Вверенный

      - Как – сбежал из дому? – Джунмён охает, удивляясь, следом теряется и тут же всхлипывает. – Что значит – сбежал из дому? – переспрашивает, хватаясь за руки Хозяина. – Он не… - Джунмён пытается договорить «мог», но из груди наружу рвётся истерика, и он снова всхлипывает, позволяя Хозяину себя обнять.       - Бонмин приготовит тебе завтрак, а я отнесу наверх, а потом уже будем… - Хозяин ласково целует в лоб, но договорить не успевает.       - Нет! Нет, я хочу знать, что с Бэкки. – Джунмён отрицательно качает головой. – Ты должен обо всём мне рассказать. – Джунмён отстраняется от крепкого плеча, глядя в лицо, всё ещё держась за сильные руки.       - Малыш, - Джонин вновь присаживается перед ним на корточки. – Родной, ты ещё слаб. Ты поешь, ляжешь, а я тем временем всё узнаю у Чанёля. Он приедет к нам, и мы вместе подумаем, что делать, договорились? – Джонин заглядывает в любимые влажные глаза, гладя тёплую щёку. – Договорились? – настаивает. Джунмён угукает.       Бонмин смотрит взволнованно, когда поднимается с подносом наверх, опуская его на прикроватную тумбочку возле Вверенного, следя глазами за Хозяином, который тоже появляется в спальне.       - Чанёль уже едет. – сообщает Джонин, присаживаясь рядом со своим мальчиком на кровать и забирая с подноса тарелку с завтраком. Джунмён кривится и отворачивается.- Родной, я понимаю, что ты нервничаешь, но если не поешь – не будет сил вовсе, чтобы что-то сделать для Бэкхёна. – настаивает Хозяин.       - Ты же прекрасно знаешь о том, что я не люблю, когда ты разговариваешь со мной, как с маленьким. – Вверенный фыркает.       - Значит, не веди себя как маленький, чтобы мне не требовалось разъяснять тебе всё, как пятилетнему мальчику. – отзывается Джонин.       Джунмён медлит с мгновенье и поворачивается к Хозяину, послушно завтракая.       Чанёль и правда является позже – сбитый с толку, уставший и взволнованный. Джонин сносит Вверенного обратно вниз, в свой кабинет, на диванчик, намостив подушек и приготовив плед. Чанёль опускается в кресло напротив стола, Джонин занимает соседнее – Бонмин приносит кофе и виски Хозяевам, и ароматный чай для Вверенного, закрывая за собой двери.       - Рассказывай. – тут же настаивает Джунмён. – Вчера между вами что-то случилось?       - Ничего. – Чанёль отрицательно качает головой. – И это настораживает меня больше всего.       - Ничего для тебя, или ничего для Бэкхёна? – уточняет Джонин.       - Он приехал от вас, я спросил, где он был. Вверенный спокойно ответил и ушёл к себе. Легли вечером спать, на утро его уже не было. – Чанёль замолкает. – И ещё кое-что… - вспоминает вдруг, потянувшись к внутреннему карману своего пиджака и вынимая оттуда пополам сложенный вдвое листок, протягивая Джунмёну.       - Что это? – интересуется тот.       - Утром нашёл на столе в спальне. – отзывается Чанёль.       Джунмён разворачивает лист, узнавая знакомый кривой почерк. «Чанёль, Мы с тобой оба знали с самого начала, что ничего хорошего из этого не выйдет. Я говорил, настаивал, напоминал тебе не раз ещё во время нашего Синодического, что мы – ты и я, не те люди, которые смогут быть счастливы вместе. Мы слишком разные. Об этом я тоже не раз напоминал тебе и после нашего Посвящения. Сейчас, когда обстоятельства сложились данным образом, всё происходящее только вновь доказывает мои слова. Спасибо за время, проведённое вместе, те мгновенья, что я действительно смог бы назвать счастливыми. Прощай. Бэкхён~»       - Прощай, - выдыхает Джунмён, вздыхая. – Нет, - поднимает он взгляд на присутствующих Хозяев. – Могу вам точно сказать, что он ничего с собой не сотворил. – отвечает на взволнованные взгляды. – Мы с ним не раз это обсуждали, и его позицию я знаю точно: жизнь в детстве так нас потрепала, что ни за что мы не отказались бы от неё только назло ей самой. – Джунмён кивает. – Дело в другом – где он может быть, куда пойти.       - Что с камерами слежения? – интересуется Джонин, подпирая щёку кулаком.       - Он ушёл как раз в пересменку охраны, около четырёх утра, а поэтому его нет ни на одной из камер. – Чанёль трёт виски, делая глоток из своего стакана виски, следом из чашки кофе.       - Он что-то взял с собой? – Джунмён кусает губы.       - Ни телефона, ни карточек, ни ключей – ничего, что могло бы помочь… - Чанёль запинается… - выжить вне дома.       - Я думаю, это для того, чтобы его не нашли. – замечает Джонин. – В любом случае, думаю, ни кому кроме присутствующих в этой комнате пока не стоит знать о том, что случилось. Он может вернуться к вечеру, в конце концов. Мён тоже сбегал на целый день, и к вечеру я просто забирал его домой. – Джонин сжимает плечо лучшего друга.       - Я не сбегал без телефона и денег. – Джунмён вдыхает.       - Значит, он тем более вернётся. – Джонин кивает. – А пока стоит попросить охрану осторожно патрулировать улицы, покататься, посмотреть, мало ли.       Джунмён задумывается – если Бэкхён не хочет, чтобы его нашли, и попрощался с Чанёлем словно навсегда, значит ли это, что он вернётся к вечеру?! Вряд ли!       - Он не вернётся. – Джунмён уверенно кивает. – Иначе он не писал бы Чанёлю «прощай». К тому же вчера, когда звонил, он тоже показался мне подозрительным, - Джунмён переглядывается со своим Хозяином. – Сказал, что очень любит меня. Он словно….       - Прощался. – договаривает Джонин. – Звонок был довольно поздним.       - Он не может быть в Доме смирения? – предполагает Чанёль.       - Старший воспитатель в курсе о процедуре проверки, он бы уже дал знать. – отрицательно качает головой Джонин.       - Не приложу ума, где он в принципе может быть. – Джунмён кутается сильнее в плед, пряча в нём нос.       - Он ушёл сам, по собственный воле это уже что-то – мы хотя бы понимаем, что он в относительном порядке. – подаёт голос Джонин. – Мён, может, ты составишь список ваших памятных мест, и мы посмотрим там?       - Нет, я сам поеду, - оживает Джунмён, поймав на себе строгий взгляд. – Я буду в машине, обещаю, просто не смогу сидеть тут, сложа руки.       - Может, осторожно разузнать у наших? Йонсан, Кандон? – предлагает Чанёль.       - Нужно через Вверенных, чтобы никто лишний не знал. – Джонин кивает, устремляя взгляд на своего Вверенного, и тот соглашается.       - Чанёль, может есть какие-то памятные места для вас? – уточняет Джонин. – Там тоже стоит проверить.       Хозяин Тондэмунгу невпопад кивает, вновь делая глоток из своего стакана, следом из чашки. Джунмён глядит на него несколько мгновений неотрывно, и следом вздыхает – удержать Бэкхёна силой, если он что-то решил, не вышло бы ни у кого; другое дело, что обстоятельства сложились следующим образом и если не дай Боже, кто-то узнает о том, что Вверенного во время процедуры проверки подле Хозяина нет…       - Нужно что-то делать. – подаёт голос Джунмён, по очереди глядя на каждого из Хозяев. – Прошу вас, давайте что-то делать. – паника снова накатывает горячими волнами. Джунмён прикрывает глаза и нежится о ладонь, что накрывает его щёку, когда Хозяин опускается перед ним на колени, пытаясь успокоить.       - Всё хорошо. – шепчет, уговаривая, Джонин, глядя точно в глаза. – Хорошо, слышишь? – настаивает. – Успокойся, дыши глубже. Если, не дай Бог, откроется кровотечение, ты точно ничем помочь не сможешь.       Джунмён глядит в его глаза напротив, тёмные и уверенные, и кивает несколько раз, накрыв его ладонь на щеке своей. Хозяин прав – едва живой и нервный, он ничего не сделает. А Бэкки должен быть дома, как можно скорее, пока никто посторонний не знает и не может навредить, ибо если правда выплывет, искать Бэкхёна будут не только они и явно не с целью уберечь. Правила, которым уже столько же лет, сколько и поясу Джунмёна в ханбоке – не потерпят неповиновения, отмазок и ухищрений. Где угодно, но только не в семье мафии.       Бонмин провожает Хозяев, Джонин уходит с Чанёлем, поездить и посмотреть, когда Джунмён пишет ему список мест. А сам Вверенный садится за телефон и несколько мгновений продумывает то, что скажет. Ни Шин, ни Минхо в итоге не оказывают необходимой помощи – Бэкхён не у них, а это значит, что катастрофа начинает набирать вселенских масштабов – Джунмён до последнего надеялся, что Бэкхён где-то рядом, у кого-то родного, близкого.       Джонин возвращается поздно вечером, довольно бодрый, хотя и выглядит слегка вымотанным. Находит Джунмёна в их спальне, и отрицательно качает головой, объясняя, что безрезультатно. Джунмён оставляет полотенце в ванной и возвращается в спальню, присаживаясь возле Хозяина рядом на кровать. Ныряет рукой под его руку, чтобы сплести их пальцы, да складывает голову на сильное плечо – Джонин пахнет кожаным салоном Бентли, своей туалетной водой и, собственно, собой. Джунмён обожает этот запах – запах, который ассоциируется с ним, с любовью, с домом.       - Знаешь, - подаёт голос Джонин несколько мгновений тишины и Джунмён чувствует, как Хозяин сжимает его ладонь в своей сильнее, следом целуя пальцы, сплетённые с его собственными в замок. – Я весь день думал о том, что бы делал сам, окажись я в такой ситуации как Чанёль.       - Если бы я сбежал из дому? – уточняет Джунмён, устремляя на него взгляд, но головы с его плеча не поднимая.       - Ты об этом думал? – Джонин тоже опускает взгляд, чтобы взглянуть на него. – Всё уже прошло, но ответь честно, Мён-а. Думал?       - Сбежать из дому? – снова уточняет Джунмён, поднимаясь с крепкого плеча и получая кивок в ответ. – Оставить место, что я называю домом, где я чувствуя себя комфортно, тепло и безопасно, впервые в жизни после Дома смирения? Оставить тебя после, как ты отдал мне даже то, чего у тебя не было? Остаться без человека, которому принадлежу всей душой, от пяток и до макушки? Которого больше всего в жизни люблю, который является смыслом этой самой жизни? – Джунмён дёргает плечом. – Я был готов заново бороться за твою любовь. Любыми возможными и нет способами снова добиться тебя, просто быть, видеть тебя, чувствовать тебя. Думаешь, я бы смог сбежать от тебя из дому? Смог бы прожить без тебя хотя бы день? Смог бы отобрать у тебя назад моё сердце?       - В какой-то момент мне казалось, что да, - Джонин вздыхает и подаётся к нему, прижимаясь своим лбом к чужому, накрывая щёку ладонью. – С каждым днём я словно закапывал тебя всё глубже в землю, хоронил под обидами, грубостью и хамством. А сам смотрел сверху и наблюдал. Наблюдал и земли подкидывал, чёртов садист.       - А в истории дома мафии были случаи, когда Хозяин выдавал себя, и Вверенного…наказывали? – осторожно интересуется Джунмён.       - Не один, - кивок. – И даже не десяток…десятки. Не нарочно, конечно. Непроизвольно, или обессилев убивать не оружием, но словами и поступками. Никто не верил, что последствия действительно будут такими. – Джонин вздыхает. – И да, Вверенных, которые не проходили процедуру проверки – тоже наказывали. И я знаю, что ты боишься этого, - Джонин осторожно цепляет за подбородок, поднимая чужое лицо к себе, чтобы взглянуть в глаза. – Но пока никто не знает – у нас есть время.       - Я не хочу терять его, - Джунмён отрицательно качает головой.       - Я знаю. – Джонин кивает, поглаживая по щекам, наклоняясь следом и ласково целуя в губы. Джунмён прикрывает глаза, улыбаясь в поцелуй и подаваясь навстречу, когда вдруг ойкает, отстраняясь. Поза, заставляющая его потянуться за поцелуем, вдруг приносит дискомфорт. – Дай, я посмотрю.       Хозяин помогает прилечь на кровать, осторожно поднимая мягкую домашнюю кофту к груди, чтобы дальше проверить повязку, которую, кстати, пора менять. Джунмён смотрит куда-то перед собой, в потолок, иногда морщась и вздрагивая, пока горячие заботливые пальцы снимают старую повязку, обрабатывают оставшийся от раны шов и занимаются новой. Когда Джонин разглаживает кончиками пальцев края нового хирургического пластыря, Вверенный умудряется уснуть, полностью доверяясь его рукам.

***

      - Вверенный! – выкрикивает довольный Бонмин, находя Джунмёна на кухне за столом, во время завтрака с Хозяином. Джунмён почти подпрыгивает на стуле от неожиданности и лёгкого испуга, удивлённо оборачиваясь к начальнику охраны. – Вы на кухне! – объясняет Бонмин причину своего радостного восторга и Джунмён снисходительно улыбается, кивая на соседний стул, чтобы Бонмин уселся туда. Прошло уже в целом полторы недели после операции и Джунмён чувствует себя куда лучше. Уже почти спокойно ходит, даже понемногу наклоняется. Швы сняли только вчера и ощущения совершенно непривычные, и Хозяин, наконец-то, разрешил спускаться в кухню, чтобы поесть.       Швы сняли только вчера, а Бэкхёна нет пятый день.       Его нет нигде на улицах. Нет у знакомых. Он не появлялся в местах, что так или иначе имеют для него значение. Он словно провалился под землю. Бонмин предположил на днях, что кто-то мог забрать его силой, но Бейджин уже бы либо потребовал обмен или выкуп, на крайний случай Бэкхёна бы уже нашли.       Об этом Джунмён старается отчаянно не думать, пока переодевается из пижамы. У Хозяина дела и Вверенный надеется, что начальник охраны не заметит его, или не сдаст. Только всё выходит с точностью до наоборот. Бонмин упирает руки в бока совсем как недовольный родитель, смотрит строго, при этом жалостливо, наблюдая, как Джунмён пытается незаметно достать из ключницы брелок от своего Астона.       - Я еду в Дом смирения. Один. Мне не нужен водитель. Я хорошо себя чувствую. – Джунмён разворачивается к начальнику охраны полноценно. – Хозяину ни слова – предупреждает. – Если будет спрашивать у тебя, где я, посылай напрямую ко мне.       - Пошлю. – Бонмин кивает и оба следом прыскают. – Вверенный, пожалуйста, не гоняйте и поднимите кресло, иначе Хозяин забетонирует меня в гараже на месте вашей машины.       - Я этого не допущу. – Джунмён хлопает по плечу и спешит во двор, где уже ждёт машина.       Машина неспешно въезжает во двор и мягко тормозит. Джунмён с облегчением выдыхает - в целом поездка прошла неплохо, небольшой дискомфорт только приносил ремень безопасности. Забирая ключи, Джунмён выбирается из машины с помощью крепкой руки старшего воспитателя, который выходит его встретить, сетуя на недавнее ранение.       - Мальчик мой, - зовёт старший воспитатель уже в кабинете, усаживая Джунмёна на привычную тахту и возясь с чаем. – По воскресеньям вы с Бэкхёном обычно приезжаете вместе. – выдыхает воспитатель Ли, и Джунмён прячет глаза – ничего не скрыть от его внимательного взгляда. – У него всё хорошо? – старший воспитатель глядит на него через плечо и продолжает с чаем.       - Всё, – коротко и неопределённо отвечает Джунмён.       - Понимаю, у него процедура проверки в разгаре, и ему наверняка тяжело. – воспитатель, наконец, усаживается напротив, вручая Джунмёну чашку чаю. – А зная его эмоциональность – так тем более. – глава дома смирения снисходительно улыбается, и Джунмён вдруг чувствует, как меняется его выражение лица и настроение, когда воспитатель произносит последние слова. – Мальчик мой? – что, конечно, не остаётся без внимания. – Что-то случилось? Что-то с Бэкхёном?       - Он ушёл из дому. – шёпотом, почти всхлипывая. – Уже пять дней – как. Мы не можем его найти. – Джунмён ждёт ответной реакции – упрёков, наставлений, но старший воспитатель обнимает покрепче, позволяя устроить пушистую макушку на своих коленях и гладя по волосам. – Я не знаю, где он и что он. Не знаю, что мне думать и где его искать. Ещё больше я боюсь, что кто-то узнает и его начнут искать они.       - Ты говорил с его Хозяином? – уточняет старший воспитатель.       - Говорил, конечно. – Джунмён кивает. – И он старался, я ему верю. Он сам не хотел бы потерять его, но воспитатель Ли, разве вы не знаете его – ничто и никто на свете не переубедит его, если он что-то решил. А я не заметил – вовремя не разглядел, как внутри него зрела катастрофа, говорил, что всё пройдёт, что нужно потерпеть, пытался не сболтнуть лишнего, чтобы не сделать хуже, и в итоге сделал, только другим способом.       - Ты здесь не при чём, - воспитатель Ли целует пушистую каштановую макушку, вновь наглаживая. – Когда ты проходил это – никто из вас не знал, что это процедура проверки, и он поддерживал тебя как мог. На момент, когда это случилось с ним – ты, его ближайший человек наравне с Хозяином, - знал. И своими словами ты мог обречь его на смерть, поэтому ты поддерживал, так сказать, в меру, учитывая все обстоятельства. И как ты сам сказал, нашего упёртого Тельца ничто на свете уже не смогло бы разубедить, если он что-то решил. – старший воспитатель убедительно кивает. – Нам ещё повезло, что он не сопоставил вашу ситуацию с Хозяином со своей – иначе бы сам себя погубил.       - Старший воспитатель, что мне делать? – Джунмён осторожно переворачивается на спину, чтобы взглянуть в любящие глаза, что, как в детстве, глядят с заботою и теплом.       - Искать, мальчик мой. – следует честный и совершенно простой ответ. – Возможно, Хозяину отдано его сердце, в чём я не сомневаюсь, даже несмотря на то, что он ушёл. Оставил бы ли он его и дом, если бы происходящее не задевало его? – старший воспитатель мягко улыбается. – Но ты – его семья. Ты был у него тогда, когда не было никого и ничего. Поэтому, ты – Джунмён-а, единственный, действительно единственный, кто в силах отыскать его.       - Но как? – Джунмён, держась за живот, садится, слегка поморщившись, и воспитатель Ли тут же взволнованно заглядывает в глаза, приобнимая за плечи. – Как мне найти его? Каким образом я могу это сделать, опираясь на то, что я – ближе всех? – в карих глаза неподдельное удивление и непонимание пророненных в его адрес слов. – Так же, как и охрана с Хозяевами, высматривать на улицах?       - А ты подумай, поставь себя на его место…       - Я не могу! – перебивает Джунмён, цепляясь за чужие руки. – Не могу. Я бы не сделал такого и под страхом смерти, ибо я и дня без Хозяина не протяну, понимая, что ушёл сам.       - Мальчик мой, - старший воспитатель сжимает чужие белокожие ладошки. – Поставь себя на его место, - настаивает и Джунмён, сдавшись, кивает. – Подумай о том, что ты – ребёнок, который лишился того, в чём нуждается, и что любит. Растерянный, кажется, словно никому не нужный ребёнок. Куда бы ты пошёл, что бы ты сделал, где бы ты искал утешения?       Джунмён глядит в тёмные глаза напротив, но ответа не находит, отрицательно качая головой.       - Я не знаю. – выдыхает обречённо.       - У тебя ещё есть немного времени подумать, а пока никто от меня не узнает о том, что Бэкхён ушёл из дому. – воспитатель Ли ласково ерошит по волосам, совсем по-отцовски улыбаясь. – Но, поскольку, о процедуре проверки объявляется буквально публично, все вокруг наблюдают за ней, а значит правда может выплыть в любой момент. И боюсь, как бы от этого не пострадали вы, Каннамгу.       - Мы объясним, для кого и зачем мы это делали. – Джунмён пожимает плечами.       - Мальчик мой, - снова привычно обращается старший воспитатель. – Дом мафии не волнует, кем Хозяева и Вверенные приходятся друг другу в обычной жизни, хотя бы это сын и отец – не имеет значения. Суть в том, кто вы друг другу в семье мафии и каким образом вы отстаиваете интересы семьи, а не свои собственные, понимаешь?       - К сожалению, да, - Джунмён встаёт, неспешно расхаживая по чужому кабинету. – Старший воспитатель, - садится вновь рядом, пряча ладони в чужих. – Расскажите поэтапно, что произойдёт, если кто-то из других Хозяев узнает, что Бэкхён сорвал процедуру проверки?       - Джунмён-а, - страший воспитатель выдерживает паузу. – Родной, он не сорвал процедуру проверки, а провалил её. Если дому мафии станет известно – второго шанса уже не будет.       - Что будет, если дому мафии станет известно? – Джунмён настаивает на конкретном ответе.       - Ты и сам знаешь – что. – старший воспитатель многозначительно вскидывает брови.       - Нет, - Джунмён отрицательно трясёт головой. – Я не знаю.       - Мальчик мой…       - Нет! – слегка повышает голос – Я не знаю.       - Смерть. – коротко отрезает старший воспитатель совсем серьёзно. – Наказание за непослушание - смерть. Наказание за предательство семьи – смерть. Наказание за своевольный уход из семьи – смерть. У мафии за всё наказание только смерть, Джунмён-а.       - Смерть, - Джунмён снова встаёт, заламывая пальцы.       - Если дому мафии станет известно, за Бэкхёном пошлют. Его найдут, официально осудят и у…       - Достаточно! – Джунмён перебивает, отворачиваясь от воспитателя. - Я понял. Прошу, не продолжайте.       - Ищи, мой мальчик, - старший воспитатель встаёт, подходя ближе, и складывает подбородок на чужое плечо. – Я знаю, что всё получится.       - Спасибо вам. – Джунмён оборачивается и льнёт к его груди, получая совсем родительские объятия.       - Как ты сам себя чувствуешь? – не прекращая обнимать, интересуется воспитатель Ли. – Уже лучше? Мы все тут жутко переполошились, когда столичный глава сообщил нам.       - Мы тоже, - соглашается Вверенный Каннамгу. – Джонин забрал меня домой сразу после операции.       - Знает, как ты не любишь больницы. – старший воспитатель понимающе переглядывается с одним из своих любимых воспитанников. – Действительно лучше?       - Намного, - Джунмён кивает. – Правда за то, что сел за руль сегодня, мне может влететь, - Джунмён прячет смешок на чужой груди. – Мы с начальником охраны в сговоре.       - Это хорошо, что вы ладите со всеми домашними, – старший воспитатель щёлкает по носу. – Останешься на обед?       - Поеду, - Джунмён отстраняется. – А вдруг получится оказаться дома до приезда Хозяина и он ничего не узнает.       - Ну смотри, хитрюга, - воспитатель Ли добродушно улыбается в ответ. – Я проведу. – вновь приобнимает за плечи, пока оба направляются прочь из кабинета во двор.       Джунмён машет на прощание и сигналит, выезжая через открытые ворота. Короткой дорогой до дома всего 20 минут пути.       Вверенный оставляет машину во дворе, замечая рядом чёрную Бентли, и спешит скорее в дом, чтобы пересказать Хозяину свой разговор со старшим воспитателем. Джонин как раз в прихожей с Бонмином, оба устремляют на него взгляды по приходу.       - Ким Джунмён! - начинает Хозяин, сужая глаза, и Джунмён понимает, что Хозяин на взводе.       - Всё хорошо, - Вверенный шагает к нему, с готовностью прижимаясь к широкой груди. – Я в полном порядке, было совершенно не больно, только ремень безопасности слегка цеплял края пластыря снизу. – пожимает плечами. – Старший воспитатель знает. Я рассказал ему. – сообщает. – Бэкхёна у него не было, но он сказал, что у меня может получиться найти его.       - Я сейчас отвечу на звонок лучшего друга, - Джонин устремляет взгляд на вибрирующий телефон в своей ладони. – И разберусь с тобой. – звучит грозно, при этом ласково целуя в щёку, и Джунмён жмётся сильнее, улыбаясь. – Говори, Ёль. Я слушаю.       - У нас проблемы! – тут же выдыхает Чанёль.       - Что ещё? – интересуется Джонин устало, но ответа уже не слушает – дверь снаружи распахивает Юн, впуская в прихожую столичного главу, который окидывает всех присутствующих строгим взглядом:       - И как долго вы ещё собирались скрывать, что Вверенный Тондэмунгу провалил процедуру проверки?       Вверенный и Хозяин Каннамгу, а с ними начальник их охраны, и Хозяин Тондэмунгу на другом конце телефона – все каменеют!