Два блондина в одной камере или «это слишком!»

Слуги потрудились на славу: зал сверкал чистотой и красовался своим «нарядом». Столики на тонких ножках держали на себе пока пустующие бокалы, два трона в конце зала – один побольше – блестели красотой незнакомого драгоценного камня, отдаленно напоминающего мрамор. В пол можно было смотреться как в зеркало. Я обвела взглядом присутствующих – все нарядные, счастливые. Седрика с Фобосом не было. Мы с Эрлин вошли в зал первыми, Эбигайл пряталась за небольшой дверцей за нами. - Не хочу отдавать её за этого изверга, – прошептала рядом со мной Эрлин. Я поворачиваю голову и несколько секунд молча смотрю на неё. Фобос, конечно, не подходит под описание хорошего парня, но тиранить почем зря ему нет резона. - Не волнуйся, Эбигайл сможет дать ему отпор, – улыбаюсь я и натыкаюсь взглядом на две вошедшие фигуры. Внутри что-то ухает, потому что я цепляюсь взглядом за длинные светлые волосы и улыбку, от которой сводит скулы. Седрик о чем-то говорит с Фобосом, и они оба кажутся такими красивыми и непривычно весёлыми, что всё это кажется очередной ловушкой. Мужчины одеты в красивые костюмы, не смокинги, разумеется, но, по мне, они сидят ничуть не хуже. Вокруг князя наверняка магический морок, потому что выглядит он необычайно молодо. Лисьи глаза блестят задором, но, зная, как они могут опасно чернеть, ты думаешь, что он не в себе. У Седрика кофта должна застегиваться под самое горло, но он нарочно расстегивает две верхние застежки, заставляя её небрежно висеть – и я думаю, что так даже лучше. Он вынуждает себя улыбаться, но в то же время по привычке ощупывает каждого в этом зале так тщательно, будто в следующую минуту кто-то из них может всадить в него нож. Мажет по мне безразличным взглядом, но затем, удивленно вскидывая светлые брови, возвращается и сканирует с головы до ног, заставляя меня краснеть. Я поспешно отворачиваюсь к Эрлин и начинаю щебетать что-то глупое, чувствуя на себе пристальный взгляд. Девушка непонимающие смотрит на меня, затем поворачивает голову, видит оборотня и смеется. - Вы чертовски забавные, ребята. Священник и одновременно кто-то вроде тамады призывает всех к тишине, толкает речь. Фобос напряженно замирает, сводит брови у переносицы и ждет. «Ведущий» объявляет невесту. Дверца сзади со скрипом открывается, из темноты поблескивают зеленые глаза и белеет свадебный наряд. Гости окончательно замолкают и пытаются что-то усмотреть за нашими спинами. Мы с Эрлин, не сговариваясь, отходим в стороны, давая принцессе проход. Она вздергивает подбородок и шагает в зал. Кошачьей походкой проходит мимо замеревших людей, растягивает тонкие губы в счастливой улыбке и уверенно идет к возвышению, на котором стоят троны. Я заинтересованно смотрю на реакцию нашего князя: у него дергается кадык, зрачок затапливает радужку глаза, а губы чуть приоткрываются. Такой уязвимый и… милый. Священник называет его полное имя и выжидающе смотрит на него. Фобос, спустя целую вечность, трогается с места и, ничем не хуже будущей жены, проплывает мимо гостей. Под заунывный бубнеж священнослужителя любуюсь парой у возвышения. Что бы кто ни говорил, они прекрасно смотрятся вместе. Эбигайл смотрит на князя дерзко, он, будто игнорируя этот взгляд, смотрит на её волосы, затем на выглядывающие острые ключицы. - Спина слишком открыта, – принцесса это читает скорее по губам, нежели слышит. - Но тебе же нравится, – фиолетовые глаза мужчины чуть щурятся, что можно расценить по-разному, но затем он довольно хмыкает и переводит взгляд на священника. Я разглаживаю и так прямую юбку, пытаясь занять себя чем-нибудь. Видимо, перечисление всех титулов этих ребят займет огромное количество времени. - Прекрасно выглядишь, - раздается где-то слева. Замечаю зажатые в мужских руках бокалы с блеснувшим коричневым содержимым и выпрямляюсь, жалея, что Эрлин отошла вперед, чтобы получше всё рассмотреть. - Спасибо, – это звучит куда менее уверенно, чем я хотела показать. Сталкиваемся взглядами, отчего сердце в груди делает сальто, а затем скорее чувствую, чем вижу, как оборотень протягивает мне один из бокалов. - Держи. - Я не пью. - Ты обидишь молодую чету этим, – с таким непоколебимым знанием, что я возьму, что у меня моментально пересыхает в горле. Я опускаю голову и смотрю на длинные бледные пальцы с выдающимися костяшками. Затем протягиваю руку и, стараясь не задеть их, принимаю бокал. Седрик удовлетворенно кивает и поворачивает голову, следя за церемонией. Я следую его примеру. - Можете закрепить ваш союз поцелуем, – наконец, говорит священник. Эбигайл, которая, кажется, случайно заснула, вскидывается и задирает голову. Фобос, без особенной нежности, непременно бывающей у настоящих женихов, поддевает указательным и большим пальцами её подбородок и смотрит в глаза девушки. А затем, резко подавшись вперед, целует её. У меня расплавляется лава в животе. Поцелуй нельзя было назвать страстным или нежным, но и «пустым», как я его называю, этот поцелуй не был. Он был безоговорочно красивым и желанным. Да, то самое слово. Потому что Эбигайл сама раскрывает губы, позволяя князю углубить поцелуй, а тот кладет свою руку на её обнаженную спину, и я вижу, как она вздрагивает. - Чего обмерла? Пей, – я действительно замерла, зачарованная этим зрелищем, и почти упустила момент, когда должна выпить за молодоженов. Не отрывая взгляда, поднимаю бокал и маленькими глотками осушаю его, жмурясь и морща нос. Седрик не меняется в лице, выпивая все одним глотком. Я мотаю головой, когда алкоголь незамедлительно бьет в голову. По гортани течет приятное тепло, и на языке остается горькое послевкусие. - Фух… - выдыхаю я и смотрю мутнеющим взглядом на гостей. - Слишком крепко для тебя, да? – киваю в ответ. - Танцы мне заказаны. И мы стояли у стены, пока гости кружились в танцах. Слуги благоразумно отодвинули столики, освобождая место. Бал начали, по традиции, жених с невестой, точнее, муж с женой. На пальцах посверкивали дорогой работы кольца. Разум твердил, что это элементарная сделка, но ничего поделать с собой я не могла и любовалась парой. - Можно пригласить очаровательную даму на танец? Фабиан. Отрываюсь от разглядывания своего далеко не идеального маникюра и извиняюще смотрю на него. - Я себя неважно чувствую. Извините. Мне протягивают широкую ладонь. - А если я попрошу еще раз? Я теряюсь от настойчивости. Обижать его совсем не хочется, но и танцевать я не пойду. Я открываю рот, но меня грубо перебивают. - Кажется, она сказала, что не пойдет танцевать, – блондин вертит в руках очередной бокал. Повисает неловкая пауза. Я чувствую, как у меня начинают пылать уши, будто меня за что-то отчитали. Фабиан и Седрик взаимно недобро смотрят друг на друга, и я боюсь, что начнется перепалка, не ведущая ни к чему хорошему. Но гостя из зала кто-то зовет, и он спешит убраться, не забыв раскланяться мне и бросить свирепый взгляд на оборотня. Я пристально смотрю на него, но не отмечаю никаких признаков опьянения. - Не бойся. Я бы не кинулся его бить. Хотя он мне не нравится. Очень, – чеканит каждое слово, подтверждая мою догадку, что он трезв как стеклышко. Делает долгий глоток. - Ты не пьян, – насмешливо смотрит на меня сверху вниз. - Оборотни не пьянеют, – осушает бокал и со стуком ставит его на ближайший столик. – Пойдем. - Но ведь… Они могут обидеться… - тушуюсь я. Это действительно неприлично по отношению к Фобосу и Эбигайл. Однако, как я вижу, им вроде нет дела до кого-либо в этом зале. Тем более, до нас. Оборотень пожимает плечами и уже отворачивается, чтобы уйти, но я бросаюсь за ним. Мы молча идем пустующими и темными коридорами, и я не отрываю взгляда от каменных плит под ногами. Мне приятно думать, что он так заступился за меня на балу, но это было резко и грубо. Он просто искал повод насолить Фабиану. Понятия не имею почему, но тот его выводит из себя. Мы останавливаемся у моей спальни. Я не замечаю, как тормозит мужчина, и едва не налетаю на него, неловко ойкая. - Извини. Спокойной ночи, – аккуратно обхожу его и тяну за ручку. - Ты хотела с ним танцевать на самом деле? – меня прошивает насквозь, потому что у него такой голос… - Я, возможно, был виноват, не пустив тебя. Извини. Я стою к нему спиной и улыбаюсь как последняя дура. - Нет, я действительно не хотела танцевать, – я разворачиваюсь к нему и прижимаюсь спиной к двери. Контролировать эмоции сложно, поэтому он не может не замечать, как я улыбаюсь и как сверкают у меня глаза. Счастье распирает меня настолько, что я не замечаю что-то странное в его взгляде. Позже я пойму, что это была теплота. Мы смотрим некоторое время друг на друга, и оба не хотим уходить. Я как-то ласково думаю, что с распущенными волосами ему лучше. В большие коридорные окна крысится полная луна, поэтому вокруг светло как днем. Мои рукава переливаются и блестят, и Седрик не может оторвать взгляд от этого зрелища. - Ты сегодня отлично выглядишь, – голос негромкий, с легкой хрипотцой, которая иногда прорывается у него. Я закусываю нижнюю губу и отвожу глаза, потому что, кажется, я готова расплакаться от счастья. - Ты уже говорил. - Я знаю, – прочищает горло и смотрит в сторону, в темноту коридора. – Спокойной ночи. - Спокойной… - опускаю голову, сжимая ладонями рельефную ручку. Седрик, взглянув последний раз, идет дальше и исчезает в своей комнате. Перевожу дух и захожу в комнату. Не переставая улыбаться, вынимаю красивые шпильки, распуская волосы, переодеваюсь в простую ночнушку и падаю на кровать, раскинув руки и ноги. Бездумно гляжу в потолок, прокручивая слова и взгляды в голове снова и снова. Господи, как хорошо.