The Retribution of bloody family

— Кто-то к осени обновляет гардероб, ты же решила сменить тело? — ехидно поинтересовалась я, войдя в одну из полуразрушенных комнат заброшенного дома. Снова какие-то руины. Почему первородные никогда не выбирают для своих темных делишек более светлые и уютные места? Вместо приятной прогулки вновь пришлось пробираться по развалинам, рискуя подвернуть ногу или напороться на какой-то торчащий из стены крюк. Хотя все еще впереди, если дойдет до драки. — Это была необходимость. Должна признаться, не ведьмой я мечтала стать, — усмехнулась она. — Я смотрю, ты забыла, что мы больше не подруги. Впрочем, не были ими никогда. Зачем позвала меня? — мне хотелось поскорее покончить с этим. Я чувствовала опасность этой встречи. Она прямо-таки витала в пыльном затхлом воздухе, заставляя меня нервничать и все время озираться по сторонам, хоть вампирский слух не подводил никогда. Майклсоны умели подкрадываться незаметно. И я была готова к этому, практически не проявляя должного интереса к встрече с Беккой.       А ведь могла бы. Повод имелся невероятно важный. Белокурая древнейшая своеобразно внедрилась в «Стрикс», подставила Мартина и дискредитировала Люсьена, и без того невзлюбленного в вампирском обществе. Для этого у нее явно была весомая причина. Иначе с чего бы Ребекке менять тела, как перчатки, и подвергать себя опасности в самом уязвимом из них? — Мы давно не виделись, Пейтон, — заметила она. — То есть это всего лишь девичьи посиделки? Ой, прости, а я не захватила пижаму. — Здесь нет никого, кроме нас. Можешь не притворяться. — Если бы я знала, о чем ты говоришь.       Конечно, я прочитала все в ее мыслях. И просто не верила, что это произошло. Я же приняла столько мер предосторожности, дабы избежать подобного. Даже перестала сама думать об этом, опасаясь вмешательства в мои сокровенные тайны, зная, что это под силу лишь мне. Но не с моим счастьем! И где же я прокололась?       Нет, безусловно, у меня случались промахи. Вспомнить даже изорванную рубашку Кола и желание отпугнуть его попыткой соблазнения. О, как же наивно и глупо это было тогда. А мне виделся отличный план и избавление от назойливых ухаживаний. До тех пор, пока я не оказалась в безвыходном положении у стены его комнаты. Кстати, ведь спасла меня Ребекка, хоть и не знала об этом. — О, давай не будем, дорогуша, — ее пухлые губы украсила саркастичная ухмылка.       И я осознала, что мне вновь требовалось спасение, несмотря на то, что теперь я была в безопасности, будучи уверенной в ней, как никогда. Черт! Оказывается, это тоже может быть чрезвычайно опасным и безрадостным чувством! Заварив эту кашу, Пейтон, ты не подумала о ситуации, когда придется все расхлебывать, и ложка будет только у тебя. — Я не понимаю, о чем ты. И учитывая то, что наша встреча выходит довольно унылой, еще и совершенно не информативной, думаю, ее лучше прервать на этой ноте, не доводя нас обоих до греха. Ты ведь согласишься со мной, Бекка? — решив сыграть на ее злости, я догадывалась, что это не сработает, но не могла не попробовать выкрутиться хоть так. — Не перегибай. Знаешь же, мой гнев страшен, — в лазурных глазах блондинки сверкнул огонек недовольства. — Как и гнев всех твоих братьев. Спасибо, наслышана, — отмахнулась я. — Если ты хотела напомнить об этом, то не переживай, у меня записано в ежедневнике, и по возвращении в особняк я прикажу Серене скопировать эту заметку вновь. — Ну хватит! Я же сказала, что мы одни! Прекрати играть! Сейчас не время, Пейтон.       Вздохнув, я зажмурилась, стараясь выровнять дыхание, мысленно возвращаясь к судьбоносному моменту о котором говорила Майклсон.       Господи, как же это было мучительно! Все пытки Никлауса не сравнятся с действием яда семи волчьих стай на мой организм.       Перед глазами все плыло. Рассудок туманился, преподнося мне новые и новые видения на грани реальности и бреда. Я понимала, что так возвращалась утраченная давным-давно память, но отдала бы многое, чтобы этого не происходило. Даже вновь собиралась пожертвовать жизнью, пусть в этот раз, не имея красивой романтичной причины для своей смерти.       Вены все еще жгло едким пламенем, ведь отрава продолжала просачиваться в каждую клеточку моего тела, насыщая его дурманящей погибелью, продолжающей убивать меня после воскрешения. Интересно, какой по счету была эта смерть? Юбилейной? Я перестала мысленно делать зарубки, как и больше не считала свои насмешки над Никлаусом. Для этого просто было неподходящее время. Кажется, с Майклсонами всегда так. Сплошной риск и угрозы повсюду. Ни единого мгновения спокойной жизни, регулярно находясь под прицелом нескольких поколений врагов, то и дело покушающихся на всех первородных, после встречая наказание за это.       Зашипев, я, запрокинув голову, стиснула зубы, чувствуя, как из капилляра в капилляр, сосуд, вену и артерию перетекала кислота, мучительно разъедающая меня изнутри. Да я только из-за этого чувства могла дико возненавидеть всех древнейших, порубив каждого из них на куски, лишь бы подарить себе облегчение!       Нет, ощущение-то это было терпимым, но не проходящим. Все зудящим и зудящим, усиливающимся с каждой попыткой пошевелиться, ускоряющей течение отравленного огня.       Сев, я тыльной стороной ладони стерла с губ кровавую пену, в данный момент, совершенно не подумав о платке, который мне мог бы услужливо подсунуть Элайджа. Да и стоило побеспокоиться не об этом первородном, а о его брате. Впрочем, старший Майклсон по-прежнему был в опасности, борясь за свою жизнь. Или же очнулся, но мы с гибридом об этом не знали. И я не могла просто так набрать номер волчицы и поинтересоваться, как там поживает древний вампир, ранее находившийся в плену у ведьмовской лихорадки.       Не знаю, сколько времени я провела, вперившись взглядом в одну точку, но выйти из транса меня заставил звук сердцебиения Никлауса. Слабый-слабый. Едва слышный. Древний гибрид все еще пребывал без сознания. Либо впал в сон, измучившись от боли обращения, последний раз испытанной им так давно. Клаус уже успел отвыкнуть от этого, и старшая сестра нанесла ему удар в спину, воззвав к его волчьей сущности. Ну не семейка, а сборище сумасшедших! Как только меня занесло к ним? Хотя сейчас я так же не могла похвастаться трезвостью разума, все еще пребывая во власти иллюзий и таки постепенно стихающей ядовитой пытки, на смену которой пришла новая напасть.       Майклсон был безоружен. Уязвим, как никогда. И я могла его уничтожить. А главное — хотела сделать это.       Ритм первородного сердца словно взывал ко мне потаенным шепотом, просясь прикоснуться к нему пальцами, вновь ощутив в них власть над бесконечной жизнью Никлауса.       Ринувшись к гибриду, я застыла над ним, наверное, пребывая в шоке от своих мыслей. Нет, Эстер обещала мне ненависть после обращения. Но я не думала, что это чувство будет таким… мягким? Я ждала жестокости, жажды крови, лютой ярости, способной свести с ума необходимостью возмездия. А не того, что испытывала сейчас. Да, я все еще хотела убить Ника, но, кажется, древняя ведьма просчиталась, ведь вместе с жизнью Блэнч ко мне вернулась и утраченная любовь Биянки. Нет, естественно, я не готова была броситься древнейшему на шею, расцеловать, омыть слезами и испытать прочую нежную чушь. Просто ненависть, приправленная этой самой любовью, улетучилась, ничего после себя не оставив. Две сильнейшие эмоции уравновешивали друг друга, позволяя мне контролировать обе сущности, оставаясь все той же Пейтон. Это было странно. Я казалась самой себе коктейлем «четыре в одном», который при подаче требовалось украсить вишенкой. Хотя достаточно и лилии, придающей ему изысканный смертоносный вкус.       Я прикоснулась с Клаусу, почувствовав как где-то там, в грудной клетке, вновь ударилось сердце. Никто не осудил бы меня, убей я сейчас Ника. Не наказал бы. Вот только проклятая пресловутая честность, уже порядком подпортившая мне жизнь, вновь внесла в нее свои изменения, взывая к слабо функционирующему рассудку, возвращая его к реальности, не смотря на продолжающееся жжение в венах.       Лежачего не бьют. Хотя гибрид не раз нарушал это правило. Но убивал меня, всегда глядя в глаза. Не таясь. И из-за этого я не могла теперь освободить мир от изощренного деспота-садиста, погубившего немало жизней. Оу, как бы забавлялся по этому поводу Никлаус. Возможно, даже в очередной раз свернул бы мне шею, так же не отводя взгляд и оставаясь уравновешено-хладнокровным и прекрасным в своем грехе.       Кажется, мои мысли можно было собирать в мемуары. Я давно уже угрожала Нику, что опубликую книгу о сумасшедшем доме, атмосфера которого царила рядом с первородной семейкой, вот только мои глупые шуточки не давали мне четкого плана дальнейших действий. А Клаус, кажется, начинал приходить в себя, поэтому ринувшись к выходу, я убедилась, что теперь свободно могла выйти, и покинула старое здание, совершенно не зная, куда держала путь.       Я слонялась по Новому Орлеану почти до рассвета. Во время этого успела встретить парочку вампиров, которыми перекусила, восполнив силы. К слову, кровь изумительно нейтрализовала действие волчьего яда, стирая следы наличия его в моем организме.       И впервые в жизни я осознала, что стала не только садисткой, уподобившись первородным, но и мазохисткой, отчаянно желая вернуться в прошлое к тому моменту, когда я являлась пленницей особняка Майклсонов и совершенно не беспокоилась ни об их проблемах, ни о себе, просто бесцельно слоняясь по комнате, как пантера, запертая в клетке. На кой-черт мне потребовалось помогать древним вампирам, впутавшись в это? Хотя уже тогда все было предрешено за меня. Как и сейчас.       Я стояла на распутье, не зная, что выбрать из двух зол. Вернуться к древнейшим и вновь стать заодно с ними, подчиняясь неуравновешенному королю. Или возглавить вампирскую секту. Оба варианта были не такими уж привлекательными, чтобы всеми четырьмя жизнями единогласно определить мое дальнейшее будущее.       Но по ту сторону баррикад я могла принести больше пользы и себе, и древней семье. Поэтому, еще немного поразмыслив над этим, я набрала номер Люсьена. Кстати, ответил он довольно быстро, что было странно, учитывая поздний или же ну очень ранний час. — Ты решила принять мое предложение о доставке цветов, красотка? — по голосу первообращенного было слышно, что он усмехался. Наверняка, как и всегда, самодовольно и нахально. — Отведи меня к «Стрикс», — сухо приказала я, понимая, что дороги назад больше нет.       Следующая неделя привыкания к новой жизни была хуже, чем все мои смерти и обращения вместе взятые. Я училась думать, как Блэнч, вести себя, как она и даже с полуоборота срывать в душе хлипкий вентиль своего равновесия, заставляя гневаться и искренне ненавидеть первородных, лишь бы не попасться, ради этого придерживаясь древнего плана, написанного не мной. В общем, я стала эдаким агентом под прикрытием, параллельно пытаясь разобраться в лабиринтах своей психики. Это требовалось сделать немедленно, ведь рано или поздно я бы столкнулась нос к носу с кем-то из Майклсонов, и не хотела провалить экзамен по перевоплощению, все сильнее укореняясь в выбранной роли. — Как? — сдавшись, выдохнула я. Препираться дальше было бессмысленно. — Я — Майклсон, — пожала плечами Ребекка, — мне ли не знать поведения вампиров, ослепленных ненавистью и жаждущих мести. Но я признаю твой актерский талант и аплодирую тебе. Даже преклоняюсь перед тобой. Естественно, образно. — После чего ты догадалась? — Я подозревала и ранее. Но когда Ник сказал, что ты хотела заставить его объясняться с Ками — получила неопровержимые доказательства твоей лжи. Во благо, я надеюсь. Да и вообще то, что твой выбор пал на барменшу выдало тебя с потрохами, ведь только ты досконально знаешь слабые стороны моего брата. Всех моих братьев. — За исключением Финна, — ухмыльнувшись, уточнила я, не вдаваясь в подробности моей неосведомленности касаемо грязных мыслишек мелкого Майклсона. — Поверь, там не было ничего интересного, — поморщилась Бекс. — Кстати, Камилл-то все равно мертва, — напомнила я. — Не от твоей руки. К слову, в твоем положении это был умный ход. — Не убить Ками? — Переметнуться на сторону врага. Ник не собирался расширять границы твоей свободы, уж поверь мне. А так еще и «Стрикс» оказались под контролем. Ты успешно отвлекала и сдерживала их все это время. — Да, мой учитель мог бы гордиться моим планом, — недовольно проворчала я. — Об этом знают все твои родственники? — Рано или поздно каждый их них придет к такому выводу сам. Но я не исключаю, что тебя уже раскусили, — пожала она плечами. — Вот тебе и повод для признания, — скептично фыркнула я. — Для поддержания тайны надо было убивать, дорогуша. Сколько ты думала скрывать это? Год? Век? Хоть представляла, что придется делать дальше? — Пришла насмехаться надо мной? Издеваться? По крайней мере, я избежала твоей участи времяпровождения в гробу. Думаешь он не нашел бы способ засунуть меня туда? Раньше для этого ему даже не требовался кинжал! — Я только что практически признала благородность твоего обмана! Прояви щепотку уважения, неблагодарная девчонка! — взвилась первородная, моментально приходя в ярость.       Я и сама понимала, что перегнула, упомянув пролетевшую в мертвой спячке большую часть жизни Бекки, но извиняться не собиралась. — Зачем ты явилась? О чем вы все хотите меня предупредить? — Фрея исчезла после той вашей встречи. — Серьезно? Ни за что бы не подумала об этом, ведь мне до сих пор приходят от нее открытки! — ядовито хмыкнула я, после удостоившись взгляда древней, полного негодования и желания вырвать мне язык. Мысленно, кстати, она сделала это дважды. — Возможно, сестра пропала не по своей воле, — невозмутимо продолжила Майклсон. — Кому под силу удерживать древнюю ведьму? Я больше склонна к варианту, что это часть ее очередного зловещего плана. Против вашей семейки. На меня же она не гневается.       Хотя должна признать, несмотря на ощущение полного отсутствия логики в словах Ребекки, она была там, причем с лихвой. Фрею опустошала жажда наказать родственников. И одержимая сестрица будто сквозь землю провалилась. Очень уж подозрительно, учитывая, через что ей пришлось пройти, чтобы добиться моего обращения, тем самым приблизившись к желанному финалу. — Ее искали что «Стрикс», что Люсьен. Думаешь, мне не донесли бы, найди они какие-то следы?       Вместо ответа, первородная лишь кивнула, ожидая пока я сама приду к выводам, сделанным ею ранее. — О, да ладно! Хочешь сказать, что кто-то из них меня предал? — скрестив руки на груди, пробурчала я. — По-моему, других вариантов просто нет. К тому же, до Ника дошли слухи, косвенно подтверждающие это. — Почему бы вам не поделиться информацией через тебя? Ты в роли связного устраиваешь меня больше. И, вообще, почему это так волнует вас? В опасности я, а не вы. — Тот, кому под силу воздействовать на Фрею, может нести куда большую угрозу, чем ты, — настороженно произнесла Ребекка. — Безрадостная перспектива потери лидерства, — хмыкнула я. — Но мысли Касла для меня не секрет. Там, конечно, много всяческих гадостей, вот только ничем подобным отродясь не пахло. — Мое дело — предупредить тебя. И дальше присматривать за ним. И твоими фанатиками. — А что же остается мне? — Ты ведь уже знаешь.       Естественно, да. Как только я столкнулась здесь с Беккой, то из ее мыслей была осведомлена, что у меня назначена еще одна встреча, на которую не следовало опаздывать. Хотя желания идти туда у меня совершенно не было.       Даже не попрощавшись с Майклсон, я метнулась к выходу, после отправившись в один из баров Нового Орлеана, кажется, никогда не закрывавший свои двери для посетителей, работая круглосуточно.       Когда я вошла в это заведение, к моему удивлению, зал его не пустовал. Помимо первородного, который ждал меня, за столиками сидело несколько подозрительно притихших посетителей. Похоже, они находились под внушением.       Древнейший же, откинувшись на спинку стула, сидел у барной стойки, водрузив на нее ноги, вспомнив о своей дурацкой привычке, совершенно не подходящей ему по статусу короля этого города.       Подойдя к нему ближе, я язвительно ухмыльнулась: — Если ты скучал, Ник, мог бы просто позвонить, не пересаживая сестру в чужое тело. — Присаживайся, Квинн, разговор будет долгим, — улыбнулся он, протянув мне бокал с бурбоном.