Leopardus colocolo

      Сегодняшняя ночь — последняя перед самым волнующим, как думал Фрэнк, событием в его жизни. Уже завтра он должен защищать дипломную работу, и это всё было так… Страшно. Студенту нужно выспаться, иметь бодрый вид, но сон долго не шёл к нему. Даже объятия с его маленьким мальчиком не помогали.       Фрэнк старался не думать о том, что колокольчик был несчастлив. Нежный ангелок в последнее время, за весь прошедший в городе месяц, был все пассивнее, реже обращал внимание на истинного и вообще редко вставал с кровати. Да, парень старался не думать о том, что его малыш чувствует себя плохо, но он не мог сделать с этим что-то, прижимаясь ближе к котику. Именно поэтому сон до сих пор не овладел им.       Но, так или иначе, к полуночи, повторив про себя расписание дня, студент всё же сомкнул глаза. Это был слегка тревожный сон, полный беспокойства и переживаний — Айеро прочувствовал предстоящее событие, так что даже ночью не мог избавиться от навязчивого волнения.       Колокольчик всегда ощущал это в поведении избранника. Он лениво приподнимается на локтях, всматриваясь в родные черты лица, искаженные беспокойством. Котик оставляет ласковый поцелуй на щеке студента перед тем, как сесть на постели и осмотреться по сторонам: уже в который раз ему было так нехорошо.       Гибрид тихо крадётся в кухню, стараясь не издавать шума, ведь хоть он и был глупеньким котёнком, но все равно понимал, как важно было его возлюбленному хорошо отдохнуть. Ножки ступают по холодному полу, и это заставляет пампасса чувствовать дискомфорт, но не так сильно, как эта овладевающая организмом слабость.       Он привык, что в случае любой болезни сможет отыскать в лесах любое лекарство. Даже от такого странного недуга, который мальчик ощущал впервые. И сейчас, когда ему не спится, он не знает, чем себя занять, поэтому рассматривает кухонное окно со множеством вазонов. Лилии, кактус и одно пышное денежное дерево — всё это было дело рук матери Фрэнка, но не то, что нужно колокольчику именно сейчас.       Он сидит на стуле некоторое время, уперевшись локтями на стол и подпирая ладонями голову; щёчки под пальцами медленно алеют, глаза полуприкрыты и такие грустные или же просто очень уставшие. Каждую ночь котик недосыпал, был встревожен. Пусть эта растянутая футболка истинного с его запахом немного успокаивала, но весь этот быт, городская суета неимоверно угнетали. Студент привык к этому, надеясь на то, что привыкнет и его приятель. Но нет.       Через некоторое время пампасс уже аккуратно открывает дверцу настенного шкафчика со множеством специй. Запах самых разных трав, перца, приправ немного успокаивает, по крайней мере гибрид отвлекает себя изучением содержимого различных баночек.       Котёнок робко откручивает крышку первой баночки и немножко пугливо наклоняется к ней ближе, принюхиваясь — это оказалась одна из тех приправ, которую Фрэнк обычно добавлял в суп. На запах она была очень мягкой и приятной, и мальчик по ошибке подумал, что и остальное тоже будет таким.       И так он перепробовал практически все, аккуратно складывая потом на место так, как оно и было. Но последним в его руках оказался молотый перец, остроту которого колокольчик сразу же ощутил, как только открыл крышку и хорошенько принюхался к содержимому — баночка с громким шумом оказалась на полу, а пампасс неимоверно перепугался не так сильно своих слезящихся глаз и непрерывного чихания, как внезапного громкого шума, который мог разбудить любимого. Любимый мог разозлиться. Любимый мог накричать на него из-за того, что он такое натворил, поэтому котёнок сразу же осел на пол, шмыгая носом и сгребая ладонями перец, чтобы быстро все убрать и сделать так, как и было до этого.       Дрожащие руки плохо справляются с задачей, а из-за слез в глазах практически ничего не видно, но это уходит на задний план, когда в кухне появляется взволнованный, сонный и разве что чуть-чуть злой парень.       И только стоило увидеть ему причину беспокойства, как та и без того маленькая капелька раздражения улетучилась, уступая место трепетному волнению и умилению. А пампасс безобразно расплакался еще больше, осознавая, что всё-таки разбудил возлюбленного; так он и сидел на полу в кухне: плачущий и с ладонями в молотом перце.       Фрэнк только-только собирался сказать что-то утешающее и медленно сесть возле котика, как непроизвольный крик вырвался из его рта (что было случайно), ведь колокольчик вздумал утереть руками щёчки, что абсолютно противопоказано делать.       Парень подбегает к мальчику, сгребает его в объятия, чем пытается немного успокоить. Далее он помогает встать милому заплаканному приятелю, который всё ещё мелко всхлипывает, затем моет его ладони тёплой водой и также бережно умывает лицо. И вновь не удерживается от короткого поцелуя в подрагивающие губы. — Люблю я тебя, малыш, люблю, — успокаивающе заверяет Айеро мягким шёпотом, потому что знает, как его котёнок распереживался, ведь в последнее время он делает это часто.       И, конечно же, он его любит. Конечно, он пожертвует даже своим сном ради этого существа, чтобы успокоить, лишний раз позаботиться и убедиться самому, что все нормально. По крайней мере в эту ночь пампасс больше не вставал, а, погруженный в некрепкий сон, лишь сильнее обнимал истинного. И в этот раз Фрэнк окончательно убедился, что колокольчику нужна помощь.

***

— Сын, я горжусь тобой. — Мужчина пожимает руку парню, вызывая у того счастливую улыбку, и плачущая в сторонке мать просто не может не вызывать трепет.       Но, так или иначе, Фрэнку нужно было скоро уезжать. Он заехал лишь на несколько минут, чтобы лично сообщить о защите дипломной работы, о дате выпускного — последнего вечера в образе студента. Разумеется, родители не хотели так просто его отпускать в этот день, но юноша делал всё возможное, чтобы поскорее покинуть отчий дом и поймать такси.       Он обещал котику не задерживаться. Он знал, что его малыш будет нервничать, хоть сейчас всего лишь полдень, а его нет только четыре часа. Но какая разница, археолог уже чувствовал подступающее волнение и пропускал множество реплик в свою сторону, думая только о том, как там его пампасс.       Айеро не волновался так даже в том самом кабинете перед комиссией, когда отстаивал свою работу и ждал вердикт. А может быть, его до сих пор держит успокоительное, но он всё равно осознавал, что уже всё кончено.       Родители собирались устроить семейный ужин. Фрэнк же предложил перенести всё в день выпускного.       В итоге мама понимающе произнесла: «Я понимаю, тебе нужно готовиться. Ты ведь собираешься сегодня отметить это с однокурсниками?»       Парень кивнул, якобы соглашаясь, но на самом деле он заранее всё отменил, так как ему были неинтересны эти действия. Он желал посидеть дома с возлюбленным, тем более в этот момент, когда котику требовались моральная поддержка и забота.       Поэтому уже вскоре Фрэнк был дома; он звал гибрида, проходя вглубь комнат, а в ответ получал гробовую тишину, а ведь сравнительно недавно это чрезвычайно ласковое существо встречало его у двери и бросалось обнимать.       Мальчик нашёлся в их спальне, укутанный в одеяло и неотрывно следящий за маятником на настенных часах. Его вид был измученным, лицо — бледнее обычного, а под глазами тёмные мешки, но как только ему стоило завидеть истинного, вид сразу же смягчился на некоторое время. Пампасс приподнял голову, будто обнюхивая Айеро, стоящего в пяти метрах от него. Ухо котёнка, выглядывающее из-под одеяла, забавно дёрнулось, а уголочек губ приподнялся в приветствующей полуулыбке.       Но это, пожалуй, вся активность колокольчика. Он продолжил рассматривать настенные часы, зрачки его глаз покачивались в такт этому злосчастному маятнику. Как бы Фрэнк не пытался привлечь внимание, у него это не получалось. И через пару часов, когда он обнаружил, что гибрид абсолютно не притрагивался к еде и не собирался этого делать в дальнейшем, обстановка начала конкретно накаляться.       Только из-за этого Фрэнк решил пойти на такие меры, серьёзно. Он вовремя вспомнил, что во время уборки ему стоило только включить пылесос, как в спальне послышался громкий стук дверцы шкафа — колокольчик моментально шмыгнул на нижнюю большую полочку лицом к стенке, не забывая закрыться. Ох, как же сильно его напугал внезапный шум! Юноше тогда потребовалось много усилий, чтобы выманить это чудо. В итоге просто пришлось брать его на ручки и носиться так целый день.       И сейчас Айеро подумал, что, если вдруг он повторит те действия, мальчик проявит хоть какую-то реакцию. Археолог включает пылесос, боязливо наблюдая за котиком, но тот лишь переводит измученный взгляд на избранника, медленно моргает, а затем тяжело вздыхает. И просто ложится на кровать, набок, не вылезая из груды одеял и поджимая уши.       Фрэнк чувствует себя виноватым. Он выдёргивает штекер из розетки и бросает его на пол. — Ну, прости, малыш. Я уже не знаю, что делать.       Затем парень ложится рядом с гибридом и обнимает эту огромную груду, но даже сквозь толстые слои пампасс чувствует теплоту рук любимого и его переживания. Он не мог ничего сказать, но знал, что истинный рано или поздно поймёт это.

***

      Для начала Фрэнк думал обратиться к врачу, специализирующемуся по лечению гибридов. Даже не так — он собирался сделать это и уже записался на приём. Дата как раз устраивала их, это был первый день после выпускного вечера. Парень знал, что не будет напиваться, поэтому ближе к обеду они уже будут в больнице, а врач наконец-то сможет объяснить, что случилось с его котёнком. По крайней мере на это возлагались надежды.       А сейчас у Айеро была запланирована встреча с Джанин, он не мог откосить от этого, так как действительно давно не видел девушку. И это все после ужина с родителями, поэтому дома парня не было с самого утра, а сейчас уже шесть часов вечера, и, кажется, дома уже кто-то волнуется.       Но девушка не собиралась так быстро отпускать друга, сначала зажимая его в объятиях, а потом заваливая сотней вопросов, и все они нуждались в чётком красочном ответе. — Как ты? Как защитился? Может, нашёл уже пару? Ах, я забыла, ты давно уже обречён, — смеётся подруга, на что юноша лишь фыркает и закатывает глаза. Она до сих пор не понимала, что он не обречён — он счастлив.       Так или иначе, Фрэнку приходиться рассказывать все, пусть и без былого восторга при встрече с Джанин, но все же не без эмоций. Сперва он всё же поглядывает на часы, но когда девушка делает замечание и обижается, ведь, видите ли, юноше с ней неинтересно, он старается реже следить за временем. Или незаметней.       Но потом всё как-то отходит на задний план, Айеро расслабляется и просто-напросто забывает о том, что должен вернуться домой пораньше, так как, в лучшем случае, может обнаружить настоящую помойку. У пампасса была такая особенность: когда истинного не было долго, он устраивал в квартире настоящий апокалипсис, а потом еще долго злился на избранника.       Да, мы в ответе за тех, кого приручили. Ну или за тех, кто приручил нас. В любом случае, Фрэнк смирился с таким ограничением свободного времени, будучи любящим и заботливым парнем. А сейчас он просто немного забылся, надеясь, что котик его простит. Он ведь самое доброе существо в мире, он должен понять. — А ты как? Я слышал, что у тебя уже есть парень, — с лёгкой улыбкой интересуется Фрэнк, попивая кофе. Они решили встретиться в не большом, но уютном кафе.       Джанин загадочно улыбнулась. Неужели они не виделись так долго, что ей есть что скрывать? Есть чем удивить? — Ты в центре правильных слухов, — коротко отвечает подруга, — кажется, все идёт к свадьбе, мы уже говорили с ним об этом. По крайней мере он сказал, что собирается из этих отношений сделать что-то серьёзное, а я жду.       Они проболтали ещё некоторое время. Были разговоры и на личные темы, также они вспоминали студенческие будни. Это заставило Фрэнка вспомнить о времени только тогда, когда его телефон зазвонил — это был мистер Бернс, решивший узнать, как дела у пампасса. — Что-то случилось? — Настороженно спрашивает Джанин, на что Фрэнк отрешённо кивает.       Парень быстро расплачивается и так же бегло прощается, обняв напоследок подругу. Срочно нужно было поймать такси, вернуться домой и перезвонить преподавателю. А самое главное — оценить масштаб работы. Юноша уловил себя на мысли, что, судя по времени, это должен был быть ремонт.       Хотя, черт, какая разница, что с его квартирой? Котик остался дома на весь день, а зная его, Фрэнк мог с уверенностью сказать, что он мог и не поесть, если ему не напомнить. Да, иногда такое случалось. А вдруг ему стало хуже?       Страшные мысли с каждым метром наполняли голову Айеро. Он ругал себя за такую забывчивость и, даже когда дрожащими руками открывал входную дверь, ощущал испуг. Парень зажмурился, подготавливая себя, но, на удивление, комнаты были чистые. А вот это уже навеивало на свои подозрения. — Милый, иди сюда, — с опаской и громко зовёт Фрэнк, на негнущихся ногах проходя в гостиную. То, что он увидел, заставило его чуть ли не заплакать от внезапного спокойствия.       Дверца шкафа была приоткрыта, полочки абсолютно пусты, ведь вся одежда валялась на полу. А в этой одежде, скрутившись клубочком, посапывал колокольчик, которого выдавали только уши и хвост, торчащие из-под горы футболок.       Кучка мило заворочалась, когда гибрид услышал шаги, и вот в следующее мгновение на юношу смотрели заспанные глазки. И вдруг Айеро осознал, что с мальчиком всё было хорошо.       Малыш не понимал такую реакцию истинного, но стоило ему только освободиться от одежды, пахнущей таким успокаивающим запахом, как тот сразу же накинулся на него с объятиями и, не долго думая, впился в губы котика самым переполненным эмоциями поцелуем в тот момент. Сначала пампасс опешил, но позже робко поместил ладонь на скулу парня, аккуратно поглаживая. — Моё солнышко, — тихо шепчет Фрэнк, вновь и вновь целуя лицо котёнка, а тот лишь улыбался и пытался отвернуться, ведь этих ласк для него было слишком много, но все они были такими родными. — Прости, что оставил тебя, больше такого не повторится. Ты голоден? Мальчик непонимающе нахмурил брови, и археолог, поняв это, быстро исправился: — Ты хочешь есть? — более внятнее спрашивает он, попутно поглаживая себя по животу, будто этим объясняя. Ведь иногда колокольчик не понимал его реплик.       И теперь он активно кивает, а позже коротко зевает и потягивается, потирая ладонью лицо. Парень берет своё чудо на ручки, и мальчик продолжает неотрывно наблюдать за истинным, заставляя того улыбаться.       Уже скоро они пойдут к врачу, все должно быть хорошо. По крайней мере, Фрэнк так надеялся на то, что колокольчик заболел чем-то очень простым, таким, что удастся вылечить парой процедур или лекарством.       Пусть юноше и хотелось спать и совершенно не хотелось есть, но он всё-таки ужинает вместе с гибридом, чтобы потом уложить его в кровать и проследить, что с ним будет всё хорошо.       И только когда котик уже как полчаса в постели, укутанный одеялом, парень берет в руки телефон, чтобы позвонить мистеру Бернсу.       Может быть, он сможет ему помочь?       Но похоже на то, что без полного обследования невозможно будет сказать что-то наверняка.