Откровения в стиле соул
Гни свою линию жизни…
*** Ретроспектива: 28 декабряКот в перчатках мышь не поймает. Б. Франклин
– Авада не воробей, Северус! Опусти палочку! – голос Малфоя был слегка напряжён, а сам он бледен больше обычного. – И это мне говорит Пожиратель? Где ты успел набраться этой сентиментальной маггловской чуши? – презрительно скривился Снейп. – Можно подумать, я тут один такой! А кто-то благородный и весь в белом. Ты хоть знаешь, как выглядит этот цвет? – иронично-издевательский тон лорда заставил Ужас подземелий зло сверкнуть глазами. – Не самое удачное время устраивать вечер воспоминаний, Люциус. Тем более, что у меня гости. Мистер Холмс, не соблаговолите ли показаться из-за спины мистера Малфоя: вас плохо видно? А ты посторонись, друг мой, не мешай мне приветствовать коллегу как полагается. Где твои манеры? Мерлин знает, что о нас подумают люди. – Давно ли тебя волнует мнение окружающих, Северус? И с каких это пор ты стал таким вежливым? Брось! Как ты справедливо заметил, я твой друг, и поэтому не позволю тебе совершить глупость. Ты ведёшь себя неразумно. Дай человеку спокойно уйти: ему ещё своих преступников сегодня ловить. А вы, мистер детектив, если покинете нас в ближайшие десять секунд, то к бонусу в виде собственной жизни можете смело добавить мою личную признательность и всяческую поддержку: я готов предоставить вам любую компенсацию, включая возмещение морального ущерба... только чуть позже, если не возражаете, – терпеливо вещал Малфой, не глядя назад на стоящего в дверях Шерлока: лорд буквально врос в пол посреди снейповской гостиной, взяв на себя роль безопасной прослойки меж двух гордо возвышающихся «огней» – одинаково темноволосых и сплошь одетых в чёрное, – упорно не спуская глаз с того из них, кто на данный момент держал в руке палочку. – Ну, если «любую компенсацию», то для вас просто Шерлок... «чуть позже, если не возражаете», – детектив насмешливо сложил губы, даже не думая двигаться с места. Это обстоятельство вызвало злорадный антрацитовый блеск в бездонных глазах хозяина дома: – Вот видишь, Люциус, мистер Холмс не хочет уходить. И я прекрасно его понимаю: мы ещё не до конца обсудили кое-какие интересующие нас… «химические» вопросы, – прошипел Северус, пытаясь увидеть лицо неприятеля за отнюдь не прозрачной стеной, именуемой лордом. – Я. Вас. Очень. Прошу. Шерлок, – Малфой всё-таки обернулся к Холмсу, пристально впившись глазами в упрямое лицо. Повисла пауза. Несколько мгновений, со стороны показавшихся вечностью, детектив также испытующе глядел на лорда, как будто оценивая ситуацию, а потом вдруг неожиданно кивнул: – Я зайду позже, мистер Снейп, когда вы будете посвободнее, – веско заметил он, и спустя пару секунд дверь за ним тихо закрылась. Малфой выдохнул и заметно расслабился, тогда как хозяин дома, напротив, продолжал бушевать в своей истинно змеиной манере: – Блестяще, Люциус! Ты просто превзошёл самого себя, одним махом унизив нас обоих! – Повторяю, Сев, ты ведёшь себя опрометчиво. Какого Мерлина ты к нему привязался? – Зато ты всегда умеешь ловко подстроиться под обстоятельства! Лишь бы избежать проблем! Тебя даже переход на сторону врага ничуть не смущает: подумаешь, какие мелочи! – Нет, это меня, наверное, называли «проклятым шпионом» и «слизеринским ублюдком»! Давай не будем сейчас о вечном: для этого у нас слишком много общего и мало времени. Лучше поговорим о тебе – точнее, о вас с мисс Грейнджер. Хвала Годрику, Салазару и всем остальным – она уже больше года как не Уизли (да простят мне предки, что произношу эту фамилию вслух)! Позволь спросить, чего ты теперь ждёшь? – Тебя это совершенно не касается, Люциус! – Не касается?! А кто три года подряд жаловался и ныл… нет, доверительно услаждал мой слух откровениями, что этот рыжий дебил не достоин быть даже эльфом, стирающим чехол её палочки? Ты ведь до сих пор ни о чём другом нормально думать не в состоянии! Да у меня в погребе можно легко заклятьями швыряться – всё равно попадать уже не во что, – потому как единственный друг уничтожил половину запасов моего прадеда, «приходя в себя» после «супружеских» стычек с этой гря... гриффиндоркой! Знаешь, Сев, вы друг друга стоите! – Не смей так говорить о моей... лучшей бывшей студентке. – О, так всё-таки она твоя? Знаешь, нельзя быть таким самокритичным, Северус: я всего лишь сказал, что из вас выйдет прекрасная пара. Вы так удачно дополняете друг друга: она слепа, раз не видела, за кого выходила замуж, ты – глух и нем, поскольку не слышишь разумных доводов и не признаёшься ей в своих чувствах. Твои достоинства – её недостатки… – У неё нет недостатков. – Заметь, ты сам это сказал! А раз их у неё нет, то нет и повода ревновать мисс Грейнджер к какому-то маггловскому доктору. Вы с детективом уже месяц друг другу глотки пытаетесь перегрызть из-за этого Ватсона: я тебя уже скоро сам ревновать начну... вместо твоей всезнайки. – Она предпочла, чтобы он её лечил и защищал, Люц. Он, а не я! – И слава основателям Мунго, что рядом с ней тогда оказался именно врач! К тому же ты не очень-то спешишь официально занять должность личного ангела-хранителя мисс «У неё нет недостатков». – Я ей не нужен... таким. Слишком много препятствий... – Снейп неожиданно горько улыбнулся. – Что, очередной приступ самоуничижения? Ты нужен ей любым, Сев: такой как есть! Потому что это ты! И единственное препятствие, которое существует в жизни, – это смерть... тебе ли не знать об этом, дружище? – на середине фразы голос Малфоя вдруг стих до проникновенного шёпота, а лицо, на мгновение будто постарев, стало по-настоящему серьёзным. – Поверить не могу, что это говоришь мне ты! Какой оборотень тебя укусил? Сентиментальный Пожиратель – зрелище похуже разъярённого Тёмного Лорда, а я, признаться, давно отвык от подобных развлечений. – Ну, не мог же я бросить друга в одиночестве... по крайней мере, теперь ты в курсе, как выглядишь со стороны, – и грустная улыбка Снейпа в точности повторилась на лице аристократа. – Люциус, ты... когда же ты успел? Мы ведь всё последнее время занимаемся только моими проблемами и... Поцелуй меня дементор… это Холмс?! Или Ватсон?.. И который из двух? – Ты хотел сказать «из трёх»: Холмсов двое, если ты не заметил. – Достаточно того, что это заметил ты. – Не мели чушь! И вообще, мы говорили о вас с Гермионой. – Ах, теперь она уже и «Гермиона»? – Ты окончательно спятил, Сев, поэтому тебе надо срочно жениться, иначе кроме магического сообщества пострадает ещё и половина ни в чём не повинных магглов. Хочешь, я дипломатично намекну мисс Грейнджер, что... – Нет! Я сегодня уже насмотрелся на твою так называемую дипломатию. Я сам поговорю, с кем надо. А если ты только заикнёшься о чём-то подобном – станешь первой из обещанных мною жертв. – Исключено: тебе же понадобится свидетель на свадьбе, а кто ещё рискнёт взять на себя эту опасную миссию? Вряд ли ты захочешь посвящать посторонних в детали столь интимного мероприятия. – Ты мерзавец, Люц. – Я тоже не совсем к тебе равнодушен. И раз уж ты вырвал у меня это страстное признание, то сделай мне ответный подарок, чтобы все наконец были счастливы: оставь в покое Холмса. – Которого: твоего или моего? – Снейп с простодушно-озадаченным видом поднял бровь. – Знаешь, Сев, у магглов есть одно чудное выражение: «как по мановению волшебной палочки». Пожалуй, я тебя сейчас сам зааважу, и все проблемы разом исчезнут. По мановению... в общем, ты понял. – Ну, ты же у нас мастер комплексного подхода, как мы все здесь только что убедились! Да и маггловских изречений, смотрю, уже поднабрался: видимо, у тебя неплохой учитель, раз он смог заставить Малфоя на старости лет изучать столь ненавистные истины... Ладно, обещаю подумать над твоим предложением. – «На старости лет» лучше сперва подумай над своим: тем, которое ты сделаешь мисс Грейнджер. А то в отсутствие основного стимула моё предложение может показаться тебе неактуальным. – Считай, что я уже начал... почти… Может, пойдём к тебе, Люц, выпьем чего-нибудь... для скорости мысли? Заодно отметим твою… «политическую зависимость». – Так я и знал, что этим всё кончится, – надо было позволить тебе убить этого выскочку: только решётки Азкабана могли бы спасти мой погреб от полного разорения!.. Дальнейшей беседы друзей Майкрофт уже не слышал, поскольку оба слизеринца покинули гостиную, по очереди шагнув в камин с горстью дымолётного порошка, а камеры наблюдения удалось поставить пока только у Снейпа: Малфой-мэнор был неприступнее, чем Форт Нокс и золотохранилище банка Англии, вместе взятые. Ну, или снежное сердце одного гениального политика.... взятое отдельно… неприступным хозяином вышеупомянутого мэнора. Кажется, круг замкнулся… *** За день до этого: 27 декабряЗнаешь, кто это? Ууу, брат! Это жулики! Тебе страшно? Мне – нет! «Малыш и Карлсон»
– Не надо дразнить зверя, Шерлок! Зачем ты провоцируешь мистера Снейпа? – Если ты так печёшься о моей безопасности, братец, – можешь поставить камеры в логове этого мрачного упыря, – детектив презрительно фыркнул. Майкрофт прибыл на Бейкер-стрит с сообщением о том, кем на самом деле является Северус Снейп, а также с удвоенной по такому случаю порцией нотаций о всевозможных последствиях конфликта между Шерлоком и «разоблачённым» профессором зельеварения. Лекцию о существовании магического мира младший брат перенёс на удивление спокойно. Должно быть, не вполне поверив в происходящее. А скорее – не поверив совсем. – Камеры? Как ты себе это представляешь? Они же всё-таки маги, Шерлок. – Вот именно: все эти твои «асы» из МИ-5 не в состоянии и обычных-то людей выследить – куда уж им с зубрами колдовского мира тягаться! Да и защитить ты меня всё равно не успеешь, если что. – Если что? Надеюсь, после всего сказанного мною сейчас (а это государственная тайна, знать которую тебе совсем не полагалось!), ты не собираешься нанести ему визит? Это слишком опасно, Шерлок! В том числе и для моей работы... Постой-ка, «зубры колдовского мира»? Ты признаёшь наличие мозгов у кого-то, кроме нас с тобой, даже не веря в то, что эти люди обладают такими способностями? – Во-первых, это ты только что говорил о них как о вездесущих демонах Преисподней! А, во-вторых, у меня просто нет привычки недооценивать противника, Майкрофт. Даже потенциального. – И поэтому ты решил заявиться к Снейпу без малейшей поддержки извне? Логика, достойная Скотланд-Ярда. Мне так надоело бесконечно вытаскивать тебя из передряг и прикрывать твои глупые выходки, Шерлок! Ради бога, когда ты уже повзрослеешь? – Ровно в тот день, когда ты перестанешь меня опекать, братец. На этом дискуссия в целом закончилась: детектив демонстративно взялся за скрипку, на что Майкрофт закатил глаза, не выдержав хождения разговора по обычному кругу, годами набивающему мозоли, оскомины и типуны у обоих спорщиков, и с кислой миной покинул квартиру 221-б. Шерлок торжествующе взмахнул смычком: наконец-то! Хвала – как там его? – Мерлину! *** Ещё днём ранее: 26 декабря (утро после рождественской поездки в Париж)– Не ходи туда, там тебя ждут неприятности. – Ну как же туда не ходить? Они же ждут! «Котёнок по имени Гав»
– Он всё знает! – Люциус помятым боггартом вылетел из снейповского камина в одноимённую гостиную, будучи весьма возбуждён, довольно пьян и очевидно зол. В свинцовых глазах его бойко плясали раздражённые пикси. – Этот Холмс полностью в курсе того, кто мы такие, Пожирателя ему в постель! Надо срочно менять план. Зельевар, мирно сидящий в кресле с последним номером «Магического вестника медицины», не торопясь отложил журнал в сторону и внимательно посмотрел на друга: – Судя по твоему виду, Люциус, бессмысленно желать тебе доброго утра. Неудачное Рождество? Последний раз я видел тебя таким… взволнованным... дай-ка припомнить... когда вы с Нарциссой перед разводом обсуждали вопрос, с кем останется Драко... Так что ты там говорил о плане? – Я сказал, что мистер Холмс-старший знает о магическом мире, – мрачно повторил Малфой, стряхивая с себя на ковёр остатки пепла и ещё больше раздражаясь от вида абсолютно спокойного Снейпа. – Что ж, этого стоило ожидать, учитывая его положение в обществе и политические связи. А если он ещё и такой же въедливый, как его брат… – при воспоминании о детективе по губам Северуса скользнуло некое подобие улыбки. – Думаешь, их министр проболтался? Что же Майкрофт мог ему такое пообещать, что этот глупец так легко нарушил многолетний официальный договор о неразглашении, наплевал на гарантии для страны и рискнул даже собственной безопасностью? – «Майкрофт»? Однако… Меня хотя бы радует тот факт, что говоря о Пожирателе в постели мистера Холмса, ты не имел в виду мою кандидатуру. Впрочем, вопрос, откуда всё стало известно, очевидно, также потерял свою актуальность. Он ведь сам тебе об этом рассказал?.. Люциус? У меня глаза от котлов слезятся или ты только что покраснел? Ради Салазара, сядь и ответь мне: это потому, что маггл оказался хитрее тебя, или… – Он слишком умный, Сев. И потом, важнее ведь не то, откуда я знаю, а сам этот факт, – лорд, ещё больше насупившись, перестал нервно вышагивать по комнате и не совсем аристократично плюхнулся в соседнее кресло. – Если ты признаёшь превосходство маггла, причин для этого может быть две… нет, учитывая, что это ты, остаётся всего одна... Люц, тебе настолько противно ему помогать? – растерзанный вид нервного Малфоя определённо внушал Снейпу беспокойство. Не обращая внимания на вопрос, Люциус продолжил размышлять вслух: – Я теперь думаю, что, обойдя меня, он оказал мне... нам услугу: ведь если бы мы не приняли в расчёт открывшиеся обстоятельства, то вся эта и без того идиотская, маггловская стратегия спасения пошла бы соплохвосту под... Мерлин, его ведь теперь даже проблемой брата не заманишь к тебе «в гости»: он слишком осторожен и не так глуп, чтобы лезть под Аваду или в потенциальное политическое рабство! Я давно говорил: нечего устраивать эти шпионские игры – используем пару Остолбеней с Инкарцеро, аппарацию туда-обратно, а после лечения наложим на него Обливиэйт. Всё! Так нет, вы почему-то дружно вцепились в идею его неуёмного братца, по своим масштабам сравнимую разве что с «шахматными партиями» Дамблдора и Тёмного Лорда! – Ты же прекрасно знаешь, Люц, что особенности болезни мистера Холмса не позволяют нам рисковать, применяя заклинания: для него это слишком опасно и может иметь непредсказуемые последствия. К тому же, помнится, его охраняют лучше, чем английскую королеву: не уверен, что нам нужна вся эта шумиха с маггловскими спецслужбами… И вообще, ты как-то слишком напряжён, друг мой, и это пугает меня гораздо больше любых проблем с планом: ты уже дважды назвал Холмса-старшего умным! Я начинаю думать, что ты им… восхищён? – Стерегут как королеву, говоришь? Да он фактически управляет страной! – Ну! Тебе ли не оценить подобные таланты? Если он в своём мире добивается того же, чего ты добился в своём, то прими мои поздравления: тебе посчастливилось встретить самого себя... не считая крови, конечно. Но себя-то ты любишь… а он маггл... Ты поэтому так бесишься? – Всё гораздо сложнее, чем ты думаешь. У моего деда по французской линии был роман с его бабушкой, Сев. Так сказать, «порочная связь». – Довольно неожиданно. Так вы что, ещё и родственники? Если у них были дети, то получается, что в Холмсах течёт кровь Малфоев? Мне кажется, это должно тебя больше радовать, чем беспокоить. Почему же ты так мрачен? – Скорее наоборот: это в Малфоях течёт кровь Верне-Холмсов. И то не во всех. Мы с Майкрофтом родственники лишь на бумаге: мать Холмсов не родная, а единоутробная сестра моего дяди – внебрачного ребёнка от этого союза и единокровного брата моего отца. Французская ветвь Малфоев с тех пор идёт параллельно нашей – мы фактически отделились от неё, – и на то есть свои причины... Ты знаешь, почему я женился на Нарциссе? – Странный вопрос, Люц. Не помню, чтобы ты любил особо распространяться на подобные темы. Это когда-то и нас с тобой сблизило настолько, что я давно уже вынужден воспринимать тебя практически как родного. – Мне не до шуток, Сев… – Извини, просто твоё внезапное желание посвятить меня в подробности своей личной жизни через столько лет выглядит немного зловеще. – Ты, как всегда, проницателен… Дело в том, что у нас в роду существуют определённые ограничения, связанные с проклятьем. Видишь ли, мой брак, помимо выгоды и взаимных симпатий, служил ещё и залогом безопасности: из-за отсутствия французских корней у Блэков Нарцисса оказалась идеальной кандидатурой на роль жены. – Малфой ненадолго замолчал, словно собираясь с духом, а затем нехотя добавил: – Но сейчас у меня плохие предчувствия. – Пока не вижу причин для подобных настроений. С каких это пор ты стал таким мнительным? – Со дня знакомства с мистером Холмсом, будь он неладен. – Ты просто много выпил, Люц. Чем он может тебе навредить? Ты не забыл, что это мы ему помогаем, а он об этом даже не знает? – В том-то и дело, что во всей этой истории слишком много подозрительных совпадений. Суди сам: мисс Грейнджер спасает мистера Ватсона, впоследствии ставящего на ноги её саму, причём у этого доктора есть друг-детектив, по просьбе которого ты решаешь помочь его брату и обращаешься ко мне. В результате я знакомлюсь с мужчиной, чья бабка-француженка чуть не погубила – пусть даже неосознанно – моего деда и, умерев сама, оставила его одного с ребёнком на руках. Когда в день нашего знакомства я пожимал руку Майкрофту Холмсу, то буквально почувствовал эту связь, Сев! Хотя о том, что Верне его бабушка, я узнал лишь неделю назад. – И что с того? Если Холмсы даже и связаны с Малфоями родовым проклятьем, то ведь твой дед с сыном выжили, насколько я понял? Значит, либо это не проклятье (мало ли у нас тайных ритуалов!), либо оно не смертельно. И почему ты думаешь, что история должна повториться? Ты же не... ох, Люц, только не говори мне, что он привлекает тебя как… Мерлин, да ты влип по самую трость, приятель! – Ты всегда умел кратко выразить самую суть. – И что ты думаешь делать? – В ответ Люциус лишь пожал плечами: – Мне всё сложнее контролировать ситуацию, Сев. Я лишь знаю теперь, что непременно вытащу его. И вовсе не по твоей просьбе или из чувства благодарности к доктору Ватсону, а потому, что Майкрофт Холмс – это мой человек, понимаешь? Я помогу ему, даже если всё закончится... как у деда. – Не накручивай себя раньше времени, Люц, ты слишком пессимистичен. Я никогда не видел тебя таким... растерянным. – Напротив, я как нельзя более твёрд в своих опасениях. Знаешь, это так непривычно – чувствовать собственную уязвимость и не стремиться немедленно всё прекратить. Может, я старею? – Скорее глупеешь. А ещё пугаешь меня своей откровенностью, хотя именно она убеждает лучше любых доказательств… Скажи, а отчего умерла бабка Холмса? – Ей удалось вытащить обоих своих мужчин, хотя это было именно проклятье, Сев: они должны были погибнуть вместе – отец и сын – как члены чистокровной семьи, связавшейся с магглами. Это очень старая история: мой предок, Брутус Малфой, был ярым магглоненавистником – даже выпускал специальный журнал с призывами не жалеть ни своих ни чужих. Для «своих» он лично и состряпал фамильное возмездие, которое настигает Малфоев всякий раз, как они надумают замарать честь рода маггловской кровью. Мой дед и их с Луизой Верне ребёнок – лишь второй случай, начиная с семнадцатого века, когда это проклятье сработало! – Но ведь как-то же она умудрилась спасти семью, не будучи ведьмой? – Ещё одно немыслимое совпадение! В своё время ей довелось всерьёз интересоваться волчьей магией: видимо, она овладела ею достаточно для того, чтобы суметь нейтрализовать проклятье, но поскольку оно было создано потомственным тёмным волшебником, то взамен ей пришлось бросить на весы всё, что у неё было: в том числе и жизнь. Как ты понимаешь, усилия не пропали даром, а риск полностью оправдался, – Малфой скривил губы в горькой усмешке. – Ох, Люц!.. Слава Мерлину, что тебе с мистером Холмсом хотя бы дети не грозят. – Умеешь ты поддержать в нужный момент. Но, Сев, проблема ведь не только в детях. – Я понимаю: близость и магическая связь активируют проклятье. А сила и скорость его воздействия будут зависеть не только от маггловской принадлежности мистера Холмса, но и от степени, в которой фамильная магия «запомнила» предыдущее соединение ваших кровей. – Именно. – Мне на твоём месте, наверное, тоже было бы, мягко говоря, не по себе. – Дело вовсе не во мне, Сев. Представь на минуту, что Майкрофт раскопает эти волчьи ритуалы и в случае чего поступит так же, как и его бабушка. Вот этого я действительно боюсь. Лучше уж самому встретиться с Тёмным Лордом: мы с ним хотя бы знакомы. – Остроумно. Ну и кто из нас двоих циничнее, Люц: я, радующийся, что вам не придётся заводить детей, или ты, заранее готовый оставить своего избранника в одиночестве? А он… ты знаешь, как он к тебе относится? – Он… Глядя на него, я как будто смотрю в зеркало и пытаюсь обыграть собственное отражение в шахматы. Только вот почему-то у каждого игрока свои правила. И ты прав: возможно, таким людям, как мы, не стоило бы связываться с эмоциями, но... При других обстоятельствах, пожалуй, из нас четверых мог бы выйти неплохой ледяной квартет: ты, я и Холмсы. Однако, к счастью или нет, есть ещё мисс Грейнджер и мистер Ватсон, не дающие нашим «семьям» замёрзнуть окончательно… – Кстати о шахматах, Люц: ты говорил, что нам нужен другой план. Всегда легче действовать, когда соперник похож на тебя: можно представить, как бы ты поступил на его месте. – Учитывая то, что мы с Майкрофтом каждый по-своему сопротивляемся обстоятельствам, предугадать его действия бывает достаточно сложно. А чтобы теперь заманить этого упрямца к тебе, боюсь, перед ним придётся раскрыться полностью и сыграть на «родственных» чувствах: не самая желанная для меня перспектива, но другого выхода я не вижу. – Тогда я свяжусь с Шерлоком: для начала «отрепетируем» часть спектакля здесь, у меня. Скажем, послезавтра: сутки на то, чтобы Шерлок смог убедить брата поставить камеры, ещё полдня на их установку. Значит, завтра я снимаю защиту с дома и ночую в мэноре... Не зря, однако, мы учились вводить в заблуждение нашего повелителя – вот и в мирное время навыки пригодились… М-да, представление будет весьма мелодраматическим... особенно если вспомнить, что после смерти Дамблдора никто ещё не выворачивал меня наизнанку... Ты, конечно, понимаешь, Люц, что нам придётся задавать друг другу неприятные вопросы и предоставить мистеру Холмсу сугубо личную информацию? – Согласен, такие «детали» значительно притупляют ностальгию по прошлому. Хотя подобные игры на несколько фронтов, как в старые тёмные времена… только без Круцио в качестве поощрения и наказания... Впрочем, рядом с тем, что нам придётся говорить, лучше, наверное, было бы подвергнуться Непростительному... Да уж... За детектива, кстати, я не беспокоюсь: он знает брата с рождения и свою роль наверняка продумал уже давно. А вот нам, Сев, придётся импровизировать: с мозгами и реакцией у Холмсов полный порядок. Боюсь, без страховки не обойтись, поэтому готовь Феликс Фелицис, дружище, да побольше... Не знаю, как Майкрофт это делает, но он способен прочитать тебя безо всяких устройств, словно являлся свидетелем всей твоей жизни. И о гордом размахивании палочками тоже придётся забыть – у кого длиннее и круче, будем выяснять потом: мистер Британское Правительство слишком проницателен. Вряд ли нам нужен ещё один прокол. – До сих пор не могу поверить, что слышу от тебя такое... Однако после «репетиции», Люц, тебе, видимо, имеет смысл… пригласить Холмса в гости. Скоро, кстати, Новый год – любимый маггловский праздник, – отличный повод рассказать твоему избраннику ровно столько, чтобы этого хватило для его согласия обследоваться... Честно говоря, надоело вновь разыгрывать вражду: я уже давно и по горло сыт двойной жизнью. Так что, раскрыв собственные намерения, ты и мне окажешь немалую услугу... Между прочим, я убеждён, что твои грядущие откровения старшему для младшего отнюдь не являются секретом: Шерлок со своими чертогами и детективными методами наверняка видит, что там у вас, политиков, происходит. Жаль, нельзя спросить его об этом: нам было бы гораздо проще действовать. – Очевидно, я должен тебя поблагодарить: ты так красиво и подробно расписал мне мою новогоднюю программу, что хочется предложить тебе самому всё рассказать Майкрофту! – С удовольствием бы сделал это, Люц, но, если ты не забыл, я всё ещё официальный враг номер один, поэтому придётся тебе своего хладного гения уламывать лично. Инициатива полностью в твоих руках, друг мой! – Сказал «главный специалист по инициативам»! Что же ты сам не применишь этот лозунг на практике: вон, мисс Грейнджер до сих пор дожидается твоих страстных признаний? – Я смотрю, кто-то решил начать «репетицию» пораньше: рад, что мы так хорошо понимаем друг друга… Ну, а твой бодрый деловой настрой – значит ли он, что ты, наконец, протрезвел? – Не язви: у меня вчера был трудный день. – Ах да, чуть не забыл: «Он всё знает!.. Пожирателя ему в постель!» Мировые политические разборки!.. Что ж, если твоё Рождество с мистером Холмсом хотя бы немного похоже на наши будни с мисс Грейнджер, то я с тобой полностью солидарен: это действительно непросто. – Но зато так возбуждающе-волнительно, не правда ли, профессор Снейп? – Ты скотина, Люц. – Стараюсь не отстать от друга… До завтра. *** 31 декабря (вечер – около 21:00)Состояние души на анализы не сдашь.
Люциус Малфой терпеть не мог всякие маггловские штучки: эта неприязнь к чуждым его пониманию достижениям параллельного мира плавно перетекла в аристократическое сознание вместе с презрением к людям, не имеющим магических способностей. И данный факт отнюдь не являлся секретом для окружающих. Вот почему круглые глаза Грейнджер в момент, когда он небрежно достал из кармана мобильный телефон, с одной стороны, откровенно позабавили его, а с другой – так же отчётливо дали понять, что он себя выдал. Причём сам. Это несколько напрягало, хотя, надо признать, девчонка действительно была умницей и умела хранить тайны. Особенно чужие. Она ведь так и не рассказала своему драгоценному профессору о блестяще разработанном плане спасения его жизни, который Люциус придумал и осуществил с её помощью. В строжайшем секрете от самого Снейпа. Потому что Малфой прекрасно понимал: Северус никогда бы не позволил любимой всезнайке подвергать себя опасности ради него. А Люциуса бы за это просто убил. Но дружба обязывает, да и другого выхода всё равно не было. И если бы Грейнджер вдруг проболталась, он рисковал всерьёз поссориться с человеком, который прошёл с ним через самые мрачные и тяжёлые испытания минувших лет. Однако, несмотря на риск, Люциус безусловно предпочитал враждебность живого Снейпа удовольствию с чистой совестью и большой любовью оплакать его мёртвого. Возможно, с годами он стал несколько… сентиментальнее? Ведь что это, если не сантименты: маггл подарил ему вещь, которая в другое время сразу же была бы разбита им о голову дарителя, а затем по кусочкам отправлена к Тёмному Лорду развлекать столь же ненавистные осколки извращённой души последнего. Но телефон до сих пор был цел и имел счастье находиться в руках надменного аристократа. На этот раз, очевидно, уже не такого надменного. Потому что это был его подарок! Преподнесённый к тому же в истинно слизеринской манере. Люциус не очень рвался звонить, понимая, что этим лишь подтвердит своё рождественское поражение. Однако причина воспользоваться подаренной вещью у него была, и притом слишком веская, чтобы пренебречь ею в поисках собственного оправдания. Поэтому, поколебавшись ещё какое-то время и вволю насладившись сомнениями, Малфой выбрал компромиссный вариант и послал Холмсу смс-сообщение, в котором завуалированно (как ему думалось) поинтересовался планами политика на сегодняшний вечер. Это было дерзко, глупо и одновременно хитро: до Нового года оставалось всего три часа. Но Майкрофт неожиданно ответил, что свободен, и тогда, собравшись с духом, лорд пригласил его к себе. В Малфой-мэнор. Люциус очень надеялся, что в праздник, когда магглы (по уверениям мисс Грейнджер следующие традициям) просто обязаны быть более дружелюбно и снисходительно настроены в отношении своих собратьев, Холмс амнистирует – ну, или хотя бы отчасти пощадит – всю их наполовину магическую шайку, тайно задумавшую продлить ему жизнь. При этом предполагалось, что тонкий ум политика не сможет не оценить непосредственную красоту спасательного плана. А то, что пришлось срочно вносить в него коррективы, – так от сюрпризов никто не застрахован: пресловутый человеческий фактор существует даже у волшебников... За полчаса до назначенной встречи в мэнор вдруг прилетела взъерошенная сова, к лапке которой был прикреплён маленький изящный флакон: Феликс Фелицис. Такой же, как и три дня назад, когда они «репетировали» у Снейпа. В короткой записке Северус, правда, сообщал, что на этот раз пользоваться зельем не обязательно, хотя дополнительный фактор поддержки в кармане никогда не бывает лишним. Однако весь необходимый настрой тут же вылетел у Люциуса из головы, стоило ему развернуть вторую записку, наспех привязанную уже не к сове, а прямо к флакону. Содержание её было следующим: «Мистер Малфой, вчера, говоря вам о новогодних традициях, я, кажется, забыла самое важное: ровно в полночь надо обязательно поцеловать того, с кем встречаешь Новый год. С наступающим, сэр, и удачи! Гермиона Грейнджер». «Я УБЬЮ ЕЁ, СЕВЕРУС, И ДАЖЕ ТЫ НЕ СМОЖЕШЬ МНЕ ПОМЕШАТЬ!!!» Конец ретроспективы