К чему приводит ревность

Потолок в Большом зале представлял собой огромное звездное небо. Тонкий месяц мягко светил, будто подмигивая пристально смотрящему на него Альбусу. Слизеринец, потер затекшую от долгого созерцания «неба», шею. «Да…конкурс будет грандиозных масштабов» И, не смотря на это, у парня не было не единого сомнения, кто выиграет, о чем свидетельствовала его довольная улыбка. Ни постановка отрывка из Ромео и Джульетты - Когтеврана, ни восточные танцы – Гриффиндора, ни уж точно та непонятная чушь с мячами – Хаффлпаффа, не могли сравниться с тем, что приготовили слизеринцы. Альбусу достоверно была известна вся конкурсная программа остальных факультетов, на то он и был учеником факультета Слизерина, чтобы быть в курсе всего. В Большой зал зашли «судьи», во главе с директором Макгонагалл. Профессор Снейп отодвинул для директора стул и сел на соседний, за судейским столом также расположились профессор Анна Мариус и профессор Жорж Льемье. Из наколдованной по такому случаю «гримерной» высунулось кукольное личико Забини, от которой Поттер и сбежал пару минут назад, сославшись на внезапный приступ моченедержания – кто же виноват, что Альбус совершенно не переносил любые косметические чары? Обреченно вздохнув, парень поплелся к манившей его пальчиком Ви, как он любовно называл свою девушку. Виолетта Забини нахмурила свой аристократический лоб и укоризненно посмотрела на своего бойфренда. - Альбус Северус Поттер, слизняк ты подкустовый, объясни, какого черта ты вертишься как убежище мозгошмыгов в период почкования?- девушка зло сверкнула карими глазами и шепнула: «Инкарцеро», сделав незаметный пас палочкой. - Ви…- как то совсем не по-мужски, и точно, не по-слизерински захныкал Поттер младше некуда. Забини только смерила парня разочарованным взглядом, прищелкнула языком и что то быстро и неразборчиво зашептала, делая пасы палочкой над связанным в кресле Альбусом. Ал может быть и надеялся на помощь друзей, не будь он слизеринцем, да и смешки этих самых друзей из угла «гримерки» этому не способствовали. Пока Альбус раздумывал над превратностями Судьбы, в виде его зловредных друзей и жестокой девушки, «экзекуция» была закончена и Виолетта уже произнесла отменяющее заклятие. Опустив взгляд на затекшие руки, растирая запястья, Альбус не сразу заметил, как изменилась его внешность под действиями фамильных заклинаний красоты Забини, которых в арсенале бабки Виолетты было больше сотни. С большого, слава Мерлину (и его тапкам конечно же), что зеркало в которое смотрелся Поттер было не волшебным, ему хватило комментариев друзей и самой Виоллеты, на Альбуса смотрел большеглазый брюнет, с сияющими зелеными глазами в обрамлении пушистых ресниц, на пухлых губах которого поблескивал прозрачный блеск, каждая волосинка прически «стояла» в четко определенном порядке, а в ухе блестела серьга в виде звезды. - Да, Ал… А ты оказывается у нас вон какой красавчик,- усмехнулся подошедший Скорпиус и сдул со своего лба удлиненную Виолеттой челку, которая теперь постоянно падала на глаза, закрывая пол лица тонкой, рваной, серебристой вуалью. Альбус только надеялся, что уж одеться как Малфой ему не придется, или точнее, раздеться, ведь это псевдо произведение моды слабо можно было назвать одеждой, и скорее открывала на обозрение тело Скорпиуса до поясницы, чем скрывала. Кристиан же, притаившийся в углу, мог похвастаться хотя бы чем то на подобии безрукавки, открывающей всем на обозрение магическую татуировку венгерской хвостороги, чешуя которой переливалась серебристо-зеленым цветом. Как понял Ал, тату было тоже дело рук его вездесущей девушки, из которой идеи их образов для конкурса так и фонтанировали с ужасающей по своему масштабу скоростью. Пока Поттер отвлекся на свои мысли, Виолетта быстро воспользовалась удобным случаем и трансфигурировала его свитер в обтягивающую зеленую футболку, а мантия аккуратно была повешена на плечики, как и все остальные. Из Большого зала послышалась музыка и голос директора Макгонагалл, усиленный Сонарусом, что означало, что торжественное открытие конкурса талантов уже началось. Слизеринцы не слишком волновались - во-первых, по вытянутому ранее жребию, они выступают последние, во-вторых, они были полностью уверенны в своей победе, а в-третьих, они же слизеринцы. И все же Альбус был настоящим сыном своего отца, а значит ищущий приключений на свою задницу при любом удобном случае и там, где нормальный волшебник их точно не нашел, и не в меру любопытный. Так как Ви наотрез запретила всем участникам номера Слизерина выходить из гримерки, Ал наложил на себя чары Невидимости, о которых прочитал в какой то заумной книжке в библиотеке Блэков, и как настоящий студент своего факультета непременно выучил – так на всякий случай. Забини как раз занялась Гленом, ей почему то вдруг показалось, что его «рубашка» не слишком уж приталена, и это упущение надо срочно исправить, что дало возможность незаметно исчезнуть и выбраться в Большой зал, где под сдавленные смешки студентов на наколдованной сцене разворачивались магловские страсти в исполнении Джейн Смит и Эйдена Финнигана, хотя, по мнению самого Альбуса, с директора Макгонагалл и небезызвестного декана факультета Слизерина получилась намного более достоверная пара Ромео и Джульетты. «Пара страдальцев» сменилась, парочкой хаффлпаффцев с мячами – давно так Ал не смеялся, наверное с того самого момента как на сдвоенных Зельях Сэмюель Лонгботтом взорвал котел и мантия профессора Снейпа превратилась в розовое нечто с кокетливыми рюшами и панталонами- тогда злой Снейп снял по десять балов…с каждого студента в классе, а Сэм ходил на отработку до самого Рождества. Когда же на сцене показались гриффиндорки, обольстительно улыбаясь, в полупрозрачных одеждах, парень заметил недовольно поджатые губы Макгонагалл и «нырнул» обратно в гримерку, где его уже ожидала злая Забини. Так как до выступления слизеринцев остались считанные минуты, Виолетта удостоила Альбуса только презрительным взглядом, обещающим все Непростительные вместе, но потом…после победы. Поттер, поблагодарив про себя Мерлина, за то, что он «всего лишь» играет на магфорте (магическом музыкальном инструменте), и подпевает парням, сел за свой инструмент, и, убедившись, что слизеринцы заняли свои места, заиграл.