Ромовый портрет
В гостиной играли причудливые тени, в камине потрескивали поленья, нарушая тишину. Ферро сидел в кресле, задумчиво поглаживая Эреба; только что вместе с Хлин он отправил сыну письмо. Сказать по правде, его удивило написанное в газетах, и теперь становились еще яснее мотивы Малфоя, желающего перетянуть его на свою сторону. А сегодня высокомерный филин принес приглашение на прием в честь дня рождения Леди Малфой, празднество которого состоится в это воскресенье. Ферро вспомнил Нарциссу. В прошлом они хорошо ладили, он считал ее любимой кузиной, они могли рассказать друг другу все на свете. А потом Хогвартс, разные факультеты, редкие разговоры, семейные праздники, на которых можно было украсть лишь несколько часов на общение. И их последний вечер, полный слез и отчаянья — договорной брак звучал приговором для Цисси. После Друэлла запретила своей дочери общаться с непутевым кузеном, который сбежал из дома и отрекся от своей семьи. Свадьба была роскошной, и Нарцисса Блэк шла к алтарю с уважением к мужу. «Люциус хороший человек, он не обидит меня, — писала она в одном из писем. — Я не испытываю к нему нежных чувств, но это ведь и не нужно в браке по договору. Дружба — вот как можно описать наши отношения». Ее мнение изменилось, когда они не могли зачать наследника — именно в то смутное для пары время Люциус стал опорой его кузине. «Сири, он такой заботливый! С каким трепетом он касается меня и как уже сейчас любит нашего ребенка, — поделилась Леди Малфой, когда ей все же удалось забеременеть. — Я так благодарна ему за поддержку и уважение. Он чудесный человек, и то, что я к нему испытываю, если не любовь, то определенно влюбленность». Словами не передать, как он был рад за кузину. Она нашла свое счастье, в отличие от самого Сириуса, который так и не встретил свою любовь. Тенебрис поднялся с кресла и прошел к бару. Недавно ему подарили «Гномью слезу» высшего качества (Прим. авт.: высокоградусный самогон гномьего производства) и выдержанный ром. Обычно он обходился бокалом вина к ужину, но сейчас, когда рядом не было Морти, к нему снова подступило ощущение одиночества. На завтра Ферро не запланировал никаких встреч, неотложные дела также отсутствовали, так что он разрешил себе расслабиться. «От стаканчика рома плохо не будет», — рассудил он и плеснул медно-рыжую жидкость в широкий бокал с толстым дном. Устроившись в кресле перед камином, Ферро поднес бокал к лицу. Оставшаяся часть вечера и ночи была наполнена цветочным ароматом с нотками орехов, ванили, апельсиновой цедры и оттенков какао. Наблюдая за тем, как бокал в очередной раз наполняется, мужчина вспоминал, как его кровь текла по выемкам на «портрете», окрашивая их в алый. Отставив бокал на столик рядом с креслом, Ферро призвал металлическую пластину и, еще раз рассмотрев ее, с силой провел раскрытой ладонью по острому краю овала, тем самым рассекая плоть. Приложив рану к верхушке, он снова увидел, как его кровь течет по узору, обрамляющему портрет. Решив, что крови хватит, Ферро пустил в ладонь тьму, и та тут же тоненькими ниточками побежала по узору. Это настолько удивило мужчину, что опьянение моментально покинуло его, заставляя напрячься. Тьма уже давно не покидала его тело, так же, как и тело его сына. Именно это ускорило процесс покупки палочек: тьма циркулировала внутри, заполняла прорехи в теле, если ее направить, но выходить за пределы своего пристанища — не выходила. Наконец, когда магия перестала покидать его, Тенебрис посмотрел на свою руку — осталось несколько запекшихся капелек крови. По пластине начала пробегать рябь, и Ферро уже успел раскаяться в своем решении, вспоминая страшную надпись и проклиная затуманенный алкоголем разум. Он наблюдал, как на металле проступают линии и не мог ни шелохнуться, ни отвести взгляд от портрета. Теперь Ферро был уверен, что это портрет: линии, проступающие на пластине, причудливо переплетались, образуя женский тоненький силуэт, длинные волнистые волосы, хрупкие кисти рук и платье, облегающее фигуру, полностью прикрывающее ноги и стопы. Метал забугрился, оставляя за собой рельеф, отодвигая назад серебристый фон и выставляя вперед загадочную особу. Все это длилось не менее получаса; Ферро чувствовал, как затекло его тело и свело мышцы, но шелохнуться по-прежнему не мог. Портрет покрылся черным налетом, который переливался блеском огня, с каждой минутой становясь матовым и обезображивая девушку на портрете. Тенебрис ждал еще не менее двадцати минут, пока его тело снова стало подчиняться ему, а налет осыпался черной крошкой, открывая красочный портрет... и Ферро узнал ее. Навь. Девушка выглядела счастливой, она мягко улыбалась, взгляд был наполнен нежностью. Белоснежные волнистые волосы, пару прядей которых падали на грудь, черные глаза, контрастирующие с локонами и бледной кожей, струящееся платье из черного шелка завершало этот странный черно-белый образ. А позади девушки высился замок, он был точь-в-точь, как тот, который сейчас заканчивали возводить гоблины. Это было невероятно. Но большей неожиданностью стало другое — девушка мигнула и посмотрела прямо на Ферро. Губы ее расплылись в зловещей усмешке. По спине мужчины пробежали ледяные мурашки. — Здравствуй, супруг, я давно ждала нашей встречи, — мягкий голос не смог успокоить Тенебриса. — Супруг? — прочистив горло, выдавил из себя пораженный маг. — Супруг, — серьезно подтвердила Навь. — А как же иначе, дорогой? Ты же не хотел бы, чтобы Морти был бастардом?! — Нет, конечно нет! Но супруг… ведь никакого бракосочетания не было, — рассеянно закончил Ферро. — Не пугайся ты так! — рассмеялась девушка. — Иль я тебе не мила? — Что ты, ты очень милая... Но такая молодая! — Ну, не такая уж и молодая… — А что с моим сыном? Он ведь не бастард? — перебил девушку Ферро. — Он наш сын по крови и магии! — торжественно провозгласила Навь. — А по плоти? — мужчина не смог сдержать вопрос, хотя прекрасно понимал, что по плоти его сын от Дже… — Плотью он, также как ты и я, принадлежит Тьме, — не дала закончить мысль первая Тенебрис. Ферро протянул руку за бокалом, в котором еще плескался ром. Он сделал большой глоток, и тут заметил на себе проницательный взгляд девушки. — Хочешь? — предложил он, протягивая ей бокал; Навь пару секунд задумчиво смотрела на него, и Ферро предположил, что она крепко задумалась «Не идиот ли теперь возглавляет род Тенебрис?» — Давай! — хрупкая рука девушки взяла протянутый бокал, следом за ней из портрета высунулась беловолосая голова. Медно-рыжая жидкость быстро исчезла, розовый язычок прошелся по губам. — Жареные орехи, ваниль, мускатный орех, миндаль и теплые нюансы кофе и какао, нотки мелассы и дуба. Недурно, весьма недурно! — Как? — пораженно выдохнул Ферро, но первая Тенебрис лишь загадочно улыбнулась. — Не все сразу, мой Лорд Тьмы, не все сразу…***
Новый день встретил Ферро жуткой головной болью и неудержимым желанием умереть. Солнечный свет резал глаза, поэтому мужчина накрылся одеялом с головой, пытаясь вспомнить, как дошел до такого состояния. Прогоняя события минувшего вечера раз за разом, он силился воскресить в памяти то, что же случилось, когда он приговорил первую половину бутылки. Но мысли ускользали, не давая возможности за них ухватиться. Было принято волевое решение подняться с кровати и найти аптечку. И воду, ведь во рту пересохло неимоверно. Одеяло откинуто, ноги опущены в мягкий длинный ворс ковра, глаза щурятся от яркого света, заливающего всю комнату, пятерня запутывается в длинных волосах. И он сорвался? Такого с ним не было с прошлой жизни. А все эта Англия, этот Лондон с его воспоминаниями на каждом шагу, Нарцисса с ее улыбкой, словно из прошлого. И чертова Навь с ее портретом! «Вот оно!» — подумал Ферро и направился вниз, в гостиную. Там он сразу заметил перевернутую бутылку, содержимое которой расплескалось по полу и оставило некрасивое пятно на светлом ковре. Взгляд заскользил выше, к креслу, и остановился на портрете, хотя сейчас там был пейзаж. Приблизившись, мужчина провел рукой по гладкому металлу, обводя контуры замка и сада, раскинувшегося вокруг него. События того вечера возвращались нехотя, принося за собой еще большую головную боль. Видит Великая Мать, он не хотел этого делать! — Кричер! С тихим хлопком в комнате появился эльф в черной наволочке и с неуверенностью взглянул на Ферро. — Хозяин? — Ты у меня спрашиваешь? — Извините, Хозяин, Кричер не знал, что у Рода остались достойные потомки, — эльф склонился в низком поклоне, подметая ушами пол. — Могу я узнать имя Хозяина? «Не узнал», — мысленно хмыкнул волшебник. — Ферро. У Рода Блэк действительно нет потомков. Теперь он младшая побочная ветвь рода Тенебрис. — Тенебрис, — эхом отозвался эльф. Шок. Удивление. Непонимание. Стоило увидеть это на лице Кричера, как маленький монстрик на плече Ферро возликовал, исполняя дикий танец. Стоило пережить все это для того, чтобы увидеть, как эльф, который вытрепал ему немало нервов, сейчас боролся с собой. Он-то всю жизнь считал Род Блэк самым Великим и Благородным, а тут — младшая ветвь! «Это он еще не знает, что она основана бастардом», — ухмыльнулся про себя Тенебрис. — Кричер будет верно служить Величайшему Роду Тенебрис! — Антипохмельное зелье и чашку крепкого кофе ко мне в кабинет, — Ферро, еще раз окинув взглядом пятно и черную пыль с портрета, поморщился. — И прибери в доме! Уходя из гостиной, Ферро не заметил внимательный взгляд с портрета и перепуганного домовика, который начал трястись под взором основательницы Рода.***
Он два дня старательно избегал встречи с Навь, воплощая в жизнь все свои планы, но сегодня пятница, а это значит, что завтра Морти будет в Англии и разговора не миновать. В кабинете уже длительное время висела напряженная тишина. Ферро не знал, как исправить ситуацию, но оказалось, что это уже и не требовалось. — Я не жду от тебя раскаяния и не требую извинений, но ты просто не имеешь права позволять себе такое, пока у тебя нет поддержки рода и семейной крепости, — девушка на портрете требовательно смотрела в глаза своего собеседника. — Ферро, ты же понимаешь, что Мортиферо очень уязвим, даже более, чем ты! Он очень одаренный мальчик, но в нем еще нет той мощи, которая скрывается в тебе, мой дорогой. — Сегодня ночью я иду устанавливать Сердце Рода. Фундамент заложен и стены возведены, Замок требует кровь и силу, — мужчина уверенно посмотрел в глаза Навь. — Я намерен дать ему сполна. — Ты будешь связывать себя с ним? — Я не знаю, — Ферро устало откинулся на спинку кресла, растирая виски. Сейчас было заметно, как тяжело дается ему новая жизнь. — Что ты мне посоветуешь? Как мне поступить? — Связь — это не только почти неисчерпаемый резерв силы, но и большой риск. Ты должен понимать, что Замок будет не только делиться тем, что в нем происходит, но и черпать из тебя силу. В этом нет необходимости. Гномы раскрыли пространственную вкладку нашего Рода, и Замок стоит на мощном источнике. — Я понял, не нужно искать себе лишних проблем. Ты мне расскажешь, что все-таки случилось? — Хоть я и планировала рассказать это сегодня, но сначала тебе нужно набраться сил перед ритуалом. Знаешь, как это быстрее всего сделать мужчине? — на личике Навь появилась коварная улыбочка. — Секс — именно он позволяет взять большое количество свежей энергии. — Ты предлагаешь мне сходить в бордель? — Будто раньше ты там не был. — Конечно не был, я же верный муж! — весь вид Ферро выражал крайнюю степень негодования, но первая Тенебрис не поверила ему ни на грамм. — Скажи это своим пассиям! — усмехнулась она и, заметив удивление на лице супруга, добавила: — Больше нужно себя контролировать, когда напитываешь магией артефакты пьяным в зюзю. — Отпечаток… — простонал Ферро. — Он самый, дорогой. Иди спать, и вместо мягкой игрушки возьми камень рода, раз уж он еще маленький. Тенебрис чувствовал себя неловко: его полчаса мучили лекцией о том, каким должен быть Лорд Рода Тьмы, а теперь еще и этот отпечаток личности, который несет в себе каждая магия. О боги, как его угораздило?! Он же, считай, влил половину своего сознания в Навь! Ферро никогда не ограничивал себя в удовольствии ни в прошлой жизни, ни в этой — это естественно, и стыдиться он никогда даже и не думал, но слить все с подробностями другому человеку, да еще и женщине... Вот так конфуз.***
Холодный каменный пол плывет под босыми ступнями Лорда Тенебрис; искусно выполненная из черного мориона лапа выступает оттуда — именно она станет оправой для Сердца. Мужчина осторожно кладет камень в лапу и опускается рядом. Ладони накрывают когти. Вдох — выдох. Резкое движение, и острые концы прокалывают плоть насквозь. Черными остриями они переливаются в мягком свете Сердца. Сиплый вдох, и Ферро начинает выкачивать из себя магию, направляя ее по острым когтям в лапу. Камень полыхает ярче, черная кровь течет по его краям и тонкими струйками льется на пол, растекаясь по трещинкам. И когда узор из трещинок смыкается кровью, лапа начинает возвышаться над полом, заставляя Ферро подняться. Втянув воздух сквозь стиснутые зубы, мужчина поднимается следом за Сердцем. Магия так же стремительно, как и кровь, покидает его тело, вынуждая чувствовать себя истощенным, что, однако, не мешает магу собрать последние крохи и направить их в камень. Внутри словно лопается натянутая струна, и напряжение вместе с усталостью исчезают. Океан заполняет сосуд с ярлыком «Ферро», пробуждая истинного Тенебрис. Прошлое отступает в туманное марево, обостряя до предела каждое нервное окончание, пропитывая тьмой Матери. Белоснежные волосы треплет ветер, синие глаза светятся потусторонним светом, тело изогнуто дугой, рот раскрыт в беззвучном крике, на бледной коже сверкают искры. Рядом теряет свою форму мориановая лапа, становясь оправой для Сердца рода. Ферро ощущает, как из камня тянутся ленты силы, скользя по каменному полу и оставляя за собой выжженные линии родового герба: триглав, в середине которого и стоит Сердце, опутанный, словно паутиной — кровью, а за ним прядет свою нить паук, оплетая весь замок паутиной, по которой, точно по венам, струится сила. Магия только начинается!***
Своды зала терялись в черной паутине, воздух звенел от магии. Ферро лежал на холодном камне и не чувствовал холода. Он вглядывался в тьму под потолком и прислушивался к ощущениям. Тело было наполнено легкостью, на кончиках пальцев искрилась сила. Пребывание в нем Матери не прошло бесследно: в волосах появилось несколько седых прядей, которые терялись в белоснежной шевелюре, глаза остались очень чувствительными к свету, мысли и чувства покрылись легкой изморозью; в голове не было ни одной мысли. Продолжая вглядываться в темноту, Ферро пролежал так не меньше часа, пока эйфория не покинула его голову и тело. Первым, что заставило мужчину встать и покинуть ритуальный зал, как ни странно стало урчание живота. Идя темными коридорами к поверхности, Ферро наколдовал Темпус и отметил, что время близится к обеду. Значит, Морти скорее всего уже дома. Тенебрис заметил, что кольцо поменялось: теперь это был овальный камешек мориона с золотым узором триглава, обхваченный восемью тонкими белыми лапками. Рода Блэк больше нет, эх, хорошо-то как! Не зря он два дня потратил на то, чтобы обчистить все сейфы. Нужно ловить момент и проводить принятие Рода для Морти. И все же жизнь прекрасна! Гоблины закончили свою часть работы, нужно сказать, что постарались они на славу. Дело осталось за обустройством; еще совсем чуть-чуть, и Тенебрис наконец-то обретут свой Дом. Где же тут выход? Стоит отметить, что планировка изменилась, и теперь планы можно выкинуть к чертям. Вконец потерявшись в лабиринте коридоров, Ферро приложил ладонь к стене и отпустил тьму. Юркой змейкой магия металась по коридорам, оставляя в голове отпечаток карты. Прошлое влилось в настоящее. Морти был прав — защищаться нужно ото всех, и Замок это понимает. Теперь никто из тех, кто строил этот замок, никогда его не узнают, ибо он все изменил. Он или Мать…***
Дом, в который Ферро аппарировал, кроме как временное пристанище уже и не воспринимался. — Папа, я уже успел соскучится! — радостный возглас встретил мага сразу, как только он открыл глаза после перемещения. — Я тоже скучал, Морти, — отец заключил сына в крепкие объятия. — Ты обедал? — Еще нет, я ждал тебя. — Тогда обедаем и в Банк, нельзя терять время, пока зеленошкурые ничего не знают… — Нужно ловить момент! — закончил Мортиферо. — Именно! — улыбнулся мужчина. — Кричер!