Совсем другая история

POV Китнисс       Ночь. Тишина. Холод. Я сижу на лестнице, ведущей на крышу, и позволяю ветру трепать мои и без того спутанные волосы. Он не появляется дома уже неделю, а я по-прежнему оставляю на столе записку, где меня найти. Пит не простил меня, и никогда не простит. Последние слова, сказанные в мой адрес, он сказал мне на похоронах.       В тот день Капитолий погрузился в траур. Яркие рекламные вывески были занавешены тёмными тканями, и город погрузился в тишину. Цезарь Фликерман сменил яркий парик на чёрный, разглашая новость по всему Панему. Официальной причиной взрыва была признана утечка газа, унёсшая жизни не только семьи Пита, но нескольких жителей того дома. Президент распорядился провести похороны за счёт государства, упомянув при этом, что воспринимает эту трагедию, как собственную. После этого репортажа, я убирала обломки телевизора, потому что Пит разбил его, кинув в изображение президента напольной вазой. Мистер Мелларк прибыл в наш дом спустя несколько часов после взрыва. Он постарел на десяток лет, а глаза были стеклянными, они ничего не выражали. Во время погребальной процессии, отец Пита был в инвалидной коляске, ведь от горя у него отказали ноги. Семья Мелларк были похоронены в семейном склепе, рядом с остальными высокопоставленными людьми Капитолия. Как только всё завершилось, муж быстрым шагом двинулся прочь, кинув мне пару слов: «Оставайся дома».       И я осталась. Сидела, самовольно заперевшись в четырёх стенах собственной квартиры, и ненавидела себя. Если бы того разговора не было, семья Пита была бы жива. Ложась в кровать, я каждую ночь прокручиваю в памяти тот момент, когда меня завели в кабинет президента. И сейчас в голове пробегают обрывки воспоминаний.       «Просторный и слишком белый интерьер комнаты пугает, одним лишь понимаем того, чей это кабинет. Сноу сидит за столом, скрестив пальцы, и самодовольно улыбается. — Мисс Эвердин, прелестно выглядите. — Он приглашает меня присесть — Я миссис Мелларк. — Поправляю его и заглядываю в леденящие душу глаза. — Это всего лишь формальность, не так ли? — Ехидная улыбка президента. — Не понимаю, о чём вы. — В голосе паника, не могу её унять. — Сейчас вы сами увидите. — Президент включает видео, от которого у меня мурашки по коже. Мы с Гейлом разговариваем о фиктивности моего брака, стоя за углом аптеки. По окончанию просмотра, в моих глазах страх, а тело бьёт мелкая дрожь. — Как вам не стыдно, обманывать всех. Знаете, за все ошибки, нужно отвечать. — После этих слов, один из миротворцев подходит ко мне и втыкает иглу в предплечье, вводя какую-то жидкость в мой организм. — Что это? — В словах не прикрытый ужас. — Это яд, мисс Эвердин. — Сноу говорит об этом так, словно я спросила его о погоде.— Новая разработка. Он безвреден и полностью выводится из организма спустя сорок восемь часов после инъекции, но его прелесть в другом. Стоит вам сделать укол морфлия, или намазать кожу заживляющей мазью, он убьёт вас, за считанные секунды. — Пока до меня доходит истинный смысл его слов, миротворцы окружают меня, доставая кнуты и дубинки.»       Отгоняю от себя воспоминания и спускаюсь вниз. Живот неприятно урчит, говоря о том, что пища не поступала в него уже сутки. Иду на кухню и готовлю себе бутерброды. Когда с ужином покончено, решаю принять ванну, чтобы как-то избавиться от стресса. В дверь позвонили. Сломя голову бегу к выходу, и уже на пороге, меня ждёт разочарование. — Привет. — Кейси входит без приглашения. — Я приехала забрать кое-какие вещи Пита. — Ступор. Смотрю, как девушка поднимается по ступенькам, стуча высокими каблуками. Придя в чувства, следую за ней. Девушка копошится в спальне мужа, скидывая его рубашки и нижнее бельё в дорожную сумку. Она делает это так не принуждённо, знает, в каких ящиках что лежит. Саммер без проблем нашла комнату Пита, хотя ни разу не была в моём доме. Хочется засмеяться от своей глупости. — Это ты, да? — Спрашиваю, облокотившись в дверном проеме. — Я? — Кейси удивлённо смотрит на меня. — Любовница моего мужа. — Вижу, как она закатывает глаза, меняясь в лице. — Только честно, а то в последнее время, ото лжи одни неприятности. — Ох, милая. — Она берёт сумку и направляется к выходу. — В твоём случае, правда ничего не изменит. — Пытается пройти, но я перегородила её путь.— Ну да, это я. — Нагло отвечает девушка. — И что с того? Я не разрушила ваши отношения, скорее это ты испортила наш союз. Всё было прекрасно, пока ты не появилась в его жизни. — Слёзы невольно катятся по щекам. — Почему он сразу мне не сказал? — Девушка вздыхает и продолжает двигаться к выходу. — Он так меня ненавидит, что не может сам забрать свои вещи? — Кричу ей вдогонку. — Пит ещё не пришёл в себя, чтобы продолжать играть счастливого мужа. И нет, он тебя не ненавидит. — Закрывает за собой дверь, и я вновь остаюсь одна.       Медленно опускаюсь на пол и обхватываю колени руками. Он с ней, а не со мной. Она помогает залечить его раны, а я лишь живое напоминание о трагедии. Решаю, что с меня довольно. Я больше не хочу оставаться одна, в давящей тишине пустого дома. Собрав чемоданы, я меняю содержимое записки и выхожу из дома. Пусть мне запретили выходить из квартиры, но чувствую, что делаю правильный выбор. И стоя на пороге родительского дома, я как никогда уверена в своём решении.

***

      В этом доме все разделяли моё меланхоличное настроение. Даже Прим лишний раз не подходила ко мне с просьбой поиграть. Почти всё время, я проводила в своей комнате и лишь изредка, выходила к семье. Папа был обеспокоен моим состоянием, но никакие уговоры не могли привести меня в чувства.       После очередного семейного ужина, я отправилась принимать ванну. Вдоволь насладившись расслабляющей силой воды, возвращаюсь в спальню и вскрикиваю от неожиданности. Пит стоял около моего комода и раскладывал свою одежду. — Что ты тут делаешь? — Пугаюсь своей интонации, она звучит слишком дерзко. — Отец теперь будет жить в нашей квартире. У нас с ним разные способы борьбы со стрессом, поэтому поживу пока у тебя, ты не против? — Он говорит спокойно, но моё сердце готово выпрыгнуть из груди. — Что ты, конечно нет. — Мну в руках полотенце. Он пожимает плечами и продолжает заниматься своими делами.       Я ложусь в постель, не решаясь заговорить с ним. Чувство вины пожирает меня, что мне трудно сказать ему очередное прости, да и к чему эти лишние слова. Пит уходит в ванную, а когда возвращается, выключает свет и ложится спать, по-свойски сгребая меня в объятия. Я хотела отстраниться, посчитав себя недостойной его близости, но муж засопел, поэтому не стала нарушать его сон.       Не знаю, сколько я поспала, но когда моя рука не нащупала Пита в постели, резко соскочила. За окном сверкали звёзды, а дом был погружён в тишину. Только тусклый свет ночника над моим письменным столом выдал присутствие парня. Перед ним чистый лист блокнота, но он не спешит его заполнить. Просто сидит с карандашом в руках. — Когда мне было плохо, я рисовал. — Он знает, что я не сплю. — А теперь, не могу. — Пит комкает бумагу и выбрасывает всё в корзину. — Прости. — Шепчу я, садясь на кровать коленями. — Не молчи, накричи на меня, только не молчи. — Я не буду повышать на тебя голос, Китнисс. — Пит садится на кровать, обхватив голову руками. — Ты ни в чём не виновата. — Но как же… — Сноу узнал о фиктивности нашего брака до того, как посмотрел то видео. — Муж перебивает меня. — Его агент обшарил комнату отца, когда тот уехал из отеля. Он нашёл наш брачный договор и обо всём доложил президенту. — Продолжаю молчать, но набравшись смелости, подползаю к мужу и обхватываю руками его спину, а голову кладу на плечо. — Сноу знал, кого он накажет, а то что он сделал с тобой в кабинете, просто «приятный» бонус. — Мы больше никогда не будем в безопасности, раз он всё знает. — Не хочу отпускать его, но Пит разрывает мои объятия и ложится. — До Игр можно жить спокойно, но как только всеобщее внимание будет приковано к Квартальной Бойне, тогда Сноу устранит нас. — Судорожно выдыхаю и прижимаюсь к мужу. Меньше, чем через шесть месяцев, мы снова окажемся в смертельной опасности. Президент наглядно продемонстрировал, что бывает с теми, кто обманывает его.