Видения Огня

Постепенно давала о себе знать весна. Буквально за парочку дней снег во дворе растаял, а на Черном озере треснул лед. Рон сидел на скамеечке, наблюдая за тем, как летают близнецы. Оказалось, что с трибун Гриффиндора было намного лучше видно судейские трибуны. Было тепло и хорошо. В груди резко кольнуло, и Рон аж поперхнулся воздухом. Рука сама собой схватилась за грудь. Чертыхнувшись, Рон осторожно сделал вдох – первый, второй. Дышать было тяжело. Постаравшись сесть ровно, Рон медленно снова сделал вдох. Боль ушла, но оставила за собой напоминание – «я все еще здесь». Эти колики начались незадолго после дня Святого Валентина. Острые, быстрые, они раз за разом напоминали, что что-то с ним, Роном, не так. Первое время он даже ожидал от них продолжения предрождественских событий, когда он даже дышать не мог, но было тихо. Пока. Из-за них Рон чувствовал себя больным. По-настоящему больным. Казалось, это другой Рон Уизли бегал по коридорам, отбиваясь от групп слизеринцев, мечтающих прищучить «мелкого Уизли». Это другой Рон Уизли мог без оглядки ввязываться в словесные и не только баталии с Майклом Кормаком, не опасаясь осечься на полуслове из-за приступа боли. Это просто был другой Рон Уизли. Еще не заболевший, еще не знающий, что такое утренняя слабость, а иногда и головокружение, еще не отмеряющий каждый свой вздох и движение, когда он окружен своими однокурсниками, чтобы не дай Мерлин кто-то не задал вопрос «Ты здоров, Уизли?» и понял, что да, действительно, что-то не так. Рону все казалось, что стоит один раз дать слабину и об этом узнает весь Слизерин. Ох, ну и жизнь у него начнется, если все же так случится! В последнее время все было тихо, и это радовало. Ни гонок, ни нападений. Даже последнее заклинание подножки прилетело к нему случайно, а не по универсальному «ты же Уизли, вот и получай!». Нет, конечно, он не превратился в абсолютно беспомощную амебу, нет. Но когда у тебя ни с того, ни с сего перехватывает дыхание и сложно сделать вдох, единственное на что ты способен – это замереть и надеяться, что все пройдет, вот прям-прям сейчас. Но вот если подобное случится во время нападения, то пиши пропало. Рон даже предположить боялся, что с ним случится, если приступы начнутся, когда он будет скован Петрификусом. Как жаль, что нет универсального щита от этого идиотского заклинания. С некоторых пор Рон начал отчаянно завидовать Гарри – у того была мантия-невидимка. Будь она у него, он наверное целыми днями проводил под ней. Чем не идеальная защита от всего на свете? Впрочем, это конечно была бредовая идея. Бредовее была только мысль о том, что так можно шпионить за людьми, а потом шантажировать их. Что ж, Рон мог только утешить себя, что в эту весну бредовые мысли, кажется, посещали не только его ум. Гарри до сих пор был уверен, что в школе спрятан философский камень. И эта гипотеза влекла за собой вереницу непроверенных предположений. Так, например, то, что камень охраняет Пушок по словам Гарри было ясно как день, ибо «ну, это же логично, потому что трехголовые церберы – лучшие сторожа». У этого «это же логично» явно были истоки от самой Гермионы, которая часто использовала этот оборот. Впервые, когда мысль о причастности Гермионы в раздувании практически уже навязчивой идеи Гарри посетила голову Рона, он даже стопорнул. А с чего вдруг? Гермиона правда верит или просто таким странным образом пытается поддержать Гарри? После осторожных расспросов Гарри стало ясно, что Гермиона, несмотря на всю ее кажущуюся практичность, просто хотела верить, что в школе спрятан философский камень. Данное открытие тоже озадачило Рона на некоторое время. А потом Рон вдруг подумал – а почему собственно и не «да»? Ведь речь то о чем? О философском камне – легендарном веществе, способном вернуть практически с того света. Ну, плюс бонусы в виде превращения любого металла в золото. Рон даже набрел на биографию Николаса Фламеля, первого и единственного создателя философского камня. Возможно, тот действительно был гениальным ученым – ну, а как иначе, если ты создатель философского камня? – но на колдографии за начало этого века тот выглядел чудаковатым. И даже весьма чудаковатым. Рон пришел к мысли, что, пожалуй, не всем идет бессмертие. Рон глубоко вздохнул. Вот что со всем этим делать, он даже приблизительно не знал. Близнецы уже снижались, пора было возвращаться в Хогвартс. Уже через полчаса надо было встретиться с Драко, который с головой ушел в изучении окклюменции и Рона заставлял читать дополнительную литературу. Флаги факультетов колыхались на ветру. Драко перевернул страницу, читая очередную книгу по окллюменции. Они все были довольно интересными, но у него складывалось ощущение, что большинство авторов не совсем понимают, о чем ведут речь. По крайней мере, английские авторы. Французские же, книги которых пришлось заказывать из-за границы, казались намного более компетентными. Но, как и все французские ученые, они принципиально отводили больше внимания теоретическим аспектам и не углублялись в детали практической части окклюменции. Было еще кое-что. Чем больше Драко читал, тем больше странностей он подмечал. Например, в Англии отсутствовал реестр легилиментов и окклюментов. Разумеется, ни легилименция, ни окклюменция как часть науки о ментальной магии не была простой в изучении, но, к примеру, Франсуа Делез утверждал, что она намного более безопасна в изучении, чем анимагия. С чем это связано? Почему во всей английской периодике ментальная магия в целом не пользуется популярностью, хотя в Европе ей даже посвящены международные конвенции? Связано ли такое отношение с прошедшей десять лет войной? – этот вопрос нет-нет, да и всплывал в голове. В результате Драко начал просматривать аннотации основных журналов, выходивших в довоенное время. Тематику ментальной магии почти никто не затрагивал, только упоминали вскользь. Поставленный в тупик, Драко начал вновь искать практические советы в изучении окклюменции, но странность отсутствия периодики по ментальной магии напрягала. А потом ему пришла в голову идея просмотреть аннотации журналов, выходивших в начале века. И вот там то, про легилименцию и окклюменцию английское научное сообщество писало и довольно часто. Только вот одно «но»: тех статей, а то и журналов, в школьной библиотеке Хогвартса не было. Выходило, что их изъяли намеренно. Немного шокированный своим открытием, Драко было хотел уже отложить журнал, который в ходе проверки пролистывал, но вдруг глаз зацепился за знакомую фамилию: Клавдий Забини-Блэк. Кто-то проводил разбор и классификацию его работ. Разумеется, большая часть работы была посвящена вопросам эмпатии – Клавдий Забини-Блэк был основоположником теории чувств и ощущений. Но ближе к третьей части довольно обстоятельной статьи речь пошла о ментальной магии. Оказалось именитый предок был неплохим окклюментом. Это открытие навело Драко на одну мысль. - Хочешь, чтобы к нам присоединился Блейз? – переспросил Уизли, а затем многозначительно хмыкнул. – Тебе неуютно наедине со мной? «Вот же придурок…» - Во второй раз, Уизли, в его роду… - Был Клавдий Забини-Блэк, я расслышал с первого раза, и прекрасно знаю, кто это и чем он знаменит, - Рон скучающе покивал, - Но смысл ему заниматься с нами? Его наверняка натаскивали с детства, и все вот это, - Рон указал на разложенные книги, - он знает на уровне интуиции. - Просто позови его, - прервал его Драко, теряя терпение. - Почему я? – долбанный Уизли состроил дурачка. - Вы же с ним друзья, - что и говорить, а Блейз буквально таскался за Роном. Подобное поведение Драко находил недостойным для наследника рода Забини, но на то они и Забини, чтобы выбиваться из общего ряда нормальных чистокровных. Так было всегда. - У Клавдия Забини-Блэка двойная фамилия между прочим, а ты больший Блэк, чем я, так что… Слушай, а почему тебя не обучали в семье окклюменции? Этот вопрос резанул Драко по ушам. - На что это ты намекаешь? - Ну, как бы это сказать… - синие глаза смотрели прямо на него. - У твоей семьи есть возможность обучить своего наследника чему только угодно. Разве окклюменция не должна быть частью воспитания аристократических отпрысков? - Просто позови Блейза, - повторил Драко, тоном голоса поставив точку в обсуждении. К счастью, Уизли после нескольких мгновений пожал плечами и согласился, не став настаивать на ответе, который и сам Драко не знал. Точнее, он не знал точно. У него были только предположения, что это каким-то образом может быть связано со смертью деда. К сожалению, никаких подтверждений в пользу этого предположения у него не было. Пока не было.