Fireflies

— Кайен! — громко окликнула рыжеволосого мальчика Рукия, который убежал от нее далеко вперед; он недовольно нахмурился, против воли возвращаясь к черноволосой синигами, что берет своего ребенка за руку, продолжая идти вперед. Они сейчас медленно, но верно подходили к баракам Пятого отряда, чтобы лейтенант Тринадцатого отряда могла отдать важные документы. — Ты не должен отходить от меня, — строго напомнила сына Куросаки, опустив на него недовольный взгляд. — Да, мама, — еле слышно отозвался Кайен, не отрывая глаз от своего светловолосого брата, который с веселой улыбкой наблюдал за ним. — Кейтаро, — тихо назвал его имя мальчик, — это нечестно, — он окинул Хитсугаю, который шел рядом с ним, хмурым взглядом фиалковых глаз. — Я просто следовал правилам, который дал мне отец, — пожал плечами Кейтаро, на что Куросаки недовольно сдвинул брови, сильнее впиваясь взглядом в довольного брата. Конечно, его руку не держала его мама. — Ты же знаешь, что мы еще слишком малы, чтобы ходить одним, — фыркнул он, но замер под грозным взглядом Рукии, тяжело сглотнув. — Вам обоим еще нет даже десяти, — напомнила мальчикам бывшая Кучики, — а Готей-13 — это военная организация, в которой нужно следит за маленькими детьми, — они недовольно поджали губы, синхронно кивая на сказанные слова: им не нужны лишние неприятности. — Мы пришли, и я надеюсь, что вы будете хорошо себя вести, — предупреждающе добавила она, отпуская руку своего сына, который радостно отходит от нее. Мальчики весело переглянулись прежде, чем побежать к огромным белоснежным вратам, что ведут к территории бараков Пятого отряда. Чистая зеленая трава была четко отделена от аккуратных широких дорожек из светлого камня, а здания имели такие же белоснежные стены и светло-коричневую черепицу крыш, которая больше напоминала оранжевый цвет. Кейтаро с непониманием оглядывал большие бараки, пытаясь найти причину того, почему было так мало синигами; в отряде его отца всегда кипела жизнь: всегда можно было услышать разговоры офицеров, лязг тренирующихся синигами, непрекословные приказы капитана. Беловолосый мальчик поспешно последовал за своим братом, который уверенно двигался вглубь отряда, и Рукия пошла вслед за детьми, крепче прижав к себе документы. Она сделала глубокий вдох, смотрев на Кейтаро, и мысленно подготавливала себя к неприятному разговору, который, она знала, обязательно состоится. — Мы почти дошли, — заговорщически прошептал своему брату Кайен, когда они удалились на достаточное расстояние от бывшей Кучики. Он быстро повернул за угол бараков вместе с Кейтаро, и Хитсугая широко распахнул глаза, внимательно и изумленно смотря на открывшийся перед ним японский сад. Он был выполнен полностью в восточном стиле и отличался от сада в бараках Первого отряда, в котором все-таки присутствовали элементы с запада. Прозрачная вода в большом пруду, что был тщательно обложен гладкими светлыми камнями, отражала блеск солнечного диска, и мягкая трава гармонично сливалась с растущими аккуратно подстриженными кустами и низкими растениями. Возвышающиеся деревья были бережно укрыты изумрудным мхом; они идеально вливались в непринужденную и расслабленную атмосферу сада. Крепкий деревянный мост из лакированного дуба был раскинут над прудом, в глади которого можно было найти природные препятствия; карпы Кои резво изгибали свои хвосты, двигаясь в водоеме. Кейтаро перевел глаза на Куросаки, что знающе пошел по одной из изгибающихся каменных тропинок, и направился вслед за ним, аккуратно ступая по камню. Он на мгновение обернулся, чтобы глазами найти Рукию, которая к этому моменту уже столкнулась с каким-то светловолосым мужчиной и начала о чем-то говорить. Его взгляд вновь вернулся к рыжеволосому мальчику, который вопросительно смотрел на него, ища причину его задержки. Хитсугая быстро нагнал Кайена, и он весело улыбнулся, резко исчезнув, когда зашел за широко раскинутые ветки дерева. — Кайен? — неуверенно позвал Кейтаро, подходя к тому же месту. Он удивленно вскинул светлые брови, когда нашел небольшой проход между ветками, а после — шокировано отшатнулся, когда увидел перед собой скорченное в смешной рожице лицо своего брата. Из его горла против воли вырвался громкий смех, и Кайен подхватил его, также засмеявшись. — Ты не страшный, — азартно фыркнул он, несильно толкнув брата в плечо. — Зато я веселый, — широко улыбнулся Куросаки. — Пошли, я хочу тебе кое-что показать, — тихо прошептал он, и в его фиалковых глазах заиграли искры озорства, которые отразились и в глазах Кейтаро. — Это что-то интересное? — весело спросил его Хитсугая, когда они уверенно шли вперед. — А ты думаешь, что это будет что-то скучное? — вопросом на вопрос ответил ему Кайен, хитро усмехнувшись, и получил в ответ такую же усмешку. Бирюзовые глаза с интересом смотрят на небольшую деревянную беседку, что по цвету совпадает с мостом, и Кейтаро мог заметить двух синигами, что находились в ней: у одного из них были длинные белые волосы, которые заставили мальчика сильнее податься вперед, чтобы лучше разглядеть его, а другой ничем особо не отличался. Хитсугая почувствовал несильный удар в свое плечо, когда Кайен захотел привлечь его внимание, и рыжеволосый Куросаки кивнул ему, жестом говоря, чтобы они подошли ближе. — Вы точно уверены, Укитаке-сан? — с надеждой в голосе произнес черноволосый мужчина в стандартной форме синигами. — К сожалению, Изао-кун, — тепло и сочувственно произнес беловолосый синигами, и его мягкие карие глаза тяжело посмотрели в лицо собеседника, — но выпускники нацелены в основной своей массе на Первом, Шестом, Десятом и Тринадцатом отрядах. Я понимаю, что распределение все равно должно будет равномерно распределить их по отрядам, но они через полгода уже напишут заявление о переводе. — От понимая не становится легче, — печально протянул Изао. — Но я буду продолжать стараться ради своего отряда, — более ободрено добавил он. Мальчики бесшумно подошли в плотную, но Кайен неловко наступил на скользкий камень, и с громким всплеском упал плашмя на воду. Громкий всплеск вызвал молниеносную реакцию у мужчин, и они моментально вскочили, приготовившись к нападению. — Ау, — недовольно отозвался рыжеволосый мальчик, садясь, а после — поднимаясь на ноги. Его темно-синие кимоно стало полностью мокрым, и Куросаки досадно оттянул от себя прилипшую ткань, встретившись взглядом с еле сдерживающим смех Кейтаро. — В этом нет ничего смешного, — твердо заявляет Кайен. — Ну конечно, — весело фыркает Хитсугая, позволяя звонкому смеху сорваться со своих губ. — Но когда я случайно упал в пруд в поместье Кучики, то ты определенно не сдерживался, — он едва успевает увернуться от сильных брызг, которыми атакует его брат. — Эй! — Тогда сейчас ты опять станешь мокрым! — также весело произносит Куросаки, продолжая пытаться лить воду на Кейтаро, который начинает убегать от промокшего с ног до головы друга. — А ну стой! — Что здесь делают дети? — вопрос заставляет и Кайена, и Кейтаро замереть на месте, подняв глаза на грозно сдвинувшего брови к переносице черноволосому мужчине. — Как вы оба здесь оказались? — недовольно спрашивает он, внимательно оглядывая мальчиков. Его поразительные янтарные глаза цепляются за яркие рыжие волосы одного из мальчиков, и синигами узнает в нем сына капитана Тринадцатого отряда. — Джуширо-сан! — радостно восклицает Кайен, и старший беловолосый мужчина тепло улыбается промокшему с ног до головы сыну своего бывшего лейтенанта. — Здравствуй, Кайен-кун, — счастливо отзывается Укитаке и переводит взгляд на стоящего рядом с ним мальчика; его глаза удивленно распахиваются, когда его глаза встречаются с пронзительной бирюзовой гладью. — Тоширо-кун, — срывается с его губ прежде, чем он успевает подумать. Кейтаро с интересом смотрит на него, не понимая откуда этот человек мог знать имя его отца. Кто он такой? — Кайен Куросаки, ты не должен находиться здесь со своим другом, — строго заключает Изао, обращая на себя внимание. — Назови свое имя, мальчик, — просит он, когда смотрит на молчавшего все это время ребенка. — Кейтаро Хитсугая, — просто произносит свое имя Кейтаро, и лица синигами меняются в мгновение ока: янтарные глаза широко распахиваются, а беловолосый синигами олицетворяет собой шок. — Что-то не так? — немного неуверенно спрашивает он, смотря на взрослых, а после — на такого же непонимающего Кайена. — Х-Хитсугая? — запинается черноволосый синигами. — Ты сын капитана Хитсугаи? — Да, — кивает мальчик. — Ты очень похож на Тоширо-куна в молодости, — весело говорит ему Джуширо, осматривая детское лицо. — Прости, что я назвал тебя именем твоего папы, — Кейтаро живо кивнул, принимая необязательные извинения; этот мужчина ему определенно нравился: от него исходило приятное чувство тепла и заботы, как от его родителей. — Мое имя Джуширо Укитаке, — вежливо представился он. — Лейтенант Пятого отряда Готей-13 Изао Тобутака, — после произнес черноволосый мужчина. — Мы должны отвести вас к вашим родителям, — окинув взглядом уже немного дрожащего Кайена, добавил Изао. Мальчик неловко сглотнул, мысленно представив выражение лица своей матери, и встретился с таким же испуганным взглядом Кейтаро. Хитсугая тяжело вздохнул, стараясь скрыть свою нервозность: не прошло даже целого дня, а он уже успел найти себе неоднозначные ситуации, которые точно не обрадуют его мать и отца. Они вышли из большого зеленого сада, вновь окунаясь в повседневную рутину Сейретея, и Кейтаро мог слышать, как взрослые продолжали говорить об отрядах и выпускниках Академии, но не обращал на это пристального внимания; в конце концов, его это никак не касалось. Фиалковые глаза Кайена цепляются за знакомый тонкий силуэт его матери, и он тянет за собой брата, который даже не обращает внимание на влажное кимоно, которое чуть-чуть подсохло на солнце. — Третий офицер Хинамори, прошу вас вернуться к нашему первоначальному разговору, — жестко произнесла Рукия, настораживая и заставляя Кайена остановиться. Мальчики с непониманием посмотрели на незнакомую синигами. Ее черные волосы были убраны в аккуратный пучок, но все равно оставались пряди, обрамляющие лицо. Кейтаро поднял взгляд, смотря в ее карие глаза, и настороженно нахмурился, находя в них молчаливо предупреждение, направленное на его тетю. — Лейтенант Куросаки, я не имею никакого желания заниматься документами из Десятого отряда, — сурово отрезала незнакомка. — Тем более такими бумагами должен заниматься наш лейтенант, — добавила она, не давая Куросаки возможности что-либо сказать. — Думаю, так будет лучше для всех нас, — тяжело выдохнула Рукия и повернулась, находя перед собой промокшего Кайена, который смущенно улыбнулся ей, покраснев. — Как?.. — моментально выдала она, но, увидев белоснежные волосы Кейтаро, резко обернулась на Хинамори. Ее карие глаза мгновенно сузились, когда встретились взглядом с бирюзовыми глазами ребенка. Хитсугая напряженно застыл, ожидая действий с ее стороны: она моментально изменилась в лице, как будто в ее голову за секунду врезались плохие воспоминания. Он нахмурил белоснежные брови, и синигами резко схватилась за рукоятку своего меча, заставив мальчика отшатнуться назад. Рукия быстро встала между ними, закрывая собой детей. — Убери свою руку с рукоятки, — напряженно прорычала Куросаки, с холодным блеском смотря, как искажается лицо Хинамори. Агрессия сменилась озадаченностью, а после — настоящей растерянностью, которая готова была превратиться в стыд. — Офицер Хинамори, — окликнул ее Тобутака, врываясь в нависшее между женщинами напряжение, — прошу вас пройти в свои комнаты, — вежливо попросил он, и она поджала губы, на мгновение закрыв глаза, чтобы успокоиться. — Извините, лейтенант Куросаки, — немного дрожащим голосом произнесла Хинамори, отступая назад. Она кивнула в знак прощания и быстро развернулась, начиная поспешно уходить в бараки. Рукия делает глубокий вдох облегчения и оборачивается, смотря на растерянных мальчиков, которые с непониманием перебрасываются взглядами. — Все закончилось хорошо, — словно самой себе сказала черноволосая Куросаки и подняла глаза на лейтенанта Пятого отряда. — Спасибо, Изао-сан, — благодарно отозвалась она. — Джуширо-сан, здравствуйте! — уже радостно поздоровалась Рукия, и Укитаке счастливо ей улыбнулся. — Вижу, теперь у вас целых два негодника, — весело отозвался беловолосый мужчина, когда зоркий взгляд фиалковых глаз зацепился за мокрую одежду своего сына, и она недовольно нависла над сжавшимся Кайеном. — Что вы вдвоем уже успели натворить? — устало спросила Рукия, тяжело выдохнув; Карин была права: держать под контролем одного уже тяжело, а двоих — тем более. — Ничего, — хором ответили мальчики, вызвав добродушный смех из уст Джуширо и вопросительно изогнутую бровь у Изао. Куросаки скептично вскинула бровь, но весело рассмеялась, когда Кейтаро и Кайен начали о чем-то шептаться, входя в азарт, и уже весело пихать друг друга. На их лицах появились яркие ухмылки, когда они начали дразнить друг друга: — Промокшая рыжая белка! — Сказал заучка! — фыркнул рыжеволосый мальчик. — Думаю, нам нужно уже уходить, — напомнила им лейтенант Тринадцатого отряда и протянула документы Тобутаке, который принял их, кивнув благодарности. — Простите, если они вызвали неприятности, — Изао мягко улыбнулся, покачав головой. Пусть мальчики и были неожиданностью, но они были вежливыми и послушными. — Ничего страшного, — спокойно произнес мужчина, — но думаю, вам лучше сейчас позаботиться о вашем сыне. — Полагаю, что так, — тепло отозвалась Рукия, беря уже свободными руками ладони каждого мальчика. — Надеюсь, в следующий раз мы сможем поговорить подольше, Укитаке-сан, — беловолосый синигами лишь согласно улыбнулся, разделяя ее желание. — Конечно, Рукия. Кейтаро задумчиво поджимает губы, поднимая из-под нависшей белоснежной челки яркие глаза на свою тетю; в его голове все крутилась реакция той синигами, что угрожающе смотрела на него. Он даже никогда не видел ее! Почему она так отреагировала на него? Хитсугая крепче сжимает руку Рукии, обращая на себя ее внимание. — Почему она хотел достать меч, когда увидела меня? — честно спросил ее Кейтаро, и Куросаки сделала глубокий вдох, подбирая слова. В конце концов, это была не ее история и не вина Кейтаро, что он так похож на своего отца. — Твой отец очень хорошо знал Момо, — призналась она. — Они были, как брат и сестра, но… — Рукия на мгновение остановилась, подбирая слово. Война — это определенно не то, что следует знать маленькому ребенку, — случились вещи, которые заставили их перестать общаться. Просто ей не нравиться твой папа, — улыбнулась ему Куросаки. — Хорошо, — просто отозвался мальчик, принимая такой ответ. Кейтаро прекрасно знает, что ему сказали не все, но не заостряет на этом своего внимания. Он спросит это у Тоширо Хитсугаи, когда тот вернется в Общество душ.

~~***~~

Бараки Шестого отряда не сильно выделялись из строгой архитектуры Сейретея, но обладали собственной атмосферой аристократичности и величия, которая наполняла всю территорию одного из отрядов Готей-13. Кейтаро без интереса смотрел на высокие деревья, которые стройно возвышались в небо, скрывая начинающее заходить солнце своими обширными кронами; он удобней устраивается на теплой подушке, не желая брать в свои руки почти прочитанную книгу: пусть она и была интересной, но долгое чтение учебника утомило его. Сейчас Хитсугая находился здесь по причине того, что его дядя и тетя надеялись, что так они с Маеко смогут провести больше времени вместе, но она мгновенно ушла, оставив его наедине с собой, и поэтому его медленно съедала скука. Без Кайена было слишком скучно что-то делать, а его родители в настоящий момент находились в мире живых. Приятная тишина резко нарушилась громкими шагами, который заставил мальчика уныло повернуть голову к проему. В комнату недовольно вошла в комнату, зло захлопнув за собой дверцу седзе. — Что-то случилось? — мирно спросил Маеко Кейтаро, понимая, что ее резкий и грубый характер вот-вот готов вырваться наружу. Черноволосая Куросаки находилась здесь по одной единственной причине, которая была известна лишь ей одной, но светловолосый мальчик не особо желал углубляться в подробности. Она всегда отличалась своим буйным отношением к запретам, и Хитсугая искренне надеялся, что ее расстроил какой-нибудь пустяк, про который она скоро забудет, а не из-за чего-то серьезного. — Мне запретили смотреть за боем лейтенанта Абарая и третьего офицера Наито, — почти прорычала Куросаки, грозно сведя темные брови к переносице. — Там будет прямая демонстрация банкая! — возмущенно воскликнула она, подойдя к брату, что вопросительно изогнул свою белоснежную бровь. — Лейтенант Абарай владеет банкаем? — получив короткий подтверждающий кивок, Хитсугая задумчиво посмотрел в пустоту. Второе высвобождение занпакто — банкай — достигали лишь сильнейшие синигами, капитаны; он видел лейтенанта Шестого отряда и в его голове четко отпечатались красные волосы того синигами, но Кейтаро не думал, что он так силен, чтобы открыть второе высвобождение своего меча. — Думаю, на это есть свои причины, — добавил он, возвращаясь к реальности. — Не говори, как дядя Бьякуя, — злобно рыкнула она. — Я все равно пойду на полигон, — решительно и упрямо произнесла Куросаки, поворачиваясь и открывая проход. Почему все должны решать за нее? Она в состоянии выдержать огромную реацу капитанов и не видит причины почему должна оставаться в стороне. Маеко Куросаки желает стать сильной синигами, но как она сможет сделать это, если ей не разрешают даже постоять в стороне, наблюдая?! — Маеко, — окликает свою сестру Кейтаро, вставая на ноги и выходя из комнаты. Он мог видеть жесткое выражение на лице девушки и упрямый взгляд карих глаз, говорящих, что ее ничто не остановит. — Остановись! — жестко произносит Хитсугая, сжимая ее запястье. Их твердые взгляды сталкиваются, создавая электрическую искру, но Куросаки выдергивает свою руку через пару неудавшихся попыток. — Ты не должна слушать только свои желания, — в ее карих глазах отражается возмущение. — Не тебе мне это говорить, — прошипела ему в лицо черноволосая девушка, продолжая свой путь. Кто он такой, чтобы говорить ей это? Мальчик, который слушает только свои желания, когда она пытается стать сильнее, чтобы приносить Обществу душ пользу! — Маеко… — Кейтаро пораженно посмотрел, как она уходит от него. Почему он не должен заниматься теми вещами, которые ему нравятся, даже если они не связаны с синигами? Пусть Хитсугая и был немного забывчивым, когда увлекался чем-то интересным, но это не значит, что он слушает только себя. — Маеко! — он видит, как Куросаки стремительно идет к полигону. Его глаза широко распахиваются, когда Кейтаро видит огромный скелет змеи, чью голову окружает ало-красный мех; она извивается, поражая количеством реацу, и беловолосый мальчик неуверенно смотрит на полигон, на который заходит Куросаки. Маеко останавливается на месте, широко раскрытыми глазами смотря на высвобожденный занпакто, который заметил ее за резко поднявшейся пылью. На ее лице отразилось искреннее восхищение, которое сменилось ужасом, когда она почувствовала реацу третьего офицера рядом с собой. — Хикоцу Тайхо! — резко проревел Абарай. Плотный красный шар из реацу начала быстро концентрироваться во рту огромной змеи, и спустя пару мгновений он преобразовался в яркий разрезающий луч; Маеко широко распахнула глаза, когда внутри нее замер крик ужаса. Атака направлялась прямо на нее. — Лейтенант! — шокировано выкрикнул офицер, замечая глазами черноволосую Куросаки на полигоне. Время движется слишком быстро, и он крепче стискивает челюсти, срываясь в сюмпо. Сконцентрированная реацу, преобразованная в луч, успешно движется в сторону застывшей девушки. Она продолжает с ужасом смотреть на алую духовную силу, не находя сил двинуться. — Беги! — пытается докричаться до сестры Кейтаро, когда он оказывается рядом с ней. Хитсугая мгновенно берет ее за руку, желая сдвинуть ее с места, но Маеко продолжает неверующе смотреть широко раскрытыми карими глаза на красный луч реацу. — «Любое кидо бесполезно», — мысленно произносит светловолосый мальчик, вставая перед своей сестрой навстречу несущему в их сторону лучу. — «Я должен ее закрыть», — быстро решает он. — «Позовите меня!» — резко рычит в его голове Сорахи, когда Кейтаро не отрывающимся взглядом смотрит, как луч почти оказывается перед ним. — «Назовите мое имя, хозяин!» — Я… — запинается он. — «Призвать Сорахи?» — взгляд бирюзовых глаз становится тверже, когда он ощущает в себе знакомую огненную реацу, что обжигает его изнутри. — Снизойди из синего пламени, Сорахи, — еле слышно шепчет Хитсугая, видя перед своими глазами яркий красный луч. Огромный столб синей реацу устремляется в небо, разрезая пространство, и все находящиеся в отряде синигами шокировано поднимают на него глаза, ища причину появления такой мощной реацу; некоторые из них падают на землю, не в состоянии выдержать такого давления. Абарай мгновенно останавливается, широко открытыми глазами смотря на реацу, которая своей силой уничтожила темное небо, давая дорогу солнцу. Духовная сила встречается с атакой банкая, поглощая алый луч, и быстро преобразовывается; столб быстро падает на землю гигантской волной, что устремляется в сторону лейтенанта Шестого отряда. Синигами мгновенно исчезает в сюмпо, не давая похоронить себя под реацу, которая все-таки обжигает его кожу. Ренджи против воли морщится, терпя несильную боль. Его банкай постепенно исчезает, а меч возвращается в исходную форму простого клинка. — Маеко… — его карие глаза широко распахиваются, когда он видит ее лежащей на земле за поднявшимся облаком пыли. — Как она оказалась здесь? Духовная сила растворяется, и Абарай может увидеть, как третий офицер его отряда недвижимо лежит на полигоне рядом с девушкой. Это заставляет его настороженно поднять меч и сузить глаза, когда он подходит к большому клубу поднявшейся пыли. Синигами едва успевает выставить свой занпакто, не давая себя ранить, когда видит еле заметный блеск металла. Его глаза пораженно распахиваются: над ним нависает сын капитана Десятого отряда, уверенно держа в своих руках тяжелый меч. — Какого черта? — Абараю еле удается от второго разящего удара, который хочет нанести ему ребенок. Он исчезает в сюмпо на достаточное расстояние, взглядом оглядывая беловолосого мальчика; наполненные реацу глаза отражали разные цвета: пронзительный желтый и огненный синий. В своих ладонях Кейтаро крепко сжимал два темных лезвия, которые пока были направлены вниз, и Ренджи принял боевую стойку, подготавливаясь к атаке. — «Этот ребенок», — в мыслях произнес мужчина. — «Он сумел высвободить свой занпакто?» — Мне все равно сделал ли ты это глупости или небрежности, — резко прорычал мальчик, впиваясь грозным взглядом в поднявшего клинок Ренджи, который непонимающе смотрел на него, — но ты не уйдешь отсюда целым. — Лейтенант Шестого отряда нахмурился, пристально наблюдая за тем, как Хитсугая принимает боевую стойку. — Нападай, — приказал он. — Я не буду сражаться с ребенком! — жестко ответил ему Абарай, стараясь найти выход из этой ситуации. О чем только думала Маеко Куросаки, когда решила выскочить на тренировочный полигон? — Тогда я буду сражаться с тобой, — без тени сомнений отрезал Кейтаро, мгновенно исчезая в сюмпо. Громкий лязг сошедшихся лезвий разрезал повисшую напряженную тишину на полигоне, и краем ухом можно было слышать спешащих на полигон синигами Шестого отряда. — Мы должны осмотреть твою сестру, Кейтаро, — нажал на него Ренджи и почувствовал, как Хитсугая резко заносит одну из рук, чтобы ранить его. Клинок разрезает кожу лица, оставляя на переносице короткую полосу. Красноволосый синигами сдерживает свой язык, когда он отступает назад под натиском двух мечей. Абарай исчезает в сюмпо, но вынужден опять начать защищаться от нескончаемых атак. — «Это была реацу этого ребенка», — в мыслях до него доходит понимание случившегося. — Ты не подойдешь к моей сестре, — сурово прорычал ему в лицо Кейтаро, когда их мечи сошлись на короткое мгновение. Ренджи старался отступать и одновременно блокировать безжалостные удары, крепко стискивая челюсти. Он лейтенант Шестого отряда, так почему этот маленький ребенок не дает ему даже шанса уйти от его атак? — Что случилось? — Почему лейтенант Абарай дерется с ребенком? — Третий офицер Наито! — Все голоса незнакомых людей слились в один, когда синигами начало появляться все больше и больше; Кейтаро не сводил глаз с Абарая, продолжая совершать уверенный атаки, и его клинок касается сухожилия на ноге мужчины. Он резко отпрыгивает от него, но не отводит холодного взгляда. Его глаза остаются за плотной пеленой из реацу. — Если ты подойдешь к ней, — предупреждающе шипит Хитсугая, и на его лице отражается нескрываемый гнев и ярость. Кейтаро поворачивает голову в сторону группы синигами, что помогают третьему офицеру встать на ноги. Его глаза переводят свое внимание на черноволосую девушку, что теперь находилась немного дальше. Она поднялась на ноги, с которых ее сбила огромная духовная сила, и в ее глазах уже не отражается благоговейный страх, что сковал Куросаки в момент опасности. На бледно-зеленом кимоно можно заметить пыль и крошки земли также, как и на третьем офицере, который поднимает на него размытый взгляд. Карие глаза находят его и пораженно расширяются, когда их взгляды сталкиваются. — Убери свои мечи, Кейтаро Хитсугая, — раздается спокойный голос рядом с мальчиком, который даже не вздрагивает от неожиданности: он чувствовал его тщательно скрываемую реацу. — Мой лейтенант не хотел причинить вред твоей сестре, — Бьякуя уверенно подходит к Кейтаро, что переводит глаза на Абарая. — Ты понимаешь, что в этом нет его вины. — Да, — просто отвечает Хитсугая, понимая, что это был не вопрос, и соединяет руки; два темных лезвия слились в одно и тут же запечатались белоснежными ножнами, не давая чужому глазу взглянуть на себя. — Я понимаю, — знающе добавляет он, и реацу начинает постепенно возвращаться в свое обычное состояние. Обычные бирюзовые глаза ребенка посмотрели на капитана Шестого отряда, что удовлетворенно кивнул. — Маеко… — он сделал шаг в сторону черноволосой Куросаки, но почувствовал, как его глаза начинают закрываться против воли, погружая его в вынужденный сон. Кейтаро упал на вытянутые мужские руки, моментально отключаясь от реального мира, и Кучики осторожно поднял его на руки. Его кожу обжег запечатанный занпакто, но Бьякуя не произносит даже звука, намекающего на боль, и кладет его на руки спящего ребенка, что моментально сжимает натертыми ладонями меч. Вместо этого он повернул свою голову в сторону Маеко, которая шумно сглотнула, подходя к капитану Шестого отряда. Ренджи убрал свой занпакто в ножны, хмурым взглядом впиваясь в молодую девушку. — Ты понимаешь, чем все могло закончиться? — холодно спрашивает ее Кучики, когда Куросаки не отрывает глаз от меча своего брата. — Да, — еле слышно произносит девушка, стараясь не прозвучать слишком жалобно. Если бы не Кейтаро, то сейчас… Она прикрывает глаза, отрицательно мотая головой. Все обошлось благодаря невероятному чуду. — Извинись перед моим лейтенантом, — строго продолжает он. — Прошу прощения, лейтенант Абарай, — искренне извиняется Маеко, наклоняясь в поклоне. Ренджи сухо кивает ей, говоря, что ее извинения приняты, но продолжает хмуро сводит брови к переносице. Его нога начинала все сильнее болеть. — Тебе повезло, что Кейтаро Хитсугая очень сильный синигами, — отзывается красноволосый синигами. — И очень хороший брат, — черноволосая девушка согласно кивает на его слова. — Я должен сообщить об этом твоим родителям, — ровно произносит Бьякуя, разворачиваясь к баракам собственного отряда. — А тебе следует подобрать правильные слова, чтобы объяснить свою бездумность и безрассудство, — он двинулся вперед, поднимаясь на деревянные доски, и заходит внутрь. Бьякуя Кучики может чувствовать огромную реацу мальчика на своих рука, которой стало меньше, но которая уже начинает уверенно восстанавливаться. Теперь он не ощущает холодную реацу Тоширо Хитсугаи, что сдерживала духовное давление ребенка: высвобождение занпакто уничтожило барьеры, которые не давали раскрыться истинному потенциалу мальчика. — «Этот ребенок уже смог призвать своего духа в реальный мир», — подметил внутренний голос. — «Он будет очень сильным синигами, который еще не раз удивит все Общество душ». — «Хватит, Сенбонзакура», — одернул своего духа Бьякуя. — «Вы все увидите», — просто отозвался занпакто, замолкая. Конечно, этот ребенок имеет горячую кровь и холодный здравый рассудок, а такая комбинация всегда была полна неожиданностей. И Кейтаро Хитсугая определенно еще не раз сможет поразить Общество душ, но сейчас Кучики нужно сообщить о случившемся Рукии.

~~***~~

Карин удовлетворенно прикрыла глаза, наслаждаясь приглушенными лучами заходящего солнца и чувствуя потрясающую легкость в своем теле. Весь сегодняшний день она провела вместе с Тоширо, и у них не было нескончаемых бумаг, дел и заботы, которые обязательно требовали бы их внимания. Ее светло-серые глаза приоткрылись, и она взглядом нашла светловолосого мужчину, что шел рядом с ней; на его лице все также было немного отстраненное выражение, но женщина видела в глубине бирюзовых глаз мирное удовлетворение и покой, которые вызывал у нее чувство счастья. Пусть у них и возникали серьезные проблемы, но Карин рада, что они никогда не нанесут серьезного удара по их отношениям. — Ты чувствуешь себя отдохнувшей, — тихо отозвался Тоширо, и женщина согласно кивнула, подтверждая слова супруга. — Я знаю, что у нас было мало времени, — продолжил он, — но обещаю, в следующий раз мы сможем побыть наедине друг с другом как можно больше. — Знаю, — мягко произнесла Карин, сплетая свои пальцы с кистью мужчины. — Но я скучаю по нашему сыну. — Надеюсь, ему понравится то, что я купил, — он опускает глаза на пакет, который держит в своей руке. — В конце концов, его должны интересовать не только учебники из Академии синигами, — фыркнул Хитсугая. Мужчина не отрицал важности образования, но Кейтаро был еще мал для этого. Он еще не был готов к полному становлению синигами. — Ну, его интересует твой меч, тренировки и твои истории, — задумчиво отметила синигами, тепло улыбнувшись, когда ее мысли сконцентрировались на ее единственном ребенке. — Кейтаро легко увлечь, если ему что-то понравится, поверь мне, — весело закончила она. — К тому же, мне бы было интересно проводить время с папой, если бы он сделал то, что нравится мне. — Тоширо согласно кивнул, и поднял взгляд, понимая, что они пришли. Магазин Урахары продолжал оставаться обветшавшим и пустынным зданием, которому требовался ремонт; быстрый спуск на подземный полигон, к сожалению, не обошел без веселых комментариев Киске, который определенно не желал упускать момента. — Вы выглядите такой отдохнувшей, Карин-сан, — беспечно протянул светловолосый мужчина, и Тоширо подавил в себе желание стереть его привычную и наигранную улыбку, которая никогда не заканчивалась ничем хорошим. — Думаю, капитан Хитсугая помог вам с пользой провести эти два дня, — его улыбка превратилась в усмешку. — Определенно, — сухо произнесла Карин, стараясь не краснеть. Это не его дело, и он не должен сметь совать свой любопытный нос в ее личную жизнь! Она подняла взгляд на супруга, который хмуро свел брови к переносице, впиваясь предупреждающим холодным взглядом в Урахара. Тоширо определенно разделял ее мнение по поводу происходящего. — Нам просто нужно вернуться в Общество душ, — немного раздраженно продолжила синигами, внутренне желая прекратить испытывать неловкость от их разговора. — Конечно, Карин-сан, — кивнул ей Киске, и черноволосая Хитсугая облегченно выдохнула, внимательно смотря за тем, как Тоширо выходит из своего гигая, вынимает из ножен Хьеринмару и вставляет его в запертые двери портала, поворачивая клинок. Она повторяет его действия, оказываясь в своей форме синигами, и бросает короткий взгляд на небольшой пакет в руках мужа. Их сыну это должно понравится. Они мгновенно исчезли в сюмпо, двигаясь в темном пространстве между мирами, и Карин облегченно выдохнула, когда вышла под свет солнца Сейретея. Обсидиановые глаза широко раскрылись, оглядывая знакомую местность, ее дом. Она поднимает взгляд на Тоширо, который непонимающе вытягивает вперед руку, и на нее садится адская бабочка, что заставляет синигами напрячься. — «Капитан Хитсугая, Карин», — был слышен дрожащий голос Рукии, который передавал смешанные чувства синигами: тревогу, страх, волнение, — «вы должны как можно быстрее прийти в Шестой отряд». — Карин подняла вопросительный взгляд на беловолосого мужчину, что пораженно застыл на месте, неверующе смотря в пустоту. — М-Моя реацу, — запнулся Тоширо, приложив руку к груди. — Я могу почувствовать свою духовную силу, которая сейчас должна быть в Кейтаро, — светло-серые глаза широко раскрылись, и женщина сделала несколько шагов назад, отрицательно качая головой в сторону. — Мы должны узнать что произошло, — твердо решила Хитсугая, исчезая в сюмпо. Бешеная скорость отвлекала ее от мыслей, которые грозились довести Карин до критического состояния; с Кейтаро ничего не должно было случиться. Этого не должно было произойти. Она резко останавливается, уверенно сохраняя равновесия, и направляется прямо к стоящим перед ней брату и его жене. Черноволосая синигами чувствует как морозная реацу Тоширо начинает кипеть в нем, показывая степень его волнения, и сама старается сдержать собственную духовную силу, что готова вырваться наружу в любую секунду. Она поднимает глаза на Ичиго, который делает тяжелый вдох прежде, чем начать говорить: — Кейтаро в порядке, — Карин облегченно выдохнула, чувствуя, как невыносимая тяжесть отлегла от ее сердца: ее сын был цел, — но произошла ситуация, из-за которой он мог пострадать, — Куросаки остановился, стараясь контролировать себя. — Из-за которой они могли пострадать. — Они? — непонимающе повторяет Хитсугая, хмуро смотря на капитана Тринадцатого отряда, на лице которого отражается высшая степень недовольства. — Что случилось, Куросаки? — он задает вопрос, волнующий и его, и Карин. — Мы думали, что Маеко стоит больше времени провести с Кейтаро, — тяжело начала Рукия, смотря в неуверенное лицо Карин, которая молча продолжала ждать. — Видно, что у них есть натянутость в отношениях, и мы хотели попытаться это исправить, — Ичиго успокаивающе обнял ее за плечи, придавая сил, и она мягко улыбнулась ему. — Поэтому они были под присмотром брата в Шестом отряде… — Когда Ренджи тренировался свой банкай, — закончил за нее рыжеволосый мужчина, наблюдая, как на лице Карин отражается неверие, которое готовится превратиться в живой страх. — Где мой ребенок, Ичиго Куросаки? — прорычала Хитсугая, суровым взглядом впиваясь в брата, но чувство знакомой тяжести на плече немного приводит ее в чувство; черноволосая синигами поднимает растерянный взгляд в сосредоточенное лицо Тоширо, который глазами говорит, чтобы она остановилась. — Он в бараках Шестого отряда, — спокойно ответил Ичиго. — Он сейчас спит, — Карин моментально двинулась в ту сторону, куда указал ее брат, но остановилась, когда он схватился пальцами за рукав ее темного косоде. — Карин, ты же помнишь, что у Кейтаро не появилось занпакто после того, как он прошел Разбитую Школьню? — Он призвал свой занпакто, — констатировал факт Тоширо, разрушая нависшую хрупкую тишину. Карин сделала тяжелый вдох, уже давно приняв этот факт: это был только вопрос времени, когда Кейтаро смог бы призвать свой меч. — Идем, — черноволосая синигами согласно кивнула, идя вслед за супругом. Створка седзе мягко приоткрылась, впуская в комнату алые лучи заката, и они зашли внутрь, аккуратно закрыв за собой проем. Женщина облегченно выдохнула, когда ее глаза моментально нашли спящего на футоне сына, который недовольно нахмурился, прижав одеяло ближе к себе, потому что заходящий свет солнца резко упал на него. Кожа на детском лице была без единой царапины, а реацу мальчика спокойно циркулировала в его теле, теперь уже не ограничиваемая барьером. Единственное, что смотрелось новым, — это лежащая рядом с футоном катана, которая привлекла внимание Тоширо после того, как мужчина убедился, что с его сыном все в порядке. Она имела длинное лезвие, запечатанное в белоснежные прочные ножны; округлая гарда, блистающая чистотой золотого металла, плавно переходила в рукоять, отделанную темно-синей тканью. Хитсугая мог чувствовать огромную силу, которая сейчас мирно спала в глубине скрытого от чужого взгляда клинка, и сощурил взгляд, всматриваясь в рисунок на гарде и различая на ней двух бегущих тигров, которые располагались друг напротив друга. Тоширо вернул свой взгляд на молчавшую Карин, которая даже не отвела своих глаз в сторону от сына и осторожно присела на футон, приложив маленькую ладонь ко лбу ребенка. — С ним все в порядке, — убедившись, облегченно произнесла синигами и осторожно провела рукой по белоснежным волосам Кейтаро, который спустя пару мгновений открыл глаза. Он моргнул, стараясь прогнать сон, и сфокусированным взглядом смог различить лицо своей матери. — Мама? — неуверенно спросил мальчик, и Карин подтверждающе кивнула, отодвигаясь в сторону и позволяя ему сесть. Его бирюзовые глаза встречаются с глазами отца, который спокойно садится рядом с супругой, но не отрывает от него взгляда, тщательно наблюдая за сыном. — Вы уже вернулись, — в его голосе не вопрос, а радостное приветствие, которое подтверждается широкой улыбкой. — Как видишь, — нежно отозвалась женщина, мягко наклонив голову и прислонившись лбом ко лбу своего ребенка. — Я так рада, что с тобой все в порядке. — Что произошло, Кейтаро? — ровно задал вопрос Хитсугая, когда Карин отступила назад, давая ребенку достаточно пространства. — Как получилось, что ты оказался на полигоне Шестого отряда? — этот вопрос прозвучал немного суровей, но женщина не стала останавливать Тоширо. — Там была Маеко, — детский голос немного дрожал, стоило Кейтаро вспомнить последние моменты перед тем, как он закрыл глаза. — И если бы я не пошел за ней, то все было бы очень плохо, — тяжело добавил мальчик, смущенно подняв глаза вверх, который резко остановился на небольшом пакете, лежащим рядом с его родителями. — Что это? — с интересом спросил Хитсугая. — Это твой подарок из мира живых, — спокойно ответила Карин. — И это также принадлежит тебе, — Кейтаро посмотрел в указанную ею сторону, находя длинную катану рядом с собой. — Это занпакто, да? — неуверенно прошептал Кейтаро, беря в руки запечатанный меч и чувствуя знакомую реацу, исходящую от него. — Это Сорахи, — утвердительно добавил он, кивнув самому себе и внимательно оглядев запечатанный занпакто. — Не хочешь посмотреть, что там внутри? — весело спрашивает его черноволосая женщина, и в бирюзовых глазах ребенка загорается огонек детского азарта; он осторожно кладет меч на футон и притягивает руки вперед, беря небольшой пакет. Мальчик аккуратно вынимает небольшую темно-синюю книгу, внимательно разглядывая ее и не находя заголовка. Кейтаро открывает ее, находя лишь белоснежные страницы, и непонимающе поднимает глаза на своих родителей. — Почему она пустая? — озадаченно спрашивает он. — Разве это не книга? — Она пока пустая, — поправил сына Тоширо. — Я купил ее, чтобы ты мог сам постепенно заполнять эти страницы, — Хитсугая встретился взглядом с мальчиком, который продолжал непонимающе смотреть на него. — Каждый момент, когда ты узнаешь что-то новое или интересное, каждый человек, с которым ты встретишься, каждый миг, который отпечатывается в твоей памяти, — эта книга может вобрать в себя все, что ты захочешь. — Он мягко приподнял уголки губ и нашел на лице Кейтаро ответную улыбку, которую он подарил отцу. — И можешь начать с того, как ты получил свой занпакто, — предложил Хитсугая. — А что стало с Маеко? — обеспокоенно задал вопрос светловолосый мальчик, повернувшись к Карин. — Она... Ее же не накажут? — Это решать не нам, — ровно отозвалась черноволосая синигами. — У Маеко есть свои родители, которые сами будут принимать решение по поводу всего случившегося, — Карин осторожно поднялась на ноги, подходя к дверце седзе, — но я хочу услышать полную историю и от Ичиго, и от Маеко. — Думаю, это будет самым логичным решением, — согласно кинул Тоширо, и Карин вышла наружу, закрыв за собой проем. — Кто такая Момо Хинамори? — мужчина резко застыл и неверующе перевел взгляд на сына, не понимая откуда он мог узнать это имя. Он делает несколько глубоких вдохов, ища в голове подходящие слова, когда Кейтаро продолжает смотреть на него яркими глазами, не терпящих лжи. — Отец, — недовольно зовет его Кейтаро. — Прошлое, — просто отозвался Хитсугая, через силу произнося одно единственное слово. В комнате нависла неловкая тишина, когда мужчина замолчал, храня свои мысли в своей голове: Кейтаро не нужно это знать. — И я не хочу его вспоминать. — Ясно, — произнес мальчик на уверенный и немного жесткий тон отца, который слабо приподнял уголки губ в печальной улыбке, вставая. — Но мы можем иногда появляться в Пятом отряде? — Да, я непосредственно должен частично руководить им, — коротко отозвался мужчина. — Ты хочешь остаться здесь или выйти на улицу? — спросил его Тоширо, и Кейтаро отложил в сторону пустую книгу, убирая с себя тонкое одеяло и поднимаясь на ноги. Он осторожно положил бумажное издание рядом со своим занпакто и с сомнением подошел к Хитсугае, который положил руку ему на плечо. — Мы скоро вернемся, Кейтаро, — пояснил беловолосый синигами. — К тому же, твой занпакто слишком силен, чтобы кто-то смог даже просто взять его. — Да, — согласился Кейтаро, бросая последний взгляд на лежащий занпакто. Он сейчас с отцом дождется его маму, а после они вернуться домой, где он сможет прийти в себя после всего случившегося. В конце концов, это было слишком много для одного дня.