***
— Не напрягай так руку. — Сасори перехватил мое запястье, заставляя прервать технику. Маленький с мою ладонь человечек упал на стол больше не поддерживаемый нитями чакры. После того как руки зажили окончательно, дела пошли значительно лучше. Нити формировались значительно легче, но до Сасори мне было до сих пор как до Луны. Эх. А с чего я решил, что все будет так просто? Заставлять двигаться даже такую маленькую куклу оказалось тяжело. И то она двигалась, так, как будто ее только и оставалось добить, чтобы не мучилась бедняжка. Это Наруто сделал такое предположение. За что и огреб от меня. Ибо нефиг. Но прогресс был пускай и медленный, но был. А почти через три месяца я смог управлять марионеткой размером с человека. Коряво конечно. Хотя я оправдывал себя тем, что управление такой марионеткой довольно сложный процесс. И ведь действительно сложный. Нужно не просто контролировать руки-ноги, но еще и заставлять ее делать какие-то сложные движения вроде прыжков, уворотов и блоков. А дальше последовало долгое и муторное оттачивание навыков до автоматизма. Постепенно получилось уменьшить количество нитей до двух. Марионетку кстати мне великодушно подарил Сасори. Сказав перед этим, что я запарюсь свою собственную делать. Ну, собственно говоря, так и живем.***
Три дня назад был экзамен на джонина. От экзамена на чунина он отличался разве что тем, что письменный тест был настоящим. И беганий по лесу не было. В этот раз экзамен я сдавал в одиночку. Ну не считая Ино. Наруто и Хината дружно решили, что им это пока ненужно. Из тестовых заданий я смог решить почти все. Дальше были бои. В противники мне достался парень, специализирующийся на гендзюцу, так что можно сказать, что победа не стоила НИ-ЧЕ-ГО. Я даже расстроился. Я два года всякие техники учил, тренировался не покладая рук, а в итоге победил, развеяв иллюзию с помощью шарингана! Вот вообще нихера не честно! Ино к слову тоже была разочарованна своим противником. Точнее противницей. Девушка была бойцом ближнего боя и на нее не действовали гендзюцу, но против техники захвата разума это помогло плохо, проще говоря, вообще не помогло. Так что сидели мы вечером после экзамена и заедали стресс, попутно матеря новую Хокаге. Стала ей, кстати, Цунаде Сенджу два месяца назад. От канона ее поведение отличалось мало. Вот как человек может, будучи медиком, столько бухать? Пару раз, возвращаясь с тренировки, наблюдал, как ее вытаскивают из бара вдрызг пьяную. Неприятное, я скажу, зрелище.***
И что я забыл в этом дурдоме? А, точно, я же здесь живу. За столом сидит напряженный Джирая и сверлит взглядом развалившегося на диванчике Орочимару жующего пироженку. А тот еще и издевательски машет ему ручкой перед тем как чаю отпить. Но обо всем по порядку. Через неделю после экзамена ко мне заявился Орочимару. И, пожалуй, он единственный человек, который не пытался выломать дверь. Цивилизованно так позвонил в звонок, вытер ноги о коврик, поржал с отпечатка на двери в форме ноги. Поздоровался с Хинатой и Наруто и плюхнулся на диван. Как оказалось руководство деревни не потеряло надежды образумить меня и отговорить от перебазирования в Ото. Ну, они думают, что я буду учеником Змеиного Санина, а про отлов Обито никто ни гугу. Ну, точнее про то, что я в этой заварушке участвую. Так вот, меня решили еще раз попробовать отговорить. Кандидатуру отговорщика, конечно, выбрали престранную. И вот сидим мы на кухне с Орочимару-саном… Как вдруг слышу что мою дверь все-таки выламывают. Я всерьез задумываюсь о покупке стальной двери. Убийцей дверей оказался Джирайя. И начался дурдом. Сначала мне устроили разнос. И нет, вовсе не потому, что у меня на кухне обнаружился Змеиный Санин. Хотя и из-за него тоже. А все почему? Потому что Орочимару — Зло. Инфа 100%. Ну, думаю, будь Орочимару-сан концентрированным злом во плоти Евгений бы не полез к нему на ручки. Хотя кто знает… В общем Джирая старательно капал на мозги. Особенно налегал на недопустимость походов куда-либо с Орочимару. Вот вообще нельзя-нельзя! Что в присутствии самого Змеиного Санина выглядело даже забавным. Решил приколоться. Но Наруто успевает первым. — Неужто, Орочимару-сан извращенец, любящий маленьких мальчиков? — Делает страшные глаза. Орочимару весело фыркает. Джирая давится чаем. Хехе, сказал гадость — сердцу радость. Но хорошую шутку грех не поддержать. Поворачиваюсь к Орочимару. — Орочимару-сан, вы извращенец? Учтите, если что я буду сопротивляться. — Грозно трясу пустой туркой для кофе. Задумчиво смотрю на свое оружие, на Санина, снова на турку. — Я буду очень громко сопротивляться. Джирая опять давится. — И вообще. — Наруто смотрит на Джираю, грозно нахмурив бровки. Где-то за моей спиной пищит от умиления Хината, я с ней полностью солидарен. Это же такое мимимишество. — Извращенцем лучше называть вас. Это же вы вламываетесь в женские купальни? В ответ Жабий Санин начинает толковать о красоте женского тела. Хината кривится. Меня как женщину в прошлом перекашивает. Орочимару-сан закатывает глаза. Потом он начинает говорить что-то о недостатке женского тепла. Я хмыкаю. Когда кто-то говорит, что не хватает женского тепла так и хочется гаркнуть: «— Киньте еще женщин в костер!» В чем я себе и не отказываю. Джирая строит недовольное лицо, Хината и Наруто беззастенчиво ржут. Орочимару отхлебывает чай, стараясь не хихикать. Просто потому что суровым Змеиным Санинам по статусу не положено хихикать. Нужно держать марку! Поэтому он собирается с силами и строит сурово-хладнокровно-безразличное лицо. Я тоже стараюсь не отставать. Прям соревнование похерфейсов какое-то. Наруто и Хината вслед за нами строят пафосно-равнодушные мины. Пожалуй, этот разговор мог бы хорошо закончиться… Если бы Жабий Санин не ляпнул, что он, как крестный Наруто не советует ему общаться с такими личностями как Орочимару… И мной. Жопой чую начало пиздеца. Искрящиеся весельем до этого момента глаза Узумаки заледенели. — Если вы мой крестный, то почему оставили меня? — Вопреки ожиданиям он не кричал, нет, он говорил почти шепотом, но очень отчетливо. Его слова сочились ядом и тихой еле сдерживаемой яростью. Пробрало, кажется, даже Орочимару. — Молчите? Хотя ладно, можете не отвечать… Меня больше интересует, почему вы решили, что имеете право указывать с кем мне общаться, а с кем нет? — Узумаки выдохнул и продолжил говорить уже глухо безэмоционально. — Чтоб вы знали Саске и Хината моя семья, и будь вы хоть три раза моим крестным, по степени значимости и важности вы никогда до них не дорастете. — Узумаки криво улыбается под конец фразы. Джирая немного шокирован, но не настолько, чтобы молчать. — Я думаю что… — Он даже не успевает договорить, Наруто резко обрывает его. — Мне плевать, что вы думаете. А теперь, пожалуйста, засуньте свое мнение к себе в задницу и больше не вытаскивайте его при мне. — У Наруто нервно дергается уголок рта. Подхожу и обнимаю его с одной стороны, Хината обнимает с другой. Джирая, кажется, порядком взбешенный, вылетает из дома. Орочимару, который помог ему вылететь, отряхивает руки и тянется за новой пироженкой. Зову его к нам в обнимашки. — Разве это не семейные объятья, нэ? — Удивляется он, но все-таки откладывает пироженку и обнимает нас, применяя мягкую модификацию тела. — У вас руки будто бы созданы для обнимашек! — Восхищается Хината, активно жамкая Наруто. Мы с Наруто переглядываемся. Только бы она не захотела такие же! Итачи же потом инфаркт хватит!