловолосый мальчик отвечает ему широкой улыбкой и ярким блеском в бирюзовой радужке глаз. Маеко недовольно фыркает на замечание своего отца, не желая признавать, что скоро Кейтаро догонит ее в росте. Тоширо горделиво посмотрел в лицо своей жене, которая лишь закатила глаза на это; конечно, мужское самолюбие и эго упивалось своей правотой. — На десять сантиметров, — гордо ответил мальчик, подняв подбородок. — И когда я вырасту, то буду выше тебя, — в его глазах отразились огоньки ехидства и озорства. — Мой папа выше. — Если бы ты знал каким коротышкой был твой отец… — иронично начал Ичиго, но замолк под предупреждающим взглядом Тоширо, что сделал глубокий вдох и посмотрел на линию горизонта. Солнце уже стало ослепительно-желтого цвета, а небо — лазурно голубым с редкими смешением других оттенков цветов. — Карин, время идет, — напомнил беловолосый мужчина, повернув голову в сторону Карин, которая присела; теперь ей приходилось приподнимать голову, чтобы посмотреть в глаза своего ребенка. — Постарайся хорошо провести время, — ободряюще пожелала сыну черноволосая синигами, и Кейтаро мягко кивнул, смотря в немного взволнованное лицо женщины. — И не устраивай с Кайеном лишних неприятностей, — весело добавила она, незаметно подмигнув мальчику, который ответил ей таким же жестом. Тоширо подавил желание усмехнуться: похоже Карин решила дать их ребенку волю для действия. — Кейтаро, — окликнул мальчика Хитсугая, когда Карин поднялась на ноги, — не забывай о чем мы с тобой говорили, — Кейтаро понимающе кивнул, и в его глазах пропал блеск прежнего веселья, сменившегося серьезностью. — Кстати, Маеко, — отозвался Ичиго, посмотрев на свою молчавшую все это время дочь, — поздоровайся. — Девушка сделала глубокий вдох и подняла глаза за синигами перед собой, начиная говорить: — Извините, что не поздоровалась, — ее голос немного дрожал. — Доброе утро, — Карин тепло улыбнулась, а Тоширо коротко кивнул, принимая извинения. В ее карих глазах горел блеск восторга, когда он вновь посмотрела на капитана Десятого отряда. — Простите, капитан Хитсугая, можно задать вам вопрос? — Можно, — спокойно ответил Хитсугая, чувствуя ее волнение. Ичиго слабо подтолкнул Маеко, и она подняла на него неловкий взгляд, который через мгновение сменился на уверенный. — Что нужно сделать, чтобы поступить в ваш отряд? — твердо спросила его Куросаки. Тоширо заинтересованно вскинул бровь, наблюдая за ней. Куросаки в его отряде? Это было бы интересно. — Старание, желание и цель, — ровно ответил синигами, приподняв уголки губ. — Если ты станешь сильной синигами, то я буду рад, что ты выбрала мой отряд, — на ее лице появилась благодарная улыбка, и она подняла взгляд на своего отца, который поддерживающе кивнул ей. — Мы уже должны идти. — Знаю, — кивнула ему Карин. — Мы вернемся так скоро, как только сможем, — обратилась она к брату, который лишь слабо улыбнулся ей, безмолвно говоря о незначительности ее просьбы. — Спасибо, — все равно добавляет женщина. Кейтаро делает пару шагов вперед и поворачивается, теперь стоя напротив своих родителей; уверенный кивок и твердость в ярких глазах дает Карин достаточно уверенности, чтобы последовать вслед за Тоширо, который уже скрылся в сюмпо. Светловолосый мальчик еле заметно косится глазом на Маеко, что сегодня была на удивление тихой и сдержанной, и находит на ее лице сияние, что отражается даже в ее карих глазах. Он слабо приподнимает уголки губ, отводя от нее взгляд, когда Ичиго окликает их, говоря о том, чтобы они шли за ним в его кабинет. Черноволосая девушка живо следует за своим отцом, не обращая внимание за остановившего брата, который почувствовал обжигающе-приятное тепло своей реацу; солнечный свет казался не ослепляющим, а согревающим и мягким. — «Осталось совсем немного, хозяин», — прозвучал голос занпакто в подсознании Кейтаро, который смог сбросить с себя оцепенение. Мальчик непонимающе нахмурился, но, услышав свое повторяющее имя, поспешил на голос рыжеволосого капитана. Ему не нужны были неприятности, особенно когда его родители еще даже не попали в мир живых.

~~***~~

— Увеличь скорость, Маеми, — четкий строгий голос учителя — это единственное, что нарушало блаженную летнюю тишину в тренировочном саду поместья Кучики. Девушка крепче сжала рукоять деревянного меча, стараясь ускорить свой немного медленный темп, но с каждым последующим ударом ее дыхание становилось сбивчивее, а руки — слабее от усталости. Новая атака на тренировочный манекен заканчивается тем, что ладони соскальзывают с рукоятки, и меч отлетает в сторону, с глухим стуком падая на твердую землю. Маеми неловко улыбается, вжимая голову в плечи, и поднимает взгляд карих глаз на суровое лицо мужчины. — Какие ошибки совершила Маеми? — ровно спросил он, повернувшись к сидящим неподалеку брату и сестре. — Ее ноги были не поставлены на достаточное расстояние, — живо начала темноволосая девушка, одетая в серое тренировочное кимоно. — Из-за этого Маеми иногда путалась в ногах, а ее скорость падала. — Маеми-нее была слишком сосредоточена на нанесение удара, — добавил Кайен, ободряюще улыбнувшись старшей сестре, что ответила ему своей — стесненной, но милой. — Она забыла следить за дыханием. — Учитель удовлетворенно кивнул и посмотрел в сторону Куросаки; его серо-стального цвета глаза проследили, как черноволосая девушка подняла меч с земли и поклонилась в уважительном жесте. — Это была хорошая демонстрация, — мирно произнес мужчина, — но ты не должна забывать основы, Маеми, — она согласно кивнула, выпрямившись. — Садись. — Черноволосая Куросаки подошла к деревянному выступу и поднялась на него, сев рядом с младшим братом. — Где Кейтаро Хитсугая? — Он сейчас с Фукудой-сенсей, — улыбчиво, но немного устало ответила Маеми, сложив руки на коленях. Маеко тихо фыркнула, недовольно скрестив руки на груди, а Кайен весело улыбнулся, начиная говорить: — Если Кейтаро нравиться, то в этом нет ничего плохого, — Маеми согласно кивнула, поддерживая слова, когда-то сказанные их учителем. — Да, математика — это очень веселое занятие, — саркастично ухмыльнулась Маеко, поднимаясь на ноги и беря в свои руки собственный деревянный меч. Ее маленькие ладошки крепко держать оружие, а на ее лице отражается твердая решимость: она всегда была готова. Карие глаза смотрят на темноволосого мужчину, что недовольно хмурится. По видимому ему не слишком понравилась эта новость. — Тетсукен-сенсей, я могу начать? — уважительно спрашивает учителя Куросаки. — Ваш брат должен понимать, что быть синигами — это огромная ответственность, — сухо начал он. — Если он не будет прикладывать достаточно усилий, то никогда не сможет с гордостью носить фамилию капитана Десятого отряда, — он вынул собственный меч, сделанный из стали, и повернулся к Маеко. — Думаю, тебе стоит научиться новой технике. — Девушка пораженно моргнула, но уже в следующую секунду согласно кивнула; ее руки предвкушающе покалывало, а в карих глазах отразился блеск победителя. — Моя фамилия — это не то, чем я являюсь, — резко прорычал голос за спиной Тетсукена, и он повернул голову, встречаясь взглядом с стальными бирюзовыми глазами, в которых можно было увидеть слабое синее свечение духовной силы. Кейтаро хмуро свел белоснежные брови к переносице, а его руки крепко сжались в кулаки; ногти болезненно впивались в натертую кожу. Он неотрывно смотрел в серые глаза учителя кэндо и выпрямился, гордо вскидывая голову. — И я понимаю, что быть синигами — это огромная ноша, к которой нельзя относится небрежно. — Тогда я не понимаю твоего отсутствия на моем уроке, — прямо заявил темноволосый мужчина, убрав клинок в черные ножны. — Но это не значит, что я не собираюсь ограничивать себя, — серьезно продолжил Хитсугая, видя, что Тетсукен заинтересованно приподнял бровь, ожидая продолжения. — Быть синигами — не единственное, что есть в жизни, и у меня нет желания бросать заниматься тем, что мне нравится. — Ты знаешь, что я не терплю опозданий, Кейтаро, — строго напомнил мальчику учитель, и Маеко знающе, но недовольно отошла в сторону, вновь вернувшись на свое место. Маеми добродушно улыбнулся ей, а Кайен с интересом наблюдал, как Кейтаро продолжал сталкиваться взглядом с мужчиной. — Бери свой меч, — светловолосый мальчик подошел к стойке с тренировочными мечами, что была расположена в комнате поместья; широко раскрытые створки седзе пропускали летний ветер, и Хитсугая взял в свои руки собственный деревянный меч, убрав с лица белоснежную челку. — Теперь отработай выпады вперед, делая резкие и четкие удары в бока и плечи. — Кейтаро согласно кивнул, вставая в уверенную и твердую стойку; он сделал глубокий вдох и резко наносит удар по манекену, целясь в левый бок. Глухой стук дерева отчетливо раздавался в тишине, когда Тетсукен сдвинулся с места, внимательно наблюдая за всеми движениями мальчика. — «Хорошее дыхание, крепкая стойка, подходящая для нападения и защиты», — он внимательно кружит над своим учеником, наблюдая, как Хитсугая вновь и вновь наносит удары в указанные зоны. — «Удар стал намного сильнее, а хватка — крепче». — Тетсукен останавливается, когда Кейтаро делает очередной удар по плечам. — «Улучшилась выносливость», — подводит итог черноволосый мужчина. — Что делает Тетсукен-сенсей? — еле слышным шепотом спросила Маеми, непонимающе смотря на учителя кэндо. — Смотрит, чтобы малыш Кей-чан отрабатывал свое наказание, — саркастично отвечает ей сестра, довольно наблюдая за беловолосым мальчиком. Пусть Кейтаро и был талантливым, но только тренировки и постоянные упражнения могли дать телу выносливость и силу. — Мне кажется, что он хочет что-то увидеть, — прошептал Кайен, привлекая к себе внимание сестер. Его фиалковые глаза пристально следили за двумя людьми перед ним, и Маеми несколько удивленно оглядела обычно неугомонного брата. Это было на него не похоже. — Посмотрим, — насмешливо фыркнула Куросаки, а после — удивленно моргнула, видя, что Кейтаро продолжает сохранять устойчивый темп ударов. Его бледная кожа покраснела, и можно было различить пот на его шее, но Хитсугаю определенно не волновало это: он прекрасно чувствовал себя, несмотря на непрекращающуюся тренировку. — Достаточно, — строго отозвался мужской голос, и Кейтаро отступил назад, прекращая совершать удары по манекену. Усталый вздох наполнил легкие мальчика, а натертая чуть мозолистая ладонь держала меч. Бирюзовые глаза пристально наблюдали за спокойным учителем, который спустя пару мгновений заговорил: — Маеко, встань, — черноволосая Куросаки мгновенно поднялась на ноги, непонимающе подходя к своему учителю. — Сегодня вашего учителя кидо нет, но он хотел, чтобы вы провели тренировочный бой, — он вытянул руку вперед, и Хитсугая передал свой деревянный в руки учителя. — Сегодня мы будем заниматься исключительно спаррингами. Маеко исчезла в сюмпо, появившись через пару метров от брата, и встала в стойку; ее карие глаза пристально наблюдали за тем, как Кейтаро встал в точно такую же позу, и она сделала глубокий вдох. Это ее шанс проявить себя, шанс доказать, что она способнее своего гениального брата, который за пару мгновений покорил всех учителей благородного дома Кучики. Куросаки плотно закрывает глаза, чувствуя свою реацу. — Этот ребенок действительно сын капитана Хитсугаи, — Маеко останавливается, прислушиваясь к голосам за тонкой створкой сезде. Она краем глазом может различить каштановые волосы Фукуды-сенсей, которая сидит рядом с другими преподавателями, и перестает дышать, чтобы услышать продолжение. — У них с Кайеном есть прекрасный потенциал, который они стремительно развивают, — заканчивает женщина. — Кайен весьма импульсивен, но это компенсируется его старанием и способностями к сюмпо и кэндо, — продолжает другая синигами, но ее волосы плотно убраны в небольшой пучок на голове. — Он должен перерасти свою детскую беспечность, в то время как Кейтаро Хитсугая уже сделал это. — Но Кейтаро все равно еще ребенок, пусть и такой сосредоточенный, — улыбается Фукуда. — Его безграничная любознательность — это хороший мотиватор, который заставляет его узнавать все, что он только может. — Капитан Хитсугая — его отец, — раздается мужской голос, — и хороший пример. Он смотрит на него. — Девушка узнает в мужчине их учителя кэндо, что до этого спокойно сидел в стороне. — И этот мальчик сможет стать великолепный синигами. — Маеми внимательно прислушивается к тишине, что воцаряется на долгие секунды; ее не покидает чувство, что ее учитель сказал не все. — Возможно, даже капитаном. — Хадо №4: Бякурай! — открыв глаза, в которых отразилась красная духовная сила, воскликнула Куросаки. Белоснежная молния вырвалась из кончиков пальцев, разрезая пространство и устремляясь к резко отпрыгнувшему в сторону Кейтаро; громкий гром ударил по ушам, когда электрический разряд врезался в землю, оставляя на ней черную полосу. — Бакудо №1: Сай, — Хитсугая направил на нее средний и указательный пальцы, и ее руки оказались скованы за тонкой спиной. Маеко несколько раз попыталась дернуть одну из своих рук, чтобы оценить крепость заклинания; она раздраженно направила реацу в своих руки, разрывая кидо. Почему ее брат мог уже создавать такие сильные барьеры, используя самые слабые заклинания? — Хадо №3: Фуреку, — ее карие глаза широко распахнулись, когда она почувствовала ладонь на своем животе. — Сила ветров запада и востока подчинись воле владельца своего! Огромная сила выбила духа из хрупкого девичьего тела, когда Маеко резко отлетела назад и болезненно упала спиной на твердую землю. Она тихо кашлянула, вставая на ноги; ее взгляд остановился на противнике, что неуверенно смотрел на нее своими яркими глазами. Кейтаро с сомнением и беспокойством оглядывал ее, заставляя девушку гневно свести темные брови к переносице и крепко сжать челюсти. Почему он смотрит на нее так? Она способна выдержать простое заклинание кидо! — Хадо №11: Цузури Райдэн, — раздраженно прорычала Маеко, сложив ладони вместе. — Тот, кто повелевает громом небес, укрепи связь божественными молниями, Райдзин! — Из ее ладоней появился желтый разряд молнии, который стремительно направился к застывшему на месте мальчику. Раздался оглушительный гром, и Кейтаро едва успел исчезнуть в сюмпо; молния почти коснулась его лица. — Бакудо №10: Гесуй. — Поднявшая пыль заставляет его закрыть глаза. Хитсугая открывает их спустя пару мгновений и находит водяной хлыст, которым оказываются связанные его руки. Он резко впечатывается в землю, крепко сжимая челюсти, и чувствует увеличивающееся боль в спине. Синяя реацу охватывает его ладони, и вода быстро испаряется. Девушка быстро появляется рядом с соперником, не желая терять полученное преимущество; она почувствовала, как ее что-то оттолкнуло, и увидела небольшой голубой шар. — Что за?.. — Хитсугая быстро поднимается на ноги, исчезая в сюмпо. — Кейтаро! — сердито воскликнула она. — Начни уже сражаться! — Ее карие глаза пылают гневом, когда Куросаки поворачивается лицом к брату. — Я уже это делаю, — непонимающе произносит мальчик, и Маеко раздраженно хмурит тонкие брови, подходя к Кейтаро. — Нет, ты не делаешь! — грозно рявкнула Куросаки. — Используй уже заклинания, а не сюмпо! — добавила она. — Маеко Куросаки, замолчи и продолжи вашу тренировку, — строгий голос учителя остается незамеченным для девушки, подчинившийся своему вспыльчивому характеру и нависшей над своим братом, который уже с вызовом смотрел ей в глаза. — Если ты думаешь, что можешь делать все, то ты глубоко заблуждаешься! — продолжила она, заставляя Кейтаро пораженно и удивленно смотреть на нее. — Сюмпо — это все, на что способен сын знаменитого капитана Десятого отряда? — Мой отец Тоширо Хитсугая, а не капитан Десятого отряда, — тихо рявкнул ей в лицо Кейтаро, и между ними повисло тяжелое напряжение, которое заставило Маеми и Кайен подняться на ноги. Рыжеволосый мальчик молча наблюдал за противостоянием его сестры и брата и сжал руку черноволосой Куросаки, останавливая ее. — Не подходи, — серьезно прозвучал он. — У тебя самое слабое духовное давление. — Куросаки поднял на нее свои фиалковые глаза. — Они могут навредить тебе. — Живо прекратили! — встав между Кейтаро и Маеко, сурово воскликнул Тетсукен; его стальные глаза укоризненно смотрели в напряженные лица. — Маеко, иди внутрь, — холодно приказал мужчина девушке, которая обиженно подняла на него взгляд. — Прямо сейчас. — Но… — Немедленно, — отрезал он, и черноволосая Куросаки повернулась к светловолосому брату спиной, чувствуя за собой своего учителя. Она подавила желание зарычать. Если он был сыном одного из сильнейших капитанов, то это значит, что он сам будет капитаном! В конце концов, она сама — дочь героя Общества душ и лейтенанта Тринадцатого отряда — имеет намного больше способностей, чтобы занять это место. Но она не могла слепо отрицать быстрый прогресс своего брата, который покорял все новые и новые вершины, поражая и ее саму. Это глупо чувствовать ревность, что давит ей на горло при каждом его успехе. Это глупо считать, что он станет капитаном. Особенно если он не сможет справиться с простым кидо. — Хадо №32: Окасен! — она резко поворачивается, и с ее ладоней слетает яркое желтое пламя, которое устремляется к стоящему Кейтаро. Тетсукен широко распахивает глаза, когда огромная волна пламени не дает видеть светловолосого мальчика. Секунды бегут с бешеной скоростью, и испепеляющий огонь оказывается совсем рядом с Хитсугаей. — «Хозяин!» — бешено ревет в его голове Сорахи. Кейтаро быстро концентрирует реацу в своих руках, начиная говорить: — Хадо №33: Сокатсуй! — внезапно вспыхнувшее синее пламя встретилось с желтым подобно волнам. Огромная духовная сила, вышедшая за пару мгновений, заставила Маеми упасть на колени, и ее широко раскрытые карие глаза наблюдали за тем, как лазурный огонь подчиняет своей воле другое заклинание. На пару мгновений она видит слабый силуэт, а после — слышит оглушительный рык, что пронзительно звенит в тишине воздуха. Пламя резко стихает, и яркие бирюзовые глаза сталкиваются с карими, что пораженно смотря на тяжело дышащего Кейтаро. В воздухе царит глухая тишина, хотя пару секунд назад ее разрывал на части рев огня; Куросаки судорожно глотает и смотрит на свои ладони, понимая, что она только что сделала. — О чем ты думала?! — гневно рычит на девушку Тетсукен и делает глубокий вдох, стараясь контролировать свою ярость. — Ты понимаешь чем все могло закончиться? — Я-я… — она делает глухой всхлип, смотря на усталого брата, что подходит к ним. — Прости, — сожалеюще произносит Маеко, на что Кейтаро осторожно кивает, принимая извинения. — Все нормально, — спокойно произносит Хитсугая, но его голос немного дрожит и становится тусклее. Резкий выход большого количества реацу заставил его чувствовать появившуюся головную боль: он совсем забыл про ограничители. — Просто болит голова. — Я расскажу все Рукие-саме, — сухо отозвался мужчина, подавая понять, что не собирается скрывать этот инцидент, — а сейчас нам нужно осмотреть Кейтаро, — мальчик не сопротивляется и молча кивает. Он просто хочет, чтобы боль в висках прекратилась.

~~***~~

— Это было сложнее, чем я думала, — устало, но довольно выдохнула Карин, держа в руках документы, которые она забрала из школы и больницы. Новость о ее добровольном увольнении ошеломило руководство больницы, и они хотели знать причины, из-за которых их работница решилась на такой шаг; женщина непроизвольно вздрогнула, когда ее назвали по девичьей фамилии, но твердо игнорировала все вопросы, продолжая писать заявление об уходе. Солнечная погода дня медленно сменялась розовеющим закатом, и черноволосая синигами грустно вздыхает, печально смотря на линию горизонта. Весь сегодняшний день забрали бесконечные дела, отчасти из-за которых они вернулись в мир живых, но Карин не может испытывать чувство разочарованности: она не смогла провести время с Тоширо. Беловолосый мужчина шел рядом с ней, держа в бумажном магазинном пакете подарок для их сына, который он хотел приобрести еще довольно давно, но не было возможности прийти в мир живых. Спокойного тона голубая рубашка и темно-синие джинсы на Хитсугае кажется немного непривычными глазу, но женщина не возражает против такой одежды. В конце концов, она сама одета простое платье, которое достает ей до колена и подходит под цвет одежды супруга. Карин чувствует, как ветер дует сзади, и ее длинные распущенные волосы, привычно заколотые одной заколкой, попадают ей на лицо, заставляя синигами недовольно поджать губы. Почему все должно было закончиться именно так? — Ты еще долго собираешься держать в руках бумаги? — она останавливается и поднимает глаза на Хитсугаю, что вопросительно смотрит на нее. Он протягивает ей пакет, в который женщина убирает документы, которые до этого были у нее в руках. — Мы сделали все, что нужно было? — задает новый вопрос Тоширо. — Да, — кивает Карин, продолжая идти вперед. — Я забрала все документы из школы и больницы, а мой дом теперь переделают в еще одно отделение клиники Куросаки, — ее светло-серые глаза оглядывают идущих рядом с ними людей и просто смотрит на летние улицы родного города, в котором она уже не сможет жить. Карин не видела ничего плохого в том, чтобы жить в Обществе душ; пусть в Каракуре она и провела почти всю свою жизнь, но это не значит, что в Сейретее она проживет меньше. В конце концов, жизнь синигами измеряется веками, а не годами и десятилетиями. — Куда ты хочешь сходить? — спокойно спрашивает ее мужчина, и Карин переводит на него вопросительный взгляд. — Я приглашал тебя на свидание, — напоминает он ей, насмешливо приподнимая уголки губ. — Неужели ты забыла об этом? — в его голосе невозможно не заметить иронию. — Ни в коем случае, капитан, — дразняще отвечает ему женщина, заставляя Хитсугаю заинтересованно смотреть за ее действиями. Она ловко и бесшумно подходит к нему, а ее рука ложится на его грудь, когда Карин приподнимается, почти касаясь губами его уха. — Ты не должен подпускать меня так близко, — его глаза широко распахиваются, когда он чувствует струю холодного воздуха в своем ухе. Черноволосая синигами быстро отпрыгивает назад, наслаждаясь удивлением на мужском лице, и звонко смеется. — Ты решила вернуться в детство? — саркастично спрашивает ее Тоширо, видя искры озорства в обсидиановых глазах. Коралловые губы изгибаются с усмешке, и Карин идет вперед, бросив самодовольный взгляд на него из-за плеча. — К тому же, мы дошли до места, — он останавливается, привлекая внимание женщины, которая поворачивает голову. — Парк, — просто отзывается она. — Сладкая вата, карусели и тайяки? — восторженно переспрашивает Карин, и Хитсугая подтверждающе кивает. — Неплохо, капитан, — они входят внутрь, и взрыв различных красок ярко разбавляет вечернюю темноту, что уже сменяет розовый закат. — Летний фестиваль. — Да, — подтверждает слова жены Хитсугая, двигаясь вперед. Радостная улыбка появляется на ее лице, когда она восторженно наблюдает за украшенными фонариками деревьями. Их ясный свет ведет в глубь, где можно услышать глухой стук барабанов и звуки людских голосов; мужчина старается не спешить вслед за Карин, которую через пару мгновений освещает яркий свет. Он сам ослепляется яркими огнями фестиваля, но после с интересом наблюдает за воодушевленной женщиной, что знающе проходит мимо ярмарочных палаток. — Что-то ищешь? — Каждый фестиваль тут появляется палатка с самыми вкусными сладостями, — живо ответила ему Карин. — Там продается все, — она лукаво сощурила глаза, посмотрев на мужа. — Включая аманатто, — Хитсугая весело приподнял уголки губ, продолжая следовать за черноволосой синигами. — Решила подкупить меня? — спрашивает он. — Не подкупить, а предложить, — возразила ему Карин, продолжая идти среди небольшой толпы людей. Ее заколка ярко засверкала, когда прошла рядом с сильным источником света, и Тоширо ближе подошел к ней, когда чуть не столкнулся с идущим впереди мужчиной. — Как у тебя дела в отряде? — безмятежно спросила она. — Все в порядке, — непринужденно ответил Хитсугая, — но Мацумото все также продолжает убивать мои нервные клетки, — фыркает беловолосый синигами. — Ты знала, что она умудрилась сфоткать нас вместе с Кейтаро? — Ее попытки напечатать про нашу жизнь в журнал «Вестник Сейретея» кажутся мне забавными, — честно признается женщина. — Но, признаться, самое веселое — это наблюдать, как ты вновь и вновь запугиваешь ее работой или Хьеринмару, — ее глаза цепляются за знакомые цвета палатки, и она дергает мужчина за ткань рубашки, указывая направление. — Хорошо, что это пока работает, — тяжело выдыхает Тоширо, следуя за женщиной. — А как у тебя? — Повязки, лекарства и стоны боли, — весело отозвалась черноволосая Хитсугая. — Все кажутся сильными синигами, но почти каждый боится иглы, — она останавливается перед палаткой и приветливо махает рукой знакомому человеку. — Здравствуйте, Кайоши-сан, — вежливо поздоровалась она с седым мужчиной, что поднял на нее свои темные глаза. — Карин-сан, — приветливо произнес ее имя он, — рад вас видеть. Как Кейтаро-кун? — на его лице появилась теплая улыбка, и Тоширо выходит на свет, подходя к жене. Черные глаза мужчины широко распахиваются, когда он видит рядом с маленькой женщиной Хитсугаю, что смотрит на него спокойными бирюзовыми глазами. — Здравствуйте, — сухо приветствует его синигами в то время, как старик продолжает пораженно смотреть на него. — Это мой муж, Тоширо Хитсугая, — беспечно представила мужчину Карин, и Кайоши, кажется, находит в себе слова и перестает удивленно таращится на Тоширо. — Ваш сын похож на вас, Хитсугая-сан, — честно улыбается ему старик, заставляя Хитсугаю приподнять уголки губ в ответ. — Как поживает Кейтаро-кун? — он вновь повторяет свой вопрос. — О, все хорошо, — добродушно отвечает Карин, глазами оглядывая предлагаемые сладости. Ее внимательный взгляд тщательно оглядывает каждую сладость, и она нагибается, указывая пальцем на лежащее сверху печенье в виде рыбки. — Вы можете дать это печенье и триста грамм аманатто, — попросила его она, и Тоширо достал из карманов брюк кошелек. — Конечно, — произнес седой мужчина, доставая сладости. Хитсугая положил необходимые деньги на прилавок, когда старик отдал еду к руки его жены. — Приятного аппетита, — добро пожелал он, и Карин мягко приподняла уголки губ, а Тоширо коротко кивнул. Любимая сладость мужчины чувствовалась мягкой и теплой на языке, и Хитсугая прикрыл глаза, наслаждаясь вкусом еды. Со всей своей работой и семейными проблемами он совсем забыл о таких простых вещах; в конце концов, у них с Карин было не так много времени, которое они могли бы провести вместе, особенно если учитывать то внимание, что они должны уделять их ребенку. Тоширо открывает ярко-бирюзовые глаза, встречаясь со смеющимся взглядом обсидиановых глаз, что с весельем смотрят на его довольное лицо, и сам приподнимает уголки губ, когда видит крошки на женском лице. — Ты вся в крошках, — он аккуратно стирает большим пальцем остатки рассыпчатого печенья, что сейчас продолжает прожевывать Карин. — Кажется, ты как-то спрашивала: «почему Кейтаро так любит сладости?», — напоминает ей Хитсугая. — Похоже, я могу дать тебе ответ на этот вопрос. — Как будто сам лучше, — весело фыркает черноволосая синигами, когда мужчина кладет в рот еще несколько сладостей. — Ты можешь сколько угодно говорить, что ты не любишь сладости, но я знаю, что ты просто избирательный едок, — саркастично добавляет она, двигаясь в сторону поворота. — Пойдем в ту сторону. — Решила завести меня в глухую часть парка? — насмешливо спрашивает ее Тоширо, поворачивая в сторону. Карин делает еще один укус, уже начиная доедать печенье в своих руках, и весело поднимает серые глаза на супруга. — Не волнуйся, я ничего с тобой не сделаю, — отозвалась она, закончив есть сладость и выбросив упаковку в мусорное ведро. Мужчина последовал ее примеру, выкидывая использованную упаковку из-под сладостей. — Я хотела, чтобы мы вышли на набережную, — пояснила черноволосая синигами, продолжая идти вперед. — Примерно в девять часов там будут запускать фейерверки. — Хочешь посоревноваться? — в обсидиановых глазах женщины отразился блеск азарта, но она мысленно одернула себя. Она уже не ребенок, чтобы вестись на такое предложение. — Кто быстрее доберется при помощи сюмпо до набережной, тот не будет завтра готовить, — сделал последний шаг к своей цели Хитсугая, самодовольно наблюдая за внутренним противостоянием Карин. — Если я выиграю, то ты завтра приготовишь все, что я захочу, — заявила синигами, поддавшись своему мужу, что смотрел на нее с доброй насмешкой. Конечно, она же повелась на его уловку. Тоширо протягивает ей небольшую коробку с гиконганами, и Карин берет светло-зеленую таблетку, проглатывая ее. На ней была черное кимоно синигами, вместо стандартной униформы отряда тайных операций, а длинные волосы рассыпаются по тонкой спине и плечам; ее светло-серые глаза видят, как загораются от азарта бирюзовые глаза Хитсугаи, который также выходит из своего искусственного тела. — Возвращайтесь домой, — приказывает им капитан, и искусственные души подчиняются его команде, разворачиваясь и начиная идти обратно. — Готова? — насмешливо спрашивает ее мужчина. — Постарайся не отстать, капитан, — Карин моментально срывается в сюмпо, быстро наращивая темп. Ветер развевает длинные пряди темных волос, когда она еле касается кончиками черной обуви брусчатки, а после — резко поворачивается, нависая над Тоширо, который хотел прижать ее к каменным перилам. — Что я говорила, — уже самодовольно заключает синигами. — Я не отставал, — заметил Хитсугая, — а засмотрелся, — на женском лице появился легкий румянец, когда она посмотрела в его дерзкое лицо. — Вы слишком самонадеянны, — смело сказала ему Карин, чуть отступая назад и давая мужчине выпрямиться. Только сейчас синигами заметила, что он слишком высок, а его кожа — обжигающе горячая под ее ладонями; она крепко сжимает его ладонь, наслаждаясь теплом и чуть шероховатой поверхностью внутренней стороны кисти. — Скоро будет фейерверк, — напоминает она, поднимая глаза в темное беззвездное небо. Раздается резкий, но негромкий звук, и ярко-фиолетовые огни расцвели на темно-синем небосводе; разноцветные облака сменялись одним за другим, окрашивая ночное небо яркими красками. Постепенно все больше народу появлялось на набережной, и Карин с интересом наблюдала за собравшимися людьми, которые не замечали перед собой двух синигами и продолжали весело проводит время. Мужская рука усилила хватку, тяня женщину за собой; черноволосая синигами последовала за Хитсугаей, выходя из толпы. — Кажется, я уже забыла то чувство, когда через тебя проходят люди, — мягко произнесла Карин, когда они уже отошли от большого скопления людей. — Когда ты живешь в Обществе душ, то не обращаешь на это внимание, — отозвался Тоширо, поднимая глаза на очередной запущенный в воздух фейерверк, что озарил золотистым цветом небо. — Это все еще кажется нереальным, — еле слышно добавил он. — Пожалуй, в этом я соглашусь с тобой, — тихо отозвалась женщина, — но я все равно рада, что это наше настоящие, а не иллюзия, — она мягко улыбнулась Хитсугае, который согласно кивнул на ее слова. В его бирюзовых глазах отразились искры веселья, и он осторожно разжал свою руку, отступая от женщины, которая с непониманием посмотрела на него. — Тоширо? — Этот момент идеален, — его протянутая рука была открытым приглашением. Карин пораженно моргнула, не понимая, что хочет сделать мужчина, но взяла его руку; она почувствовала на своей талии ладонь, которая придвинула ее ближе к Тоширо. — Тут есть люди… — Они нас не видят, — напомнил ей беловолосый синигами. — Или тебя смущает близость со мной? — насмешливо спросил он, изогнув бровь. — Пожалуйста, не уходи, — с издевкой произнесла Карин и тесней прижалась к нему, смело смотря в мужское лицо. Хитсугая сделал шаг в сторону, ведя за собой женщину, что подчинилась неспешному темпу, который он задал. — Ты мне сейчас так нужен, — уже более плавно пропела она, не обращая внимание на мягкость взятого ей тона, — я постараюсь сохранить все как есть, — мягкий женский и хриплый мужской; два голоса слились в один. — И не позволю тебе это разрушить, — закончил Тоширо, тепло улыбнувшись супруге, которая ответила ему точно такой же улыбкой. Пусть сейчас мимо них проходило множество людей, пусть у них было и будет еще множество ссор и моментов непонимания, но прямо сейчас Карин Хитсугая не о чем не жалеет: она приняла верное решение, как бы тяжело это не было. Она любит этого невозможного мужчину, что всегда находит время для нее и их сына, несмотря на свои прямые обязанности капитана, и Карин покажет ему доказательство этого чувства.