Род Тенебрис

      В камине танцевал огонь, хрустя поленьями и отбрасывая причудливые тени на стены. Перед ним сидела девушка; в таком свете ее кожа выглядела золотистой, а волосы отливали бронзой. Уже некоторое время девушка застыла в неподвижной позе. Чернильная капля, сорвавшаяся с пера и расплывшаяся кляксой на белом пергаменте, успела высохнуть. Из темных глаз скатилась слезинка, оставив мокрую дорожку на лице, упала на пергамент.       Гермиона, а это была именно она, стерла влажный след ладошкой. Откинув перо и лист, она подтянула колени к груди и обхватила их руками. Девушка не считала себя наивной, но верила в то, что в жизни может быть все хорошо, прямо как в сказке. И сейчас, лелея свое разбитое сердце, которое почему-то совсем не хотело восстанавливаться, Гермиона думала, что делать дальше.       Драко Малфой дал ей многое, и в сложившейся ситуации предложил только одно решение — стать его любовницей. Магическая помолвка нерасторжима, Герми понимала, но принять это все равно было трудно. Зачем тогда было ее мучить? Почему не сказать сразу, расставив все по своим местам? И главное, для чего удерживать сейчас и потом?       О помолвке слизеринского принца и Астории Гринграсс Гермиона узнала от Люциуса Малфоя, который помогал и помогает до сих пор в подготовке к созданию рода. Они вели переписку, почти постоянную, так как вопросы появлялись непрерывно в ходе изучения литературы, которую ей предоставил Лорд Малфой, узнавший от сына о мисс Грейнджер. Он предложил ей вассалитет, и Гермиона обещала серьезно подумать. Драко не всегда мог дать интересующие ее ответы, поэтому Люциус разрешил обращаться к нему напрямую.       Тогда разговор как раз шел об укреплении рода выгодным браком и подбором подходящего кандидата. На ее вопрос: «Можно ли брак заключить по любви?» Малфой-старший решил ответить откровенно, хоть и жестоко.       «…Мисс Грейнджер, готовы ли вы пожертвовать родом, в который уже вложили столько усилий, когда, вступая в брак, войдете в род мужа? К тому же, давайте говорить откровенно, мой сын, с которым у Вас сейчас довольно трепетные отношения, не может стать Вашим партнером. И дело совершенно не в Вас, а в нем. Он с младенчества магически помолвлен с мисс Гринграсс. Поверьте, если бы в то время я знал, как сложится ситуация, то не спешил бы связывать Драко с Асторией…». Дальше девушка не читала, она прекрасно понимала, что даже если бы Люциус действительно знал, как все будет, то решения бы не поменял. Хотя после изучения истории аристократии, ее укладов и особенностей, мысль о том, что Драко может быть (а точнее, скорее всего) уже помолвлен, время от времени тревожила ее.       Вот только сердце оно такое, верит в сказку, в чудо даже в мире волшебства. Гермиона буквально ощущала, как сеточка трещин покрывает сердце, как что-то обрывается внутри, когда читала те строчки. А после разговора с Драко, его признаний о влюбленности, заверений, что несмотря на брак они будут вместе, пускай и как любовники, то, что обрывалось, ухнуло вниз — в пропасть. Она не сводила взгляда с юноши, который стоял перед ней на коленях, и слушала, раздумывая над тем, какой причудливой может оказаться судьба: когда-то этот парень унижал ее, а сейчас — вот, у ее ног. Гермиона встала с кресла и за руки потянула Драко за собой. «Не нужно больше унижений, Дракон. Давай просто попробуем остаться друзьями». Уходя, она чувствовала на себе его взгляд, но… Она сделала свой выбор!       Сейчас, сидя у камина в гостиной факультета, Гермиона чувствовала себя потерянной и опустошенной. Хотелось верить в то, что она поступила правильно. Знала же, что не вынесет той жизни, какую готовили ей отношения с Драко. Как и знала, что в определенный момент просто сломается. И эти мысли бессменно кружились в голове. Что-то нужно решать, предпринять немедленно, не то она сломается прямо сейчас.       Утерев слезы, Гермиона сделала то, чего не делала довольно давно — написала письмо Гарри. Она выводила букву за буквой, строку за строкой, и чувствовала, как ее покидает безысходность, как черная тоска становится легкой грустью. Дописав письмо, девушка некоторое время держала его в руках, а потом кинула в камин. Как и все предыдущие, оно вскоре превратилось в пепел. Гермионе хотелось верить, что таким образом они доходят до Гарри, и он там, за Гранью, радуется или печалится, переживает и обретает надежду вместе с ней.       В окно забарабанил ноябрьский дождь. Гермиона встала, размяв затекшие мышцы, и поднялась в спальню, тихо затворив за собой дверь, в то время как за стенами замка набирал силы ливень, а яростные порывы ветра подхватывали опавшие листья и срывали с деревьев оставшиеся, кружа их в безумном хороводе. Стихия буйствовала до рассвета, но утро порадовало всех солнцем, таким редким в позднюю осень.