***
POV Пит На следующий день Весь следующий день прокручиваю в своей голове вчерашний разговор, взвешиваю все «за» и «против», но не могу смириться с мыслью, что поступаю неправильно. По телевизору шел повтор Жатвы: жители Капитолия любят смаковать подобные события. Цезарь Фликерман рассуждает, какая Арена будет в этом году и сколько продлятся Игры. Сьюзен заходит ко мне с парадным костюмом в руках, а я лежу на кровати и кидаю в потолок маленький деревянный шарик. — Мистер Мелларк, пора собираться, через полчаса за вами приедут. — Сью, спасибо… ты единственная в этом доме, кто меня по-настоящему понимает. — Встаю с кровати и улыбаюсь девушке, скромно стоящей у двери. — Можешь кое-что для меня сделать? Подхожу к столу, нащупываю кнопку и открываю спрятанную ото всех дверцу. — Конечно, сэр, все что угодно. — После того, как за нами закроется дверь, возьми вот эту папку. — Достаю обычную папку с бумагами, кладу ее под подушку. — И отнеси ее в наш ресторанчик, который находится на театральной площади. Передашь ее девушке-администратору Кейси, ее ты знаешь, она… Неловко вспоминаю наши встречи с рыжеволосой красавицей. — Она была у нас пару-тройку раз. После того, как передашь бумаги, возвращайся, все понятно? — Мистер Мелларк, что вы задумали? — Робко спрашивает девушка, косо смотря на то место, где сейчас лежит папка. — Ничего криминального, Сью, просто не хочу, чтобы кто-то видел мои наброски раньше времени. — Я вам верю, сэр. — Она хмурится. — Приятного отдыха на сегодняшнем вечере. Уходит и оставляет меня наедине со своими мыслями.***
— Пит, ты можешь на секундочку отвлечься от своего телефона и принять участие в разговоре? — Мать шипит на меня, потому что я не могу усидеть на месте. Мы приехали на прием к мистеру Хэвенсби, и я просто не находил себе места. Смотрел по сторонам в поисках доктора Аврелия и его семьи, пока не понял, что мы будем сидеть за одним столом. Как предусмотрительно. Потом начались бесконечные звонки из галереи: у них случились неполадки со светом, и директор никак не мог решить эту проблему. — Один момент, мама, я не могу оставить нерешенными эти вопросы. Прошу меня извинить. — Встаю из-за стола под недовольный взгляд моей мамы, выхожу на веранду. В тот момент, когда я завершаю все переговоры, к входу подъезжает машина Мистера Аврелия. Доля секунды потребовалась мне, чтобы сменить направление от банкетного зала, до крыши здания. Как глупо, избегать встречи с какой-то девчонкой. Я понимаю, что бегу не от нее, а от того, на что ее обрекаю навязанным браком. Размышляя, я не заметил наступление заката. Сегодня же день Жатвы, значит он будет по истине вдохновляющим. Я нарисовал по меньшей мере сотню закатов, но ни один не сравнится с тем, который я всегда вижу перед собой каждый год в день Жатвы. Солнце клонится к горизонту, там его ждут теплые оранжевые языки зарева. Меня всегда завораживает закат, я наблюдаю за ним, как вдруг дверь на крышу открывается, и в мое укрытие врывается девушка. Красива, не такая, как диктует капитолийская мода, нет, она естественна. Темные длинные волосы, бледная кожа, она подходит к перилам и смотрит вниз на город. Девушка стоит и о чем-то думает. Некий порыв заставляет подойти к ней и заговорить: — Вам тоже нравятся закаты в столице? Она пугается и смотрит на меня своими глубокими, серыми глазами. Она печальна, я потревожил ее, хочу сделать ее чуточку счастливей, не понимаю, откуда такие эмоции по отношению к незнакомке. Подхожу к ней, трогаю ее подбородок и направляю ее лицо к небу: — Правда красиво? Он бывает таким только один раз в году. Ее глаза удивленно распахиваются, и теперь в них отражается свет солнца. Замечаю, что она довольна мила собой: помимо милого лица, неплохая фигура и определенно есть вкус, если судить по ее наряду. — Вы первая, кому я показываю самое сокровенное в моей жизни, но даже не знаю, как вас зовут. — Вижу, как она смущается. — Меня зов…я Китнисс. — Китнисс. — Неужели та, встречи с кем я избегал весь вечер, сама нашла меня. — Не ты ли дочь доктора Аврелия? — Стараюсь не подавать вида, что озадачен ее появлением. — Да, это я. — Он много о тебе рассказывает, когда они с твоей мамой бывают у нас. Твоя семья всегда желанный гость на вечеринках, которые устраиваю мои родители, почему же я никогда не видел вас, Китнисс? — Хочу поддержать разговор, чтобы расположить ее внимание к себе. — Я далека от этого, светские беседы, манеры — это все не для меня. Выбираюсь только на широкие мероприятия как дань уважения моим родителям. Что ж, за несколько минут вы узнали обо мне все, но о вас я ничего не знаю, кроме того, что вы очень любите наблюдать закат. — Вы правы, не очень тактично с моей стороны. Я Пит, Пит Мелларк. И ради Бога, Китнисс, давай уже на «ты», я чувствую себя не по годам старше. Улыбаюсь и с радостью замечаю, что она изучает меня. Но тут ее интерес сменила озадаченность. — Мне пора возвращаться, иначе моя мама забьет тревогу. — Позволь проводить тебя. Мы направляемся к лифту, за столь короткое расстояние она умудрилась несколько раз запнуться, но, похоже, она этого не замечает. Мне приходится взять ее под руку. Так, рука об руку мы доходим до зала; отпустив ее, я иду к нашему столику. — Пит! — Отец сразу набросился на меня с упреками. — Где ты был? Этот вечер был устроен специально для вашего знакомства, почему тебя не было весь вечер? — Я показывал юной Китнисс красоту пейзажа Капитолия. — Говорю непринужденно и с удовольствием наблюдаю за вытянувшими от удивления лицами. — Вот как? Интересно. Почему же ты оставил девушку одну? — Хватит ей моего общества на сегодня. — Не согласен, Пит. — Плутарх Хэвенсби наклонился через стол ко мне. — Ваша пара вызвала ажиотаж среди журналистов уже сейчас, а завтра все новости и заголовки газет будут сверкать вашими фотографиями, так что, оставив ее одну, вы не завершите игру. Процесс уже запущен, Пит, дело теперь за вами, доктор. Может, изменим план? — Плутарх обводит взглядом нашу компанию. — Пусть Пит влюбит в себя девушку, и тогда это будет уже не брак по расчету, а… — Нет! — В один голос с доктором Аврелием прокричал я. — Нет, пусть она знает, так нельзя. Я не хочу ее обманывать. Перевожу взгляд на танцпол, ищу ее взглядом, она взяла у официанта бокал с шампанским. — Она слишком… слишком чистая, это игра не для нее, пусть лучше знает. Доктор лишь коротко кивнул и отпил из своего бокала. — В таком случае. — Продолжил Плутарх. — Продолжите то, что сегодня начали, а завтра ее оповестят обо всех тонкостях ваших отношений. — Вам не в кабинете сидеть, мистер Хэвенсби, а быть распорядителем игр, — говорю я, отходя от моих «наставников». Смотрю на Китнисс сквозь танцующую толпу. Она скромно стояла поодаль сцены и лишь смотрела на других. Это уже стало привычкой заставлять ее врасплох. — Тебе не кажется, что нужно разбавить толпу этих снобов? — Улыбаюсь ей. Китнисс удивленно смотрит на меня. — Что… это приглашение на танец? — Разумеется, пошли, Китнисс, нужно немного развеяться. — Но, я не умею…я не танцую, в зале полно девушек, готовых составить тебе компанию в танце. — Не вижу никого достойнее тебя, Китнисс. — Замечаю, что ей приятно от моих слов. Но эта чистая правда. Другие девушки ее возраста просто вешаются на мужчин, но не она. Она совершенно другая. Веду ее в центр танцпола, кладу ее руку себе на плечо, прижимаю ее к себе за талию свободной рукой и решаюсь переплести наши пальцы, так удобней и понравится папарацци. Не знаю, что со мной происходит — она действует на меня, как мощнейшее болеутоляющее для моей израненной души. Кладет голову мне на плечо — мысли путаются в голове. Сохранив самообладание, заканчиваю танец и целую ее руку, в ответ она мило поклонилась, и мы разошли по разные стороны зала. Покидая вечеринку, я заметил ее, садящуюся в автомобиль. Она смотрела мне прямо в глаза, и перед тем, как ее машина начала движение, я сказал: — Во что же я тебя втягиваю, Китнисс Эвердин?