The Retribution of bloody family

TJ Stafford & Caitlin Parrott — The Calling

— Мы начнем с дружеских прелюдий или сразу перейдем к делу, Ник? — проворчала я.       Гибрид ответил мне довольно беззаботным смешком с примесью язвительной иронии. В общем, смерть Ками не особо изменила его. Впрочем, и не могла. — Ах, какой запал, love. Применить бы его в нужное русло, — вглядываясь за грани толстого стекла своего бокала с бурбоном, мечтательно промурлыкал Никлаус. Несмотря на мнимое шаловливое спокойствие, обладатель берилловых глаз был серьезен. И зол. — Чего ты хочешь? — Помощь. Сделку. Услугу по старой дружбе. У меня невероятно много названий для нашего сотрудничества, — уклончиво протянул он. — Прости, но мне до сих пор аукается процентами наше прошлое. Боюсь, через несколько столетий начнется ревматизм, и на погоду будет ныть шея, сломанная бесчисленное множество раз, — проворчала я, и Клаус натянуто ухмыльнулся, но даже проявившиеся ямочки на его щеках не сгладили угрюмость гибрида, поэтому я прекратила юлить. В конце концов, меня пригласили сюда не обмениваться любезностями. — Фактически, вы обвинили моего парня, мою ассистентку и моих вампиров-фанатиков в измене. Вот только доказательств я до сих пор не получила. Сестра во всех красках расписала тебе, как я наказываю за клевету? — Я могу предоставить подтверждение, Квинн. — Когда откроешь это в своих мыслях, Никлаус? Естественно, войдя сюда, первым делом я ринулась проверять его планы на вечер, но первородный гибрид подготовился к нашей встрече. В эфире была тишина. Майклсон контролировал свои мысли, разыгрывая какой-то спектакль, в программу действия которого меня не ввели. Это раздражало. И пугало. Мне не требовалось развитой интуиции, как и той же телепатии, чтобы понять, насколько изощрен план древнего. Вот только раскусить бы его маленькую деталь, дабы после за ниточку размотать весь клубок таинственности, при этом постаравшись не испачкаться в крови, литры которой древнейший услужливо будет подливать, желая утопить меня в ней с головой. Он всегда мечтал об этом. Словно исполнял какую-то давнюю фантазию, в которой извращал невинную душу, постепенно очерняя ее до темноты своей. И я не могла не признать, что у него вышло. Ведь я испытывала тошноту от собственных пороков, привитых мне Никлаусом. Но возвращаться к началу было поздно. — Ты должна согласиться на казнь, дорогуша, — прямо заявил он. — Нет! — возмутилась я. — Я могла бы даже сказать «только через мой труп», но ты же воспримешь это буквально.       Да, Пейтон, давай, дразни его дальше такими фразочками, и Клаус вынесет тебя отсюда в мусорном мешке, не желая привлекать внимания висящей на плече девушкой без сознания. Хотя я не рассчитывала сдаваться без боя. Эх, такими темпами, кажется, первородное семейство уничтожило уже добрую половину многочисленных баров Нового Орлеана.       И только «Руссо» был неприкосновенен, похоже, в память о барменше, работавшей там. Если честно, то к развалу этого заведения я лично желала приложить руку. Смерть Камилл аукнулась мне кучей неприятностей, и будь моя воля, то я бы лично угробила эту девушку, если бы имелась возможность ее оживить. А убийца же до сих пор не найден. — Бросаешь мне вызов? — заинтересованно взглянул на меня Майклсон, наконец оторвавшись от созерцания карамельно-золотистой жидкости, переливающейся на дне бокала. — Что бы ты ни сказал, я не собираюсь тебе верить. И помогать тоже. Разберусь во всем сама, ведь предали меня. Опасность грозит так же мне. Это мое личное дело. И я имею достаточно власти, могущества и силы, чтобы решить его без твоего вмешательства. — Я не ошибся в жажде твоих амбиций, love, — игриво протянул первородный. — К слову, ты так и не поблагодарила меня за то, что я сохранил тебе жизнь и позволил обратиться, после чего ты получила доступ ко всему этому. А ведь я мог бы убить тебя тогда. — То, что ты еще дышишь, Клаус, это и есть моя благодарность. Можешь принять ее или же попытаться отказаться. Мне все равно.       Несмотря на вскрывшуюся с Ребеккой правду, я не собиралась выходить из роли, размягчаясь при встрече с гибридом. Уж он-то точно заслужил взбучку, пусть и моральную, не переходящую от словесной перепалки к схватке. Хотя я чувствовала, что Ник был на грани и вот-вот мог броситься на меня. Наш разговор щекотал ему нервы так же, как и мне, но вместе с этим Майклсон явно рассчитывал, что я пойду на компромисс, а не останусь категоричной в своем отказе. Еще бы, это же не ему предлагали умереть! Черт! Без кровной линии так паршиво. Прикончить меня может буквально каждый, если у него, конечно, хватит силенок на такую рискованную затею. Вот только у первородного деспота они имелись. — Все мы под угрозой, Квинн. Исходя их этого, твоя личная проблема переходит в общее распоряжение. — Какая радость! — фыркнула я. — Это выдумки тысячелетнего параноика. Нет подтверждений тому, что Фрея не реализует сейчас очередной свой сумасшедший план. Поэтому лучше больше рисуй, Ник. Говорят, это занятие выводит из депрессии и улучшает душевное здоровье. А теперь прошу простить меня, я тороплюсь. Нужно провести инвентаризацию в рядах своих сектантов.       Махнув ему рукой, развернувшись на носочках, я направилась к выходу, вместо ответа услышав лишь хруст стекла, ведь первородный в ярости стиснул бокал, а тот не выдержал такого давления и взорвался в руках Никлауса. — Псих, — выдохнула я, не меняя своего курса, все так же намереваясь уйти. Но меня остановил тихий сдавленный хрип. Я знала, что теперь пальцы древнейшего сжимали чью-то шею, куда более хрупкую, чем стеклянный сосуд. Чтобы предугадать действия Ника, мне даже не требовалось оборачиваться. — Скажи, сколько ты стоишь, Квинн? — обратился ко мне гибрид. — Что? — этим вопросом он вынудил меня взглянуть на него. К слову, я лишь немного прогадала с жертвой. Почему-то мне думалось, что в лапы к первородному попал парень, а не девушка. Оказалось, наоборот.       Он поднял несчастную над полом, сдавив ее горло настолько сильно, что шатенка уже почти не дышала, не пытаясь сопротивляться, просто безвольно обмякнув, спокойно дожидаясь кончины. — Какова цена одной твоей смерти? — повторил Клаус. — Жизней посетителей этого бара достаточно, чтобы купить ее?       В этот момент мне стал ясен план изощренного садиста, дотошно внушавшего свою волю каждому из несчастных, вошедших сюда. Шантаж. Так в духе первородного гибрида. Вот только как я собиралась отвечать ему на этот поворот не туда? — Твой покойный терапевт не одобрил бы такие игры, Ник. — Тогда хорошо, что Ками мертва, — невозмутимо произнес Майклсон, тягуче приправляя каждое слово британским акцентом, пестрившим полной гаммой коварного безразличия короля здешних мест. — Осторожнее, я могу подумать, что ее убил ты. — Чушь. А вот ей уже не жить, — древний брезгливо отбросил от себя труп. — Кто следующий, Квинн? Укажи на него пальцем. — Ладно, Клаус, играть, так играть, — метнувшись в сторону сидевшего за столиком блондина, я повалила его на пол, и прижала кадык парня каблуком.       Во взгляде зелено-голубых глаз первородного зажглась искорка животного жестокого удовольствия и удовлетворения. Да, он не ожидал, что я отвечу ему тем же. Рассчитывал на смиренную покорность. А зря, ведь сам учил меня убивать и получать наслаждение от этого. Так пусть пожинает плоды кровавого труда монстра, которого взрастил во мне. — Осторожнее, дорогуша. Это не ведьмы. Простые люди, превратившиеся в невинных жертв только потому, что я захотел этого. Сможешь жить с таким грехом? Подумай дважды, — причмокнув, ухмыльнувшись, протянул Клаус, неотрывно следя за моими действиями.       О, как же я колебалась. Молила сердце не выдавать меня своим трепетом. И заслышав самодовольный заигрывающий тон Майклсона, просто-напросто сдалась, с силой ударив по горлу бедняги, лежащего у моих ног. Ну вот, Пейтон, вновь ты пошла на поводу у этого искушенного смертью деспота. И ради чего? Доказать ему что-то? Собственную независимость от него? По-моему только что ты сполна опровергла даже возможность существования или зарождения этого чувства, показав, насколько ты ведома желаниями Дьявола с берилловыми глазами. Кажется, мне никогда не уйти от связи со своим чудовищным учителем. И в этом вина Эстер, связавшей меня с ним давным-давно. — И зачем все это? — разведя руки в стороны, я указала на остальных посетителей. — Ты не добьешься своего, Клаус. Не так. Кстати, долго времени потратил, чтобы рассадить их? Небось, люди здесь повторяют расстановку шахматных фигур в какой-нибудь легендарной партии? — У меня достаточно бурная фантазия, love, чтобы самостоятельно придумать расклад сегодняшней встречи. — Ты действительно ждал, что я буду умолять тебя не убивать их? Серьезно? Думал, пожертвую собой? После того, как ты заставил меня уничтожить стольких невинных? — демонстративно стащив со стула за ворот куртки какого-то парнишку, я перегрызла ему сонную артерию. Человеческая кровь заполнила рот, оставаясь жарким металлическим соленым привкусом на языке. Толку от этого живительного тепла было мало, ведь насыщали меня лишь вампиры, но в данный момент совершенное убийство являлось делом принципа. К тому же для антуража требовалось смешать аромат спиртного и смерти с кровью, чтобы подзадорить гибрида. Боже, во что я превратилась?       Отшвырнув от себя бездыханное тело, я даже не стала стирать багровые потеки с подбородка и губ. Пусть Никлаус любуется. Он же так давно добивался этого.       Конечно, я понимала, что ввязавшись в его кровавую игру, я сделала хуже лишь себе, но ничего не могла поделать. Майклсон привязывал мне обесценивание человеческих жизней с каждым убийством, и вот, теперь, это произошло. Я корила и ненавидела себя, но иначе поступить не могла.       Вместо каких-либо слов первородный перешел сразу к делу, сломав сидевшей рядом с ним девушек позвоночник, а после и вовсе проломив ее головой стол, размозжив ей череп об его крышку. — Ты оказалась невероятно интересной соперницей, love. Твой ход.       Заслышав его отмашку, я принялась за парочку за столиком у прохода, практически одновременно свернув шеи обоим. Думаю, они даже не успели осознать, что кто-то из них ушел на мгновение раньше своей половинки. Зато получилось, как в романтических сказках. «И умерли они в один день». — Зачем же варварски торопить события, Квинн? Раз уж вынесла им приговор, то хотя бы насладись этим.       Прорычав проклятия в адрес древнего, я одного за другим перебила оставшихся посетителей бара. И остановившись посреди этого побоища, взглянула на Клауса, выпустив из рук сердце своей последней жертвы. Первородный монстр был удовлетворен. Он самодовольно наблюдал за происходящим с маньячной усмешкой на алых губах. Похоже, гибрид оказался не так уж разочарован моим выбором. — И что дальше? Хотя мы оба знаем ответ на этот вопрос.       Едва я закончила говорить, как Ник метнулся ко мне. Но к этому момент я уже была за барной стойкой, откуда выскочила с бутылкой, которую разбила о голову древнейшего, когда он оказался рядом со мной.       Никлаус пошатнулся, но сумел швырнуть меня в ближайшую стену. Берилловые глаза гибрида на мгновение сменили цвет, блеснув янтарным волчьим гневом, и я демонстративно сплюнула кровь, хлынувшую горлом после удара. — Смотри, без укусов, Ник, иначе умрешь раньше времени.       В этот раз мое ядовитое замечание имело последствия.       Никлаус схватил осколок той самой бутылки, обрушившейся на его затылок, и вмиг очутившись возле меня, исполосовал им мне спину, ошалело разрывая кожанку и мою плоть. Но гибриду этого показалось мало, поэтому он загнал стекло под лопатку, заставляя меня заорать от боли.       Раздробив резким движением осколок в стеклянную пыль, наполнившую мои вены, испытывая неимоверные муки, я въехала Майклсону кулаком по лицу, после чего толкнула древнейшего, да так сильно, что он рухнул на колени.       На свой страх и риск я влезла в мысли Клауса, намереваясь выяснить, где же сейчас его слабое место или точка, надавив на которую я смогу обезоружить сумасшедшего садиста. Но я увидела там лишь наслаждение. Словно в подтверждение пугающему меня открытию, этот сукин сын расхохотался, заставляя с каждым звуком его смеха испытывать все больший гнев. Неумолимый. Безжалостный, как и сам первородный. Перечеркивающий что сожаление, что еще терзавшую меня боль. Дарящий лишь желание стереть с лица Ника чертову улыбку, не спасавшую положение даже ямочками на окровавленных щеках с золотисто-рыжеватой щетиной.       Подскочив к Майклсону, я замахнулась, собираясь вновь ударить его, но древнейший перехватил мою руку. Сжав запястье, он выпрямился, высокомерно хмыкнув, глянув мне в глаза, словно даже эта сцена была частью его плана. — Не перегибай, Квинн, — процедил Клаус, расцепив пальцы, отпуская меня.       Я знала, что в этот миг гибрид нашел другой способ воздействия, но снова не смогла прочитать этого в его голове. На кой-черт мне эта способность, если вот в такие моменты она совершенно не помогает?! Может, можно вернуть меня по гарантии древним ведьмам на ремонт? Кажется, моя телепатия неисправна, раз каждый даже не второй, а первый легко обводит это умение вокруг пальца. Хотя стоит сделать скидку на то, что передо мной все же древнейший. Впрочем, я — средство борьбы именно с ним и его семейкой. Какое-то проклятие проклятия, как бы странно это ни звучало. — Что ты задумал? — спросила я, морщась, чувствуя, как крупинки стекла все еще путешествовали по моим сосудам. Черт! Придется делать кровопускание, чтобы избавиться от них! — Предоставить тебе доказательства. — Как? — Узнаешь, — коротко бросил мне он, прежде чем скрылся из бара.       Выругавшись, я пнула чудом уцелевший столик и отправилась восвояси. Паршивая ночь. Паршивые новости. Паршивая стычка с одержимым кровью древнейшим гибридом. Все против меня. Снова. Для полного «счастья» не хватало только встретить Кола с битой или кием, чтобы окончательно закрепить эффект отвратительного осадка после нашей встречи с его братом.       Вернувшись в особняк и приняв душ, я решила провести в кровати оставшиеся время до рассвета. Усталость после драки быстро сморила меня, поэтому, как только я закрыла глаза, сразу же провалилась в беспокойный нервный кошмарный сон.       Услышав рядом с собой шорох, я лишь успела увидеть блеснувший в предрассветном сумраке взгляд цвета волчьего янтаря, прежде чем на мое лицо опустилась подушка.       Хватая Никлауса за запястья, я мысленно просила его остановиться, чувствуя, как пустота от нехватки воздуха разрывает мои легкие, заставляя в агонии царапать ногтями руки неумолимого гибрида, решившего получить свое, удвоив мою смерть. В баре он не мог свернуть мне шею, ведь я была начеку и на взводе, будучи готовой мгновенно отразить нападение. Сейчас же, выждав немного, первородный получил то, что хотел.       «Не сопротивляйся, Квинн, так все закончится быстрее», — приказал он перед тем, как я, сделав попытку последнего пустого вдоха, провалилась в темную пустоту сознания, начинавшуюся за гранью вновь ушедшей жизнь.