***
Потоки горячего ветра мягко трепали волосы Фрэнка, сидящего на лавочке возле домиков. Бернс же поджимал уши, недовольно хмурясь: он не был любителем такой ветреной погоды. Но, так или иначе, они молча, но с улыбками наблюдали за колокольчиком, который самозабвенно лазил по деревьям, прыгая с ветки на ветку. Студент удивлялся гибкости этого существа — он сам бы не смог взобраться даже на деревцо его роста, а вот котёнок не боялся высоты, даже чувствовал себя там превосходно. Колокольчик делал попытки ловить бабочек, охотился за ними, можно так сказать, и когда у него в очередной раз не получалось их поймать, Айеро особенно сильно пытался не смеяться, но слезы радости и некого счастья сами собирались в уголках его глаз при удержании хохота. — Он чувствует себя прекрасно, я посмотрю, — умиротворённо говорит наставник, изредка поглядывая на подопечного, но чаще наблюдая за гибридом. Он никак не решался завести одну тему. Колоколо не могут жить в огромном городе, им нужны природа, свежий воздух и побольше тёплого солнышка. Они приспособились к Раротонге и отлично обитают здесь, и если их вдруг вывезти в «каменные джунгли», то это не отразится здорово на иммунитете. Котик может тяжело заболеть. Мистер Бернс вздохнул. Пампасс выглядел таким радостным, игривым, что не хотелось задевать неприятные темы. Он не сможет прожить без истинного, но Нью-Йорк просто погубит молодой организм. — Сэр, я его просто обожаю, — и Фрэнк, правда, был искренним, его сердце переполнялось трепетом и любовью к этому миниатюрному существу. Колокольчика можно было назвать ровесником археолога, но рост у гибридов был весьма неприметный. Котёнок, если не встанет на носочки, то сровняется с плечами юноши. Но в этом был один огромный плюс: поскольку черноволосый любил «кататься» на плечах избранника, то тот мог себе это позволить из-за лёгкости любимца. Правду говорил преподаватель — со временем это стало в порядке вещей. — Я рад, что ты принял его, — мистер Бернс улыбнулся уголком губ, радуясь за пампасса, ведь разве это не чудесно, что признанная пара не имеет ничего против? Да и как можно иметь что-то против этого милашки? Котик неимоверно радовал студента, не давал ни минуты, чтобы занять голову чем-то другим, кроме себя. Опять же, спасибо наставнику, что здорово помог с дипломной работой, Фрэнку осталось оформить её, пока остальные мучились над этим. Вот такой вот маленький секрет. Айеро поначалу не придал значения тому, как отдалился от лагеря его гибрид. Сначала он мастерски перелез через сетку, погнался за бабочкой и уже думал разочарованно (так как он ее не поймал) возвращаться назад, но вдруг замер, и практикант готов был поклясться, что лицо пампасса озарило лёгкая подозрительная улыбка. А дальше он просто убежал в гущу леса и в считанные минуты пропал из поля зрения наблюдателей. Вот только мужчина не взволновался так сильно, как его ученик. — Колокольчик! — С паникой в голосе кричит парень вслед своему любимцу, рефлекторно протягивая руку. — Вернись ко мне! Сердце юноши замирает, лицо отражает неимоверный испуг, ведь черноволосый не появлялся уже несколько минут. — Он вернётся, — как ни в чём не бывало успокаивает Бернс, опираясь на спинку лавочки, и расслабленно выдыхает, смотря на редкие кусочки безоблачного неба, что виднелись между лапчатыми листьями крон старых деревьев. Так и было. Студент уже успел накрутить себя, но вдалеке увидел силуэт этого чуда, сразу же прикрывая глаза и проводя ладонью по лицу. Как же он испугался! И каково было удивление Фрэнка, когда гибрид, запрыгивая на дерево рядом с сеткой, чтобы оказаться в лагере, держал в руке пучок той самой странной травы, держа курс к своему избраннику. Студент даже не успел ничего сказать, как котик сразу же взобрался на его коленки и отдал ему это растение, как-то странно, возбужденно рассматривая истинного. — Так вот, где она берётся, — рассуждает археолог и облегчённо улыбается, когда колокольчик мелкими поцелуями осыпает его лицо и замирает на губах, проводя по ним языком. — Мистер Бернс, что это значит? Айеро пытается увернуться от настойчивого парнишки на его коленках, ведь тот опять начинает ластиться, ни секунды не даёт, чтобы перевести дыхание между поцелуями. Мужчина краснеет, неловко покашливая в кулак. Он поджимает губы, смотря вдаль и стараясь не смутиться больше, что было странно. Насколько Фрэнк знает, его преподавателя редко можно чем-то задеть. Но, так или иначе, ему придётся ответить. — В последнее время ты не замечал ничего странного в поведении кота? — Гибрид начинает издалека, и тут-то юноша вспоминает все те вещи, что творило его чудо. Студент вспоминает, как пампасс по старой привычке брал его руки и покусывал пальцы, но с новым опытом в поцелуях он делал это так нежно, обводил языком, сосредоточенно сопя, прикрывал глаза и томно вилял хвостом. Или же тот момент, когда Фрэнк после душа лежал на кровати, читая книгу, и колокольчик, как всегда нагой, оседлал его бедра, слегка ёрзая на них и невинно смотря избраннику в глаза. А далее — ряд горячих поцелуев, и Айеро даже покраснел от того, насколько сильно возбудился. Тогда впервые он думал об интимной близости со своим любимцем, ведь всё это было невыносимо горячо. Невыносимо. Одним словом, у археолога не было поводов, чтобы опровергнуть слова учителя. Даже сейчас, думая обо всех этих деталях, он невольно напрягался, а котик был всё таким же невинным и непонимающим. — В твоих руках трава парангвей*, дорогой друг. Она действует на всех гибридов-кошек так же, как и кошачья мята, стоит ее лишь разжевать. Отличается только более сильным возбудительным эффектом. Мистер Бернс поджал уши, вглядываясь вдаль, где из похода возвращались остальные студенты. Он поднимается на ноги, чтобы сбежать от этой темы. — Поговорим позже об этом.***
Группа выпускников распределилась по территории лагеря; практиканты занимали себя, кто чем хотел. Фрэнк же сидел с Джанин, слушая её восхитительные истории и изредка прерываясь на то, чтобы отыскать взглядом колокольчика. Он уже немного приспособился к большому количеству людей, но всё ещё не позволял прикасаться к себе никому, кроме истинной пары. Девушка в конечном итоге смирилась с неожиданной новостью. Может, раньше ей совсем немного нравился её друг, но, видя, как сильно парень счастлив со своим котиком, она даже не смела подумать о чем-то плохом. Эта парочка идеально смотрелась вместе. — Он такой милый, — Джанин вздыхает, наблюдая за котёнком, который раскинулся на лавочке и пытается ловить последние лучи заходящего солнца на свою кожу. — Ты не будешь давать ему какую-то кличку? Айеро мгновенно недовольно свёл брови к переносице. Его неимоверное разозлила эта реплика, но юноша старался не показывать этого слишком сильно. — Нет, не буду, — категорически отвечает археолог, напряжённо сглотнув. — Он не животное какое-то. Даже если и так, кто я такой, чтобы называть гибрида именем, которое мне понравится? Мне достаточно того, что он всегда будет моим колокольчиком. Эту неловкую обстановку между друзьями смог разбавить только мистер Бернс, который появился настолько неожиданно, но Фрэнк был действительно ему рад. — Пойдём, — мужчина кладёт ладонь на плечо сидящего подопечного. — Я обещал поделиться с тобой информацией. Айеро кивает, поднимаясь на ноги и следуя за преподавателем; на переносице Бернса красовались очки, а в руках была книга по определению растений, что значит одно — археолог получит ответ. Они занимают один из столиков летней кухни, что пустовала после ужина. Наставник присел на лавочку, открывая книжку на нужной странице, и бегло просматривает строчки, пока практикант пытается не улыбаться слишком заметно: котёнок с усмешкой смотрит на него и лениво протягивает руку в его сторону, сжимая пальцы. Видимо, он желает, чтобы истинный подошёл к нему и был рядом, но уходящее солнышко так разморило это прекрасное создание, и пампасс просто поленился встать. — Вот оно. Трава парангвей — возбудитель, так, это ты знаешь, — мистер Бернс бубнит что-то себе под нос, не особо привлекая этим внимание Фрэнка. — О, есть. Колоколо используют это растение, как призыв своего партнёра к сексуальной связи. Если представитель вида колоколо хочет, чтобы им овладел его истинный, он приносит парангвей для употребления, а дальше гибриды придаются любви. Айеро удивлённо замер, отвлекаясь от колокольчика и переводя взгляд на преподавателя. Его буквально застали врасплох этой информацией. На самом деле, теперь реакция его урчащего друга вполне объяснима, но почему-то это заставило ладони студента вспотеть, а самого его — неимоверно напрячься. — То есть… — Именно. И это все, что сказал мистер Бернс. Этот вечер так и остался неопределённым для юноши — перед сном он прижимал к себе пампасса и старался не обращать внимания на то, как он игриво покусывает его шею, урчит ему на ухо и водит пальчиками по своей обнажённой груди, делая это так призывающе, но со всё ещё невинным, блин, взглядом. Фрэнк пообещал себе, что будет держаться, как бы не было тяжело, до того момента, как они вернутся в Нью-Йорк.***
Когда студенты впервые за эту долгую неделю ступили на берега Новой Зеландии, каждый из них подумал, что уже совсем скоро они вновь окажутся в привычной среде обитания. Рюкзаки ребят были наполнены маленькими лесными сувенирчиками, которые позволили взять наблюдающие, и нескончаемым материалом для дипломных работ. Остался месяц, чтобы их закончить и защититься, поэтому можно было чуть-чуть позволить себе расслабиться. Мистер Бернс думал о том, как же будет жить в большом городе пампасс, еще в катере. Ему как раз посчастливилось попасть на один и тот же борт с гибридом, так что времени для изучения его реакции было полно. И, как и предполагалось, котик сидел у борта и тоскливо смотрел на отдаляющийся остров Раротонга, туда, где был его дом, где ему было так хорошо и легко. Но он не мог ничего поделать: желание быть со своим истинным переполняло молодой организм, и, если бы пампасс остался, он бы просто не вытерпел этого чувства. Колокольчик опечаленно взглянул на Фрэнка, весёлого, смеющегося Фрэнка, который предвкушал момент, как вновь окажется в своей квартире. Он разговаривал со своей подругой так увлечённо, что не замечал, как же тяжело было гибриду сейчас. Никто не знал, о чем котик думал в момент, когда очертание острова пропало с поля зрения. Мистер Бернс стоял возле него, опираясь руками о борт и смотря, как судно стремительно мчится прочь из Раротонги, разрезая морскую гладь. — Ничего, приятель, ты справишься, — тихо говорит он сам себе, зная, что пампасс не поймёт его, но тот поджимает ушки и опускает голову. Мужчина аккуратно кладёт руку на плечо колокольчика, и впервые тот не шипит, не пытается улизнуть, а лишь сидит и молчаливо соглашается со всем происходящем. Преподавателю жаль гибрида, ну, а что он мог сделать в этот момент? Он всего лишь будет помогать своему студенту справляться с этим неимоверным экзотическим существом, а дальше все зависит от самого парня.