Вечер следующего дня.
-Раз, неудачница! Два, неудачница, три, неудачница!
Кхм, это я пресс качаю. Просто вчерашняя физ-ра произвела на меня очень сильное впечатление, и я решила исправлять свой висящий животик и плоскую пятую точку. Ох уж эти национальные особенности. Как итог: я в серой майке-алкоголичке и в розовых трусиках с милыми желтыми цыплятами пытаюсь поднимать свое туловище. Честно, жалкое зрелище, но за годик-другой я это исправлю. Следующей пыточной позой стала боковая планка. С которой я грохнулась и хорошенько приложилась носом. Нет, к такому я еще не готова.
А? Что это у меня из носа течет? Мда, победитель по жизни. Иду в ванную, промываю нос и ощупываю его на предмет переломов. Не, не сломан, и на том спасибо. Не стоит пока такой акробатикой заниматься.
- Тсуна-чан, у тебя там все в порядке? - Похоже она услышала грохот.
- Да, мам, все хорошо, просто я учебники уронила. - Снизу послышалась тихая речь на тему " Какая у меня Тсуна-чан хорошая, за книжки взялась".
Ладно, закончим на сегодня с упражнениями, иначе что-нибудь да сломаю. Вообще, передо мной встала одна проблемка: эта Тсуна не ходила ни на один кружок или секцию, а я хочу везде, но везде не получится. Пока что из всего списка остались плавание, укрепляющее все тело, легкая атлетика, которую я просто обожаю, кендо - мечта детства, стрельба из лука, обожаемая каллиграфия, фигурное катание, танцы, музыкальный клуб, волейбол, футбол, бейсбол, бокс, кулинарный и литературный клубы, клуб любителей походов и гимнастика, и как это все успеть? И пустят ли меня? А, к черту все, попробую сходить в каждый клуб, и будь, что будет!
День первый: плавание.
Как выяснилось, та девчонка, которую я напугала туалетом, состоит в школьной сборной по плаванию, и она согласилась отвести меня туда и все показать. Так что сейчас я стою в темно-синем школьном купальнике, обтягивающем мой животик, и жду разрешения залезть в бассейн. Юки-сенсей, молоденькая брюнетка с типичной японской внешностью, оказалась очень веселой и с радостью согласилась дать мне шанс попробовать себя в плавании.
- Вторая группа, заходите, - о, это мы.
И начался ад. Мы кувыркались в воде, делая "медузу", проплыли вдоль и поперек, наверное, тысячу кругов, занимались водной гимнастикой и лишь в конце нам дали расслабленно поплавать на спине.
- Хаха, Тсуна-чан, ты так старалась! Как себя чувствуешь? - Сенсей.
- Словно мешки в порту разгружала...
Чёрт, ненавижу, что я, когда устаю, начинаю грубить. Теперь она на меня странно смотрит. На меня теперь все странно смотрят. Азаха, они такие смешные в одинаковых купальниках, облепивших головы шапочках и с круглыми глазами. Надеюсь, я не так смешно выгляжу.
- Хах, странный у тебя юмор, - мне кажется, или у нее бровь дергается? - Так, вторая группа, построились!
- Спасибо за урок, Юки-сенсей! - Крикнули мы хором и поплелись в раздевалку.
После этой чудо-комнаты я кое-как дошла домой и уснула мертвым сном.
День второй: каллиграфия и литературный клуб.
- Тсуна-чан, Тсуна, Тсунаеши, просыпайся! Ты проспала, перетрудилась вчера, и я решила дать тебе выспаться, - мм, какой приятный голос, кто это?
- Ох, чёрт, сколько времени!
- Половина девятого.
Больше не слушая маму, я с кряхтениями и охами пошла в ванную. И обомлела. Что это? Не важно, просто умоюсь и расчешусь. Школьная форма была уже бережно выглажена и сложена на стуле. Надеваю ее и лечу вниз, хватая тост в зубы и бенто в сумку. А, все равно уже девять, опаздала! Здесь с этим строго, могут и наказать, и отчитать, и родителям сообщить. Кстати о родителях! Где мой отец, или его вообще нет? Но я видела их совместные фото, а раз Нана их не убрала, значит он просто где-то не здесь. Но развить дальше эту мысль мне не дали:
- Камикорос, травоядное! Ты нарушаешь дисциплину своим опозданием!
- А сам-то почему не на уроке!
- Камикорос!
И этот ненормальный тип помчался на меня с какими-то полицейскими палками, только металлическими. Я, как разумный человек, рванула от него в направлении школы. Чёрт! И как у него пиджак только не слетает!
Похоже, это мой день! Этот парень меня не догнал, хотя желание опаздывать отбил напрочь. Мне бы в прошлом такого "стража". В кавычках, потому что он максимум на два года меня старше, то есть по сути ребенок с пухленькими щечками и большими серыми глазами.
- Савада, причина опоздания!
- Прошу прощения! Я проспала, - к концу фразы мой голос становился все тише, пока совсем не исчез.
- Останешься после уроков и уберешь класс!
- Хай, Новаки-сенсей.
- Садись, у нас тест.
Оу, тест - это хорошо. Быстро напишу: смогу выучить стих. Что тут у нас? Употребление именных приставок. Легкотня!
***
На большой перемене ко мне подошла Юи, связанная с туалетом. Она, как оказалось, хорошая девчонка, просто попавшая в плохую компанию, а теперь она исправляется. Видимо сильно напугалась.
- Привет, Тсуна-сан, можно я с тобой пообедаю?
- Конечно, Юи-чан!
Она смирно сидела рядом и ела, но ее явно что-то мучило. Я же, повинуясь решительному настроению, не проходившему с Того утра, спросила в лоб:
- Ты что-то хочешь спросить?
- А? - Она аж вздрогнула и встала на ноги, - д~да, Тсуна-сан, разреши помочь тебе с уборкой!
- Ну, если тебе не трудно, - тогда и в клуб сходить успею.
Мы быстро покончили с обедом и просто сидели молча на траве. По поляне бегали дети, парни играли в бейсбол, а чуть дальше - в футбол. Все веселились, радовались жизни, а я смотрела на ясное голубое небо. На столько голубое, что рябило в глазах, а на горизонте оно становилось белым. Я совершенно не обращала внимания на слезы: это не имело значения. Эта странная страсть к небу и природе в целом всегда приследовала меня. Одноклассники смотрели на мою утреннюю улыбку до ушей с непониманием. Ха, они просто не обращают внимания на эту невероятную красоту. Ты идешь по дороге, а вокруг деревья, сияющие в свете солнца, поющие птицы, яркие лучи, освещающие все вокруг. Тишина. Сердце щимит от красоты...
- Тсуна-сан! Тсуна-сан! Скоро урок начнется, нужно успеть, а то от Хибари-сана может попасть, - это второй раз за день, когда мои философские мысли перебивают.
- Да, Юи-чан, пойдём, я задумалась, - а она мне даже не мешала, - а Хибари... это тот "страж"?
- Ты чего? Хибари Кея, глава дисциплинарного комитета!
</center>***</center>
После занятий и уборки Юи побежала в больницу, а зачем, не сказала. Может, она из-за этого так резко изменилась? Ну, ладно. Сейчас я иду по направлению к клубу каллиграфии. Интересно, как там?
Я остановилась в нерешительности у двери, но, выдохнув, тихонько приоткрыла дверь в тихое светлое помещение. На меня сразу набросился целый букет ароматов: запах свежей древесины (эту полубеседку построили для них недавно), рисовой бумаги, цветов и пропитавший это место дух чернил. На полу сидело несколько человек, они старательно выводили иероглифы, нависая над листами. В этом помещении словно остановилось время, а в воздухе виталао умиротворение.
- Добрый день, я Такаши-сенсей, Вы что-то хотели или?
- Добрый день, я Савада Тсунаеши, и, - я замялась, подбирая слова. - я бы хотела поучиться у Вас каллиграфии.
- Двери этого места открыты для каждого, - у него невероятно спокойный голос, - проходи и садись, я сейчас принесу тебе все необходимое.
- Хай.
Он куда-то вышел, а вернулся уже с кистью, чернилами, листами рисовой бумаги и учебником. Урок проходил неспешно, никто не мешал и не отвлекал, я была счастлива. До тех пор пока не обратила внимание на своего соседа. Им оказался тот самый Хибари-сан, или "Камикорос! Травоядное". Нет, сегодня я морально не готова к этой встрече, так что позорно сбежала, спросив время следующего занятия.
***
Страху то натерпелась, хотя он на меня даже не взглянул. Хорошо, теперь зайду в литературный клуб. Они, на сколько я знаю, последними обычно уходят. Вот и этот кабинет, открываю дверь и тихо здороваюсь:
- Здравствуйте, я Савада Тсунаеши, можно мне к вам?
- М? Никчемная Тсуна? - Это мой одноклассник, имя которого я еще не запомнила, - ну, проходи.
Я неловко прошла к книжному стелажу и взяла книгу, которую читали все здесь сидящие. Это была довольно взрослая книжка Дж. Оруэлла "1984". Она вообще не детская, ну, ладно, перечитаю, освежу память.
Шикарное место. Мы просто прочитали несколько глав и обсудили их смысл, и, что удивительно, они говорили все верно. А тот мой одноклассник, Йорой, стал как-то уважительнее смотреть на меня, хоть я и по большей части молчала, стесняясь незнакомцев.
А сейчас я иду домой и смотрю на закат. Это был великолепный день.
