Станиславы

Быть шлюхой — плохо! Это я поняла на сегодняшнем уроке математики, потому что увидела, чем занималась Кира. Закинув ногу на ногу, она приподнимала юбочку, чтобы кружева ее чулок были видны. Хорошо, это сексуально, правда, наш математик не сутенер и не озабоченный дальнобойщик, не прикасающийся к женщине месяцами, в конце-то концов! Я в то же самое время вела себя скромно. Отвечала я ему с стеснением, пряча черные глаза за белыми прядками волос. Вероятно, выглядела я, как маленький ребенок, но это было мне ближе, чем образ похотливой стервы. — Стася, — обратилась ко мне Саша, сидевшая рядом, — а что это с Фрейман? — Ты о чем? — разглядывала я ее записи в тетради. — Та ведет себя, как проститутка! Глянь! — тыкнула она пальцем, на что все взгляды устремились на нас, а потом на Киру. — Что-то не так, Александра, Станислава? — проговорил математик, поправив красную оправу очков. — Извините, — единственное, что я выдавила из себя. Я покраснела, как круг на японском флаге, и начала теребить подол синего платья. Что это со мной? Я же не боюсь его. Он же самый обычный человек, которого мне надо, как говориться, поматросить и бросить. Как в типичном подростковом сериале. Это мерзко! Прозвенел звонок, и моя соседка по парте потянула меня за рукав того самого кардигана, что приземлился мне вчера на голову. Зайдя за красное здание возле школы, за которым все нормальные люди курили, она снова задала вопрос, что и на матеше. Честно? Не знала я ответ, не знала! Саша ещё немного подавила на меня своей аурой третьего размера, и я сломалась, как табуретка под весом твоей мамаши (я не хочу обидеть чьих-то мам, просто в жанрах юмор заплутал). Узнав про спор, Сашка разулыбалась и предложила помощь. Я прям там и офигела. — А что? — неестественно изогнула левую бровь соседка, — все равно мне Кира никогда не нравилась, а тут такой повод смешать ее с грязью! Я молчала, глупо улыбалась и кивала, как собачка на торпеде легковушки. Девушка пообещала мне выделить свое свободное время на моё преображения. Я ликовала! Победа у меня в кармане. *** — Чё-ёрт! — Что не так? — Стась, пили сюда! — О, мама, я вижу, Вы решили выйти из запоя, или надоела локация, меняете её? Родительница недовольно посмотрела на меня и попросила помощи. На двуспальной кровати лежали два платья: синие и бежевое. Я еще раз приглянулась к ней, пожала плечами, развернулась и пошла, напоследок крикнув, что синее ей больше идет. И куда это она намылилась, спрашивается. Я проснулась от резкой боли в правом плече и посмотрела на часы. Пять. Что это? Не падала, не колечилась, а тут такое. Потирая свое бедное плечико, пошла на кухню за водицей. Делаю глоток, глотаю, только вот, начинает меня тошнить, как беременную. Хотя откуда мне знать? Тело содрогается, но жидкость принимает. Спать уже не было смысла, вот я и решила сделать из себя милашку, чтобы не отставать от Фрейман. Никогда не думала, что выпрямлять волосы, — такой гемор. Мне было жарко, просто душно в этой копне белого войлока. Откопав косметику в недрах шкафа, я начала малевать на своей роже. Краситься я умела, еще получше соперницы своей, не даром класс согласился принять меня в качестве третисортного визажиста-самоучку. Стрелки, хоть убей, не любили меня, поэтому я стерла со слезящегося глаза черные тени и прошлась сухой щеточкой для туши. Красотка? А то, глаз, блеать, не оторвать! Из дома вышла я в шесть, а чё? Иду по пустой улице — никого нет. Прям радостно на душе, весело на душе! Да кого я обманываю? Школа открывала ворота ада только в семь, а была она в кварталах пяти от меня — не далеко. Я походила по близлежащим дворам, обнаружила хуерамиду пирамиду из бутылочек. Пнула её и услышала недовольные крики в свой адрес из окон пятиэтажек, меж которых я блуждала. Как только охранник открыл дверь, я вбежала в школу. Сев напротив кабинета музыки, уткнулась в большой экран своего телефона «Samsuka» (кто смотрел "Школа номер 13", тот поймет) и начала играть. Господи, на дворе 2016 год, а я зависаю в игрушке одиннадцатого года нашего столетия. Я дебил? Возможно. — Ты чего так рано? — присел возле меня Севка. — Старость, — одноклассник издал смешок. — Стас, понимаю, не мое дело, но Сашка рассказала, что ты с Фрейман на парня поспорила. — Правильно понимаешь! — натянула я глупую улыбку. — Какая кому разница? — Стась, — парень положил свою левую руку мне на плечили и притянул у себе, — Ты девка видная, но у Киры есть два преимущества: левое и правое. — Он провёл по своей груди, а я стукнула его кулачком в подбородок, несильно, по-дружески. Тут меня, как током стукнуло, Севка, бунтарь и провокатор, узнал ЭТО от Саши? От Саши, тихой, скромной девочки, которая до вчерашнего последнего урока казалась мне социопаткой? Я чуть отодвинулась и посмотрела в глаза Севки. — Чего? — улыбнулся он и нажал на мой нос, из-за чего пришлось тряхнуть головой. — Я не ослышалась? — Ты о чём? — Тебе это Сашка Платонова сказала? — Он кивнул. — Сашка? Платонова? Он убрал руку — мне стало холодно, и я поёжилась. — Да, странно, что в школе ведет она себя так, будто монахиня, а за её пределами становится штормом. У неё даже парень есть. — Парень? В девятом-то классе? — Да. — И кто же этот счастливчик? — Ты его не знаешь, но единственное, что я могу тебе сказать, так это то, что он студентик. — Ого! То есть, мы знаем совершенно иную Сашу? — Ну, можно и так сказать. Скоро подтянулся Никита, который Рампунцель, за ним и все остальные. Кира пришла последней. Я сразу же прилетела к ней, жаждя общения, но она лишь оттолкнула меня. — Кир. — Отвали! — бросила она с отвращением и пошла к, так называемым, красоткам класса, а если в моей интерпретации, то к блядям. Марина Викторовна стучала тонкими, сухими пальцами по клавишам и что-то напевала. Я расстроеная глядела на Фрейман и думала, чем же я насолила ей. Конечно, я понимала, она моя соперница, а подсознательно отметала эту мысль в сторону. — Да она уродина! — воскликнула Сонечка, составляющая компанию Кире. — На нее ни один парень не клюнет. — На кого? — перегнувшись через парту поинтересовался Сева. — На Станиславу. — будто передразнивая произнесла Кира. — Это на тебя никто не посмотрит. — буркнул Севыч и закончил глупый разговор. Мне было обидно, поэтому я отвернулась от сборища самовлюбленных нарциссов. Саша это приметила, издав смешок, покачала головой и продолжила читать. Мне всегда было интересно, что же в ее книгах такого написанно. Поскольку сидела я слева от нее, то тыкнула в правое плечо, в надежде одурачить юную особу. Получилось! Потянув литературу на себя, я спрятала свой взгляд меж строк. То, что я соизволила прочесть, было чересчур эротичным. Значит, Севка не пиздел про другую Сашу. Соседка по парте равнодушно посмотрела на меня, улыбнулась левым уголком губ и вернула свое, пообещав, что даст почитать, когда закончит. Очередной урок литературы. Ольга Николаевна радостная раздаёт каждому сценарий. Актёры заучивают текст, модельеры рисуют эскизы, я малюю идеи для макияжа на листочке в клеточку. Гидра подходит ко мне и начинает взывать к морали. Я уже совсем отчаялась, но в класс залетел Ураган Владимирович и оповестил о том, что вместо математики у нас окно. — Зачем Вы так с нами, Станислав Владимирович? — подходит к нему Кира и складывает ручки, украшенные несколькими колечками, на грудь. Математик незаметно делает шаг назад и поясняет, что это личное. Я ухмыляюсь, продолжая выполнять своё задание. Генератор идей для спектакля прошёлся между рядами и надавал всем творческим туеву кучу советов. Эта участь постигла и меня, только вот он похвалил, а не обосрал, как это обычно делают учителя. Глаза руссички полезли на лоб, от чего морщины стали еще выразительней. — Стасик, — вот так меня еще никто не называл, — погоди! Запыхавшаяся Саша остановилась возле меня, опираясь ладонями в колени. Девчонка вцепилась мне в плечо и на полном серьезе сказала, что сегодня «поработает» надо мной. — Чува-ак, — попятилась я, но в кого-то уткнулась, — ой, Севочка. — Ой, Стасечка, — таким же дебилным голосом сказал он, — внимательнее нужно быть. Вот это я попа-ала! Тонкие пальцы парня провели по волосам, Сашины кисти стали наручниками для моих рук, на мгновение показалось, они собираются меня насиловать, но я помотала головой и смирилась с происходящим.