Вверенный

~       К моменту начала специальной подготовки мы думали, что были готовы. Не физически, но морально – точно. Но это оказалось сложнее, чем надеялись ребята, сложнее, чем думал я. Так, словно нас готовили в роли идеального оружия. ~       - Сегодня мы поговорим о ханбоке. – выдыхает воспитатель Ан с паузой, наблюдая за реакцией старшей группы.       - Ну наконец-то! – хором как один.       - Кто напомнит мне Второе правило? – в воздух взмывают сразу несколько рук. Воспитатель Ан кивает одному из мальчиков, позволяя.       - Второе правило гласит: Хозяин и Вверенный самостоятельно устанавливают уровень своих отношений и закрепляют его ценой ханбока, которая определяет этот уровень.       - Верно. – следует кивок. – Эта традиция, как вы понимаете, сохранилась ещё с основания дома мафии много веков назад и живёт по сей день, как важнейшая часть ритуала Посвящения. Ханбоки Вверенных отличаются от традиционных королевских мужских ханбоков. Ваши ханбоки – смесь самых красивых деталей традиционных мужского и женского, как признак вашего совершенства. – мальчишки восторженно перешептываются, улыбаясь. – Ваш ханбок имеет длинные и широкие рукава, а так же длину вонсама – женского церемониального платья. Так же, как мужское пальто топхо, ваш ханбок запахивается, он так же многослоен, но эти слои сшиты для удобства в один, из-за этого ханбок вполне себе пышный к низу. Старший воспитатель показывал вам свой ханбок, какой вид одежды он вам напоминает?       - Халат. – отзывается Джунмён. – Королевский расшитый богатый халат.       - Тогда, Джунмён-а, может ты расскажешь нам Десятое правило? – воспитатель Ан снисходительно кивает.       - Десятое правило гласит: Вверенный имеет право носить свой ханбок на любые публичные открытые мероприятия мафии в роли выходной одежды. Вверенный имеет право использовать свой ханбок в роли повседневной одежды дома.       - И правда халат. – мальчишки подавляют смешки.       - Это в определённой мере так. – соглашается воспитатель. – Это форма, фасон, длина – они действительно напоминают халат как вид домашней одежды, однако ваши ханбоки сшиты из шёлка Малбери индийского производства – это один из самых лучших и дорогих шелков в мире. Ткани вытканы так, что понизу юбки украшены лилиями отличного от основного цвета. Цвет и цена вашего ханбока объявляет дому мафии о намерениях вашего Хозяина. Чем дороже ханбок, тем ближе Хозяину хотелось бы быть к вам, тем больше он привязался к вам, был вами покорён за синодический месяц. Наши ханбоки передаются из поколения в поколение, они обновляются, совершенствуются. Если ханбок изношен, он утилизируется за исключением детали, которая переходит в новый такого же цвета, узора и типа. Если Вверенный попадает назад в Дом смирения, ханбок забирают, ибо только действующий Вверенный может им обладать. Все ханбоки хранятся в домах смирения в Шелковых комнатах, туда приходят все Хозяева перед процедурой Посвящения, выбирая ханбок для своего Вверенного. Цена ханбока зависит от его возраста и его расцветки. Самые дорогие – однотонные: чёрные, синие, зелёные, красные, сиреневые, розовые, голубые, жёлтые. Они считаются королевскими. А вот цветные – ханбоки, имеющие больше двух цветов, как в однотонных, дешевле – аристократия и знать, так сказать.       - А белых что, не бывает? – интересуется Минхо.       - Слишком маркие. – отвечает Бэкхён и мальчишки поддерживают смехом.       - Белый ханбок во всей стране и в доме мафии в целом лишь один и он является на сегодняшний день самым дорогим и ценным. Он хранится в том Доме смирения, где нынешний национальный Хозяин выбирал своего Вверенного. Этому ханбоку уже более, чем семьсот лет, он каждый раз шьётся и обновляется по выкройкам эпохи Чосон, которые хранятся при нём до сих пор. Единственная деталь, которая собственно и сохранилась так долго – это шелковый пояс.       - И где хранится этот ханбок? На него можно посмотреть? – восторженно выдыхает Джунмён, мальчишки замерли, слушают, пооткрывав рты.       - У нас. – воспитатель Ан улыбается.       - У нас?!       - Да, нынешний национальный Вверенный – наш воспитанник. – объясняет он.       Начинается галдёж, мальчишки переговариваются, с восторгом обсуждая только что полученную информацию.       - Но почему этот ханбок так важен и почему он такой дорогой? Из-за его возраста? – любопытствует Бэкхён.       - Поэтому тоже, второй причиной является то, что белый – цвет королей, и третьей – первый Вверенный, которому он принадлежал в своём первозданном виде. Этот ханбок принадлежал Вверенному, которого впервые на то время Хозяин выбрал в пары. Он и тогда был самым дорогим, сообщая о намерениях Хозяина быть ближе всех к своему Вверенному.       - О. – Бэкхён тушуется, получив ответ на свой вопрос, и теряется. – Ясно. – кивает коротко.       - Воспитатель Ан, - Джунмён тянет руку и получает кивок. – Но почему этот, самый дорогой - именно в пары, а не любой другой вид отношений?       - Джунмён-а, - воспитатель улыбается совсем добродушно. – А кому, как не любимому человеку, хочется подарить весь мир?       Джунмён замирает, удивлённо моргая, и вдруг кивает, соглашаясь – и правда, всё так просто!       - Сейчас, конечно, стоимость ханбока такими рамками не обрамлена. – воспитатель Ан улыбается. – В процедуре Посвящения, когда Вверенного забирают из Дома смирения, ханбок служит выкупом за него.       - Получается, это плата? – Минхо хмыкает. – Выходит, Вверенного буквально покупают.       - Нет, Хозяином покупается ханбок, Минхо. – уточняет воспитатель Ан. – Его покупка – гарантия получения Вверенного.       - То есть, Вверенного покупают не за деньги, а за ханбок. – Минхо недовольно морщит нос.       - Вверенный – не вещь, он НЕ продаётся. Эта процедура – условность, традиция. Сумма за ханбок определяет его ценность и идёт в фонд Дома смирения. По сути, это подарок Хозяина своему Вверенному на Посвящение. – голос воспитателя Ан становится строгим. – И чтобы я больше подобного не слышал. Это касается всех. Ясно?       - Ясно. – хором.       - Хочу услышать от вас Четырнадцатое правило. – продолжает воспитатель Ан. – Оно тоже касается ханбока. Может быть, Бэкхён?       - Четырнадцатое правило гласит: Вверенный не имеет права передавать, обменивать, продавать или отдавать свой ханбок другому Вверенному, или кому бы там ни было. – отзывается правилом Бэкхён, с любопытством ожидая, что же воспитатель Ан поведает на этот раз.       - Кто может мне сказать, с каким правилом похоже и созвучно Четырнадцатое? – внимательный взгляд пробегает по всем воспитанникам старшей группы. Мальчишки переглядываются, вспоминая.       - С Третьим! – отвечают сразу несколько голосов.       - Третье правило гласит: Вверенный не может быть передан, обменян, продан или отдан другому Хозяину. – вспоминает наизусть Джунмён.       - Воспитатель Ан, почему Вверенный и ханбок - приравнены друг к другу? – вскидывает руку Минхо.       - Потому, Минхо, что ханбок принадлежит Вверенному, а Вверенные – самые важные представители семьи мафии. Кто мне скажет – почему?       - Потому, что семья мафии обновляется за счёт Хозяев, а пополняется за счёт Вверенных. – вновь хором отзываются мальчишки.       - Рад, что вы держите все эти важные вещи в своих головах. Особенно это касается Правил. Любое ваше действие, сумеющее повлиять на вас самих, вашего Хозяина или дом мафии любым из образов, должно опираться на Правила. И никак иначе. Для того, чтобы вы и те, кто вам близки, были в безопасности. Не уверены в чём-то – всегда можете спросить у своего Хозяина, он знает Правила лучше вас и никто не упрекнёт вас, если вы о чём-то забудете.       - Воспитатель Ан, можно ещё вопрос? – Минхо снова вскидывает руку, в ответ кивок. – Почему Вверенные – самые ценные, но при этом каждое правило грозит нам смертью в случае непослушания.       - Ты сам уже ответил на свой вопрос. – воспитатель Ан снисходительно улыбается. – В случае непослушания. Хозяева получают право занять своё место по кровной или другой связи, их готовят с детства, а Вверенные выбираются Хозяевами, и те несут за них ответственность перед домом и семьёй мафии. Поэтому мы учим вас послушанию, смирению, уважению. За это вы будете жить, ни в чём не нуждаясь, вы будете уважаемы и, самое главное, вы будете счастливы, заново обретя семью. – воспитатель устремляет взгляд на часы напротив на стене. – На сегодня всё, вы свободны. – мальчишки кланяются, благодарят за урок и берутся собирать свои тетради и выходить. – Советую хорошенько выспаться сегодня – завтра начинается ваша специальная подготовка и силы вам ещё понадобятся.

***

      - Давно я не спал так хорошо. – Бэкхён зевает, хорошенько потягиваясь, и забрасывает полотенце на шею. – Можно искупаться, пообедать и снова спать? – улыбается он. – Наверняка же последний раз за три года спим нормально.       - Ага, за три. – подкалывая, обгоняют мальчишки их группы, входя в душевые первыми.       - Если так, Хозяева будут выбирать трупов. – Джунмён улыбчиво хмыкает, входя следом за остальными в душевые и размещаясь в кабинке, которую занимает вот уже много лет.       Мальчишки переговариваются и смеются, пока купаются, как это обычно и происходит. Сегодня первый день начала специальной подготовки, им дали выспаться до самого полудня, затем обед и за занятия.       - Бррр. – Джунмён вздрагивает, пока намыливает мочалку, а затем и себя, выключив воду.       - Мён-а, снова эконом режим включил? – смеётся кто-то из мальчишек в соседних кабинках.       - Почему бы и нет? – пожимая плечами, Джунмён продолжает орудовать мочалкой, теперь активнее, чтобы скорее согреться.       - Зачем экономить что-то, за что ты не платишь? – отзывается кто-то ещё. – Вода всё равно неограниченная, над каждой душевой кабинкой свой водонагреватель, так зачем мёрзнуть?       - Затем, чтобы воды в итоге хватило. – отзывается Джунмён. – К тому же, подумайте сами, ежемесячно каждый Хозяин обязан отдавать определённую, весьма не маленькую сумму на содержание Домов смирения по всей стране. Вы станете Вверенными и Хозяин будет отдавать те деньги, которые мог бы потратить на вас. – вновь включая воду, Джунмён нежится и греется, смывая пену. Бэкхён смеётся в кулак из соседней кабинки.       - Скрягам на вопрос не отвечать. – декламирует он громко, чтобы все услышали.       - Какая разница? – отзывается Минхо. – У мафии не бывает недостатка в средствах.       - Посмотрим, как запоёшь, когда несколько миллионов вон будут уходить в фонд Домов смирения, а не на новый Айфон для тебя. – Бэкхён хмыкает.       - Обед через десять минут, никому не опаздывать. – зовёт с порога общей душевой комнаты воспитатель Ким.       - Как думаете, что нас ждёт сегодня?       - Мы всегда задаём этот вопрос и никогда не угадываем, но предлагаю готовиться к самому худшему. – советует Шин.       Освобождая душевые и спеша в комнату переодеваться, мальчишки, которых мальчишками теперь уж называть - не то, поспешно обедают и собираются в тренировочном зале, переговариваясь и шумя в ожидании начала нового этапа их пребывания в Доме смирения.       Дверь хлопает о стену, когда на пороге появляется воспитатель. Старшая группа переглядываются, удивляясь новому человеку. Высокий средних лет мужчина с бамбуковой палицей, похоже на ту, с которой каждый из здесь присутствующих воспитанников занимался собственной осанкой, воспитатель обходит всех их несколько раз и замирает в центре зала, продолжая рассматривать.       - Меня зовут Чон Сухён. – представляется он, постукивая палицей по своей раскрытой ладони. – И я здесь для того, старшая группа, чтобы сделать из вас настоящих годных Вверенных Хозяевам корейской мафии.       Мальчишки снова переглядывается, слегка зашумев.       - Учитель Чон, разве каждый из наших учителей до вас не работал с нами именно с этой целью? – зовёт кто-то из задних рядов. Бэкхён выдыхает с опаской и цепляется кончиками пальцев за рукав толстовки Джунмёна, оба понимающе переглядываются – быть беде.       - Нет, Шин, - отзывается воспитатель, и мальчишки удивляются ещё больше – откуда этот человек знает их, когда они видят его впервые? – До этого вам рассказывали, что вы – Вверенные: самые ценные представители семьи, душа дома мафии, отдушина для своих Хозяев.       - А разве это не так? – интересуется Минхо.       - Жизнь там, - воспитатель Чон указывает палицей на окно. – Кардинально отличается от того, что вам тут плетут. – воспитатель хмыкает. - Да, во время перестрелок, ловушек, западни Хозяева и охрана в первую очередь защищают Вверенных, а потом и себя, но Вверенные – обычно самая главная мишень, ибо навредив вам, можно легко ослабить дома мафии. А избавиться от вас будет очень и очень просто, если вы не научитесь сами защищать себя. Я не говорю о защите Хозяина – достаточно будет каждый божий день сходить с ума от мыслей о том, что выйдя на общее собрание дома мафии, он может уже не вернуться.       - Сухён, не пугай моих мальчиков, прошу тебя. – старший воспитатель, кажется, успевает вовремя, хотя встревоженные взгляды уже бегают по тренировочному залу в поисках точки опоры и находят её в нём. – Учитель Чон будет заниматься с вами с целью обучить вас приёмам самообороны. Он будет с вами строгим, вам будет казаться – что и жестоким тоже, но всё это делается исключительно ради вашего безопасного будущего. – старший воспитатель окидывает своих воспитанников взглядом. – Вечером перед сном я зайду к вам и мы обсудим ваше сегодняшнее первое занятие. – добрая улыбка трогает губы, страший воспитатель несколько раз хлопает коллегу по плечу и выходит прочь.       - Стали в три колонны на вытянутых руках друг от друга. – командует учитель Чон, когда вновь получает старшую группу в своё подчинение. – Разминаемся.       - Моя спина уже предвкушает. – шепчет Бэкхён приседая в такт с Джунмёном.       - Разговорчики. – бамбуковая палица проходится где-то между лопатками, и Бэкхён тихо скулит.       - Тс. – Джунмён прикладывает палец к губам, быстро погладив по тому месту, где ударили, и продолжает усердно разминаться. Чем лучше он разогреет мышцы, тем меньше будет крепатура вечером и на завтра. А ведь завтра снова занятия!       - А теперь занимаем места у стенки. – после разминки зовет воспитатель Чон, указывая на противоположную от выхода стенку с провешенными вдоль турниками. – До того, как начну вас чему-то учить, я должен знать, что вы готовы к обучению, поэтому ваша задача – провисеть на турнике, на вытянутых руках максимально долго, лицом к стене.       Делая, как велят, мальчики: некоторые с азартом, другие с лёгкостью, третьи со страданиями, занимают места у стены – отсчёт начинается. Первые минут десять всё проходит тихо и хорошо, но чем больше кругов пробегает секундомер воспитателя, тем сложнее становится.       - Мне кажется, что у меня руки вытянутся ниже колен и будут как у обезьяны. – замечает громким шепотом Минхо и тут же дёргается, вскрикивая негромко от неожиданности, когда бамбуковая палка несильно, но ощутимо больно хлещет по пояснице. От этого рука соскальзывает и он повисает на одной, поспешно цепляясь назад, но получает ещё один удар, зашипев от боли. Воцаряется полная тишина.       - Рты на замок. Кто будет хитрить или халтурить – будет получать. – объявляет правила воспитатель Чон, проходясь вдоль стены и наблюдая за выполнением задания. Кончики пальцев побелели, руки дрожат и плечи, кажется, вывернуты наизнанку, мальчики осторожно оглядываются, и когда видят, что воспитатель Чон занят другими, осторожно переносят вес с одной руки на другую, отпуская турник каждой из них на несколько секунд. В тишине зала слышны только шаги и периодические короткие вскрики или охи после ударов.

***

      - Я хочу умереть. – тянет Минхо.       На часах перевалило за десять, у младшей и средней групп уже отбой, как в принципе и у остальных двух, но сна ни в одном глазу. Из комнаты доносятся болезненные стоны и редкие разговоры, горит несколько ночников.       - Я хочу умереть и никогда не подниматься из мёртвых. – поддерживает Бэкхён, лежа на животе на своей кровати.       - Я просто не пойду туда больше. – фыркает устало Шин.       - Это было… - Джунмён не находит сил договорить. Он лежит в постели, завёрнутый в одеяло по самую шею и почти засыпает.       - Мои мальчики. – старший воспитатель замирает на пороге. – Как вы? – тёплая улыбка появляется на губах, воспитатель Ли входит в общую спальню, присаживаясь на край одной из центральных кроватей, к Джунмёну. – Как прошло первое занятие?       - Можно мы больше не пойдём? – просятся мальчики. – Пожалуйста.       - Родные мои, потерпите немного, со временем станет легче. Это с непривычки, вы адаптируетесь. – старший воспитатель проходится вдоль кроватей, глядя на уставшие лица. – А сейчас отдыхайте, завтра новый сложный день.       Несколько горящих до этого ночников тушатся, комната погружается во мрак и следом наполняется сопением. Старший воспитатель ещё раз окидывает воспитанников взглядом с порога и выходит, прикрывая за собой дверь.       - Ну как? – тихо интересуется воспитатель Ан по ту сторону двери, в коридоре.       - Как обычно в первый день начала специальной подготовки. – старший воспитатель пожимает плечами. – Они справятся, я уверен. И хотя из всех наших воспитанников они переживают сейчас самый сложный, переходный период от детства к настоящей жизни, они справятся. Как справлялись всегда все.       - Справятся. – воспитатель Ан кивает. – Я сообщил Национальному, как вы просили, завтра наша охрана удвоится.       - Хорошо, - воспитатель Ли удовлетворенно кивает, усаживаясь на свой ночной пост между четырьмя спальнями всех групп его Дома смирения. – Это для их же блага. Любая попытка побега может принести только больше проблем.       - Её не будет. – воспитатель Ан негромко хмыкает. – Мы не позволим сомнениям поселиться в их головах.       - А в сердцах? – старший воспитатель вздыхает, устремляя взгляд на коллегу. – Как убедить детей, что способ жизни, в который мы бросим их совсем скоро – это норма? Как убедить, словно всё, что до этого они считали злом – теперь добро?

***

      - Серьёзно? – хлопая ресницами, мальчики ошалело переглядываются, когда воспитатель Ким открывает перед ними одну из дверей в малом тренировочном зале, а за ней оказывается, не комната с инвентарём, как они думали многие годы до этого, а лестница вниз.       - До того, как вы наделаете шуму, дорогие мои, я сразу расскажу о правилах: не орать, в руки ничего не хватать без разрешения, слушать всё, что вам говорят. – предупреждает Минсок, грозясь указательным пальцем. – Ясно изъясняюсь?       - Воспитатель Ким, мы же не маленькие. – хмыкают мальчики.       - Сейчас посмотрим, не маленькие мои. – Минсок с улыбкой хмыкает. – Спускайтесь и ждите меня внизу.       - Такое ощущение, что нам собрались показывать трупы. – шутит Минхо и сразу получает несколько укоризненных взглядов – мальчики затихают. Минсок нагоняет их и ведёт по коридору дальше, сворачивая несколько раз, а потом вновь открывает перед ними большие двери и пропускает вперёд. Входя, будущие Вверенные удивлённо оглядываются и вслух охают – просторное, без окон, выкрашенное в тёмно-зелёный помещение имеет стойки и мишени у стен слева и справа. Бэкхён присвистывает, оглядываясь по сторонам.       - Я приду за вами через три часа, оболтусы, и помните, о чём я говорил. – Минсок машет на прощание и скрывается за дверью.       - Крепатура отговоркой не считается, поэтому навострили уши и слушаем правила поведения. – воспитатель Чон появляется словно из ниоткуда, и мальчишки разочаровано стонут, увидев его. Так вот почему они не встречались до начала их тренировок – воспитатель, наверняка, прятался здесь. – Каждый Дом смирения имеет подобное место, называйте его, как душе угодно, но никто из младшей и средней группы знать о нём не должен. Здесь вы будете учиться владеть всевозможными видами оружия и применять свои знания на практике. Главное правило здесь – не целиться в людей, где бы и кем бы они не были. Всё ясно?       - Ясно. – мальчики переглядываются. Радость от того, что бамбуковой палицы здесь не будет – не передать словами.       Воспитатель Чон долго ещё рассказывает о технике безопасности и правилах поведения, делится какими-то основными базовыми вещами, прежде чем пускает за стойку. Старшая группа делится пополам, занимая места по левую и по правую часть зала, инструкторы помогают правильно надеть защитные наушники и вручают оружие.       Первая обойма уходит с целью проверить, насколько хорошо каждый из старшей группы может стрелять, по сути, вхолостую, до начала обучения, чтобы отслеживать прогресс. Когда череда выстрелов стихает, мальчишки переглядываются, улыбаясь, передавая друг другу небольшие бинокли, чтобы посмотреть, что в итоге получилось.       - Мён, ты видел? – зовёт Бэкхён, не отпуская руки с пистолетом, и поворачиваясь в сторону лучшего друга. Джунмён остаётся спокойно стоять, в то время как мальчики за ним буквально падают на пол.       - Бён, я что говорил? – кричит через весь зал воспитатель Чон. – Не целиться в людей!       Бэкхён охает, поспешно кладёт пистолет на стойку и делает шаг прочь, Джунмён прячет смешок в кулак, мальчишки поднимаются с пола.

***

      Дни складываются в недели, недели в месяцы. Чем больше тренировок посещают, тем легче становится. Навыки улучшаются, что-то даётся не сразу, другое, наоборот, выходит едва ли не с первого раза. Синяки и ушибы заживают, на ладонях появляются первые мозоли от оружия, любые падения ощущаются теперь не так болезненно, как раньше, а удары от бамбуковой палицы уже почти щекочут. Каждая продуктивная тренировка, успешно выполненный маневр, хорошая стрельба приближают к цели семимильными шагами – мальчики растут, меняют свои взгляды и мировоззрение, меняются сами, становятся настоящими юношами. Превращаются в достойных Вверенных. Воспитатель Чон всё больше хвалит, подсказывает, советует, старший воспитатель больше не разговаривает как с детьми и всё чаще открывается, рассказывая истории из собственной жизни Вверенного. Время медленно, но уверенно клонит к заветному двадцати одному году, к началу новой жизни, к обретению новой семьи и нового себя.       В тренировочном зале, как обычно, шумно, пол устелен шелками, стоит гул, смех, звучат задорные голоса. Старший воспитатель сидит напротив всей кагалы в кресле, с улыбкой наблюдая за мальчиками, которые изучают слои настоящего ханбока, чтобы понять строение своего. Путаются в длинных слоях шёлка, падают, смеются, обматываются как в паранджу, дурачатся, а старший воспитатель вспоминает себя в этом возрасте в точно такой же день и думает, что сегодня детство в последний раз звучит в этой комнате – в голосах, в шутках, в смехе.       - Время истекло. – нажимая кнопку сверху на своём секундомере, воспитатель Ли поднимается со своего кресла, обходя мальчишек и наблюдая за тем, как им удалось или не удалось угадать с правильной последовательностью слоёв. В сторону кого-то сразу отрицательно качает головой, другим показывает, в чём ошибка, над третьими просто смеётся, похлопывая по плечу.       - Джунмён-а, дай-ка на тебя взглянуть. - зовёт, и Джунмён поворачивается к старшему воспитателю, выпутавшись из широких рукавов, чтобы затянуть потуже пояс.       - У меня правильно вышло? – с надеждой интересуется он.       - Правильно. – страший воспитатель с серьёзным лицом кивает.       - Ого! Как? – мальчики подходят поближе, столпившись возле Джунмёна.       - Только если бы в эпоху Чосона ты явился в таком виде к королю, он бы счёл это за оскорбление и приказал казнить тебя тотчас. – страший воспитатель широко улыбается, мальчики взрываются смехом, Джунмён алеет щеками, улыбаясь следом, и пожимает плечами, мол, так получилось.       Слои шелков продолжают кутать худые плечи, плечи, на которые совсем скоро обрушится тяжесть и ответственность ханбока Вверенного.