Эгоист

      Выходные Форбс пролетели незаметно, и вот теперь злосчастный будильник снова оповещает о начале рабочей недели. Надеясь, что Ребекка будет относиться более благосклонно, и работа позволит Кэролайн проводить больше времени с дочерью, блондинка поднимается с постели.       Разбудив дочь, приготовив завтрак на скорую руку, чем обычно занимается Лиз, но сегодня она на дежурстве; Кэролайн собирается, на удивление, довольно быстро. Путь до садика занимает чуть больше времени, чем нужно, но Форбс не переживает, ведь в запасе ещё лишних двадцать минут.       Обычное рядовое утро наполняется красками, когда Кэролайн с большой гордостью выслушивает от воспитательницы о победе Аннабель в конкурсе на лучший рисунок. Пообещав дочери подарок после садика, окрылённая приливом хорошего настроения, блондинка направляется в издательство, не замечая, как быстро она добирается до работы. Однако всё хорошее настроение куда-то улетучивается, когда Форбс осознаёт, что в ближайшее время ей предстоит работать над недавно сделанными фотографиями, над фото для обложки, над фото группы Клауса.       Резво скинув пиджак, девушка устало плюхается в кресло, вставляя флэшку в компьютер. Она пару раз вращается на стуле вокруг своей оси, откинув голову назад. Проморгавшись, блондинка обращает своё внимание к экрану, просматривая фотографии одну за одной. Так проходит около пятнадцати минут прежде, чем в кабинет, предварительно постучавшись, входит Ребекка.       — Кэролайн, привет, — девушка пересекает кабинет достаточно быстро, находясь явно в хорошем расположении духа, о чём свидетельствует широкая улыбка и светящиеся глаза. Форбс кивает, радуясь возможности отвлечься от фотографий хотя бы на несколько минут. — Ты большая умница, Клаус доволен, как котяра в сметане. Он стал меньше мне капать на нервы и постоянно интересуется о тебе, — Майклсон подмигивает, а её улыбка, кажется, становится ещё шире.       — Даже не знаю почему, — Кэр невинно мотает головой, этим действием убеждая подругу в обратном. На секунду Ребекка застывает, а затем, наконец, присаживается на стул для гостей.       — В чём дело?       — Ни в чём, — отрезает Форбс, начиная зачем-то подравнивать стопку бумаг на столе, и без того идеально выровненную. Она избегает взгляда подруги, будучи уверенная в том, что если позволит встретится их глазам, то Майклсон всё поймёт. — Правда, это я сдуру ляпнула, — зачем-то продолжает оправдываться блондинка, чем ещё больше топит себя.       — Да успокойся уже, — едва сдерживая смешки, Ребекка хватает её за руку, ведь Форбс продолжает ровнять бумагу, вовсе не нуждающуюся в этом. — Что с тобой происходит? — ответа не следует. Майклсон продолжает буравить взглядом подругу, но затем довольно внезапно отпускает руку. — Мамочки, неужто ты в братца моего… — она замолкает, подбирая слово, но в итоге фраза так и остаётся несказанной. Кэролайн не торопиться оправдываться, обессиленно опуская руки с пачки бумаги, оставив наконец-то её в покое.       — Нет, — уверенно изрекает Форбс, поднимая твёрдый взгляд на Бекку. — Но его подкаты, на которые от меня не последовало ответа, свелись к тому, что я в тот же день увидела его с весьма не трезвой брюнеткой. Они вполне довольные слонялись по городу, не стесняясь своего состояния, — девушка облизывает пересохшие губы и достаёт из сумочки бутылку воды. Она всё-таки выговорилась, хотя в тот вечер решила ни с кем не обсуждать эту тему. — Просто твой брат ничем не отличается от остальных мужиков, — скептически заключает Кэролайн, завинчивая пробку на газировке.       — Ясно, ты опять намекаешь на своего Тайлера? — Ребекка откидывается на спинку стула, силясь переварить всю услышанную информацию и решить, что является причиной изменившемуся поведению подруги.       — Ничего он не мой, — к удивлению, вполне спокойно возражает Кэр, — а насчёт намёков, так и слепой разглядит альфонса в Клаусе, — болезненная тема о бывшем оставляет после себя неприятное послевкусие, и Форбс спешит как можно скорее выкинуть Локвуда из головы.       — Кэрри, милая, я знаю, Тайлер причинил тебе много боли, но…       — Ребекка, — прерывает блондинка, — у меня сегодня ещё много работы. Можем мы поговорить об этом позже? — Кэролайн даже не пытается выдавить улыбку, лишь обессиленно вглядывается в глаза собеседницы.       Майклсон понимающе кивает, медленно поднимаясь с кресла. А утро так прекрасно начиналось.

***

      Понадобилась вся выдержка Форбс для того, чтобы отобрать наилучшие кадры, которые можно поместить на обложку и в отдельную статью. Никакой, к слову, статьи у Кэролайн на руках не было, чтобы хотя бы иметь представление о том, какие фотографии можно использовать, а это значит, что Майклсон со своей группой появится в издательстве, как минимум, ещё один раз. Девушка уже и не понимала, хочет ли она увидеть наглеца снова или же желает, чтобы он вовсе не попадался ей на глаза. Она усиленно потирает виски, закрывая глаза. Затем бросив мимолётный взгляд на часы, блондинка отмечает про себя, что уже прошло двадцать минут от её законного часового обеда.       Пока кофейный аппарат выдаёт девушке её кофе, двери в холл открываются. Форбс поворачивается, конечно, из чистого любопытства, но замечая знакомый силуэт Клауса, резко обращает своё внимание обратно железной машине, судорожно вытаскивая напиток. Молясь, что она осталась незамеченной, Кэролайн резво преодолевает половину коридора большими шагами, однако следует оклик, и кто-то сзади ускоряет шаг. Надежды избавится от общества рок-музыканта, насчёт которого она определилась: видеть его совсем не хочется, стремятся к минимуму в геометрической прогрессии. Когда перед блондинкой вырастает преграда в виде лифта, а руки заняты кофе и папкой с документами, которые она только что получила от Ребекки, Форбс понимает, что пути к отступлению окончательно оборваны.       — Здравствуй, Кэролайн, — девушка готова поклясться, что в голосе его сквозит усмешка победителя, и на секунду она ощущает себя зверьком, там умело загнанным хищником в заранее приготовленную ловушку. Ну почему она не повернула на лестничный пролёт?       — Привет, — не поворачиваясь, бросает блондинка, перекладывая папку под мышку и вызывая лифт. Глупо надеяться, что он просто так отвяжется, однако девушка вопреки здравому смыслу лелеет надежды покинуть общество Майклсона.       — Я вообще-то зашёл по делу, — обронив фразу как бы между прочим, мужчина одновременно с Форбс входит в полупустой лифт. Кэролайн здоровается с парочкой девушек с бухгалтерии, которые начинают усиленно шептаться, по-видимому, думая, что их неслышно. Лифт неспешно двигается. Клаус, вставший сзади блондинки, и перешёптывание работниц, украдкой бросающих завистливые взгляды на вошедших, начинает раздражать блондинку. — И ты даже не спросишь по какому? — подаёт голос мужчина.       — А ты разве со мной разговариваешь? — невозмутимо интересуется Кэролайн, наконец, поворачиваясь лицом к собеседнику. В этот момент лифт останавливается, и с двери с характерными звуками раскрываются. Мужчина не успевает ответить, как Форбс моментально вылетает с кабинки. «Клаус, а можно фотографию на память?» — доносится до девушки обрывок фразы работниц, которые, по-видимому, узнали музыканта. Блондинка усмехается, продолжая уверенно и быстро двигаться к своему кабинету.       Влетев в помещение, она пытается восстановить дыхание, чтобы когда войдёт посетитель — а он обязательно войдёт — не было заметно, что блондинка сейчас чуть ли не марафонскую дистанцию пробежала. Небрежно бросив папку на стол, Кэролайн усаживается на стул, принимаясь рассматривать содержимое этой самой папки, вновь взяв её в руки. Однако через пару мгновений в комнате появляется ещё один человек.       — Что-то быстро, поди не осталось времени на автограф-сессию, может, тебе помещеньице арендовать? — на удивление, первой заговаривает хозяйка кабинета.       — Хорошая идея, но я, вообще-то, пришёл не для того, чтобы выслушивать твои ревностные комментарии, — Клаус самодовольно усаживается на стул для гостей, в котором пару часов назад сидела его сестра, а Форбс изнутри взрывается возмущением. — Я здесь, чтобы посмотреть и выбрать фотографии, — продолжает Майклсон, по-свойски роясь в папках на столе. Вмешательство в свой порядок девушка терпеть не может и несколько раз хлопает по ладоням музыканта.       — Мама не учила, что чужие вещи без спросу не трогают? — судорожно собирая все папки и подравнивая их, блондинка обращает взгляд, полный отвращения, к мужчине. Но в этот момент кабинет заполняет громогласный чих — Клаус потирает нос. Кэролайн расплывается в гаденькой ухмылочке. — А кто это у нас тут заболе-ел? — протягивая слова, явно наслаждаясь моментом, произносит девушка писклявым тоном, словно разговаривает с маленьким ребёнком. Мужчина собирается ответить, однако новый приступ внезапно проявившейся болезни не даёт ему этого сделать.       — Давай уже фотографии, и я пойду, — нетерпеливо бросает Клаус, потянувшись в карман и вытаскивая салфетки. Кэролайн, смакуя момент, медленно роется в своём столе, перебирая папку за папкой, но фотографии-то на компьютере. Украдкой взглянув на сидящего рядом, Форбс не без улыбки замечает грозный взгляд, направленную в её сторону. На секунду она замирает, вглядываясь в глаза мужчины, кажется, вовсе не стесняясь рассматривать его. Однако, через пару мгновений, осознавая, что вот так в открытую пялиться не стоит, с тяжёлым вздохом выводит компьютер из спящего режима. Пока девушка находит нужную папку, Клаус заговаривает. — У меня аллергия.       — Какая к чёрту аллергия? — Форбс заходится смехом, наполняя им кабинет и в ту же секунду забывая, что она только что делала. Отчего-то ей стало смешно, хотя болезнь — не такая уж весёлая вещь. Все аллергики обычно страдают весной, в период особого цветения природы, но чтобы в середине лета; да и Ребекка ничего не сказала о больном братце, а она бы не преминула столь замечательной возможностью…       — Рад, что ты находишь это смешным, — Клаус кривит лицо, но тут снова подступает приступ, и новый чих добавляет бактерий в помещение. Музыкант потирает нос, успевший стать ярко-красным, и крепко зажмуривается. — Могу я попросить воды?       Кэролайн кивает и тянется за сумочкой. Веселье куда-то пропадает. Она протягивает бутылку газировки и кивает на стул, находящийся рядом, чтобы мужчина сел рядом на против компьютера, так удобнее смотреть фотографии. Клаус встаёт и тут же садится обратно. Девушка бросает обеспокоенный взгляд на Майклсона, который пытается оттянуть ворот рубашки. Форбс обходит стол, присаживается перед ним и расстёгивает верхнюю пуговицу.       — Уже начала раздевать меня? — Клаус не упускает возможность пошутить, на что Кэролайн усмехается.       Девушка не движется, оставаясь перед мужчиной в слегка недвусмысленной позе. И в этот самый момент в помещение врывается Ребекка.       — О, Кэролайн, ты занята, загляну позже, — выпаливает начальница, по совместительству, подруга, закрывая глаза ладошкой. Однако, снова возвращается в кабинет, когда она осознаёт, в чьём обществе находится ещё подчинённая. — Что ты здесь делаешь?       — Ну, сестрица, умеешь ты обломать момент, — вновь потирая нос произносит Клаус. Кэролайн в недоумении переводит взгляд с Ребекки на её брата и обратно. — Думаю, Бекс всё объяснит, — мужчина уже обращается к хозяйке кабинета. Он ставит какую-то маленькую баночку на стол и по-быстрому уходит из помещения, всё так же шмыгая носом.       Майкслон всматривается в банку на столе, а затем понимающе вздыхает.       — Красный перец. У него аллергия на красный перец, — когда до Форбс доходит осознание того, на какую аферу она попалась, Клаус уже покидает издательство, принимая взятое с собой противоаллергическое.