The Retribution of bloody family

      Когда за неделю «расследование» смерти Ками и поиск пропавшей без вести Фреи не сдвинулись с мертвой точки, я начала паниковать. К тому же еще и остальные Майклсоны не давали о себе знать, заставляя нервничать, опасаясь повтора встречи в бильярдной. Но избегать столов, как и совсем бездействовать, я не собиралась, поэтому устроила своей ассистентке своеобразный допрос. — Ты понимаешь, что это тупик? Во всем полный непроглядного мрака тупик, — нервно постукивая ногтями по столу, я недовольно взглянула на нее. — Чего ты хочешь? — поинтересовалась Серена, мгновенно настроившись на серьезный лад, приготовившись исполнить любое мое приказание. — Если не брать в расчет мои глобальные проблемы, то хотя бы чтобы один из поисков увенчался успехом. А в идеале — оба. Вот скажи, что я делаю не так? — обессилено вздохнула я. — Поддаешься панике. — С Тристаном ты тоже отвечала на риторические вопросы? — язвительно прорычала я. — Кстати, у нас в активах нет никакого медиума, дабы я связалась с почившим лордом? — Его преимуществом было умение терпеливо ждать, — пояснила Леруа. — Хоть я и не боюсь первородных, но, возможно, именно сейчас мне как раз роют могилу на околице кладбища. И тебе тоже. И да, я знаю, что в данный момент драматизирую, но я чувствую, что за моей спиной вновь что-то происходит, а я не могу остановить или предотвратить это, понимаешь? Предыдущий опыт подсказывает мне, что это чревато смертельной опасностью для всех. — Пейтон, смертельная опасность для всех — ты. — Не обязательно напоминать мне об этом. Фрея сделала это за тебя, — я указала на лилию, все еще украшающую мое надплечье. — Просто скажи, что ты задумала. — Если попробовать мыслить, как Тристан, то он ведь умел полагаться на ведьм, работая с ними заодно, верно? — Ты права. — Тогда приведи ко мне тех, кто сумел оживить сумасшедшую мамашу древнейших. Ведь этим занимались «Стрикс»? Де Мартел так гордился проделанной работой.       Блондинка, услышав мои слова, замялась, неуверенно взглянув на меня. Такая реакция натолкнула на очередную порцию паршивых мыслей. — Единственное, что я слышала о том ритуале, так это то, что заведовала им Фрея. Тристан держал втайне ото всех его подробности и участников. — Но мне он сказал иначе. — Думаю, Майклсон не хотела выдавать свое присутствие раньше времени. — Ты виделась с ней? — грозно спросила я, надеясь, что ответ будет отрицательным, ведь тогда мне пришлось бы взглянуть на Серену иначе, а этого не хотелось, учитывая ее роль в моей истории. — Ни разу. Никто из членов общества — тоже. — Очередная загадка. Час от часу не легче. Хоть бери и воскрешай Эстер по второму кругу. Или третьему, не важно. Но без ее дочери этого не сделать. В общем, найди мне сильнейшую ведьму. И не одну. Плевать, откуда они будут, лишь бы обладали достаточной мощью, — махнула я рукой. — И передай, что те, кто решится нам помочь, останутся живы. Я даю слово.       Очередное сходство с Майклсонами кольнуло сердце ледяной иглой, но я проигнорировала это чувство, сосредоточившись на своих планах. — Будет сделано, — коротко кивнула белокурая француженка, — где собираешься провести вечер? — У меня свидание. Об остальном я предпочту умолчать, — лукаво усмехнулась я. — Здравствуй, Пейтон, — довольно доброжелательно поприветствовал меня Элайджа, когда я постучала в дверь его обители, куда он периодически сбегал от семейных раздоров. Это казалось таким человечным, будничным и открывающим другую сторону старшего Майклсона, иногда становящегося уязвимым мужчиной, просто желающим тишины и спокойствия.       Кстати, первородный вампир совершенно не был удивлен моему визиту. — Вот решила уточнить, живы ли вы, а то такое резкое спонтанное затишье и вампиры вокруг не умирают. Мне стало жутко. И любопытно.       Он усмехнулся и, посторонившись, впустил меня в дом, в столовой которого ждал сюрприз в виде сервированного к чаепитию стола. — Вау, а я не прогадала, — я протянула Элайдже коробку с птифурами. — Предвидел мой приход заранее. Пора проредить число своих союзников. — Уверяю, они совершенно безвредны. — Отнюдь, ведь мешают мне быть спонтанной, — я мимолетно взглянула на древнего, который сейчас выглядел очень домашним и даже умиротворенным. Как так? Он один на один с врагом своей семьи и подобные эмоции в такой компании — легкомысленность. Или нет? — Не всегда это к лучшему, — покачал головой хозяин дома. — Ко мне наведывался младшенький. Предлагал свою помощь в качестве полицейского пса. Я бы в этом случае выбрала того Майклсона, который обладает более острым нюхом, — безразлично заявила я, стараясь сразу произвести эффект кардинально отличающейся от наших предыдущих разговоров наедине встречи, ведь уже ничто не будет так, как прежде. И почему-то я почувствовала потребность подчеркнуть это вновь, хоть и была уверена, что Элайджа пребывал в курсе этого нюанса с самого первого мгновения после моего обращения.       Нахмурившись, кареглазый вампир встал на защиту совсем не того брата: — Не стоит повторять наши ошибки, Пейтон, и недооценивать Кола. Он на многое способен. — Да, я знаю, — думаю, по моему взгляду сейчас было понятно, что речь шла вовсе не положительных качествах мелкого Майклсона. — И его подход ко многим делам совершенно отличается от нашего с Никлаусом. — То есть шерифу полиции нравов стоит выбрать в напарники самого сумасшедшего из первородных братьев? Ты сейчас серьезно? — удивленно пробормотала я. — Поиск убийцы Камилл зашел в глухой угол, — отставив в сторону чашку, недовольно протянул Элайджа. — А я и не знала, — язвительно присвистнула я. — Никто ничего не видел и не слышал. Напоминает запутанное дело из телевизионного сериала, где всегда находятся ответы. И преступники тоже. Только у нас есть вампир, который как-то пробрался в ее дом, очевидно, вынудив Ками пригласить его туда. — Круг подозреваемых сужается до… — Ника, — перебила его я. — Но это не он. В мыслях твоего братца не было ни малейшего намека на это. А меня бы она не пустила к себе, после сломанного носа особенно. Остаетесь вы, Элайджа. — Чушь, — проворчал вампир. — Тот, кто убил барменшу, так не считал. — Знаешь, у меня только что появилась одна идея, — задумчиво прищурился первородный. — Мы заставим всех думать, что убийца пойман, публично казним неугодного и тот истинный наш враг потеряет бдительность, проявив себя чем-то. — Да, например, убьет еще одну подружку Клауса, подставив меня, — скрестив руки на груди, фыркнула я. — Тогда давай накажем тебя? — Что? Нет! — вскочив со стула, я возмущенно уставилась на него. — Пейтон, это единственный выход. — Как ты себе это представляешь?! Никлаус вырвет мне сердце, а потом намажет клеем и вставит на место?! — я носилась из одного угла комнаты в другой словно фурия, совершенно наплевав даже на то, что наорала на Элайджу, в голову которого пришла эта сумасшедшая мысль. — Можно использовал кол, — старший Майклсон не пытался меня успокоить, очевидно, решив, что вразумив остальными подробностями своего плана, легче будет достичь желаемого согласия. Странно, ведь я считала, что он хоть немного, но разбирался в верном толковании чувств других помимо представителей своей семьи. — Знаешь, наверное, мне стоит сейчас выломать ножку этого чудесного антикварного стула и напомнить тебе «приятнейшие» ощущения обломка деревяшки, торчащего из твоей плоти, — прорычала я, выпустив клыки. — Успокойся. Сядь и выслушай меня, Пейтон, — сухо приказал он, взглянув мне в глаза так, что я не могла не выполнить его приказ, чего вообще не собиралась делать до этого момента. — Возможно, ты не собираешься принимать мое предложение пойти против пророчества, но кто-то играет не по правилам. Подумай, что будет, когда ты останешься с ним один на один? Убьешь нас, уничтожишь вампиров. — Ты сам себе противоречишь. Если я истреблю всех, то исчезнет и этот призрачный враг, — покачала я головой. — История Лилии тянется не одно десятилетие, — гневно одернул меня Майклсон, — откуда ты знаешь, что задумал тот противник. — Я встречусь с ним и прочитаю его мысли, — улыбнулась я. — Мы в состоянии войны, Элайджа. Между прошлым и настоящим целая пропасть. И я не собираюсь доверить кому-то из вас свою мнимую смерть, даже если и считаю твою идею довольно сносной. — Мне кажется, ты не сможешь долго увиливать от этого. Тем более я предпочитаю пойти на опережение, — наплевав на обещанное чаепитие, первородный вампир плеснул себе в чашку бурбона, а после протянул графин мне.       Естественно, от алкоголя я не отказалась. Еще бы, услышав вероятный вариант поимки убийцы. Хотелось покрутить пальцем у виска и скептично закатить глаза, но я сдержалась, вспомнив его приказной, не терпящий возражений, тон. Наверное, впервые в этой жизни я слышала, чтобы Элайджа так разговаривал со мной. Всегда учтивый, сдержанный, галантный даже в момент, когда готов вырвать собеседнику сердце. Сегодня же он открылся для меня с другой стороны. Хотя нет, я знала его таким. Видела все в мыслях старшего первородного и предпочитала зря не копошиться в воспоминаниях, теперь хранящихся в моей памяти, поэтому не придавала значения изредка проявляющимся чертам характера, совершенно не свойственным обладателю глаз цвета шотландского виски до тех пор, пока не столкнулась с ними лично. — Я же, получив долгожданную свободу, намерена действовать по-своему, — надменно заявила я. — Но так ли ты вольна? — прямо поинтересовался он. — Проклятие Лилии — это легко устранимый крохотный неприятный бонус. Не стоит акцентировать внимание на нем. — Мне кажется, с последним обращением твой кругозор должен был только расшириться. — Так и есть. Я пришла сюда поговорить, а не убивать. Довольно прогрессивный взгляд на натянутые отношения с представителем вражеского семейства, не так ли? — пожав плечами, ухмыльнувшись, предположила я, заставив Элайджу улыбнуться: — Пейтон, каждому из нас свойственно балансировать по тонкой грани между войной и миром с любым из своих неприятелей. В этом вся прелесть не только умения идти на компромисс, но и правильно выбрать сторону, на которую ты ступишь в случае падения, ведь на этом пути рядом с тобой нет никого, кто бы успел подхватить тебя. — Что ж, возможно, если других вариантов действительно не будет, то я соглашусь на публичную казнь. — Я настоятельно рекомендую тебе подумать над этим ради твоего же блага. — Это предостережение? — Нет-нет, всего лишь совет, — поспешил возразить древнейший. — Сменим тему? Как поживают последователи моих идей? — Теперь они предпочитают другие учения. Но если у нас возникнут проблемы, мы обязательно обратимся к тебе за помощью, — ехидно ухмыльнулась я, солгав ему в этот момент. На самом деле у моих фанатиков судного дня для всей вампирской популяции имелся один камень преткновения, по поводу которого за предыдущие семь дней я услышала немало недовольств.       После того, как я пошла на примирение с Люсьеном, его словно прорвало. Нет, со мной он оставался прежним, но об общении с представителями «Стрикс» складывалось иное мнение. Касл командовал, приказывал и безумно раздражал, очевидно, возомнив себя их предводителем вместо меня. Сначала это даже забавляло, ведь он, стараясь поучать, приводил в пример свою корпорацию, и в такие мгновения мне удавалось перевести все в шутку.       До тех пор, пока несколько вампиров не выступили против него. Я запретила им говорить об этом, но не была уверена, что мой приказ подействует, если первообращенный вновь выпустит наружу свою любовь к напыщенности, пафосу и спеси.       Вот только сетовать Элайдже на непримиримые разногласия между ними я не собиралась, поэтому поторопилась вспомнить о чем-нибудь другом, загладив эту шероховатость нашего разговора: — Как поживает Ник? Ребекка? Хейли? — последнее названное имя я постаралась произнести так же безразлично, как и остальные. Да и теперь о любви волчицы к старшему Майклсону не думалось. К тому же официально я была с Люсьеном, пусть и находилась сейчас наедине с другим. — Будто ты не знаешь. Не одной тебе нужно подчистить ряды союзников, — с непривычной легкостью в голосе передразнил меня древний вампир. — Туше, — хохотнула я, признав свое шутливое поражение. — Кажется, мне пора. — Я хотел задать еще один вопрос, — взгляд его карих глаз мгновенно стал серьезным, и если честно, то я отреагировала на это достаточно нервно, еще и учитывая утреннее паническое настроение. — Давай.       Майклсон медлил. Очевидно, не знал, как подойти к той теме, которую он собирался поднять сейчас. Но раз уж заговорил об этом, то искренне желал получить ответ. Поэтому все же решился: — Ты вспомнила жизнь Бьянки?       Услышав это имя, я, зажмурившись, сглотнула, понимая, что настал миг эмоционального коллапса и кошмара, которого я боялась с момента, как открыла глаза в чертовом заброшенном полуразрушенном доме.       Только почему-то я ожидала, что большим любопытством и желанием знать все обладает Никлаус, а не его старший брат. — Да. — Расскажи мне о ней. — Это давно в прошлом, Элайджа. Она мертва, — я быстрым шагом направилась к двери, просто-напросто намереваясь сбежать, но древнейший остановил меня, схватив за локоть и заставив обернуться к нему. — Я должен знать. Прошу, Пейтон, — тягучий терпкий тембр его голоса был таким обезоруживающим и несущим в себе надежду, что сердце сжалось от чувства несправедливости, заполнившего душу. И я не могла противиться ему, не беря во внимание того, что Эстер поступила нечестно не только со мной. — Она очень любила тебя, Элайджа. Верила тебе. И знала, что в твоей душе есть место для страсти, — едва слышно выдохнув эти слова, я позволила себе немыслимое, но дозволенное Бьянке в ту единственную совместную ночь с ее избранником.       Проведя пальцами по его щеке, потянувшись к нему, я прижалась губами к губам первородного, наконец выпуская наружу чувства той девушки, спавшие в глубине моей души и памяти все это время.       Вопреки ожиданиям, Майклсон не оттолкнул меня, а наоборот сжал в своих объятиях, крепче и решительнее целуя, этими прикосновениями пуская время вспять, возвращая его в те мгновения, когда мы были вместе. Не важно, что это происходило в прошлой жизни, ведь сейчас все казалось таким реальным. Чудилось, словно Бьянка Монтанари ожила на миг, чтобы вновь почувствовать вкус желанных уст.       Когда он отстранился, я дрожала. А после, покачав головой и горько всхлипнув, просто ушла. Это стало тяжелым испытанием для обоих. Он вспомнил былые отношения, я же поняла, что не так неуязвима, как обещала его мать, ведь в глубине моей темной вампирской души теплились еще чувства к нему. И нет, они не могли повлиять на мои планы. Просто разъедали ее своим существованием, причиняя мне боль.       Вернувшись в особняк, я поднялась в свою спальню и вот уже битых полчаса расчесывала волосы, пялясь на свое отражение в зеркале, не решаясь признать, что на меня смотрела оттуда не только Пейтон Квинн Паркер, а и злосчастная проклятая Бьянка Монтанари. И Биянка Влайкова. И Блэнч де Клер. — Мы нашли ее, — объявила вошедшая Серена, заметив мой ступор, решив сразу же начать с важной новости. — Кого? — я не могла с уверенностью сказать, что вынырнула из своих мыслей, после обратив на нее внимание. — Ведьму, способную нам помочь. Она здесь, в Новом Орлеане. — Дай угадаю, ее зовут Давина Клэр?