Восхитительные мошенники

Максим снова убегает в душ, позволив возмущенному Стасу только умыться. А Стас лениво возвращается в кровать и не верит, что приручил Максима. Секс был хорошим, неожиданно хорошим. Максим контролировал свою агрессию, но оставил доминирование и состредоченность. По его движениям было понятно, что парень умелый сверху. И он хотел Стаса. Очевидно хотел. Может, даже с самого первого дня. На удивление лежать под Максом и быть им оттраханным не вызвало дискомфорта и опасения. Наоборот, почему-то Стас чувствовал себя в надежных руках. Вспоминая крепкое, вспотевшее, напряженное тело над собой, Жуков заводится опять. Он поглаживает вставший член через трусы и думает, что в принципе, если Максим не захочет быть снизу, он согласен быть пассивом всегда. Если в первые дни ему невероятно хотелось натянуть заносчивого и угрюмого красавца, то теперь Стас увидел, что не вся власть и сила, которую транслирует Макс, показушная или агрессивная. Всё-таки Чернецкий крутой и сильный парень. На тумбочке звонит телефон Максима. Стас видит на экране «Царевский», но не бежит в душ к Максу, а берет сам. -Да? Это Стас, Макс... -Черт, он ушел? -Нет, он в душе. Сергей выдыхает. -Стас, это важно, передайте ему, чтоб он не брал свою машину. -Почему? – Жуков сводит брови и садится. -Вчера с ней могли что-то сделать. -Хорошо, я... скажу, - кивает Стас и скручивает пальцем угол простынки. -Угу, - раздается на том конце, и Жуков поспешно добавляет: -Подождите, а... Все ж закончено? -Да, я практически уверен. Стрелок думает, что... -Стрелок? – перебивает его Стас. Сергей секунду молчит. -Максим вам ничего не рассказывал? -Нет пока. В него стреляли? – из-за волнения дыхание Стаса сбивается. -Да, но он был в бронежилете, это была часть операции. Он расскажет вам сам. Сейчас все нормально. -Я понял, - с трудом давит свои эмоции Стас. – Спасибо. -Угу, - видимо, Сергей где-то идет и куда-то спешит, поэтому он быстро сворачивает разговор. Когда Максим выходит из ванной и быстро одевается в черные джинсы и черную футболку с принтом с каким-то репером, Жуков не перестает на него смотреть. Ему кажется, что нельзя говорить 21-летнему парню, с которым они только что занимались любовью, что ему нельзя садится в машину, потому что его могут подорвать. Это неправильно. Такого не должно быть. Макс не должен сейчас ехать к Царевскому, чтобы смотреть на своего убийцу. Они должны сейчас вернуться в кровать и заняться сексом еще раз, потом поесть вместе шоколадных хлопьев на кухне, потом вместе пойти за кофе или вообще пойти смотреть какое-нибудь тупое кино. То, чем занимаются пары их возраста. А не расследование покушений на убийство. -Макс...- все-таки тихо говорит Стас. – Царевский еще раз позвонил. Сказал, чтоб ты в машину не садился. Максим замирает и думает секунду. -Потому что она может быть заминирована? -Да. -Окей. Вызови мне убер. -Ты можешь взять мою, я на ней приехал. -Уверен? А как ты уедешь? Жукова это неприятно колет. -Я думал тебя подождать. Но могу и взять такси. Максим понимает, что обидел Стаса, и смотрит на него серьезно. -Нет, оставайся. Сердечко Стаса сразу теплеет. -Ключи в куртке в прихожей. -Ага. Давай, - Максим становится коленями на кровать, чтобы поцеловать Стаса. Тот отзывчиво целует горячие губы. Макс опускает глаза на заметный бугор в трусах. Потом встречается глазами с любовником и облизывает губы. -Чего у тебя стоит опять? Кровь сразу же бьет в голову Стасу, а этот вопрос хриплым голосом вообще вышибает из башки навалившееся волнение. -Я привык кончать два или три раза подряд, - говорит он в принципе правду, без подробностей, что он только что фантазировал про Максима. -Ты не шутил про еще раз? – теперь Чернецкий с откровенным интересом рассматривает тело и член, натянувший трусы. Он протягивает руку и накрывает его ладонью. -Нет, конечно. -А тебе не больно так много? -Нет, я привык давно. -Я никогда не кончал два раза подряд, - признается Максим и поднимает глаза на Стаса. У того дыхание перехватывает: сейчас Макс выглядит как девственник, просящий научить его. Макс убирает руку с члена Стаса, чтобы не начать возбуждаться самому. – И я не уверен, что у меня встанет после первого раза скоро. Если на чистую. -Я ничего не требую от тебя, - улыбается Жуков. – Подожди... на чистую? -Ну... – отводит глаза Максим. – Без наркоты. Жуков ерзает по кровати и смотрит на парня серьёзней. -И часто ты трахаешься под наркотой? Максим неопределенно пожимает плечами. Стас понимает: часто. -Можешь пообещать мне со мной не... -Конечно, я не буду, -злится Макс. – Я так делаю, чтобы... чтобы выпасть сильнее и вырубиться быстрее. С тобой мне этого не надо, - добавляет он тише. -Хорошо, - Стаса радует, что он способен отдалить парня от наркотиков. Но фраза «на чистую» подкидывает ему еще один неудобный вопрос. -Максим... а ты давно проверялся? – осторожно спрашивает он. -ЗППП? – спокойно реагирует Макс. Стас кивает. – Месяц назад, могу скинуть тебе справку. -Не надо, - обижается Стас. -Меня это не смущает, - невозмутимо говорит Макс. – Полгода назад я жил во Франции. У меня было по 10-12 разных партнеров в месяц. Я проверялся ежемесячно и делаю это до сих пор, даже если не трахаюсь ни с кем. -10-12? – удивленно вздыхает Стас. Макс пожимает плечами, но отворачивается и поднимается. Он ожидал осуждения. -Речь же идет о пацанах? – почему-то улыбается Жуков. -Конечно. -Так у тебя их в сумме было больше, чем у меня? Максим оборачивается и смотрит на улыбающегося Стаса с недоверчивым любопытством. Никто еще не поддерживал его сексуальную неразборчивость. -Сколько было у тебя? -Ой, я не вспомню, - еще шире улыбается Стас. – One Night Stands, романы в путешествиях, пацаны с тусовок, friends with benefits, - он загибает пальцы на одной руке и делает это манерно, так что у Макса дергается член. – Бедняжки-натуралы, почему-то считающие меня идеальным вариком для экспериментов. Назови свое число, а я скажу примерно, больше или меньше. -Я не знаю, - Макс трет затылок. Ему неожиданно нравится, как Стас открыто говорит о своих бывших... бывших любовниках. Максим сам бы хуй кому рассказал, что он выебал десятки парней, а Стас еще и снизу бывает часто. – Ну... – В голову приходит Сеня. Он был одним из первых, кого Максим трахнул. Кажется, даже первым. Еще в универе, на первом курсе. Тогда Макс уже стал плотно осознавать, что его тянет к мужикам, и поэтому стал встречаться с самой красивой девушкой потока. А этот развратный, громкий, приставучий пидарок, считающий его своим лучшим другом, однажды попросил разрешения отсосать ему в туалете. И впервые кончив на лицо парня, 18-летний Чернецкий уже не смел считать себя натуралом. И это разъебало его конкретно: новый секрет от отца, новое разочарование, новые потенциальные проблемы и стыд. Страх, злость и стыд. Он пообещал себе хранить это в тайне и сдерживать себя максимально, отрываясь на своей девушке Ксюше, которая боготворила потрясающе красивого и обеспеченного бойфренда. Но ебанный Сеня давал всем налево и направо, беззаботно принимал ярлык универской шлюхи и боялся только консервативного деканата. Он отстал от Максима после того минета, но однажды на большой вписке летом они танцевали вместе в толпе в одних шортах: облитые пивом, бухие, практически в темноте. Максим ничего не делал, лишь иногда под какой-нибудь припев хватал руками горячие обнаженные бока друга или запускал ему руку в волосы и прижимался лбом ко лбу, прыгая под бит. В один момент он притиснул потное тело к себе и почувствовал, как сильно возбужден Сеня. Это возмутило и разозлило его. Он убедился, что у друга на самом деле стоит, и быстро вытащил его из скачущей толпы в туалет на втором этаже. Он хотел высказать Сене, насколько ему стыдно за него и что он себе позволяет, но его пьяный друг понял все совершенно по-другому. Сеня закрыл дверь на замок и прижался к Максу в страстном, неумелом поцелуе. Горячий твердый член снова прижался к Максиму сквозь шорты. -Я не пидорас! - Чернецкий зло попытался отодвинуть друга, но красный, запыхавшийся Сеня просяще уставился ему в лицо: -Да плевать. Макс, трахни меня, пожалуйста. Это лучше, чем с телкой. Макс аж дар речи потерял на несколько минут. -Ты пьяный, долбаеб, - наконец сказал он. -Ты тоже. -У меня не встанет, - Макс просто пытался оправдаться перед собой. -Я отсосу, - Сеня тут же упал на колени и взялся за резинку шортов друга. У Максима были резинки: они с девушкой часто трахались на вписках. Сеню пришлось прижать грудью к двери, потому что места совсем не было, и зажать рот. Максим видел, что Сене было больно, но маленькая жопка оказалась в разы лучше вагины его девушки. А еще Сеню можно было дергать за блядские крашенные в блонд волосы и трахать так грубо, как хотелось. Максим по привычке хотел сжать грудь в ладони, но наткнувшись на плоскую мужскую грудь, сжал шею Сени взамен. Было стыдно, неправильно и страшно. И Максим кончил очень быстро, раньше Сени. Он отвернулся выбрасывать презерватив, и не заметил, как Сеня развернулся, сел и засунул в себя пальцы. Но он увидел, как тот кончает: зажмурившись, сжав зубы, чтобы не издать ни звука. Пидор был чертовски горячим. А еще – очень пьяным. Максим заставил его выпить еще кучу шотов и пива и обрадовался в душе, когда увидел, как его клеит какой-то высокий, большой пацан. Этот незнакомый парень чуть ли не унес Сеню в команату наверху и, скорее всего, сделал с ним что-то, что Сеня забыл на утро. Как и их секс в туалете. А если и помнил – то связывал это c Мишей – незнакомцем с вечеринки, который в итоге стал его парнем. Макс ненавидел Мишу. Все ненавидели Мишу. Но Сене было плевать: Миша платил за квартиру, в которую он к нему переехал из общаги. А этот первый гейский секс в толчке установил стандарты для Максима: с парнями только так. Жестко, без прелюдий, кончить первым, не оставить контактов. Не спать с коллегами-моделями. Всегда быть сильнее партнера. Всегда доминировать. Всегда заметать следы. -Макс, ты тут? Чернецкий выходит из транса воспоминаний. -Ничего себе ты долго считаешь. -Я не считал, - бурчит Макс. – Задумался. Короче, где-то 60. Стас молча открывает рот. -Тебе же 21! – неверяще говорит он. – Когда ты начал? -В 18. -Ну ты... сучка, - охуевает Стас без стеснения. – У тебя больше. Чернецкий только хмыкает. -Втроем трахался? – снова начинает Стас. Макс отрицательно качает головой. -А я да, и не раз, - радостно сообщает Жуков. – Так что один-один. -А в машине? – против воли влезает в эту игру Максим. -Нет. -Два-один. -В туалете? -Да. -Мм... в воде? -Нет. -Два-два. -Игрушки? – пошло улыбается Стас. Макс вспоминает Олега. -В наручниках считается? Только они были настоящие, полицеские. Мы убегали от ментов. Жуков молча удивленно поднимает брови. -А нет, тогда я его не трахнул, - вспоминает Максим. – Но потом я трахал парня в наручниках. Во Франции. Иногда связывал. Французы почему-то это любят. -Три-три, - просто говорит Стас. В глазах Максима мелькает любопытство. -Ты или тебя? -И я, и меня. Макс шумно выдыхает, и это не скрывается от Стаса. -Незащищенный секс? – продолжает он. -Нет, - хмурится Макс. – Всегда в резинке. -С бойфрендами я спал без. Три-Четыре. -Секс с незнакомцем? – говорит Максим, потому что знает, что здесь очко будет его. Стас отрицательно качает головой. -Четыре-четыре. -Ладно... 4 раза за сутки? Приходит очередь Максима удивляться. -С одним парнем? – уточняет он. -Ага. -Ты был... -Сверху. -У меня 2 было только. -Четыре-Пять, - улыбается Стас. -Секс под веществами, - швыряет свой козырь Макс. -Я даже не пью. Пять-Пять. Кстати, твое насилие и попытки меня придушить – это тоже фетиш. Добавь сюда шлепки, пощечины и доминирование. -Тогда Шесть-Пять. -Не-а, Шесть-Шесть. Чернецкий замирает. -Ты же... не любишь все это. -Да, но я понял это только попробовав. Максим на секунду представляет, как кто-то душит и бьет Стаса, пока трахает его. И Максиму это не нравится. -Мм... Секс со шлюхой, - добавляет Макс. -Типа за деньги? -Угу. -Ты трахал кого-то за деньги? – удивляется Стас. -Пацан того стоил, - пожимает плечами Макс. -Я не трахал. -Семь-Шесть. -Секс в пассивной роли. Семь-Семь. -Секс с девушкой. Восемь-Семь. -Кончить без рук? -Как это? – хмурится Чернецкий, и это заставляет Жукова улыбнуться. -Кончить, он того, что тебя трахают, не трогая член. В твоем случае – тот, кого ты трахал. Максим озадачивается. -Я не знаю... наверное, нет. -Я да. И сверху, и снизу. -А что нужно для этого сделать? Жуков невероятно умиляется от этого вопроса. Макс видит его лицо и недовольно смущается. -Я тебя научу, - вкрадчиво обещает Стас. – Восемь-восемь. -У меня всё – выдыхает Максим. – Ничья. -М! – радостно вспоминает блондин. – Я трахал трансгендера. -Вау, - в смятении и ахуе говорит Максим. – Ну ты... -Победил. Чернецкий на секунду задумывается. -Я трахал несовершеннолетнего. Стас сразу же становится серьёзным. -Макс, ты че? Так нельзя. -Под накротой можно, а старшеклассников нет? -Конечно, нет. Сколько лет ему было? – напрягается Стас. -17, - пожимает плечами Максим. – И я у него был совсем не первый. Стас выдыхает. -Тебя не остановил его возраст? -Нет, он же парень, - морщится Максим. – Это телки скандалы разводят, а этот даже никому не рассказал бы. Тем более мне 20 было. Он молчит, а потом зачем-то добавляет: -И он был не единственным. -Это не фетиш, Максим, - недовольно пожимает губы Стас. – Это преступление. -Ты никогда не трахал несовершеннолетних? -Нет. Никогда. -Что, прям паспорт просишь? -Да, могу попросить. Так же как и справку, если это парень на одну ночь. -Ну, мне не стыдно, - Максим спокойно засовывает руки в карманы. – Если даже Царевского это не напрягает... -Ты говорил, что его парню 19. -Ну он натягивал его и в 18, и в 17, скорей всего. Я не знаю, сколько они знакомы. -Вот именно. И вообще ты не можешь знать, «натягивает» ли он его или нет. -Нет, это я знаю, - усмехается Максим. – Если Царевский кого-то натягивает, то это видно, - он берет себя за шею. Макс забыл, что у него самого на шее отметины от пальцев Царевского, а Стас с трудом давит улыбку, наблюдая за его лицом, когда он это вспоминает. Жуков смеется, а Максим раздосодовано уходит в прихожую. Ехать приходится не в офис к Царевскому, а в какие-то ебеня. На входе в серое двухэтажное здание Максим натыкается на Льва. Тот дежурно спрашивает про его самочувствие, и уже более искренне делает комплимент машине, на которой приехал Максим. Он провожает Макса в темную комнату со стеклом на одной стене, открывающим другую комнату. В ней за маленьким столом сидит парень лет 25 – арабской внешности, лохматый, в мешковатой, помятой одежде, как будто цыган с вокзала. За тем же столом сидит какой-то дядька в штатском и еще один стоит у стены. Араб враждебно, но заебанно смотрит на дядьку за столом, который ему что-то говорит. В темной комнате сидит Царевский со стаканом кофе. При виде Макса он включает тусклую лампу и бегло на него смотрит. -Привет, - неуверенно говорит Максим: сцена за стеклом кажется ему эпизодом из американского детектива. -Привет. Ты в норме? -Ага, - парень так же не сводит глаз с другой комнаты. -Как выстрелы? Макс не вспоминал о них со вчера, поэтому просто поднимает футболку и смотрит на свою грудь. Синяки потемнели, но напрягать больше не стали. Сергей смотрит и кивает: -Всё нормально, пройдут. Сергей в темно-синем костюме, гладко выбритый, какой-то посвежевший. Он замечает, что Максим тоже выглядит хорошо по сравнению со вчера. Как будто он вчера взорвался, и теперь ему стало легче. Сергей вспоминает его слезы – вполне себе ожидаемые от 21-летнего парня, но Максим, скорее всего, корит себя за них. А еще – горячий поцелуй. Неосознанный, отчаянный. Как бы стыдно было Максиму сейчас, если б Сергей не остановил его тогда? И как бы стыдно было самому Сергею. А Чернецкий думает только об одном: парне, который флегматично сидит за стеклом и смотрит на мужика перед собой. Уебке, который решил, что Максиму жить достаточно. Он подходит близко к стеклу и на эмоциях хлопает по нему ладонью. -Максим, - Сергей тут же дергает его за локоть. – Не переживай, он свое получит. Парень оборачивается на стекло, как будто слышит звук, и Максиму кажется, что он пялится прямо ему в глаза. Макс дергается к двери. Царевский со вздохом хватает его поперек груди. -Успокойся. Максим в неосознанной ярости выворачивается, и мужчине приходится схватить его жестче. -Тихо! Что ты хочешь сделать? -Я хочу увидеть его ебальник, когда он поймет, что... -Он не должен! – Царевский преграждает ему путь к двери. Чернецкий в бешенстве сжимает челюсти и оглядывается на стекло. -Когда я смогу ему вьебать? -Никогда. -Блять, он же стрелял в меня! Сергей, дай мне!.. – снова пытается обойти мужчину, но тот сгребает разбушевавшегося парня и притискивает к стенке. -Я сказал, успокойся. -Съебись! Максиминому уму непостижимо, как Сергей сейчас не понимает его! Перед ним практически его убийца! Его дыхание тяжелеет, и он уже на грани того, чтоб сорваться и ударить Царевского. -Дай... – снова начинает он, но Сергей устает с ним возиться. -Я сейчас успокою тебя, - он резко приближает свое лицо к лицу парня и смотрит на его губы, - как тебе нравится. Максим возмущенно задыхается, не веря, что Сергей такое сказал. Стыд убирает злость на второй план. -Не смей это вспоминать, - тихо говорит Максим. Царевский молчит, чувствует, что Макс уже не дергается, и отпускает его. -Извини. Максим пристыжено отходит в угол комнаты и несколько мгновений приходит в себя. Тем временем Сергей как ни в чем не бывало садится на стул и кивает на стекло. -Посмотри на него хорошо, ты мог его где-то видеть? -Нет, я его не знаю. Он из Женевы? – Максим нехотя возвращается к стеклу. -С ним не было документов, но он понимает французский и английский. -Как это работает? Его отправят в Швейцарию? -Да, но он свое получит, как и вся шайка. -Это не шайка, - мрачно говорит Максим, складывает руки на груди и отходит от стекла. – Там целая... наркомафия. Царевский подозрительно щурится. -Расскажешь поподробней? Максим оглядывает на стекло опять и неожиданно отвечает: -Расскажу. -Хорошо, - Сергей встает и тушит свет в комнате. – Поехали в офис. -А, еще, - недовольно говорит Максим, когда они вместе выходят из здания. – Ты можешь не передавать через Стаса ничего? Ему не обязательно все это знать. -Хорошо, - здесь Сергей полностью понимает Максима. – Я надеюсь, мы будем недолго вместе работать. И в последний раз. После такого пора уже стать хорошим мальчиком. Зайдя в офис, Царевский оставляет Максима в переговорке и вскоре появляется там с Ильей или Тимуром – одним из вчерашних парней. Чернецкий сразу напрягается, многозначительно смотрит на обоих и говорит: -Я буду говорить только с тобой. Царевский еле слышно вздыхает, привыкший к выебонам парня. А Илья или Тимур растерянно смотрит на босса. -Без шансов, - Сергей хлопает сотрудника по плечу, и тот оставляет их вдвоем. Мужчина снимает пиджак, вешает на стул и садится рядом с Максимом. -Кошмары снились? – спрашивает он, пока включает свой ноут. Максу тут же приходит в голову последний сон, в котором Царевский пытается его изнасиловать, и он с трудом выкидывает из головы ощущение стояка под ягодицами и грубых рук, сдирающих с него белье. -Нет. -А честно? – Сергей даже не смотрит на него. -Давай к делу. Мужчина отрывается от ноута, но доебываться прекращает: -Ты раньше с ними работал? Они твой поставщик? -Нет. -А кто? -Это касается дела? -То есть ты сейчас планируешь продавать дальше? Максим изучает лицо мужчины исподлобья. Какого хера он сменил тему? На такие вопросы у Максима есть только одна тактика. Он вздыхает, как будто устал повторять очевидное, откидывается на стуле и спрашивает: -Что продавать? Сергей хмурится, кладет локти на стол и подается поближе к Максиму. -Мы опять в это играем? Ты не понял всю опасность ситуации? -Мы занимаемся одним конкретным делом. В котором я свидетель. Я... – Максим нервно облизывает губы. – Благодарен тебе, что ты мне помог. Но я тебе не должен. -Мне просто интересно, - Сергей поправляет волосы. – Что должно произойти, чтобы ты пересмотрел свой... род деятельности? -Это тебя не касается, - Максим качает головой. -Знаешь, что меня на самом деле не касалось? – Сергей заглядывает Максиму в лицо. – Твои враги. Твои беды с башкой. Макс чувствует себя пристыжено, но находит силы поднять холодный взгляд на строгое лицо Царевского: -И зачем ты в это влез? -Я не знаю, - качает головой Сергей, не разрывая зрительного контакта с Максимом. Несколько секунд они смотрят друг на друга, потом Максим опускает глаза. -Я стараюсь, - тихо говорит он. Следующие 20 минут они обсуждают дело, а когда заканчивают, Максим замирает в дверях и задумчиво смотрит куда-то в стену. -Если бы папа был жив, я бы ни за что не смог быть со Стасом, - говорит он. – Наверное, хорошо, что он умер. Сергей молча на него смотрит, не смея ни согласиться, ни поспорить. Максим не ждет ответа, но Сергей все-таки говорит: -Тебе надо это с кем-то обсудить. Сходи к специалисту. Макс тут же хмурится. -Это личное. Я никому чужому этого не расскажу. -Психологи и не такое слышали, поверь мне, - Сергею нравится, что Макс не считает его чужим. -Я разберусь сам. -Хорошо. Но с другим ты сам не разберешься. Сергей имеет в виду его неустойчивость, панические аттаки и суицидальные мылси, и Максим тяжело вздыхает. -А что, если мне скажут, что я больной? Царевский задумчиво кивает. -Скорее всего, скажут. Макс зло выдыхает. -И что дальше? Что я буду с этим делать? -Пить таблетки и разговаривать, как и все, у кого есть такие проблемы. -Ты... когда-то так делал? – Максим пытается найти поддержку в Царевском. -Да, - спокойно кивает Сергей. – Когда впервые убил преступника, мне надо было разобраться в себе. -Помогло? -Как видишь. Парень недовольно вертит ручку двери, и видно, как его мучают эти мысли. -Максим, ты не пожалеешь об этом. В итоге все будет хорошо, - приходится сказать Сергею. Ему хочется успокоить бедного парня. -Угу. Ладно. До встречи, - бросает Максим и выходит из офиса, глубоко погруженный в себя. Через минуту дверь переговорки открывается. -Жесть, ты дрессировщик? – в комнату заходит Егор. -Ты посдлушивал? -Да, из твоего кабинета, по камерам, - улыбается пацан. – Меня забавляет, что Макс думает, что их тут нет. Он садится рядышком с мужчиной и кладет голову на руки на столе. -«Я стараюсь». Ты делаешь его таким паинькой! – Егор уже в курсе всего дела Чернецкого. -Он с тобой как будто и не сумасшедший. Как у тебя получается? Царевский пожимает плечами и лукаво смотрит на Егора. Неужели он ревнует? -«Я буду говорить только с тобой»... А видишь, ты мне не верил, что у него депрессия. «У него все есть в жизни, какая депрессия»... -Ты проницательный на самом деле, Егор. -А кто такой Стас? -Его парень. -А, да, ты говорил. Забавно, да? Он ведь гомофобом был. Как он выглядит? -Мм... высокий блондин, стройный, в очках, постоянно в костюмах. Журналист. -Подожди, это с ним он был на вечере? -Да. -И он позволил Максу так себя вести, - разочаровано хмурится Егор. -С Максимом не всегда можно совладать, - Сергей смотрит на руки парня на столе. Рукава толстовки немного сползли вверх, обнажая свежие ссадины на запястьях. Царевский натягивает их обратно. -Егор, следи за этим, - строго говорит он. -Да, прости, - парень тут же прячет ладони в толстовке. -Синяк не болит? – Сергей нежно гладит пальцами светлое пятно на скуле Егора. -Нет, - пацан невольно скользит взглядом по всему мужчине. Он обожает его синий костюм: он сидит на Сергее как на модели, и он очень редко его надевает. Когда, например, пачкает свой обычный серый костюм... -Горло болит, - признается он, но только ради того, чтобы увидеть маленький дьявольский огонек, который зажигается на мгновение в глазах его мужчины. Сергей знает, почему у Егора болит горло. Более того, Сергей в этом виноват. Царевский протягивает руку и слегка сжимает горло Егора. Тот на секунду прикрывает глаза, но сразу отодвигается. -Сергей. -Ты первый начал. -Прости, - Егор опускает глаза на стол и добавляет шепотом, - боже, как я хочу это повторить. Царевский шумно выдыхает и недовольно встает. -Ты хочешь, чтоб у меня прямо сейчас встал? – тихо уточняет он. Егор сразу смотрит на его брюки. Синий костюм + стояк, это было бы потрясающе. -Егор, иди работай, - не зло говорит мужчина. Он бы тоже хотел это повторить. Прошлый вечер: Оставлять Максима одного в квартире после того, что случилось, страшно. Сергей надеется, что Стас скоро приедет и продолжить оберегать парня от очередного нервного срыва. Только выйдя из подъезда, Царевский осознает, что только что произошло. Он кидается к своей машине, находит в бардачке сигареты и быстро скуривает две подряд. Параллельно он думает над тем, что теперь всё закончено. Да, Макс только что был на грани смерти, но стрелок пойман, и Максу больше ничего не грозит. Вскоре Сергей успокаивается, опирается об машину и поднимает глаза к темному небу. Он вспоминает события последнего получаса и чувствует, что плечо его рубашки все еще мокрое от слез Максима. А еще вспоминает тот азарт и неправильность, которые вспыхнули в нем, как в молодости, когда Чернецкий внезапно кинулся целовать его. Такой беспомощный, ведомый только своими инстинктами. Злой, умный и сильный, но требующий чьих-то прикосновений в самой стрессовой ситуации. Ему нужен человек: либо подраться, как сказал Максим, либо трахнуться. А что если б ему под руку подвернулся кто-то другой? Что если б не он, Сергей, был с ним рядом в этот момент, а, например, Лев или кто-то из его парней? Тогда бы сработал вариант подраться. Ну как подраться: спецназовец легко бы его скрутил и успокоил. Значит... с Сергеем приемлемей вариант с сексуальной близостью? Сергей не знает, как реагировать на эту информацию. Но успокаивает себя тем, что Максим сам охуел от произошедшего. Так что вряд ли этот поцелуй был подкреплен чем-то, кроме адреналина и кортизола в крови Максима. Тем более, кажется, это на самом деле его успокоило. По дороге домой мужчина думает о том, что надо было отодвинуть парня от себя раньше. Как только горячие губы прижались к его рту, как только он схватил его лицо. Зачем Сергей позволил парню целовать его по-настоящему? И нахера его руки проделали путь от упругих бедер до шеи Максима, чтобы просто оттокнуть его? Царевский очень надеется, что парень этого не заметил в своем неосознанном порыве. Сегодня надо трахнуться. Непременно, обязательно надо трахнуться. Даже если Егор уже спит, Сергей разбудит его, оближет, погладит везде, отсосет ему до предела, а потом снова будет гладить и облизывать. Так, чтобы когда он начнет трахать пацана, тот мучился от желания спустить уже в первые минуты. Стонал, всхлипывал и просил разрешения. А Сергей держал бы его руки крепко прижатыми к кровати и только к концу стал бы трахать его быстрее и сильнее, чтобы он спустил без рук, задыхаясь и издавая такие звуки, от которых Сергей сам бы кончил внутри. К дому Сергей подъезжает уже со стояком. Боясь наткнуться на кого-то из соседей, мужчина снимает пиджак и повязывает вокруг бедер, чтобы спрятать выпирающий член. Перед дверью он заставляет себя успокоиться. Странно будет вернуться с опасной операции со стоящим членом. Когда он открывает дверь, скидывает туфли и проходит в гостиную, Егор валяется на диване вниз головой, держа на вытянутых руках телефон и что-то смотрит со скучающим лицом. Из-за наушников он не слышит, как мужчина заходит. Как же они не похожи с Максимом, приходит в голову Сергею. Максим такой порочный и привлекательный, что несмотря на их большую разницу в возрасте, переспать с ним не кажется чем-то неправильным, запретным, плохим. Егор же так часто выглядит как ребенок с его кудряшками, голубыми глазами и застенчивостью, что у Сергея сжимается сердце время от времени от того, что он совершает что-то порочное и страшное, развращает ничего не понимающего пацана. Однако каждый раз Сергею удается себя успокоить, просто вспоминая, как Егор сам становится перед ним на колени, как он кладет его ладонь себе на шею, как он тяжело дышит, когда просто видит его дома в костюме, из-под которого видна кобура. Как он хныкает и пытается спровоцировать Сергея на грубость, когда тот слишком ласков с ним. -Солцне, - окликает мужчина Егора. Парень резко оборачивается и вытаскивает наушники. -Привет, - улыбается он. – Залип в ТикТоке. Как все прошло? -Хорошо. Поймали стрелка. Максим в порядке. К нему приехал его друг, так что он не один. -Ты имеешь в виду его парень? – лукаво улыбается Егор. -А ты откуда знаешь? -Он мне рассказал. Сергей удивленно хмыкает, подходит к дивану и снимает пиджак. -Вот как. Каким болтливым он стал. Егор видит кобуру на рубашке мужчины, перестает улыбаться и садится вертикально. -Я скучал по тебе, - Сергей засовывает руки в карманы и близко подходит к пацану, так, чтобы тот смотрел на него снизу вверх. -Я тоже, - тихо произносит Егор и быстро смотрит на ремень на брюках, а потом снова вверх. Он мечтает, чтобы Сергей взял его сейчас за подбородок и заставил отсосать. -Открой рот, - говорит Сергей. У Егора внутренности переворачиваются. Он вздрагивает и чувствует, как твердеет член. Этот тон – властный, спокойный, строгий – означает начало их игры. Он забывает про сам приказ, утонув в предкушении восхитительного примирительного секса. -Мне повторить? – тихо спрашивает Сергей. Егор вздрагивает, даже испугавшись такого зловещего тона. Но член Егора совершенно не пугается. Пацан поправляет его в шортах, открывает рот и смотрит вверх на мужчину. -Хороший мальчик, - шепчет Сергей, берет Егора за подбородок и засовывает ему большой палец в рот. Голубые глаза – такие чистые и честные – смотрят на мужчину с таким бесконечным доверием и отдачей, что у Сергея мелькает одна идея, которой он пока боится. Егор сразу сосет палец Сергея. А тот вплотную подходит к дивану, берет Егора за затылок и прижимает к своему паху. Егор тихо стонет и с готовностью облизывает ткань брюк, чувствуя под ней твердеющий член. Руками он тянется к ремню, но Сергей его останавливает: -Руки. Егор виновато смотрит вверх и опускает руки. От возбуждения Сергей сжимает волосы на затылке пацана, заставляя того застонать от боли. А еще от этой боли у Егора встает полностью и он берется рукой за каменный член в шортах. -Руки, - повторяет Сергей. -Нельзя? – невинно спрашивает Егор. Он полностью готов услышать «нет» и подчиниться. Сергей читает это в его глазах. Читает и решается. Он отодвигает голову Егора от своего паха и заглядывает ему в лицо. -Помнишь, я рассказывал тебе про БДСМ? -Помню. -Хочешь попробовать? Егор молча открывает рот и не знает, что ответить. -Я не умею, - говорит он. – И для этого же надо что-то?.. Какие-то штуки?.. -У меня есть штуки. -Ох, пиздец, - в ахуе выдыхает пацан. -Я говорил тебе, что БДСМ это не только про игрушки и связывание. Это подчинение. Дисциплина. Полная отдача котроля. -Я хочу, - выдыхает Егор. – Только если буду знать, что ты будешь делать. -Конечно, - мужчина гладит Егора по волосам. – А что бы ты хотел, чтоб я с тобой сделал? Егор стыливо прячет взгляд. -Я думаю, ты все знаешь. -Я хочу тебя связать. Наверное, только руки, - размеренно говорит Сергей, оглядывая пацана. – Хочу заклеить тебе рот. Хочу полностью контролировать твое тело. Хочу, чтобы ты слушался меня, даже если тебе страшно или очень хочется ослушаться. Хочу сделать тебе больно, - Сергей сжимает пальцы на шее Егора. – Скорее всего, я тебя отшлепаю, точно трахну, в рот в том числе, и дам кончить только тогда, когда сам решу. -Больнее, чем обычно?.. -Не больнее, но по-другому. Это будет жестче. -А если мне не понравится? Сергей убирает пальцы с горячей шеи и гладит щеку Егора. -Для этого есть стоп-слова. Сегодня можно обойтись стандартным светофором. Красный – стоп, желтый – пауза, зеленый – все порядке. Егор хмурится. -Почему я просто не могу сказать, что мне не нравится? -Потому что это меня не остановит. Как и «нет», и «хватит». Такие правила. -Тупые правила. -Не справишься? Егору не нравится, когда его берут на слабо. -Справлюсь. -Егор, мы просто попробуем. Это не будет сильно отличаться от нашего обычного секса. Скажешь «красный» и эксперимент закончится, меня это не расстроит. -Ты говорил... – заминается Егор. – Что тогда, в том БДСМ-клубе тебе не позволили быть... ну, сверху. Ты уже делал такое с кем-то? -Делал, - кивает Сергей. – Не в клубе. Дома. В гораздо более легкой форме. Как мы попробуем сейчас. -Парню понравилось? – нагло спрашивает Егор. -Понравилось. Мы делали это несколько раз. -И все? Он один? -Нет. -Кому-то не нравилось? -Да, но в этом была моя вина. Я был не трезвый и переборщил. Егор думает, но в итоге кивает: -Хорошо. -Идем, - Сергей наклоняется, целует пацана и идет в спальню, на ходу снимая кобуру. -Оставишь костюм? – просит Егор. -Конечно, - улыбается Сергей. – Когда-нибудь я возьму домой спецназовскую форму для тебя. -Охереть. Возьми! Царевский открывает шкаф и лезет куда-то на верхнюю полку. Вскоре в его руках оказываются красная толстая веревка, черный шарик-кляп и черная лента. -У тебя всё это здесь хранится?! -Нет, у меня есть подвал для извращений. Футболку снимай. Егор подчиняется и следит за тем, как Сергей бросает на кровать все, кроме веревки. -Руки за спину. Царевский умело перетягивает запястья веревкой в несколько рядов, так надежно, что у Егора нет ни малейшего шанса освободиться. Только сейчас он осознает, что не сможет себе подрочить, пока Сергей его не развяжет. -Открой, - Сергей подносит кляп ко рту Егора. Тот послушно открывает рот и обнимает губами круглый кляп. – Умница. Будешь непослушным – завяжу глаза. Так страшнее. Понял? Егор кивает. Сергей делает шаг назад и смотрит на свое творение. Пацан уже заведенный, готовый, такой послушный и доверчивый. Царевский обходит его, садится на кровать и сажает Егора себе между ног спиной к себе. Егор тут же чувствует твердый член копчиком и приятный запах мужского парфюма. Кожи касается тонкая ткань рубашки Сергея. Он скользит рукой по прессу к резинке шорт и запускает туда руку. Внутри гладко. -О... это для меня? – спрашивает Сергей. Егор недовольно мычит. Для кого еще он мог бы побриться? Сергей знает, как Егор ненавидит бриться. Это «долго, неудобно и по-пидорски». -Отвечай, - чуть жестче говорит мужчина. Егор замирает и вспоминает, на что он только что подписался. Поэтому покорно кивает. -Молодец, малыш, - Сергей целует пацана в шейку и продолжает гладить член в шортах. Егор растворяется в нежности и не понимает, почему Сергей не хватает его, не бьет, не трахает сразу же. Он связан и не может говорить, но в остальном мужчина ласкает его как обычно. Медленно вторая тяжелая ладонь ложится на горло и сжимает его. Егор возбужденно выдыхает носом. Шарик во рту начинает бесить. Сергей одновременно неспешно дрочит ему и практически перекрывает кислород, прижимается сзади своим каменным телом. Пацан чувствует себя полностью в его руках. Весь контроль сейчас у Сергея, и от этого почему-то в первый раз становится страшно. Почему его не остановит слово «нет» и «хватит»? Да, Сергей очень часто груб с ним в сексе, но Егор всегда думал, что это только по его просьбе. Что он делает так для Егора. Всегда боится переборщить. Но неужели он сам получает кайф не от мысли, что Егору приятно, а что Егору больно? Почему ему не приходило это в голову раньше? Царевский садист, это было очевидно с самого начала. Просто Егор предложил это первым. Попросил сделать ему больно первым. А Сергей будто просто согласился. Если... если бы Егор не предлагал такого, удовлетворил бы Сергея обычный секс?.. Он должен был догадаться. Вся эта хрень с БДСМ в прошлом. Всё это «я знаю, как сделать тебе больно, не навредив тебе». У Егора совершенно не было опыта до Сергея, наверное, поэтому он не заметил, как умело мужчина бьет его, душит, хватает за волосы и дает пощечины. Как он всегда знает меру, как он сам наслаждается не просто грубым сексом, а самой прелюдией, когда Семенцов уже плачет от боли на отшлепанных ягодицах, когда он уже неосознанно просит у Сергея пощады. Царевский практически всегда контролирует его оргазм. Всегда кончает вторым. Первые пару месяцев Егор замечал, что мужчина часто себя в чем-то сдерживает. Он думал, что Сергей боится его ударить, а на деле Сергей боялся желания его ударить. Хочется поговорить об этом. Срочно. Егор дергается и оборачивается на Сергея, пытаясь вытолкнуть кляп языком. -Что такое? – спокойно спрашивает мужчина. – Больно? Егор отрицательно мотает головой. Он не знает, как попросить вынуть кляп. -Тогда сиди спокойно. Егор беспомощно стонет. Царевский понимает, что он еще ничего не сделал такого, что заставило бы Егора сказать «красный». Поэтому спокойно встает, кидает пацана животом на кровать и стягивает с него шорты с трусами. Первый шлепок адски обжигает ягодицу, Егор сводит ноги и громко стонет. Он не оглядывается, но чувствует, как Сергей становится коленями на кровать, а потом ладонь грубо дергает его за волосы, а вторая гладит подбородок, мокрый от слюней. -Раздвинь ноги. Егор игнорирует его, и Сергей понимает, что он влился в игру. Он звонко шлепает по второй ягодице, и пацан отчаянно хныкает. -Слушайся, малыш. Егор елозит коленями по простыне и раздвигает ноги. То, что Сергей называет его «малыш» вместо каких нибудь «сучка» или «педик», радует и заводит. Мужчина никогда его так не называл, и он не нуждается в этом даже в игре. Свою власть он и так показывает сполна. Боже, какой же он связанный... Такой, каким Сергей хотел его увидеть в первые дни их знакомства. Когда растерянный хакер со своим подельником сидел у него в офисе. Когда он отказал ему в этом же офисе, сказав что он не гей и девственник. А потом шастал в трусах по его квартире и напрашивался на эксперименты. Сергей никогда не думал, что Егор согласится на такое. Пацан был смелый, но не тогда, когда дело касалось чего-то настолько интимного. -Умница, - тихо говорит Сергей, наклоняется, нежно скользит губами по ягодице и проводит языком между ними. Егор тут же стонет и выгибается навстречу горячему языку. Сергей сжимает в руке яйца пацана и вылизывает его еще пару секунд. -Выдержишь 10 ударов без звуков, я продолжу, - мужчина выпрямляется и кладет тяжелую ладонь на красную ягодицу. Егор оглядывается. -Понял? Он кивает. Но стонет на первом же ударе. Боже, с каких пор это так больно? Царевский цокает языком и звенит ремнем. Через мгновение голову Егора грубо поднимают за волосы и вокруг шеи обвивается черный ремень Сергея. -Не справился. Попробуем еще раз? Он просто плотно затягивает ремень на шее пацана и оставляет там. Он не мешает дышать Егору, но создает какое-то ощущение ошейника. -Малыш, попробуем? -Угу, - пристыжено мычит Егор. Он крепко сжимает кляп во рту и шумно выдыхает на каждый удар. Боже, как у него стоит. На девятом ударе у Егора перехватывает дыхание, он хныкает и прячет лицо в простыне. Мужчина сзади останавливается, а потом бесстрастно говорит: -Не справился. Егор возмущенно оборачивается. Он выдержал 8 ударов без единого звука! Возмущенный взгляд блестящих от слез глазок пацана заставляет Сергея сжать член в брюках. Какой же он сладкий. Егор тут же смотрит на этот член. -Было больно? Егор кивает. -Хочешь... поробовать еще раз? Егор испуганно мотает головой. -Хорошо, - улыбается Сергей. Он молча снимает рубашку, переворачивает Егора на спину и поцелуями от шеи спускается к члену. – Боль ни чуть тебя не смутила, да? Егор отводит глаза. Царевский одним движением берет крепкий член в рот полностью. Егор дергается, но Сергей прижимает его бедра к кровати. -Будешь двигаться – перестану. Егор не может не двигаться. Он терпит несколько облизываний, но в итоге отчаянно толкается в горячий рот. Сергей строго смотрит на пацана и выпрямляется. -Не справился. Ты плохой мальчик сегодня. А бедный хакер разочарованно стонет и просяще смотрит на мужчину. Он уже готов кончить. -На пол, - Сергей кивает на пол перед собой. Ему нравится, как пацан послушно сползает на пол и становится на колени перед ним. -Вот так, - Сергей зарывается в кудрявые волосы и следит за тем, как с подбородка тонкой ниточкой капает слюна. Надо трахнуть его в рот. -Хочешь отсосать мне? Егор кивает и упирается глазами в выпуклость на брюках. Сергей вынимает кляп изо рта пацана, тот сразу облизывает губы и смотрит вверх. -Сергей, ты... – начинает он. -Так, - строго обрывает мужчина, хватает его за подбородок. – На вы. Егор молча открывает рот в шоке. -Что ты хотел? Можешь сказать, - Сергей в восторге от такой реакции. -Ничего, - тихо говорит Егор и опускает глаза. -Хорошо, тогда расстегни штаны и можешь отсосать мне. -Как? – нерешительно поднимает глаза Егор. Его руки все еще связаны за спиной. -Ты справишься ртом. Егор неловко цепляет зубами ширинку и пытается языком вытолкнуть пуговицу из застежки. У него выходит, и он быстро опускает молнию вниз, а потом зубами стягивает трусы с члена. Он немного охуевает с того, что у него получилось. -Видел? – выдыхает он и довольно смотрит вверх. Но в ответ Сергей грубо запрокидывает его лицо и бьет по щеке. -Малыш, на вы. Егор ахает и чуть, блять, не кончает. Потрясающе. -Прости...те, - шепчет он. Почему-то становится страшно сейчас брать в рот член Сергея. Как будто уже нельзя. -Можно? – уточняет он, едва прикоснувшись губами к головке. Сергей кивает, берет пацана за затылок и очень медленно вставляет ему член в рот до конца. Егор давится, пытается отстраниться, но в итоге утыкается носом в лобок, с трудом дыша. -Вот так, тихо... – раздается сверху. Егор мычит. Он не может находиться так долго. Но это заводит. Заводит безумно. Боже, если бы не связанные руки, он бы давно уже кончил. Сергей собирается его вообще трахать сегодня? Царевский медленно дает ему отстраниться и выпустить горячий твердый член. Он шлепает им по лицу пацана, а потом ни стого, ни с сего дает ему две сильных пощечины. Егор громко ахает и садится на пятки. -За что? -Мне показалось, ты хотел этого. Егор молча хлопает глазами. -Я не прав? – едва улыбается Царевский. Егор с трудом выдавливает: -Прав. Он понимает, что снова облажался, когда Сергей берет его за волосы, грубо толкается членом в рот и шлепает по щеке. Через пару минут он садится на кровать и кивает на свой член. -Постарайся сам. Егор облизывает губы, закрывает глаза и старается отсасывать, используя все свои скиллы. Но без рук это сложно. Он чувствует, как по его собственному члену стекает смазка. Господи, как же хочется к нему притронуться. Сергей выглядит потрясающе. В брюках, с крепким стояком, он так вальяжно сидит на краю кровати и иногда направляет голову Егора. Сейчас он воплощение власти и контроля. Егор осознает, что его не отпускает чувство, что это будто какой-то другой человек. Такой холодный, строгий, чужой. Егор боится этого мужчину. Так, как давно никого не боялся. И хочет невероятно. Это потрясающая игра. Егору страшно, больно и унизительно, но почему все это ощущается так невероятно хорошо? Неверотяно правильно. Сейчас Егор готов подчиниться Сергею во всем, и он искренне желает ему подчиняться. Услышать «умница, малыш» этим тихим хриплым голосом или увидеть, как Сергей сжимает свой член в нетерпении, глядя на него. Пацан и подумать не мог, что в Царевском хранится такая мощная энергия доминанта и садиста. Что он сделает дальше? Егору кажется, что Сергею скучно с ним сейчас. Егор лажает на каждом шагу и не запоминает правил. -Можно спросить? – Егор наконец отодвигается от члена. -Что, малыш? – Сергей гладит его по щеке. -Мы трахнемся? Я очень хочу. Пожалуйста. -А ты заслужил? – Царевский неспешно снимает с себя брюки с трусами и наблюдает за смятением Егора. Конечно, он его трахнет. Прямо сейчас посадит себе на колени и заставит двигаться самому. -Нет, - отвечает Егор и опускает глаза. Сергей удивленно хмурится. -Попроси меня, - тихо говорит Сергей. Пусть пацан просто скажет свое «пожалуйста», и Сергей натянет его. Егор растерянно смотит вверх, но собирается и заталкивает свой стыд куда-то подальше. Он молчит: возбужденный, красный, с опухшими губами. Голубые глаза темнеют. В омут так в омут. Егор опускается почти к полу и проводит языком по щиколотке мужчины. Он слышит только, как мужчину вверху коротко выдыхает, но может только догадываться, нравится это Сергею или нет. Сделав так несколько раз, он переходит к другой ноге и, облизывая ее, медленно поднимается к колену. Только тогда он осмеливается встретиться глазами с Сергеем. Царевского как будто меняют: только что он был расслабленный и вальяжный, а сейчас на Егора черными глазами смотрит дьявольское воплощение порока. Такой выходки от Егора Сергей не ожидал. Все шлагбаумы к хуям сносятся в голове Царевского. Он установил их себе, думая, что Егор испугается на полпути, что Егора отвратит его поведение, что это будет слишком. Но только что пацан опустился к полу, чтобы облизать его ноги, чтобы заслужить его член. Сделал это сам, придумал это себе сам. Блядский Егор. Сергей хватает пацана за шею, кидает на кровать и возвращает кляп в рот. Дает ему сильную пощечину, а потом завязывает ему глаза черной лентой. Егор стонет и мотает головой. Очередной стон превращается в хрип, когда Сергей затягивает ремень на шее туже и добавляет сверху свою ладонь. Пару секунд ничего не происходит, а потом в Егора медленно входит горячий член. Сразу так, без пальцев. Егора выгибает на кровати, он отчаянно хрипит и дергается, за что получает еще одну пощечину. -Будь послушным, - слышится сверху. – Расслабься. Пацан только больше напрягается. Он никогда не трахался в темноте, с завязанными глазами, а тут еще связанный руки и этот ебанный кляп. -Ты услышал меня? Ремень с шеи исчезает. Твердый член толкается глубже, а шею кусают. По-настоящему кусают. Егор громко стонет, и из глаз брызгают слезы. -Непослушный, - Сергей срывается с цепи и начинает трахать пацана в быстром темпе, крепко держа его за бедра. Удовольствие наконец-то накрывает Егора, и он срывает голос на стонах. Он хочет умолять Сергея притронуться к его члену или развязать его, но, блять, не может. Поэтому он просто ныряет в нирвану боли, кайфа и страха и как будто теряет связь со всем земным. Егор полностью расслабляется, и Сергей почти кончает, когда замечает, что парень стал гораздо тише. Он сразу останавливается, снимает с него повязку и кляп и заглядывает в глаза. -Егор, какой цвет? -Что? – Егор жмурится от света, и Сергей замечает, какие мокрые его глаза. -Назови цвет. В ответ Егор только хмурится. -Красный? -Что? Нет, нет, - наконец вспоминает парень. – Зелёный. Царевский старается держать себя в руках и не показывать свое волнение. -Понял, - он хочет вернуть кляп на место, но Егор поворачивает голову и тараторит: -Дайте кончить. Пожалуйста. Егор сказал «зеленый», поэтому Сергей не меняет свой тон: -Я сам решу. Кляп возвращается на место, и Сергей еще минуту жестко трахает Егора, а когда чувствует, что тот кончает, выходит из него и ставит колени возле его лица. Рот пацана снова освобождается от кляпа, и Сергей приказывает: -Держи рот открытым. Егор видит перед лицом крепкий член и высовывает язык. Одновременно рука Сергея сжимает член пацана и быстро дрочит. Царевский стонет и спускает в рот Егору. Тот хочет отвернуться, чтобы выплюнуть это, но Сергей удерживает его голову ровно. -Глотай, - говорит он. Семенцов смотрит на него с ужасом. -Глотай и кончай. Он не перестает дрочить Егору, и пацан пересиливает себя. Он подчиняется властному голосу, и это чувство подчинения такому аморальному приказу, доводит его до оргазма. Егора скрючивает, у него в глазах темнеет, он всхлипывает и через несколько мгновений расслабляется и закрывает глаза. Ему кажется, что он выпадает на несколько минут. Когда он открывает глаза, его руки уже развязаны. Мышцы плеч ноют, болит горло и задница. Сергея рядом нет. Только потом Егор понимает, что уже утро. Максим выходит из офиса, засовывает в рот сигарету и набирает Стаса, чтобы тот встретил людей, приехавших смотреть его машину. Стас выходит из дома к двум мужикам в чёрной форме. У них есть номера машины, поэтому он застает их уже с длинной палкой с зеркалом на конце и с еще каким-то прибором, непонятным Стасу. -Здравствуйте, я друг Чернецкого, - стараясь скрыть волнение говорит парень. Мужики выглядят серьёзными. -Здравствуйте, не суйся близко, - не отрываясь от своего занятия говорит бородатый мужик с палкой. Стас смиренно кивает, отходит к дому и следит за ними, нервно трогая лицо. Они кажутся ему некомпетентными. Не заметят сейчас что-то, а потом Макс взлетит на этой машине. -Чисто, - говорит мужик с палкой и кивает мужику с прибором. – Что у тебя? -Порядок. Недалеко от них паркуется машина Стаса, из которой к ним быстро подходит Макс. Жуков сейчас рад его видеть как никогда. -Сладкий, - он делает шаг к парню. – Всё в порядке. Усатый мужик, как собака на команду, оборачивается на слово «сладкий» и яростно смотрит на обоих парней. Макс тоже взволнован, поэтому позволяет Стасу поправить его волосы. Это срывает усатого мужика, как собаку с цепи. -Пидорасы, что ли? – грубо и довольно громко говорит он. Второй мужик заинтересованно пялится на них. Макс невольно отшатывается от Стаса и смотрит на него с укором. Стас виновато убирает руку. -С машиной что? – холодно спрашивает он у усатого. -Нормально всё... Мы не в Европе еще, петушки, - уже тише бурчит он, осажденный взглядом Максима. – Тьфу на вас. Жуков видит, как мрачнеет Чернецкий, поэтому сам делает шаг к мужикам и вежливо, но настойчиво говорит: -Спасибо за работу. Всего хорошего. -Вы только вот на улице не смейте такого делать. Дети увидят, не дай бог, вас, извращенцев. Знал бы – не приехал бы, - усатый складывает свою палку, но его распирает от ярости. – Таких, как вы, и нужно подрывать. Максим не подозревал, что у Стаса тоже есть свои лимиты. И что он способен решать все не только своей дипломатией. Стас в два шага подходит к мужику, с силой толкает его в плечи и замахивается для удара. Но мужик поопытнее в драках: он перехватывает руку Жукова, заламывает и укладывает его на капот грудью. Стас ахает от боли и слышит сзади такое грубое и пацанское, как будто они сейчас на футбольных разборках: -Руки убрал! Чернецкий отпихивает мужика от Стаса и прописывает ему по-настоящему. В лицо и в живот. Второй мужик кидается к нему на помощь, но тоже получает в лицо от Максима. Они оба пятятся от них и более мирный поднимает руку, держа второй своего коллегу: -Всё-всё! -Педики обоссанные, - усатый держится за разбитый нос, но уходит вместе с напарником. -Ты окей? – Максим оглядывается Стаса. Но голос его не заботливый. Макс на взводе: он зол мужиками и раздражен поведением любовника. Он грубо хватает его за локоть и ведет в подъезд. -Тебе пекло сказать свое ебанное «сладкий?» -Я случайно, - Стас не доволен, что его отчитывают, но понимает, что виноват. -Мы с тобой один день в отношениях, я не хочу, чтоб об этом знали, блять, все! Они заходят в квартиру, но Максим не успокаивается. Ему не дали отпиздить стрелка, Сергей со своими советами, считающий его психом, этот стыдный-стыдный поцелуй и то, что Царевский его прекрасно помнит и в с п о м и н а е т. А, еще то, что в него вчера два раза выстрелили. -Ты... каждый раз как мы вместе... как будто хочешь, чтобы все считали меня пидорасом! – Макс скидывает обувь и снимает футболку. -Макс. Успокойся. Это просто какие-то мужики левые. Ты сам вчера Царевскому сказал, что гей. Сомневаюсь, что он спрашивал. -Царевский это другое, - Чернецкий проходится по комнате и натыкается взглядом на ящик в столе. Он давно не открывал этот ящик. Потому что было нельзя. Потом потому что не хотелось. Но сейчас хочется. Сейчас очень нужно. Максим нервно оглядывается на любовника. Позволит ли тот ему закинуться при нем? Очень вряд ли. Да и... лучше быть одному. -Почему другое? Ты же его презираешь? -Потому что он мне помогает. И я... – Максим запинается, но не видит смысла это скрывать. – Я доверяю ему. И он сам такой же. Он бы не стал меня осуждать. -Максим, я тебе уже говорил, тебя не за что осуждать. Эти мужики – поехавшие. -Стас, я не готов еще, - резко разворачивается парень. – Это ты весь такой уверенный, хуй пойми почему. Нахуя ты драться полез? Ты же не умеешь драться! -Ты слышал, что он сказал?! -Я бы сам его ударил. Ты берешь на себя слишком дохуя. -Макс, хватит матерится, - хмурится Стас. – Я больше не буду тебя никак называть на людях, я обещаю. Но тебе тоже пора повзрослеть и перестать прятаться, как подросток, в своих страхах. -Я не прячусь. Просто не хочу это никому показывать. -Ты знаешь, я ни с кем из парней не делал вид, что мы просто друзьям там и такое... – серьезно говорит Стас. -Придется значит, - резко бросает Максим. Ему не нравится свой собственный тон. И то, что Стас молчит. -Я понял, - кивает блондин и уходит в прихожую. -Блять, - шепчет Максим и идет за ним. – Стас, нахуя ты обижаешься? -Я просто понял, почему из тех 60 парней никто не стал твоим парнем, - Стас обувается. – Можешь теперь называть меня 61-ым. Чернецкий не умет извиняться. Он не понимает намеков, ультиматумов, почему люди в отношениях обижаются друг на друга, как с этим справляться. Что такое компромисс. Но Стас ему нужен. Господи, невероятно нужен. Стас – это единственный свет, который спасает его сейчас от наркоты и саморазрушения. Его непонятная любовь. Его нежность и забота просто так. Максим никогда не чувствовал себя таким защищенным. Но он это не заслужил с самого начала. Стас хочет нормальных отношений с адекватным парнем. Максим попал сюда по фальшивому билету. Максим ошибка. Он не заслужил Стаса и никогда не заслужит. И вместо того, чтобы сказать все вышеперечисленное, что однозначно было растопило Жукова, Максим неожиданно для себя говорит: -Так и есть. Стас смотрит на него растерянно и неверяще. Но ничего не говорит. Просто опускает глаза и молча выходит из квартиры. Максим стонет и сползает по стене. Руки зарываются в волосы и он с силой дергает себя за них. -Сука! – кричит он, захлопывает дверь, заходит в комнату и с силой бьет кулаком в стекло окна. – Какой же ты уебок! Ты конченный долбаеб! Ты все это, сука, заслужил! Ебанный... – Максим отшатывается, когда от первого стекла ничего не остается. Старые царапины открываются на кулаке. Но в этот раз Чернецкого это не пугает. Он проводит тыльной стороной по лицу и чувствует горячую кровь. Он даже не помнит, как достает таблетки из ящика и закидывает сразу три. Как садится на пол и в трансе ковыряется в осколках, смотря на них через свет дневного солнца. Он приходит в себя вечером. Кровь на руке застывает, превратившись в толстую багровую корку. Макс чувствует страшную жажду и голод. Но отходняка от таблеток нет. Видимо, организм уже хорошо привык к этому дерьму. Макс идет на кухню, пьет воду, но не може заставить себя съесть что-то. В ванной, смывая кровь с руки и лица, но долго смотрит на себя в зеркало: -Ты выглядишь, как педик, - говорит он себе и проводит рукой по волне темных волос. – Все думают, что ты педик. Ты и есть педик. Ебанный педик, Максим. И всегда им будешь. И никуда не денешься от этого, - продолжает шептать он. После молчания, Максим берет бритву и, уставившись в зеркало, проводит ей по голове. Густые пряди падают на плечи, а потом на пол. Макс смотрит на короткий ежик волос, оставшийся после бритвы. Когда он заканчивает, вся голова его выглядит так. Парень проводит рукой по колючим волосам и вспоминает это ощущение с класса 10, когда он еще носил корткие волосы. Потом агенты ни за что не позволяли ему коротко их стричь, а тем более сбривать. Чернецкий всю школу ходил с такой прической. Потому что считал, что чем короче волосы, тем меньше вероятность, что он гей. Максим смотрит на свое новое лицо: брови стали казаться темней и гуще, скулы – выразительней, глаза – темнее. Ему кажется, что так он выглядит в разы мужественней. -Доволен? – одними губами спрашивает он у себя. Ему лень убирать в ванной, поэтому он просто оставляет кучу волос на полу и выходит в гостинную. В ней пахнет Стасом. Его приятным мужским одеколоном. А еще пахнет Царевским. Максиму кажется, что он сходит с ума и придумывает себе все эти запахи. Парень проходит мимо большого зеркала и замирает. Вот, это то, что нужно. Бритая голова, расквашенная правая рука, синяки на теле. Никто никогда не подумает, что он гей. Таблетки не отпустили, где-то краем сознания понимает Максим. Но не может себя остановить, набирая Ивана. -Иван, - хрипло говорит он и усаживается обратно к стеклу. – У меня плохая новость. -Что еще? – сразу заводится мужчина. – Опять драка? Максим. Ты ходишь по тонкому льду... -Я сбрил волосы. На голове. В трубке молчат. -Ты шутишь? -Нет. -Какого, сука, лешего, Максим?! Ты сам сбрил себе волосы?! Зачем?! -Я не знаю, я сам не понял, - честно отвечает парень. -Максим, ты под наркотой? – Иван вслушивает в голос модели. -Наверное. -Что... – в возмущение задыхается агент. – Наверное?! Ты умом тронулся? Ты хочешь карьеру свою уничтожить совсем? Это вообще ни в какие рамки! С чего ты взял, что это будет с рук тебе сходить, а? Кем ты себя считаешь? -Иван, прости, - Максима накрывает усталость. Он не понимает, что происходит и зачем он вообще позвонил агенту. -Что я, блять, с твоим прости сделаю? На голову тебе надену? Зачем ты побрился? -Иван. Надо было. Я хотел... предупредить тебя... В трубке молчат, но потом строгий голос Ивана возвращается: -Значит так. Я не намерен терпеть это больше, Максим. Завтра с утра приезжай в офис. Скорее всего, мы с тобой расстанемся. Максим не знает, что сказать. Это больно задевает его. Он понимает, что натворил. Как он подвел агента. И понимает, что заслуживает это. Он молча сбрасывает, принимая такой исход как должное. Окей. Поебать. Все равно. Его тошнит, но он выпивает еще одну таблетку, от которой вскоре засыпает. Он видит себя, в крови, разодранного, в машине, которая валяется на обочине. Красивая, дорогая машина. Он с трудом выползает и видит Стаса, которой стоит на дороге в черном смокинге, засунув руки в карманы и просто смотрит. Он видит 5-В класс. Вот они, злые школьники, пиздят за школой двух толстых задротов. Через секунду Максим понимает, что все пиздят его. Детские кулаки неразборчиво прилетают в лицо, у него отнимают рюкзак и кидают в грязь. Он видит отца, который смотрит на него с края могилы. Его – Максима – могилы. Максим лежит внизу, а отец стоит сверху. Качает головой и уходит. Максим пытается кричать, пытается двигаться, пытается проснуться, но ничего не выходит. Максим лежит в этой могиле всю ночь. Но ночь никак не кончается. Проходит 20 часов. Проходит 30 часов. Максим не понимает, как он считает время. Но он лежит в этой могиле вечность, он слышит все звуки ночного кладбища вокруг. Ему холодно: он лежит без гроба. Просто в сырой ледяной земле. Он так замерз. Он уже не помнит, когда приходит отец. Сколько времени он тут же? 2 дня? Максим просыпается с громким вздохом и в слезах. Комната залита солнечным светом. В спину вжимаются осколки стекла. На столе громко звонит телефон. Максим закрывает глаза и ему хочется заплакать он счастья. Господи, он как будто реально провел два дня в могиле. Максим проводит рукой по голове и в шоке замирает. Где, блять, волосы?! Парень вскакивает, но тут же садится. Темнота давит на глаза, а голова просто раскалывается. Максим не сдерживается и блюет на пол. Кое-как поднявшись, он идет к зеркалу и смотрит на себя. -Твою мать, - хрипит Чернецкий. На него смотрит какой-то наркоман-уголовник с впавшими глазами, бесцетными губами и трясущимися руками. Максиму хватает сил заставить себя пойти попить воды. Что он наделал? Сколько время? Что делать теперь? Если б это был первый раз, когда он вот так сорвался, взять себя в руки вышло бы не сразу. Но Максим уже привык. Сейчас предстоит одно: разгрести последствия. -Ладно, всё в порядке, - шепчет себе Максим, пока идет в душ. Там он просто отпихивает подальше локоны волос на потом и залезает в ванную. Он знает порядок действий. Контрастный душ. Крепкий кофе. Воздух. Размяться, а потом уже думать. На моменте думать голова снова начинает болеть. На глаза попадается открытый ящик стола. -Один раз будет не старшно. Это как раз то, что нужно. Как раз смогу все разгрести. Со всем разберусь. И больше никогда не буду, - Максим достает из стола маленькую ампулу и шприц. Из ремня он делает жгут, садится на стул, набирает жидкость в шприц, аккуратно подносит к левой руке. Но игла дергается из-за звонка в дверь. Царевский набирает Льва, его голос недовольный. -Не могу дозвониться Чернецкому всё утро. Ты сегодня пойдешь туда за записями с камер, загляни к нему, 89 квартира. Он мне нужен срочно и мне все равно, чем он там занимается. -А чем он может заниматься? -Тебе лучше не знать, Лёва, не для твоей консервативной психики. -Даже не догадываюсь. Забрав записи с камер, Лев поднимается на нужный этаж и звонит в дверь. Минуту ничего не слышно, но потом на пороге появляется Чернецкий – с бритой головой, напуганный в кофте задом-наперед и трусах. Лев удивленно и с интересом его оглядывает. -Ты чего такой? – безапеляционно спрашивает мужчина. Максим хмурится и слегка прячется за дверь. -Какой? -Странный. -Ничего, - грубее отвечает Макс. – Вы что хотели? -Зачем Сергея игнорируешь? – Льву явно не нравится тон парня. -Я не... не слышал. -А с рукой что? Чернецкий заметно вздрагивает и смотрит на левую руку. -Что? -С правой, братик, - Лев делает шаг у нему и улыбается. – Под наркотой? -Что? Нет. Я позвоню Сергею. Вы что, из-за этого... Лев прищуривается и смотрит уже на левую руку. Он замечает, как из-под рукава кофты появляется тонкая струйка крови. Он тянется рукой к предплечью Макса, тот пытается увернуться, но у него не выходит. Лев чувствует под ладнонью жгут, и у него нет нужды поднимать рукав. Лев молча отодвигает Чернецкого и проходит в квартиру. Зайдя в гостинную он видит потрясающую картину: разбитое окно, на полу осколки и кровь, на столе валяется пустая ампула и шприц. Чернецкий все еще стоит в прихожей, не понимая, что делать сейчас. Что делать? Лев разворачивается к нему, не меняясь в лице. -Штаны надевай, - он хлопает Максима по плечу. -Я не... – выдыхает Максим, но потом просто закрывает глаза. Что он будет сейчас доказывать этому мужику? Лев в это время достает телефон и фоткает гостиную Макса и наркоту поближе. У Чернецкого нет сил его останавливать. Плевать. Он надевает серые спортивки, сдергивает жгут с руки и заменяет нелепую кофту футболкой. Лев находит где-то пакет и аккуратно складывает туда наркотики. Он замечает открытый ящик, заглядывает туда, но Макс его останавливает. -Это лекарства. Мужчина бросает на него короткий исчерпывающий взгляд и сгребает несколько пакетов таблеток и пузырьков в пакет. -Я же... – возмущается Чернецкий и хочет его остановить, но Лев крепко сжимает его запястье. -Посмотри на себя. Лекарства... Лев в форме, значит, у него с собой пистолет. Да и он сильнее Максима в несколько раз. Тем более сейчас. -Руки, - Лев снимает с пояса наручники, Максим отшатывается. -Зачем? -Я тебе не Сергей, - холодно говорит мужчина, грубо дергает парня на себя и сковывает его запястья. Они выходят, и Лев держит Макса за плечо, как какого-то заключенного. Параллельно он набирает Сергея. -Моя консервативная психика пострадала, - невозмутимо говорит Лев, как будто вся эта ситуация его ничуть не удивила. -Что? – хмыкает Сергей, представляя, что Лев наткнулся на Макса со Стасом. -Если ты имел в виду под его странными занятиями колоться героином, то ты угадал. -Что? Это правда? – замирает в шоке Сергей. -Это не героин, блять, - зло фыркает Максим. -Не знаю, чем он там кололся, но я взял это с собой, выяснишь. А еще штук 5 другого разнообразия. -Чёрт возьми... Как он? Лев недовольно выздыхает, пикает ключами от машины и сажает Максима назад. -Сам увидишь. -Он под веществами? -Ну шприц полный, а так, - Лев оглядывается. – Выглядит обсаженным. В квартире стекло разбито. Его рукой. -Он один был? -Угу. А что, у него там притон? -Нет. Ладно, поговорим в офисе. Они едут минут 10, и за это время всё, что испытывает Максим, это облегчение. Господи, он за переделами своей квартиры. Господи, у него отобрали наркоту и не дали ему совершить большую ошибку. Сейчас он увидит Сергея. Как хорошо. Как нужно сейчас увидеть Царевского. -Это не героин, - поворторяет он зачем-то. -Я не разбираюсь, мне всё равно. Рядом со Львом Максим понимает, как особенно к нему относится Сергей. Как бы он на месте Льва ругал его, возмущался, а потом предлагал бы врача, поил бы водой и спрашивал, зачем он это сделал. Миксима ужасает мысль, что было бы, если б он попадался не Царевскому, а какому-то другому злому дядьке, которому, как Льву, плевать на него. Когда он оказывается в кабинете Царевского в наручниках, такой измотанный и слабый, он просто падает на стул и с неприязнью смотрит на него: не может себя пересилить, есть и другая сторона медали. -Ну, я весь твой, - выдыхает Макс и как обычно расползается на стуле. Царевский обходит стол, берет Максима за подбородок и смотрит ему в глаза. -Что с тобой, твою мать, творится? Максим смотрит на Льва, а потом на Сергея. И ему вдруг становится страшно и зло. - Я буду говорить... только с адвокатом, - хрипит он. Царевский выпрямляется и дает ему сильную пощечину. Макс ахает, его голова улетает право. Лев не двигается с места, только с интересом наблюдает за этим. -У тебя новые методы? – он лезет за телефоном и показывает Сергею фотки гостинной. Но Сергея больше интересует пакет с наркотой. Первым делом он достает шприц и смотрит на Максима. -Это правда героин? -Нет, - Макс зло стреляет глазами во Льва. -А что? Чернецкий выдыхает, смотрит в пол, а потом на обоих мужчин. -Я сам это сделал. Но уже полгода не использовал. -Это что-то тяжелое? -Угу, - Макс опускает глаза на кроссовки. -И что заставило тебя достать это через полгода? Макс недовольно поджимает губы. Сергей сам прекрасно знает. Знает, что несколько весомых проблем способны довести Макса до наркотического отчаяния. -Неудачная стрижка, - отвечает Максим. Лев удивленно фыркает: хорошее времся пацан выбрал пошутить. Сергей поправляет брюки и садится на корточки перед Максимом. -Где Стас? Максим меняется в лице и отворачивается. -Не знаю. Скорее всего, Стаса уже не будет. -Поссорились? Максим вспоминает свои жестокие необдуманные слова. -Я испортил всё. Со Стасом покончено. -Стас – это... – встревает Лев. Сергей с Чернецким переглядываются. -Это мой парень, - выдыхает Макс, пугаясь того, как легко это ему далось. – Бывший уже... наверное. -А,– кивает Лев, не показывая никаких эмоций. -Он в курсе... вот этого всего? – Сергей обводит глазами измученное тело Максима. -Нет. Я же сказал. Стас всё. -Ладно, - мужчина хлопает Максима по коленкам, встает и выходит вместе со Львом из кабинета. Максим слышит, как они тихо разговаривают за дверью. Он впадает в дрему, когда Сергей возвращается. Мужчина сует ему в руку бутылку воды, но Максима тошнит, поэтому он просто ставит ее на пол. Царевский садится за стол и вываливает на него содержимое пакета с наркотой. -Что с волосами? – говорит он, не отрываясь от изучения колес. -Сбрил. Я думал, это сделает меня меньше похожим на пидора. Царевский поднимает глаза на парня, чтобы понять, шутит тот или нет. Кажется, Максим серьёзен. -Ты выглядишь... как футбольный хулиган на игле. Под чем ты сейчас? Максим хочет сказать, что недавно проснулся и ничем не закидывался, но все мысли заполняет ночной кошмар. -Я лежал в холодной могиле два дня... вернее, 2 ночи, наверное, - бормочет он. -Что? – Сергей отрывается от пакетов. – Какой еще могиле? Максим понимает, что сказал это вслух, и нервно трет шею. -Мне это приснилось. -Под чем ты сейчас? – строже спрашивает Царевский. -Ни под чем. Я отхожу. -Ни под чем? – недоверчиво поднимает брови Сергей. Он снова подходит к Максу и наклоняется к его лицу. – Глаза не отводи. Максим натыкается на взгляд Сергея и упирается ему рукой в плечо. -Блять, отъебись. Мне просто хуево. Неожиданно Царевский проводит ладонью по его голове и размещает ее на затылке. -Что случилось? Ты уходил от меня совершенно нормальным. Что произошло? Максим чувствует тепло ладони и закрывает глаза. -Я не знаю. Стас ушел. И вся эта... хуйня с наркомафией... Я хотел успокоиться. Но переборщил. А потом хотел разобраться с проблемами. Кажется, меня уволят из агентсва. Его голос такой тихий, как будто он разговаривает сам с собой. -Ты не пошел к психологу? – скорее утверждает Сергей. Он перемещает обе руки на щеки Максима. Тот смотрит на него из-под темных бровей. -Сергей, я не пойду к нему. Никогда. Я не хочу с этим разбираться. Я не смогу. Я знаю свои проблемы, я к ним привык. Я справлюсь с ними сам. -Вот так? – Сергей кивает на место на руке Максима, где игла соскочила и порезала его. -Это для тебя страшно, - Максим пытается выдернуть голову из рук Сергея, но тот его не пускает. – А я разбираюсь. -Ты смотрел на себя в зеркало? Макс отводит глаза. -Ты знаешь хоть одного человека, который решил свои проблемы с помощью наркотиков? Вспомни своих покупателей. Максим морщится. -Я привык, - бурчит он. -Это называется зависимость. Максим опять чувствует себя школьником. Он недовольно отодвигает руки мужчины и ищет что-то в карманах. -Мне надо позвонить адвокату. Блять... телефон не взял... -В этом нет смысла, - качает головой Сергей и встает. – Адвокат не вытащит тебя из этого никак. Чернецкий зло дергает руками в наручниках и смотрит на мужчину: -Можно снять это? Царевский глядит на парня, который с бритой башкой, в наручниках и побитый похож на уголовника, и качает головой: -Посиди так, привыкай к ним. Максим растерянно открывает рот, но потом в ярости вскакивает: -Дай мне позвонить адвокату! -Сядь, - Сергей не смотрит на него, открывает ноут и садится в кресло. Максим молчит, а потом пинает ногой стул так, что он переворачивается. -Какого хрена?! Мне нужен адвокат сейчас! -Чернецкий, успокойся и сядь. Максим понимает, что спорить с Сергеем бессмысленно, он здесь босс, всё будет по его желанию. Сжав зубы он поднимает стул и садится на него. -Итак, есть два варианта. Первый – провальный, мы его не будем обсуждать. Ты никогда не оправдаешься за вот это всё. Второй – это рехаб. Максим закрывает глаза и запрокидывает голову. -Нет. Нет, Сергей, только не рехаб. -Значит, ты уже там был? – догадывается Сергей. -Да, - опускает лицо Максим. – В 17. Я свалил после недели. Это хуже тюрьмы. -Тебе теперь не 17. Для несовершеннолетних другое дело, за них отвечают родители. И... твой отец, как мне кажется, вряд ли думал о том, чтоб тебе было там нормально. Макс зло хмыкает. -Он надеялся, что я оттуда никогда не выйду. -Не утрируй. Теперь ты можешь выбрать рехаб сам. Не в Украине, если хочешь. Но это единственый вариант, Максим. И конечно, плюс ко всему, ты ставишь точку в распространении. -Сергей, - Чернецкий жмурится как будто от боли и роняет голову на руки. – Я смогу выбраться сам. Это не для меня, я так не могу... -Если ты будешь «выбираться сам», как ты это называешь, в течение следующего месяца тебя либо посадят, либо убьют, либо ты убьешь себя сам. -Нихуя. Бывало и похуже. -Максим, посмотри на себя, - Сергей встает. – Если бы не Лёва, ты б уже лежал обколанный непонятно чем. Посмотри на свою руку. И на голову. Все твои действия направлены на медленное самоубийство. И Стаса ты оттолкнул потому что он мешает тебе убивать себя. -Блять, - это попадает в точку и Максим зло сжимает голову руками. -Может, бывало и похуже, но сейчас тебе нужна помощь. И я не буду смотреть, как ты разрушаешь свою жизнь и Стаса за собой тянешь. Я не хочу тебя посадить. Я посажу тебя, если ты выйдешь здоровым из рехаба и начнешь торговать заново. Царевский больше не может смотреть на растерзанную руку парня, поэтому достает аптечку и садится на корточки перед Максимом. -Если... – продолжает он. – Когда ты выйдешь здоровым из рехаба, я возьму тебя на работу, - он встречается с Максом глазами. Чернецкий молча сидит и наблюдает, как Сергей салфеткой вытирает кровь с его руки. Он даже не чувствует боли. – Потому что я знаю, что ты зависим только психически, и когда ты разберешься со своей головой, ты больше будешь нуждаться в наркотиках. Но ты сможешь использовать свой плохой опыт и помочь мне в нескольких делах. Согласен? -Я не знаю, - растерянно бормочет Макс. Он такого не ожидал. -Ты не будешь там один. Я буду с тобой на связи. Если помиришься со Стасом, он поддержит эту идею. Боже... – смыв кровь, Сергей натыкается на глубокие, уродливые порезы на всю тыльную ладонь, после которых точно останутся шрамы. – Поддержка Егора у тебя тоже есть. Он рассказал мне, какой ты жизнерадостный, когда занимаешься фотографией. Максим молчит. Он вспоминает, как плакал Сергею в плечо, и сейчас ему хочется это повторить. -Максим, это не будет как в 17 лет. Разреши себе прийти в норму. Когда тебе станет лучше, ты увидишь, что я прав. -Почему ты просто меня не посадишь? -Я сказал, когда я тебя посажу, - Сергей заканчивает с ранами и перебинтовывает парню руку. Он встает, и Максим смотрит на него честными глазами: -Я тебя не понимаю. Царевский решает, что самое время набрать Стаса, потому что он знает свои методы укрощения Чернецкого, плюс он должен быть в курсе будущего Максима. Он выходит из кабинета, зная, что Максим будет против этого звонка. Трубку долго не берут, но потом раздается сонный голос: -Да? -Доброе утро. Это Сергей. Царевский. -Кхм... – в трубке раздается шум. – Да? -Вы правда расстались с Максимом? -Что? – охуевает Стас. – Почему вы... -Он сидит сейчас у меня в кабинете. В наручниках. На моем столе целый пакет разных наркотиков, в том числе шприц с какой-то тяжелой хренью, которую он собирался всадить в себя. Он... не в лучшем состоянии. Мне нужен кто-то близкий ему, но я знаком только с вами. Так вы на самом деле расстались? -Нет! Нет, мы поссорились просто, что он вам сказал? Я приеду сейчас. Боже, я так и знал... -Я жду. Он здесь в порядке, не переживайте. -Сергей!.. – слышно, что Стас быстро ходит по квартире. – Можно только без насилия к нему? Сергей игнорирует вопрос: -До встречи. -Подождите, а что он сделал? Почему он у вас? -Я всё расскажу вам на месте. Когда Сергей выходит, Максим делает то, что его голова просит уже час: встает и подходит к столу с таблетками. Но видимо, Сергей не стал ему сильнее доверять, потому что после его ухода в кабинете сразу появляется Лев. Максим замирает, они встречаются глазами. -Это обезболивающие, я уже говорил. Мне очень нужно, - говорит Максим. -Ага, положи на место. -Я не вру. Мне реально плохо, - пытается парень. Лев замечает аптечку в кресле. -Я дам тебе обезболивающие. -Сука, - шепчет Максим и отходит от стола. Одна таблетка все-таки остается лежать у него в кармане спортивок. -Что ты сказал? Лев делает шаг к нему, и Максим вспоминает, что не все этом кабинете ведут себя с ним как Царевский. -Ничего, - хмуро бросает он и садится обратно на стул. Спецназовец проходит мимо него и дает ему подзатыльник. Максу приходится стерпеть это. Мужчина копается в аптечке, а потом протягивает ему блистер таблеток. Макс кивает, шумно расковыривает две штуки, вынимает одну, а вторую незаметно достает из кармана. Лев сидит в кресле и особо не вглядывается в парня. Максим спокойно закидывается и закрывает глаза. Если все так уже оборачивается, надо быть хотя бы спокойным. Он не задумывается над тем, можно ли было миксовать две этих таблетки. Льва не удивляет, когда глаза Чернецкого становятся стеклянными, а голова запрокидывается назад. Но когда тот начинает дергаться, а изо рта появляется пена, мужчина вскакивает, рывком кладет его на пол на бок и кидается к двери. Там он сталкивается с Сергеем, и Царевский видит все без слов. -Скорую? – спрашивает Лев. -Нет, я довезу быстрей. Отнеси его в машину. Это началось просто так? -Он выпил обезбол. -Чёрт... Лев подхватывает отъезжающего парня на руки и бегом несет вниз к машине. Сергей хватает ключи и спешит за ним. В машине он садится сзади и кладет Максима себе головой на колени боком, чтобы тот не задохнулся. У Льва в машине есть мигалка, и это существенно помогает им ускориться на трассе. -Серёг, личный вопрос можно? – Лев не отрывает глаз от дороги, только на секунду глядит в зеркало на Царевского, который обеспокоенно гладит Максима по голове. -М? -У тебя какие-то чувства особые к этому пацану? Лев в курсе Сергеиной ориентации. Они старые друзья, еще со времен службы в полиции, и скрывать такое от близкого друга Сергей бы не смог. И хотя Лев довольно грубый и старомодный мужик – и был таким в молодости – Сергея он уважает безгранично и такой фактор как любовь к парням не может помешать их дружбе. Но все-таки они стараются не говорить об этом. -Нет. Как минимум не те, что ты имеешь в виду. -А чем он такой особенный? Царевский не знает, что ответить. Но в этот момент Чернецкий начинает кашлять и дергаться, и Сергей переключается на него. -Тихо, лежи, лежи, - он не дает ему подняться. Максим в ужасе хватается за ногу Сергея и смотрит перед собой распахнутыми глазами дыша, как загнанная лошадь. -Сергей!.. – хрипит он и оглядывается вверх на мужчину. -Я тут, всё в порядке, тебе сейчас помогут, дыши ровно, - Сергей гладит его по голове и ликует в душе, что парень очнулся. – Что произошло в кабинете? Чернецкий напуган: он все еще сжимает пальцами колено мужчины, все еще не может отдышаться и сфокусировать свой взгляд на чем-то. Поэтому он отвечает честно: -Я таблетку взял со стола и выпил. И обезболивающие выпил вместе с ней. Лев смотрит на него через зеркало: -Вот же крысёныш. Наркоманы врать не стесняются. -Ты не знал, что такое может произойти? – спрашивает Сергей. Максим выравнивает дыхание и нерешительно замирает. Лев смотрит на него удивленно. -Знал? – спрашивает и он. Максим ничего не отвечает и прячет лицо в коленке Сергея. -Мозгов нет? – продолжает злой Лев. – Зачем рисковать так? -Лёв, - вместо Максима отвечает Сергей, который все понял. – Он не рисковал. Он этого и хотел. Мужчина поднимает брови и встречает глазами с Сергеем в зеркале. -Хотел чего? А потом он – не встречавший пока людей, которые активно хотят выпилиться – тоже понимает. -А, - коротко говорит он и замолкает. В машине становится тихо, и Максим жалеет, что он все-таки пришел в себя. -Я позвонил Стасу, - говорит Сергей. -Он приедет? – тихо спрашивает Максим. -Конечно. Он очень испугался за тебя. -Спасибо, - шепчет парень и закрывает глаза. Когда они подъезжают к больнице, Максим утверждает, что способен идти сам, но выйдя из авто, сразу же падает на колени. Голова кружится как бешенная, а тело, шокированное всей химией, которую он в него запихнул, отказывается подчиняться мозгу. Максима увозят на каталке, а Сергей идет к знакомому врачу больницы, которой он однажды привез вот так Антона Громова. Первое, что говорит женщина, увидев Максима: -А я знаю его. Моя дочка его обожает. Пишет ему в инстаграме. А ей 13. -Думаю, твоей дочке ее кумир сейчас бы не понравился, - Сергей смотрит на полуотъехавшего Максима в кресле. -Наркотики? – сразу понимает врач. -Да. Я пришлю сюда человека, чтобы следил за ним. Здесь Максим долго не задержится, но на всякий случай, от него можно ожидать. Еще он бывает агрессивным и теряет контроль. Не хочу твоим врачам проблемы устраивать, поэтому мой человек будет за ним следить. Врач качает головой. -А на фотографиях такой... неприкасаемый. Она замечает след от иглы на руке и ахает: -Боже, героин? -Нет, никаких тяжелых наркотиков. Он под таблетками. Лер, нужно ехать, - он прощается с женщиной и возвращается к машине Льва. На стоянке он видит Стаса, выходящего из своей машины: парень в брюках и рубашке, такой серьёзный со своим бесконечным ростом и бессменными очками. Он не выглядит взволнованным: скорее состредоточенным. -Стас, - мужчина подходит к нему и протягивает руку. Стас жмет ее, немного растерявшись. -Здравствуйте. А где Максим? -Идемте наверх. Он в безопасности уже. Они поднимаются в кабинет к Сергею, и Стасу в глаза сразу бросаются наркотики на столе. -Это его? -Да. -Так много... – Стас подходит к столу. – А где сам Максим? – повторяет он. -Мы отвезли его в больницу. Он переборщил. Жуков выдыхает, садится на стул и несколько секунд собирается с мыслями. -Стас, это не самая приятная тема, но... – начинает Сергей, тоже сев в кресло, но Стас останавливает его вежливым жестом. -Сергей, я знаю, о чем мы будем говорить. Позволите мне сказать первым? Царевский немного удивляется такому повороту: парень выглядит собранным и серьёзным, не паникует, не показывает эмоции. -Пожалуйста, - кивает Сергей. Стас явно знаком с дипломатией. -Моя профессия – журналист. Моя официальная профессия. На самом деле я работаю с информацией, во всех возможных видах и всеми возможными способами. Вы никогда про меня не слышали, как и большинство тех, про кого я знаю больше, чем они рассказывают своим матерям, - Стас говорит спокойно, иногда посматривая на Сергея. – Вы, как никто другой, понимаете ценность информации. Я хорошо зарабатывают на этом, я далеко не худший в своем деле, но я готов сотрудничать с вами pro bono, если Максим получит за это, - Стас смотрит на наркотики на столе, - условный срок. Царевский молчит, рассматривая парня напротив себя. Жуков, не дождавшись ответа, добавляет: -Я заметил, конечно, что вы не любитель ненасильственных методов. В этом случае все мои возможности будут на стороне Максима. Царевский не ожидал ультиматума. И его это радует. Он хмыкает, встает и открывает окно в кабинете, впуская теплый весенний ветер внутрь. -Стас, честно говоря, я хотел с вами поговорить, потому что сомневался в вас. Сомневался в том, насколько вы серьёзно относитесь к Максиму. Но теперь у меня нет вопросов, - он садится обратно. – Мне очень нравится ваше предложение. Но в нем нет нужды. Мы договорились с Максимом, что он добровольно пройдет реабилитацию, а дальше будет у меня на учете. Жуков молчит, озадаченный, но быстро берет себя в руки: -Реабилитацию? -Да, рехаб на его или ваш выбор. Жуков усмехается: -Я знаком с правом. Максим не может отделаться реабилитацией от этого, он не настолько неадекватный... -Каким вы видели его последний раз? – недовольно перебивает его Сергей. – Трезвым? Соображающим? Немного злым на вас из-за какой-то ссоры? Расскажите мне, какой он с вами? -Он никогда не упортреблял при мне. -Практически каждый раз, когда я сталкиваюсь с Максимом – он сумасшедший. Он не говорил вам, что обещал мне сходить к психологу? -Нет. Мне кажется, дело не только в нем. Каждый раз, когда вы сталкиваетесь с Максимом – он уходит с синяками. Я не удивлен, что он так на вас реагирует. -На чьей вы стороне сейчас? – не сдерживается Сергей. -Я пытаюсь найти подвох, во-первых. А во-вторых, мне кажется, что Максиму это не нужно, вы делаете из него больного. -Стас, в ту ночь, когда мы ловили стрелка, Максим приставил пистолет к своему подбородку, и я не знаю, что случилось бы, если б я его не отобрал. До этого он сказал, что «выгодней было бы, чтоб его убили». Он еще не оправился после смерти своего отца, я вижу это. Дальше: каждую проблему он встречает вспышкой ярости: разбивает кому-то лицо или какое-нибудь стекло рядом. Это вы видели. Если эта проблема вне его контроля – панической атакой. Еще один вариант его борьбы со стрессом я вам рассказывать не буду. Жуков не сводит глаз с мужчины. -Может, вам повезло больше, но я не видел, чтоб у него было одно и то же настроение в течение 15 минут. Он не умеет контролировать свою агрессию и часто теряет голову. Он чуть не проглотил смертельную дозу таблеток, лишь бы я их не получил. Как вы расстались? -Мы... мы поссорились, потому что я назвал его «сладкий» на людях. -Угу, - кивает Сергей. – Не знаю ход его мыслей, но вы хотели знать, что произошло: Лев нашел его в квартире с иглой у вены. Уже под веществами. С бритой головой, потом что, цитирую «это сделает его меньше похожим на гея», полностью разбитым окном и разодранной рукой. Ему повезло, что он не потерял слишком много крови. У него дома отдельный ящик для этого дерьма, - Сергей кивает на наркотики. – Я рассказал ему, что его ждет. После этого он стащил таблетку со стола и выпил ее вместе с обезболивающим, зная, к чему это может привести. И он был к этому готов. Мне кажется, он не ожидал очнуться. Жуков теряет свое серьёзное лицо. Он снимает очки и трет глаза. -Господи, это всё правда? Почему он такой? -Каждый справляется с бедами своим способом. Максим выбрал саморазрушение. Которое привело его к депрессии. -Он хотел выстрелить себе в голову? Царевский смотрит на Стаса, потом выходит и приносит ему стакан воды. -Я рад, что с вами он совсем другой. Значит, вы спасаете его. Стас делает глоток и ставит стакан на стол. -Я думал, он просто грубый и невоспитанный. И у него гомофобные убеждения, которые мешают ему жить. Теперь я понимаю, почему он доверяет вам. Царевский кивает и садится в кресло. -Значит, вернемся к вопросу рехаба? -Я могу узнать, почему вы берете это на себя? -Я собираюсь переложить это на вас. -У вас есть какие-то свои мотивы? -Мои мотивы пускай останутся при мне. О них мы поговорим лично с Максимом, когда он поправится. -Он в курсе этого? -Да. Давайте перейдем к сути. Выбрав даже самый приятный для Максима рехаб, за ним надо будет следить как минимум первый месяц. Он еще не смирился с идеей, что ему нужна помощь, поэтому может произойти что угодно. Семьи у Максима нет... -Совсем никого? – удивляется Стас. -Я думал, вы знаете всё про всех. -Я не копаю под своих парней, - качает головой Стас. -Нет, год назад умер его отец, мать при родах, никаких теть-дядь-братьев-сестер нет, с бабушками-дедушками контактов нет тоже. Друзья у Максима сомнительные, скорее всего, разделяющие его ценности. Меня, конечно, смущает, как мало вы с ним знакомы и то, что вы знаете только одну его сторону... Но я вижу, что вы серьёзный человек. -А вы знаете обе его стороны? – вежливо и без вызова в голосе спрашивает Стас. Он устраивается на стуле немного расслабленней и изучает Царевского глазами. Мужчина поднимает на него взгляд. -Я понимаю, о чем вы спрашиваете. Между мной и Максимом ничего нет. Я не видел его таким, каким видите вы. Но я знаю, что он может быть спокойным и добрым, когда не погружен в свои беды. -Почему он с вами на «ты»? Царевский хмыкает. -Он невоспитанный. Серей видит, что Жукова его ответы не особо удовлетворяют. -Стас, если вы знаете эту информацию про меня, то вы должны быть в курсе, что у меня есть партнер. -Я в курсе, - хмурится Жуков. – Я думаю не об этом. -Вы думаете о том, что Максим, оказывается, не тот человек, которого вы вроде бы знали? -В этом роде. -Что ж, если вы сомневаетесь, никто вас заставлять не будет, я займусь этим сам. -Я не сомневаюсь, - качает головой Стас. – Но как бы хотел сам Максим? Царевский молчит немного. -Максим однозначно хотел бы, что вы с ним рядом были вы. -Вы уверены? Он не любит показывать мне свои слабости. -Сделайте вид, что вы о них не знаете. Дайте ему свою поддержку авансом. Сделайте вид, что он уже в порядке. Если он с вами адекватный, значит вы сами действуете на него как реабилитация. Ему будет очень важно, что вы поддерживаете эту идею. Стас пьет воду, отодвигает стакан и придвигается ближе к столу. -Хорошо. Вернемся к рехабам. Я не знаю про них ничего. Царевский смотрит на Стаса и ему кажется, что у Чернецкого наступила белая полоса в жизни.