***
- Фух. - Джонин опускает его на кровать, буквально снимая со своего плеча, и Джунмён растягивается на ней вертикально. Опускаясь рядом, Хозяин приподнимается на локте, возвышаясь над ним, и оставляя одну ладонь лежать на его животе, другой нежно гладит по щеке. - Спасибо за ужин. – Джунмён улыбается, потянувшись навстречу, и обнимает за шею, зарываясь пальцами в волосы на затылке. - Не за что. – отзывается Хозяин. – Пока есть время, я должен тебя побаловать. - Зачем? – Джунмён вскидывает бровь. - Затем, что потом его может неожиданно не стать. – спокойно отвечает Джонин, терпеливо наблюдая за реакцией напротив. - Каждый раз, когда говоришь что-то такое – мне кажется, что ты не договариваешь. – замечает без пяти минут Вверенный, хмурясь. - Всё вот так сразу описать и рассказать невозможно – некоторые вещи нужно просто увидеть, чтобы понять. – отвечает Хозяин, убедительно кивая. – К тому же мы уже не раз говорили об этом – я берегу тебя от встречи с реальной стороной мафии. – Джонин наклоняет ниже, прижимаясь лбом к чужому лбу, а носом к носу. – Слышишь? – негромко. – Берегу. Хозяин отстраняется, всматриваясь в красивые черты лица мальчишки напротив и цепляет за подбородок кончиками пальцев. – Иди ко мне. – и что-то в Джунмёне щёлкает в этот момент, словно эта простая, кажущаяся незначительной фраза отворяет все запертые двери внутри него, фраза-гипноз, которую Джонин, осознавая или нет, контролирует уже и сможет делать это в будущем. Поддаваясь к нему, Джонин целует в губы. Мягко, сладко, ненавязчиво, понимая, что, попробовав однажды, он никогда уж от этих поцелуев, от этих губ отказаться не сможет – ни под страхом смерти, ни под каким бы то ни было ещё. Тонкие пальцы цепляются за его плечо, другая ладонь ложится на щёку, у Джунмёна спирает дыхание, и он шумно набирает в лёгкие воздух, но не отстраняется. - Поздно уже. – Хозяин отстраняется сам, когда чувствует, что начинает терять контроль, и разомлевший от долгого поцелуя Джунмён устало улыбается, соглашаясь. Уже после освежающего душа Джунмён стоит в ванной напротив зеркала, несколько мгновений рассматривая своё отражение, глядя на себя в большой на него футболке, ероша лохматые волосы. Джонин манит рукой к себе, едва он появляется из ванной, и когда ныряет под одеяло, не даёт Хозяину договорить, перебивая на «иди…» и сам двигаясь поближе только потому, чтобы снова не почувствовать этой магической власти пленительных тёмных глаз над собой. - Джонин, - зовёт младший негромко, чувствуя мягкие прикосновения горячих губ к своей щеке. - Мм? - А что будет в эти три, Чистых дня? - Вам не рассказывали? – Хозяин слегка отстраняется, устремляя на него взгляд. - Рассказывали, - Джунмён кивает, поворачиваясь к нему. – Но что в это время будешь делать ты? - Выберу для тебя ханбок. – начинает Джонин. - Ты. – настаивает Джунмён, интересуясь, чем будет занят Джонин, а не Хозяин Каннамгу. - Буду скучать по тебе. – находится Джонин, улыбаясь. - Нет! - тянет Джунмён, улыбаясь в ответ. - Да! – Джонин настаивает, кивая. - Я не это имел в виду. – Джунмён негромко смеётся. – Чем ты будешь занят, если не брать в расчёт Посвящения? - Как можно не брать его в расчёт, если через три дня ты станешь моим Вверенным, и Посвящение станет нашей точкой отсчёта? – Хозяин по-доброму фыркает. – Я буду думать только об этом дне. Выберу ханбок, о чём ты, конечно, не узнаешь, и займусь организацией Посвящения – рассадкой гостей, украшением зала, шампанским и прочим. - Как свадьба. – Джунмён прячет смешок в кулак. - В какой-то мере, - Хозяин согласно кивает. – Начало новой жизни, теперь уже вместе, к тому же праздник. - Нам в Доме смирения тоже говорили, что праздник, а Минхёк в Красном доме говорил, что это только формальность. – Джунмён дёргает плечом. - И в этом есть смысл, - Хозяин вновь кивком соглашается. – После церемонии Посвящения все будут пить шампанское, общаться, знакомиться с тобой, как на официальной части свадьбы - Не говори так, - Джунмён снова прячет смешок, хлопая по плечу. – Это сбивает меня с толку. - И вгоняет в краску. – дополняет Джонин, негромко рассмеявшись. – После Посвящения ты официально прекращаешь принадлежать своему Дому смирения и начинаешь принадлежать своему Хозяину. - Звучит, как… - Нет, Мён-а, не как о вещах. – прерывает Джонин, всё поняв. – До 21 года, до Смотрин Дом смирения защищает, оберегает и заботится о тебе, а теперь я буду. И вот ответ на твой вопрос, - многозначительно вскидывая брови, отвечает Хозяин. – В Чистые дни, когда Хозяин по канону должен принимать окончательное решение о том, хочет ли он видеть избранного юношу своим Вверенным, и если хочет – то насколько близко, я буду делать всё, чтобы день твоего, нашего Посвящения ты на всю жизнь запомнил, как один из самых счастливых в своей жизни. Джунмён мягко улыбается, удовлетворённый ответом, и мостит лохматую голову на чужой груди, прикрывая глаза и собираясь, наконец, уснуть. Если так – то какие-то три дня он уж потерпит!***
Или ему кажется, что потерпит, ибо первый день пробегает почти незаметно, а вот со вторым уже значительные, как кажется самому Джунмёну, проблемы. Во время Чистых дней любой контакт с Хозяином запрещён и старший воспитатель забирает телефон, едва Джонин привозит его назад в Дом смирения. Привозит и обещает, что три дня пролетят незаметно и целует на прощание, уходя, а он, Джунмён глядит вслед и вздыхает, начиная отсчёт. Кроме того, что забирают собственный телефон, всех мальчишек его группы предупреждают о том, что они не должны потакать ему и делиться своими, что это очень важно – оставить Чистые дни чистыми для того, чтобы оба - и Хозяин, и Вверенный могли принять верное решение. В итоге, конечно, решает только Хозяин, Вверенному только дарится видимость выбора, но когда твоё сердце готово выпрыгнуть из груди, едва на языке оказывается знакомое имя – три дня превращаются едва ли не в пытку. В очередной раз возникает вопрос, кто из них должен максимально влиять, завораживать и покорять другого? Обиднее всего звучат слова старшего воспитателя о том, что пока он, Джунмён, спит в одну из ночей Чистых дней, его Хозяин может находится через три стенки в Шелковой комнате, выбирая для него ханбок. Так близко, но одновременно так, что Джунмён даже не узнает, когда это произойдёт и вряд ли после кто ему скажет.***
- Доброе утро, - здоровается Джунмён, находя старшего воспитателя на входе в спальню их группы. - Воспитатель Ли, - Джунмён на мгновенье хмурится. – Что-то случилось? – удивляется следом, замечая внимательный улыбчивый взгляд на себе. – Я ничего не сделал, честно. Бэкхён докажет, хотя и не разговаривает со мной. – Джунмён убедительно кивает. - Вам нужно помириться, - старший воспитатель водружает ладонь на его плечо, мягко сжимая. – Пока ещё не поздно. - А может быть поздно? – Джунмён снова хмурится. - Например, завтра. – старший воспитатель многозначительно кивает, намекая на его Посвящение. Джунмён вздыхает, пожимая плечами, и уважительно кланяется, уходя в сторону уборных. Этот особенный мальчишка, думается старшему воспитателю, перевернёт с ног на голову всё представление их мира о Вверенных. Бэкхён замирает у соседнего рукомойника, пока Джунмён улыбается, и даже не глядит в его сторону. Всё остаётся так же уже почти неделю, не помогают и попытки извиниться, а Джунмёну может и хочется сделать что-то ещё, да только Бэкхён не позволяет, сразу уходя прочь, игнорируя, перебивая. Во время завтрака Джунмён сам уходит прочь от своего места, садясь с другой стороны стола возле других мальчишек, опять, и весь день нарочно избегает Бэкхёна для того, чтобы не портить себе настроение перед знаменательным для него днём. Нет, он даже не удивится, если Бэкхён завтра не явится со старшим воспитателем на его Посвящение... Куда там – конечно удивится! И расстроится – ещё как! И обидится! Смертельно и навсегда! Вечером совсем тихо, младшая и средняя группа готовится спать, старшая – купается, выпускная – занимаются своими делами. Джунмён сидит во внутреннем дворе своего Дома смирения, на широкой тахте, наблюдая отсюда их с Бэкхёном беседку, и думает о том, что с одной стороны пора идти спать, чтобы завтра не ударить в грязь лицом, а с другой – последняя ночь здесь, в месте, которое большую часть жизни он называл и считал домом. Впереди, в беседке мелькает тень, и Джунмён видит входящего туда Бэкхёна. Тот ставит на стол свой большой синий рюкзак и берётся что-то из него доставать. Несколько мгновений спустя на столе появляются тарелки, два стакана и даже бутылка. Бэкхён заканчивает и поворачивается точно в его сторону, глядя оттуда в глаза и кивая, подзывая таким образом к себе. Джунмён чувствует, как щиплет глаза, соскальзывает с тахты и со всех ног устремляется к нему, налетая, тут же обнимая, прижимая и прижимаясь. - Прости меня, мой воробушек. – шепчет Бэкхён, потянув носом, но не отстраняясь. – Я очень тебя люблю. Ты всегда был самым ценным человеком в моей жизни и всегда им останешься, обещаю. Джунмён и двух слов связать не может, только обнимает крепче, пряча мокрый нос в чужом плече. Всё, что было расставлено на столе беседки, там же и остаётся, мальчишки оседает на подушки, туда, куда обычно, да так и остаются сидеть, обнимаясь несколько часов, пока воспитатель Ан не отправляет их спать. Всю ночь сквозь сон Джунмён сжимает чужую ладонь в своей.***
- Пора. – шепчет старший воспитатель, мягко прикасаясь к волосам и таким образом разбудив. – Пора, Джунмён-а. – повторяет, когда Джунмён разлепляет сонные глаза, глядя на него. За окном едва светает и хотя до Посвящения ещё несколько часов, будущего Вверенного уже будят – время собираться. Старший воспитатель кивает на Бэкхёна, и Джунмён слегка дёргает за руку, которую не успел ещё отпустить, чтобы тоже разбудить. - Уже? – Бэкхён просыпается на удивление быстро, вставая. Они с Джунмёном вместе умываются, направляясь следом в душевые, и после сидят рядом на кровати последнего – Бэкхён ерошит волосы полотенцем, пытаясь высушить, Джунмён расчёсывается. - Доброе утро. – добродушно улыбаясь, зовёт полушепотом с порога Бонмин и Джунмён удивлённо оборачивается к нему, узнавая по голосу. - Ты тут откуда? – хмыкает следом. - Приехал за вами. – Бонмин кивает и выходит прочь. Джунмён переглядывается с Бэкхёном и оба устремляются в коридор, где начальник охраны остаётся подождать. - А Джонин? – тут же интересуется без пяти минут Вверенный. - Хозяин встретит вас уже во время церемонии Посвящения. – Бонмин улыбается. – Мне приказано доставить вас и всех ваших гостей в место, где будет происходить Посвящение. Оставшиеся приготовления будут совершены там. - Старший воспитатель? – Джунмён удивлённо вскидывает брови. – Уже уезжаем? - Да, Джунмён-а, - кивок. – До Посвящения всего три часа, а дел ещё невпроворот. - А воспитатель Ан приедет? – с надеждой. - Чуть позже, - старший воспитатель вновь кивает. – Пока меня не будет, он всех разбудит и накормит и приедет непосредственно к началу церемонии. Но к ней нужно подготовиться. - А что с собой брать? – Джунмён теряется и Бэкхён ловит его за руку. - Ничего. – отвечает Бонмин, снисходительно улыбаясь. - Только попрощаться. – старший воспитатель улыбается совсем по-отцовски и Джунмён вздыхает. Он сжимает ладонь Бэкхёна в ответ и тянет его за руку с собой. В их беседку, где они прятались от пугающей грозы днями и вечерами, к их местам в столовой, к их партам в классах, к душевым, в спальню. - Джунмён? – Минхо, чья кровать находится у двери, поднимает голову с подушки. – Ты уже уезжаешь? - Уже. – Джунмён печально улыбается. - Народ, просыпайтесь! Мён уже уезжает на Посвящение! – зовёт громко Минхо, и мальчишки один за другим поднимаются со своих подушек. Вылезают из кроватей, подходят и большой толпой рук да ног обнимают, прижимаясь все, как могут. Джунмён обнимает в ответ, так же, как может, и закрывает глаза – эти люди стали его семьёй на долгие 16 лет жизни. Они делили с ним радости и печали, еду, кров, игрушки, время и внимание. - Прошу. – Бонмин открывает дверь, приглашая в салон, и Джунмён первым забирается в большую внедорожную машину. Не самая его любимая. - Хозяин на чём? – интересуется, когда машина трогается. - Бентли. – с короткой улыбкой отзывается Бонмин, взглянув на него через зеркало переднего вида. Джунмён кивает, принимая к сведенью, и затихает. Бэкхён цепляется ему под руку, поглаживая локоть кончиками пальцев. - Бонмин-а, - зовёт следом, глядя вперёд, и думает о том, как сформулировать, чтобы не покраснеть, хотя в машине с ним люди, которым он абсолютно доверяет – начальник теперь уже почти и его охраны тоже, водитель, человек, заменивший ему отца и человек, заменивший ему всех в своё время. – А Хозяин… - Не спал полночи. – начальник охраны улыбается, оборачиваясь. – Волновался. – кивает. – Только я вам этого не говорил. - Не говорил. – Джунмён кивает в ответ и устремляет взгляд в окно, пряча на дне глаз улыбку. Разлука была короткой – всего три дня, но их хватило, чтобы желание скорее обнять его буквально свербело на кончиках пальцев. Машина тормозит на территории, где бы вы думали, конечно, Каннамгу, возле одной из самых дорогих и шикарных гостиниц города. Уже в снятом люксе на верхнем этаже происходят последние приготовления – Джунмёна переодевают в купленный ранее костюм, укладывают волосы, старший воспитатель повторяет для него порядок процедуры Посвящения, чтобы он не запутался, и когда до полудня остаётся с полчаса, Джунмён осторожно, чтобы не испортить укладки, мостится возле Бэкхёна на огромной кровати, принимая его ладонь и сплетая пальцы. - Я знаю, какого цвета твой ханбок. – выдыхает Бэкхён после минуты молчания и Джунмён переводит на него удивлённый взгляд. – Старший воспитатель сказал мне вчера утром на тот случай, если бы я не поехал на Посвящение. – Бэкхён улыбается мягко. – Говорить смысла нет, увидишь совсем скоро. Джунмён молча кивает в ответ, даже не спрашивая – подождать и правда осталось совсем немного, какой смысл портить всё сейчас, Джонин, конечно, насладится удивлением на его лице в момент, когда сам Джунмён увидит его, свой ханбок. - Ты будешь самым счастливым, - Бэкхён устремляет взгляд на него. – А знаешь, откуда я знаю? – улыбается шире. – Ты так заслужил. – прижимается носом к его щеке. – Хотя бы не разреветься там во время церемонии. – прячет смешок в кулак. - Помнишь, как мы попали на дегустацию Нутеллы в супермаркете накануне нашего побега? – вдруг вспоминает Джунмён. – Помнишь того промоутера, который вынес нам по огромному ломтю багета и по половине банки? - Бэкхён кивает в ответ, слабо понимая, к чему клонит его воробушек. – Мы были измазаны в шоколаде совершенно и полностью, сыты и счастливы, и несмотря на то, что отец позже отругал да избил меня за это так, что я неделю хромал, я понял тогда одну вещь. – Джунмён выдерживает паузу и внимательный взгляд лучшего друга. – Неважно, чего стоит счастье и что будет потом, важно, что сейчас оно в твоих руках, и пока это так – живи. Бэкхён вздыхает, садится и сгребает его в охапку. - Живи. – шепчет в ухо. - Буду, пока за нас двоих. – обещает Джунмён, обнимая в ответ. - Мальчики, - зовёт с порога старший воспитатель. – Бэкхён, нам пора занимать свои места в зале. Джунмён-а, за тобой придут. – старший воспитатель манит рукой к себе, пропуская Бэкхёна в коридор и наклоняясь к Джунмёну, кладя ладони на его плечи и заглядывая в глаза. – Мальчик мой, - зовёт мягко. – Я скажу это сейчас и один раз, - информирует и Джунмён кивает, приготовившись внимательно выслушать. – Никогда не стыдись и не бойся того, что любишь и во что веришь. Ты понял? - Понял. – Джунмён с улыбкой кивает и прижимается к широкой груди, когда старший воспитатель обнимает его. - Я очень горжусь тобой. – воспитатель Ли целует в лоб и подмигивает, прежде чем скрыться в коридоре. Джунмён оседает в кресле у двери, складывая ладони на коленях, и нервно постукивая по ним пальцами. Неужели сейчас, через несколько минут он официально обретёт новую семью? - Вверенный, - негромко постучавшись, в номер заглядывает невысокого роста, тёмноволосый юноша. – Прошу за мной. Хозяин ожидает вас. Джунмён поднимается и следует за позвавшим по коридору в банкетный зал, где весь дом мафии Кореи собрался на его Посвящение. Замирая у южной двери, ведущей в зал, Джунмён видит напротив, у северной Джонина и улыбается ему, когда тот тоже находит его глазами. Часы отмеряют полдень, оба они выходят каждый через свою дверь и сходятся посредине напротив национального главы, который проводит церемонию. По левую руку вырастает старший воспитатель и, бросая короткий взгляд в зал, Джунмён легко находит Бэкхёна глазами, который поднимает вверх большой палец. - Сегодня наша семья пополняется. Сегодня Хозяин берёт под свою защиту и ответственность юношу, официально позволяя ему стать частью семьи. – декламирует Национальный, окидывая каждого из них по очереди взглядом. - Скажи, национальный глава, от имени Хозяина и дома мафии, принимаешь ли ты в семью этого человека? – интересуется старший воспитатель. - Принимаю. – национальный глава кивает. - Принимаешь? - Принимаю. - Принимаешь? - Принимаю. - Скажи, старший воспитатель, от имени Дома смирения, вверяешь ли ты Хозяину Каннамгу этого человека? – интересуется в ответ Национальный. - Вверяю. – соглашается старший воспитатель. - Вверяешь? - Вверяю. - Вверяешь? - Вверяю. - Я спрошу у вас, - национальный глава вновь окидывает их взглядом. Джунмён чувствует, как дрожит и пытается успокоиться, чтобы не дрожал и голос. Джонин, стоящий всё это время рядом, но пока не имеющий полномочий взять его руку, наверняка чувствует его волнение. – Клянётесь ли вы уважать и чтить правила дома мафии, к которому принадлежите? - Клянусь. - Клянусь. - Пусть все и каждый засвидетельствуют, - национальный глава оборачивается назад, принимая большую бархатную коробку из рук Бонмина и Джунмён чувствует, как у него спирает дыхание – это ханбок. – Этим даром я вверяю этого человека Хозяину и позволяю впредь и навечно называть его Вверенным. Джунмён зажмуривается в тот самый момент, когда национальный глава протягивает коробку Джонину и тот раскрывает её. Всё ещё не глядя, Джунмён слышит, как зал охает, начиная шуметь, и шелестят слоя шёлка совсем рядом. Джонин замирает за его спиной и надевает на его плечи ханбок. - Открой глаза. – шепчет совсем тихо в ухо, и он слушается. Джунмён не может скрыть восторженного трепета – боковым зрением он уже видит белизну снега и зелень мяты на своих плечах и когда Джонин становится снова рядом, сжимая его ладонь в своей, Джунмёну кажется, что он просто свалится сейчас с ног. У него настолько сильно кружится голова, что он с трудом видит национального главу, с горем пополам различая его голос. - Дамы и господа, - национальный Хозяин подхватывает протянутый ему бокал, такие же подносят им с Джонином, и они оборачиваются в зал. – Поприветствуем же Вверенного и Хозяина Каннамгу! – Национальный поднимает бокал, и зал поддерживает, взрываясь аплодисментами. Джунмён делает глоток шампанского и читая желание Джонина в его глазах, льнёт навстречу, чтобы скорее обнять. - Ты едва стоишь на ногах. – улыбается в ухо. - Мне кажется, я сейчас расплачусь. – так же шепотом отвечает Джунмён, обнимая в ответ. – От счастья. – добавляет следом. Хозяин, теперь уже его настоящий официальный Хозяин мягко прижимается губами к его щеке, оставляя на ней поцелуй. - Всё хорошо, не забывай дышать, ладно? - Ладно. – Джунмён улыбается, отвечая на взгляд, и поддаётся, когда чужие пальцы мимолётом прикасаются к щеке, погладив. - Поздравляю вас. – первым после общих поздравлений подходит старший воспитатель и Джунмён тут же обнимает его. – Береги его, Джонин. – просит воспитатель Ли, на что Хозяин кивает. Звенят в перезвоне бокалы с шампанским, встречаясь. - Воробушек. – едва успевает сделать глоток, Джунмён получает объятия от Бэкхёна, довольно обнимая его в ответ. – Воспитатель Ан здесь. – отстраняясь, Бэкхён указывая куда-то рукой, и вскоре вышеупомянутый человек действительно подходит. - Мы будем скучать, Джунмён-а, - роняет он, протягивая бокал, чтобы чокнуться. - И я. - К сожалению, долго побыть мы не можем – Дом смирения без присмотра. Ты только в гости приезжай, хорошо? - Обещаю. – Джунмён довольно кивает, бросая короткий взгляд на Джонина в двух шагах от него, который с кем-то разговаривает. - Пару минут попрощайтесь и, Бэкхён, мы ждём на выходе. – воспитатель Ан подмигивает на прощание. - Ну что? – Бэкхён улыбается, хотя по глазам Джунмён совершенно точно сказать может, что ему рыдать охота. – Звонить будешь? - И приезжать. – Джунмён кивает, сжимая его ладони в своих. – И забирать тебя на выходные. – уверяет. – И на твоё Посвящение мы вместе напьёмся. – смеётся и Бэкхён поддерживает таким же смехом. – Будь умницей, хорошо? - А ты будь счастлив, ты пообещал. – ловит на слове Бэкхён. – Сегодня всё для тебя – наслаждайся этим днём. Представляешь, сколько интересных людей ты сегодня встретишь, как много шампанского выпьешь, сколько услышишь комплиментов и поздравлений, и с каким наслаждением уснёшь глубоко ночью? – Бэкхён хлопает по плечу. - А ты мастерски зашифровал первую, мою самую любимую часть общения с чужими людьми под счастье. – Джунмён хмыкает и мальчишки снова смеются. - Так хочу испортить тебе причёску – руки чешутся. – Бэкхён протягивает бокал, чтобы чокнуться и прячет вторую ладошку за спину. Джунмён ласково улыбается, протягивая руку с бокалом навстречу и допивает его содержимое, подаваясь к Бэкхёну и обнимая. - Люблю тебя, воробушек. - И я тебя, Бэкки. - Джунмён-а, - зовёт откуда-то слева Джонин по имени и Вверенный устремляет туда взгляд. Бэкхён, пользуясь моментом, пытается ускользнуть, пока ещё хорошо держит себя в руках и отпускает лучшего друга добровольно, только Джунмён не отпускает его, поймав за руку и оставив возле себя. - Постой пару минут ещё, пожалуйста. – просит он, бросая на него полный надежды взгляд . – Хотя бы пару таких «Джунмён-а», прошу. – Джунмён кивает. – Ты же знаешь, я не слишком… - Поздравляю! – широко и добродушно улыбаясь, в чёрном фраке с бабочкой вырастает молодой мужчина и судя по тому, как они до этого общались, Джунмён легко понимает, что эти двое с его Хозяином не просто одногодки, но ещё и друзья. - Спасибо. – слегка стушевавшись, Джунмён слабо улыбается. Бэкхён сжимает его ладонь, скрывая их пальцы в складках ханбока на плечах Джунмёна. - Каннамгу, - обращаясь к нему, Джонин улыбается, чем вызывает смущённую улыбку в ответ. – Хозяин Тондэмунгу. – представляет он подошедшего с ним. – Чанёль. – договаривает следом, представляя. – Мы росли вместе. - Оу, - Джунмён улыбается следом, переглядываясь с Джонином. – Какое совпадение. – хмыкает. – Человек, с которым рос я, тоже стоит по правую руку. – Джунмён улыбается. Бэкхён удивлённо глядит на него, мол, дружище, ты серьёзно? Ему, Бэкхёну, даже разговаривать тут ни с кем не позволено – только с ним и его Хозяином – не больше. - Бэкхён. – представляют они с Джонином в один голос. Бэкхён сдержанно кивает, щипая Джунмёна за бедро, пока никто не видит – это более чем неловко, когда тебя с кем-то знакомят, а ты не можешь даже и слова проронить, ибо не Вверенный, ибо тут вообще в порядке исключения. У мафии, в конце концов, всё серьёзно и штуки с ней плохи. - Мне пора. – выдыхает он Джунмёну в ухо. - Наши заждались, ещё отругают меня. Кто теперь будет на моей стороне? - Минхо и Шин. – Джунмён с улыбкой кивает. - Звони. – шутливо отмахиваясь, Бэкхён обнимает вновь, теперь точно последний раз. – Джонин, - обращается в рядом стоящему Хозяину, привлекая его внимание. – С тебя буду спрашивать, если не будешь его ценить. - Договорились. – Джонин кивает, мягко улыбаясь. - Поздравляю ещё раз. – чокаясь с оставшимися тремя бокалами, Бэкхён допивает свой залпом, оставляет на подносе, и официанты и устремляется прочь, несколько раз оборачиваясь, чтобы подмигнуть или помахать лучшему другу. Джунмён провожает его взглядом, вздыхая, и поддаётся, когда Джонин обхватывает за талию, успокаивающе поглаживая по бедру через ткань одежды. - Вы же не навсегда прощаетесь. - Странно без него будет. – Джунмён пожимает плечами. – Чанёль, а у тебя есть Вверенный? - Пока нет. – Хозяин Тондэмунгу отрицательно качает головой. – У нас с Джонином несколько месяцев разницы в возрасте, так что мои первые Смотрины будут попозже. А ему, я вижу, уже повезло. - Спасибо за поздравления. – вспоминает Джунмён о том, что забыл. Банкетный зал украшен огоньками и цветами, перед глазами мелькают сотни лиц – кто-то оставляет о себе приятное впечатление, кто-то наоборот, даже пугающее. Благо, Джонин далеко не отходит именно с целью держать за руку, и Бонмин всегда мелькает в поле зрения, что тоже изрядно успокаивает. Джунмён сбивается выпитым бокалам шампанского где-то в начале и перестаёт считать их и убегающие минуты, шикарные букеты цветов, которые дарят. - Так-так, Джонин-а, - Джунмён реагирует раньше Хозяина, оборачиваясь через плечо и крепче сжимая его руку. Джонин оборачивается следом и улыбается. – Какого очаровательного мальчишку ты себе выбрал. – на вид старше его Хозяина, высокий стройный молодой мужчина с каштановой чёлкой, одетый в светло-серый костюм, смотрит не оценивающе, но добродушно. - Национальный Вверенный. – в уважительном жесте кланяется Джонин, улыбаясь. – Джунмён-а, это Кан Шинму и он… - Национальный Вверенный. – улыбаясь в ответ, так же кланяется Джунмён. - Сообразительный. – национальный Вверенный улыбается шире. – Поздравляю. – поднимает он свой бокал, призывая к этому и главу и Вверенного Каннамгу. – Это только начало вашего совместного пути, но первый шаг сделан. - Спасибо. - Сейчас я приведу этого трудоголика. – национальный Вверенный хмыкает, понимающе переглядываясь с Джонином. – А вот и он. – Джунмён едва успевает бокал заменить, когда напротив вместе с вверенным вырастает и национальный Хозяин. - Поздравляю, молодёжь. – улыбается, получая поклон в ответ. - Ну, Национальный, ничего больше не скажешь? – подкалывает по-доброму его Вверенный и Джунмён негромко смеётся своему Хозяину в плечо – забавно наблюдать за другими Хозяевами и вверенными. - Всё что мог, я уже сказал во время Посвящения. – отзывается национальный глава. – Джонин, Джунмён, - поднимает бокал. – За вас. - Спасибо, Тэвон-ши. – Джонин чокается своим бокалом сначала с бокалом своего Вверенного, а потом и с Национальными. - Шинму забавный. – с улыбкой замечает Джунмён, когда Джонин усаживает его в кресло, где Вверенный может, наконец, хотя бы немного передохнуть – он на ногах с самого утра, причём с раннего. – Кто из них ещё Вверенный и Хозяин – нужно разобраться. - Они друг у друга есть уже почти десять лет. – рассказывает Джонин. – В следующем году юбилей. И Шинму – воспитанник твоего Дома смирения. - Да, старший воспитатель говорил. – Джунмён кивает, складывая голову Хозяину на плечо. - Устал? – Джонин переплетает свои пальцы свободной руки с его и целует тыльную сторону ладони. - Немножко. – отвечает Джунмён, но при этом зевает, скрываясь за ладошкой. - Уже устали? – просыпаясь мигом, когда слышит рядом чужой голос, Джунмён садится ровно и старается совсем не сонно улыбаться – его ждёт очередное знакомство. - Столичный, - Джонин хмыкает, Джунмён вздыхает – запомнит ли он когда-нибудь всех людей, которых ему представили сегодня. - Ким Сынвон. – протягивая руку, представляется мужчина. – Столичный глава. - Приятно познакомиться. – Джунмён кивает, протягивая руку в ответ. - И по совместительству… - Мой отец, Джунмён-а. – собственный Хозяин совсем внимательно наблюдает за его реакцией, отмечая как алеют его щёки, как он тушуется и теряется, удивлённо глядя на каждого из них по очереди. - И надо было вот это ребёнка с толку сбивать? – Столичный улыбается совсем по-доброму, ласково, действительно по-отцовски и кивает кому-то из гостей. – Национальный требует. – поднимается он на ноги. – Сидите. – предупреждает. – А вообще, собирались бы уже домой – поздно, да и время уже. Все уже начинают расходиться. - Мы уже почти собрались. – Джонин кивает. – Нам нужно обсудить твоё дело, ты помнишь? - Помню, заеду на днях. – Сынвон кивает. – Поздравляю. – поднимает он бокал и теряется в толпе. Джунмён провожает ушедшего человека взглядом и плюхается назад лбом в плечо Джонина. - Ты не мог заранее предупредить? – тянет он жалостливо. - Об отце? – Джонин улыбается, заглядывая своему воробушку в лицо. – Успокойся, ты был умницей, не смотря даже на твоё смущение. – снова целует тыльную сторону белой ладони, посмеиваясь. – Встретитесь ещё не раз и, уверен, поладите. - Надеюсь. – Джунмён вздыхает и следом снова зевает. Он больше не запоминает имён и лиц, только шёпот Хозяина о том, что пора домой, редкие огни за окном машины, крепкие руки, и мягкую обивку дивана в гостиной. Свернувшись маленьким калачиком на диване и сложив ладони под щёку, Джунмён сладко спит, пряча под пушистыми ресницами сны и мечты о счастливом будущем, которое ждёт их с Хозяином. День был бесконечным и, наверное, нет, не наверное, а точно самым счастливым. Джонин подпирает плечом косяк дверного проёма и молча наблюдает – в комнате только тихое сопение. Скрытое от ненастья, в тепле, безопасности и уюте, спит его счастье, невозможно нежный и сказочно красивый любимый мальчишка, только ему об этом пока знать рано. Он и так осознаёт с трудом, что не сон всё это, и происходит с ним, а не с кем-то другим, измотанный, побитый жизнью, родителями, он видит во сне жизнь, которая его обрела, а не он её. Обрела тогда, когда позволила появиться на свет. Именно ради сегодняшнего дня. Ради того дня, когда Джонин замер напротив, выбирая его; для того дня, когда он украл первый поцелуй с тонких губ; и ещё для сотни тысяч таких дней, которые ещё будут. Неслышно подходя, Хозяин опускается на колени у дивана и запускает пальцы в вечно лохматые, но только не сегодня, золотисто-каштановые пряди, ласково перебирая. Кажется, он пахнет счастьем, и на ощупь такой и точно на вкус - прятавшийся где-то от него все эти годы ради встречи сейчас. А может они ездили в соседних вагонах метро – когда один спешил в Дом смирения после выходных, боясь опоздать, а другой делал вид, что он обычный человек, наслаждаясь немой компанией простых людей. А может они ходили по одной улице в парк у реки Хан – один, чтобы насладиться маленьким подобием свободы, а другой, чтобы успокоить мысли и сердце после очередных, залитых кровью, встреч. А может они любили посещать один и тот же кафетерий и когда-то случайно столкнулись плечами, один входя, а другой выходя прочь. - Отнести тебя в постель? – шепчет совсем тихо Хозяин, наклоняясь ближе к красивому лицу. Вопрос риторический. Джунмён выдыхает и переворачивается на спину, продолжая спать. Так даже лучше. Подхватывая на руки, Джонин несёт в спальню, наверх, в его законные отныне и навеки владения, куда ни один Хозяин кроме его собственного без разрешения войти не может. Умостив его голову на своём плече и кое-как поддерживая одной рукой, Джонин быстро тянет за край одеяла и вскоре укладывает Вверенного в постель, оседая рядом. - Спи сладко. – шепчет вновь, оставляя на любимых губах едва ощутимый нежный поцелуй и тушит бра над кроватью, погружая комнату во мрак. Уже собирается встать и выйти, оставляя Вверенного спать, но тот во сне снова ворочается, переворачивается на другой бок, понимая, что в кровати, и вдруг скользит кончиками пальцев по соседней подушке. Пустой подушке. Хозяин с улыбкой вздыхает и обходит кровать – Бонмин и сам знает, что обычно делать на ночь, где что закрывать и прочее, а сегодня – день их Посвящения и плевать, что уже начался следующий и на часах давно за полночь. Забираясь в кровать, Хозяин укладывается на спину, запуская одну руку под голову и прикрывая глаза – Господи, как невероятно он затрепетал, когда открыл глаза и увидел ханбок, как едва устоял на ногах. Воспоминания этих моментов нужно спрятать глубоко внутри и никому не позволить отнять, никогда. Да и… Джонин поворачивает голову вправо, улыбаясь, когда кое-кто упирается лбом в его плечо, двигаясь поближе и тонкие пальцы, проверяющие на наличие рядом, находят не пустоту, а путается в волосах. - Джунмён-а, ты неизбежный. – Хозяин улыбается шире. Привыкшие к темноте глаза снова рассматривают идеальной красоты лицо. – И это одна из причин, почему я так скоро полюбил тебя. Маленькая соня жмётся поближе, потеревшись носом о плечо, и продолжает сладко спать, посапывая, а Джонин поворачивается к нему лицом, ложась на бок, и обнимает за талию. Пожалуй, ради таких мгновений стоит жить!