Видения Огня

Должно быть, во всем была виновата незапланированная вылазка в Запретный лес. Только этим Драко мог объяснить себе тот идиотский факт, что ему всю ночь снился Рональд Билиус Уизли. Обычно Драко не запоминал своих снов, но в этот раз чуть витые на концах рыжие пряди и обжигающие синие глаза, казалось, впаялись в мозг. Не нужно даже уточнять, что проснувшись, Драко пожелал своему соседу по комнате напороться на то существо, что методично убивало единорогов в лесу. Кстати, о единорогах… Вчера Хагрид притащил в свою хижину одного. Раненного и обессиленного, учитывая то, что Грейнджер умудрилась без проблем со стороны единорога насобирать пару склянок крови и несколько пучков шерсти из гривы, пока лесничий ходил за помощью в замок. Помощь в виде самого сильного светлого мага современности, профессора Дамблдора, спешить на помощь единорогам, видимо, не спешила. Драко, к своему стыду, даже умудрился прикорнуть на деревянном стуле размером со скамейку. Во всем было виновата идиотская жара в хижине! Зачем, ради Мерлина, так сильно топить печь в таком небольшом помещении? Должно быть, единорогу было особенно плохо в такой духоте. Прибывший директор распорядился, чтобы их проводили по спальням. И то хлеб. Наколдовав заклинание определения времени, Драко неуклюже сел. Скоро будет обед. Собираться куда-либо не хотелось. Не хотелось даже двигаться. Все тело ныло. Сказывалась, видимо, вчерашняя незапланированная дуэль - если ее можно так назвать. Взгляд уперся в зеленый полог кровати рыжей бестии всего Слизерина. Надо отдать должное, Уизли был хорош. Во время сражения так и чувствовалось, что он знает, что делает. У него уже определенно был опыт. Намного больше, чем у самого Драко, которого учила сражаться мать. Последнее всегда удивляло Драко. Казалось бы, этим должен был озаботиться отец. Но все уроки, которые он получал от отца, касались лишь таких вещей, как экономика, политика, этикет. В принципе, Драко хватало и этого, так что он не лез на рожон. Нарцисса Малфой, урожденная Блэк, поставила ему защиту, которую как-то даже похвалил Люциус. Но только вчера Драко осознал, насколько мало это значит в бою. Защитные щиты Уизли были ни к черту, и тем не менее, говоря объективно, он вел весь бой. Если бы их не прервали, Драко полагал, эта рыжая бестия одержала бы верх. Драко продолжал пялиться в зеленый полог кровати. В отличие от всех, Уизли всегда спал с задернутым пологом. И было в этой его привычке что-то… слизеринское. Так никогда невозможно было точно понять, находится он в комнате или нет. Для этого нужно было подойти к его кровати, отдернуть полог и заглянуть за него – в общем все то, что можно расценить как нарушение личного пространства. Такое могли себе позволить, наверное, друзья. Но таковых на Слизерине не заводили. В комнате было тихо. Ни Блейза, ни Грега, ни Винса не было. Единственный вопрос: Уизли до сих пор отсыпается или уже давно встал и упер по своим делам? Проверять не хотелось. Сонное марево грозило снова заволочь глаза. Драко заставил себя встать. Если он пропустит еще и обед, будет совсем плохо. Как будто в подтверждении голова немного закружилась. Решив съесть что-нибудь, он полез в свою тумбочку, выудив оттуда не глядя шоколадную лягушку. Как будто в унисон вчерашним приключениям попалась карточка с директором. Откусив голову лягушки, Драко на автомате пробежался глазами по информационной части карточки. «... Совместно с Николасом Фламмелем, создателем философского камня…» Ах, да, Гарри Поттер и философский камень. Как он мог забыть. Откусив еще парочку кусочков шоколада, Драко начал одеваться, запоздало отметив, что забыл умыться. Вздохнув, он с сожалением поставил себе в диагноз легкое магическое истощение. Одержимость Поттера идеей о философском камне, честно говоря, ставила в тупик. Откуда только такая уверенность? Вот, правда, откуда? Объективно говоря, Поттер не представлял из себя ничего выдающегося, что было довольно странно для мальчика, прославившегося своей победой над самым сильным Темным магом последнего тысячелетия. Разве что он выделялся особой закомплексованностью, которая иногда бросалась в глаза. Но в целом, он сливался с окружающими его людьми. Стандартная мантия, круглые очки, вечно нечесаные на вид волосы. На предметах он не сверкал особой начитанностью или же усердием. Типичный среднестатистический пуффендуец. «Волан-де-Морт был здесь сегодня». «Я уверен, это был он». «Это из-за него в школе прячут философский камень». Вчера Драко осознал, насколько же у Поттера яркий цвет глаз. Они с яростью смотрели на него, и Драко тогда подумалось, что именно такой оттенок зеленого те, кого убивают Авадой, и видят последним в своей жизни. «Волан-де-Морт был здесь сегодня» - назойливое воспоминание крутилось перед глазами. А Драко завис с выбором рубашки под мантию. Выбрать удобную или более помпезную на вид? Рождество скоро, как ни как… Драко взглянул на себя в зеркало и решил остановиться на первом. Сегодня определенно был тот день, когда у него есть все основания лечь в Больничное крыло… Мысль стопорнула, а затем в голове пронесся уже даже позабытый план загреметь в Больничное крыло, чтобы не ехать в Малфой-мэнор. Как жаль, что этот план уже не в действии. Письмо Нарциссы, догнавшее через день письмо отца, ясно дало понять, что Драко все же поедет домой. Он не любил разочаровывать ее, а потому под кроватью уже лежал почти полностью собранный чемоданчик. Закончив с приготовлениями, Драко подошел к кровати, чтобы заправить ее. Палочка с сожалением была засунута в карман. Творить еще одно заклинание было чревато. Стоило ему чуть сдвинуть подушку, как на глаза попалась склянка и уголок записки. Помедлив, Драко все же выудил записку с почти идеальным подчерком. «Полагаю, ты чувствуешь себя разбитым. В склянке укрепляющее зелье. Уизли.» Драко фыркнул. Уизли не менялся. Все так же прям и нагл. Открутив крышку, Драко принюхался. По запаху зелье пахло соответствующе.