Если в нас любовь живет, мы вечные. Генрих Гейне
Я на удивление быстро смирился с тем фактом, что мой парень имеет крылья, хотя их цвет меня заворожил, таких ангелов я раньше не встречал. Тем не менее, в настоящее время меня в большей степени волновало другое. Изахар оказался жутким ревнивцем и собственником. На прогулках постоянно прижимал меня к себе. Если, по его мнению, кто-то задерживал на мне взгляд дольше положенного, он показательно целовал меня прямо посреди улицы. Ревность – это даже полезно, если немножечко, но когда в таких количествах… Такое его поведение немного нервировало. Я никак не мог прогнать ощущение, что меня забрали у самого себя. И в один прекрасный день чаша моего терпения переполнилась. Это случилось на картинге. Поначалу мы здорово проводили время, катались, соревнуясь и смеясь от души. Затем на нашем треке прибыло. Молодой симпатичный брюнет с лёгкой щетиной и густым ворохом волос подрезал меня на повороте и оглянулся, сверкнув ослепительной улыбкой. Его привлекательность я оценил объективно. Никто не может сравниться с ангелом – Изахар вне конкуренции, хоть и не понимает этого. И так круг за кругом незнакомец бросал на меня заинтересованные взгляды, не прекращая улыбаться. Он старался ехать рядом, чуть-чуть вырываясь вперёд, тем самым предлагая сразиться, но я не отвечал. И тут Изахар, который до этого, видимо, сдерживал себя из последних сил, на всей скорости протаранил сзади карт парня, отчего тот, не ожидавший такого манёвра, врубился в стену и ударился головой о руль. Я в ужасе затормозил и выскочил к нему на помощь. - Эй! Ты как? – сочувственно поинтересовался я, глядя на струйку крови, спускавшуюся по его виску к подбородку, и подавая ему руку. Но пострадавший не успел за неё ухватиться, так как ко мне подлетел чёрный ангел и завёл мои руки за спину, ухватив их одной своей огромной лапой, а другой обвил поперёк живота, заявив сопернику: - Этот мальчик принадлежит мне! Повернул моё лицо к себе и жёстко поцеловал. Это уже не вписывалось ни в какие рамки! Движимый ослепляющей ревностью, Изахар причинил вред человеку и назвал меня своей собственностью, не говоря уже о том, какое небольшое шоу он тут устроил. Эти его отнюдь не ангельские вспышки жестокости меня настораживают. Я ещё не забыл, что побудило меня тогда поехать на Патерсволдсемер. Я взвился в его «объятиях», решительно укусив за губу – хотя бы из поцелуя вырваться удалось. - Из… Ханнес! Ты что творишь?! Отпусти меня немедленно! Мне больно! Последняя фраза подействовала на него отрезвляюще. Пламя ярости в глазах погасло, сменившись сожалением. Кандалы спали с моих запястий. - Мне нужно в туалет, - солгал я. На самом деле хотелось просто сбежать от него подальше, скрыться на время где-нибудь и побыть наедине с самим собой. В квартиру идти не стоит, замок я там поменял, но этому проворному типу ничто не мешало снова сделать себе дубликат ключей. Я свернул в сторону уборных и выбежал на лестницу к чёрному ходу. Слава солнцу, Изахар не погнался за мной в ту же секунду, наверняка прибитый чувством вины. Да и за аварию он должен возместить ущерб. Я вывалился на воздух, вдохнув вечернюю прохладу. Медлить нельзя. Мой персональный сталкер вскоре поймёт, что я подозрительно долго отсутствую. Петляя дворами, я направился на север. Беспрестанно оглядывался и вслушивался, опасаясь преследования. Северный район Гронингена отведён под корпусы университета. В этом году строится новый корпус, так как популярность и престиж этого учебного заведения с годами только растёт. Я направился туда, где витает дух молодости и знаний. Погони за мной не наблюдалось, поэтому я позволил себе перейти на шаг. Мне нужно отдохнуть от Изахара, а ему – от меня. Он совсем помешался на мне, вздохнуть спокойно не даёт, скоро на цепь посадит. Я, может быть, и мог бы принадлежать ему в романтическом смысле этого слова, но когда так давят, начинаешь всё воспринимать в штыки. Я брёл мимо тёмных, безжизненных в столь поздний час зданий университета (за исключением пары светящихся окон), подходя к недостроенному, фасад которого был ещё скрыт за конструкцией строительных лесов. Перекладины, лестницы, огромные палки из металла и дерева взбирались по стене здания ввысь на несколько этажей. - Мариэль! – окликнули меня. Понятно, кто. А я-то расслабился, шагаю потихоньку. Пришлось остановиться и обернуться. - Я хочу побыть один. Не нужно меня преследовать. - Мар, прости, я не должен был так поступать с тем парнем и с тобой тоже, - Изахар медленно приближался ко мне. - Я устал от твоей нескончаемой ревности, порой совсем неуместной! – взорвался я. – Хватит постоянно контролировать меня! Я не твоя вещь! Либо доверяй мне, либо… я так не могу. Изахар стоял как громом поражённый. Мне даже показалось, что где-то и вправду что-то прогремело, какой-то шум, тревожный скрип. - Мне нужно побыть одному, - повторил я и развернулся, уходя прочь. - Стой, Мар! Не ходи туда! - Ты не можешь мне запретить! – воскликнул я, снова резко оборачиваясь. И успел лишь заметить, что Изахар бросился ко мне, его испуганное выражение лица – белая маска с округлившимися от страха глазами. А ещё звук, тот скрип-шум. Это была не игра моего воображения. По какой-то причине леса надо мной не удержались и рухнули бы точно на моё тельце, превратив в жалкую лепёшку. Но мой рыцарь в два прыжка преодолел расстояние, разделявшее нас, и вместе со мной метнулся в сторону. Изахар приземлился на меня сверху (кажется, ему попало доской по ноге), а я больно приложился затылком о землю и провалился в беспамятную мглу.***
Очнулся дома в кровати раздетый до трусов и укрытый одеялом. Я поморщился: голова звенела, перед глазами всё кружилось, хоть и было темно. Я лежал на животе – наверное, это Изахар меня так уложил, чтобы я не затрагивал ушибленный затылок, а упирался в подушку щекой. В коридоре послышались шаги, приближающиеся к моей комнате. Звук шагов слегка замедлялся через один, из чего я сделал вывод, что мой парень хромает – ему тоже досталось неслабо. Но всё-таки он переправил меня до дома. Я вдруг решил не показывать, что пришёл в себя, меня снедало любопытство: что будет делать этот тёмный ангел? Он подошёл к изножью кровати и замер. Мне ужасно хотелось открыть глаза. Он что… просто любуется? У меня аж щека зачесалась от ощущения его взгляда. Но я усердно притворялся спящим. До моего носа дошёл аромат кофе – его принесло дыхание моего спасителя. Изахар присел на край кровати и приподнял уголок одеяла, открыв мои ноги. Сердце ускорило ритм. Неужто он надругается над моим спящим беззащитным телом? Но я вдруг почувствовал на щиколотке что-то холодное и тонкое – какая-то ниточка… и на мгновение кончики его пальцев. Он одел на меня браслет? Затем Изахар совершенно неожиданно чуть приподнял мою стопу и щекотно поцеловал в пятку. Этот чмок, конечно, был очень милым, однако я мысленно умолял его, наконец, уйти. Было жутко интересно – что там за браслет. Когда он покинул спальню, я услышал шум воды – парень, наверное, принимал душ. Я тут же нетерпеливо подскочил, включил ночник, выудил из-под одеяла ногу и, вывернув её, как заправский йога, подтянул щиколотку к глазам. Золото. Звенья не классические (например, панцирного или якорного плетения), а в виде соединённых цветочков и листиков. Мечта нимфы. Наверняка делал на заказ. Вот это да! Я выключил свет и растёкся звездой по кровати, улыбаясь до боли в щеках. Он намеревался подарить мне этот браслет сегодня? И что хотел этим сказать? Это знак выражения его чувств ко мне, как для девушки – кольцо, или просто безделушка, приятный сюрприз? Изахар сегодня спас мне жизнь. Не успей он отпрыгнуть, таща заодно и меня, нас раздавило бы обоих. Но он не думал о себе. Просто инстинктивно кинулся в эпицентр опасности, чтобы только защитить меня. Бескорыстный, храбрый поступок, продиктованный сердцем, потому что не было времени разуму совершить расчёт. Это не укладывалось у меня в голове. Мои размышления прервала внезапная тишина – вода в ванной выключилась. Пришлось принять прежнее положение и постараться дышать ровно. Тёплый и свежий Изахар лёг ко мне под одеяло и несколько безмолвных минут, как я подозреваю, вновь просто разглядывал меня. Затем едва ощутимо провёл рукой по моим волосам и прошептал, покоряя меня окончательно: - Я хочу быть уверен, что ты только мой… потому что люблю тебя.