The Retribution of bloody family

— Я хотела бы поговорить наедине. Оставь нас, Никлаус, — несмотря на свое безвыходное положение, древняя ведьма еще и пыталась понукать братом.       Естественно, безуспешно. Первородный гибрид плохой кандидат для подобных игр. И он жутко не любит участвовать в них, если только не является заводилой, как это чаще всего и бывает. — А я не хотела и не хочу тебя слушать, но разве наши желания имеют хоть какое-то значение? О, а особенно мои, — огрызнулась я. — Я понимаю, ты все еще злишься, и ты имеешь полное право на это чувство, — признала она.       Переглянувшись с Майклсоном, решившим не участвовать в нашей беседе, я недовольно вздохнула. Покорность крайне удручающа, и это факт. — Давай сразу опустим фразы, где речь идет о понимании и прощении, ладно? Если вновь услышу нечто подобное, то вернусь в этот подвал только в бессознательном состоянии.       Судя по ехидной усмешке Клауса, он готов был устроить это при необходимости. Вот я почему-то даже не сомневалась в его «отзывчивости», это же Ник. — Я могу ответить на твои вопросы, Квинн. Ведь они же явно гложут твою душу; разъедают сознание; не дают уснуть. Почему именно ты? Раскаивались ли мы, делая это с тобой? — Хватит! — я не дала ей продолжить манипулировать мной.       Фрея словно пробиралась в мою голову, отравляя мысли, своим вкрадчивым голосом нашептывая необходимость иметь волнующие меня ответы. Да, возможно, я хотела услышать их. Но не таким образом, ведь я знала, что ведьма что-то потребует взамен. Вероятнее всего, свободу. Я не в состоянии ее дать, поэтому торговаться не имеет смысла. — Только спроси, — обижено пробубнила Майклсон, продолжая стоять на своем. — Думаешь, попытка сотрудничества и послушание убедят всех в твоем псевдо-раскаянии? Ну уж нет. Твоя семья никогда не отличалась особой наивностью. Я, благодаря им, тоже. И я, являясь их проклятием, сделала для твоих родственников куда больше, чем ты за все это время. Я не горжусь этим. Совершенно не горжусь, ведь это ты вынудила меня вести себя так и выбирать сторону, даже не кто-то из твоих братьев, — по-моему, у нас с Никлаусом сегодня было чересчур много взглядов. Мы регулярно обменивались ими едва ли не после каждого произнесенного мной предложения. Не скажу, что меня пугало это. Наверное, я все же привыкла к нашему регулярному взаимодействию, но не испытывала восторга по поводу такой необходимости на грани зависимости. Не стоит забывать, что древнейший гибрид — мой убийца. И череда моих смертей для него сродни одному из подвидов хобби. М-да, думала бы я так, прежде чем переспать с ним дважды. — Я мечтаю о возмездии. Разве не это сблизило тебя с моими братьями и сестрой? — Фрея начинала сердиться, но мне, если честно, было совершенно плевать на это. — Возможно. Но больше нас сравнивать не в чем. Тем более, я не считаю свой опыт хорошим примером.       Ну, а что, если это действительно так? Сотрудничество с Майклсонами — ошибка. Я знала об этом с самого начала, как только решала, стоит ли заключать своеобразный мирный договор, принимая от Клауса то кольцо. Конечно, потом передо мной так же несколько раз стоял подобный выбор, но очевидно же, что он был призрачным и не играющим особой роли ни в чем. Вокруг первородных всегда слишком много фальши, и очень жаль, что не распространяется она лишь на личную жизнь. Там с избранием стороны, а, точнее, спутника так не проскочить. Впрочем, похоже, что единственный, кто еще навязывается мне — это Кол. — Зря, — досадно вздохнула она. — Мне надоело слушать это. Пойдем отсюда, Клаус.       Выждав пару мгновений, словно проверяя согласие гибрида с моим решением, я направилась к лестнице, просто-напросто сбегая от двери камеры, разделявшей нас с древней ведьмой, запертой за ней.       Что ж, признаю, я могла поверить любому из братьев Фреи, но не ей. Однажды я уже сделала это, даже позволив моей близкой, как мне тогда казалось, подруге называть меня «Квинн». Это обернулось тем, чем обернулось. Моя «развеселая» история не для кого ни секрет. Правда, все же в ней есть недостающие моменты, о которых-то как раз и может поведать Майклсон. Но хочу ли я этого?       Безусловно, да. Вот только выберу неведение, дабы не общаться с ней больше. Очередная порция лжи ради собственной выгоды — вот чем напичкает меня Фрея, желая выбраться из плена родственников, но не тут-то было. Пусть прочувствует, каково это — быть в моей шкуре. Хотя для полноты картины явно не хватает пыток или парочки смертей, которые я, кстати, могла бы ей устроить. Увы, не судьба. И придется довольствоваться малым.       Никлаус внимательно глянул на меня, будто изучая грани моей впечатлительности от сказанных его сестрою слов, но ведь она толком ничем не поделилась с нами, поэтому можно считать, что сегодня у меня иммунитет.       Мысленно заверив первородного в этом, я подмигнула ему и снова последовала по темному коридору к выходу.       Но у ведьмы Майклсон были другие планы. Она не собиралась останавливаться или молчать. Похоже, ей очень хотелось поскорее оказаться на свободе. Ничего, милая, я провела в этой камере не один день, ты еще привыкнешь! — Мне под силу все исправить, — отчаявшись, выпалила Фрея.       Отрицательно покачав Клаусу головой, я не изменила своему намерению уйти отсюда. Белокурая предательница лжет. Она ничего не может. Я столько раз умирала, что закрепила свое обращение на веки вечные. К тому же, будь это правдой, то кто-то же знал бы об этом, кроме нее. Хотя из всех причастных к проклятию Лилии, дружественных мне людей не было совсем. Вампиров — тоже. Все только и норовили сделать меня еще злее и усугубить и без того паршивую ситуацию. Ох, Квинн, ну как же ты так влипла? Ответ на этот вопрос может дать одна ведьма, жаждущая общения со мной. И, конечно, меня это не радует.       Вот опять же, о чем сейчас идет речь? Что Фрея подразумевает под «работой над ошибками»? Она говорит о глобальном? Или же, например, просто сумеет найти Люсьена? О, на нем бы я оторвалась, выместив свой гнев. Может, утащить Ника на ведьмовской шабаш и устроить там бойню? Кровавое торжество звериной ярости — отличный антидепрессант. Дьявол! Пейтон, с каких пор ты стала считать так? Наверное, с тех самых, как древнейший гибрид привил мне любовь к этому. Точнее, привычку, что за таким выплеском гнева следует облегчение. Хренов учитель! Он не мог мне преподать урок живописи, например? А, стоп, и это уже было. Закончилось тоже не очень хорошо. Перефразируя, следует заметить, что рядом с любым из первородных ничего не заканчивается так. Это лихой рок — не просто ломать, а крушить к чертовой матери все, что встретится на их пути. Интересно, подвержена ли Фрея влиянию семейной плохой удачи? Думаю, да. — Я видела, как тебе было плохо от собственного бессилия, Квинн. Твоя кровь отравлена, но я могу изменить это.       Фрея продолжала дергать за веревочки моих нервов, напоминая о недавнем инциденте с Тимоти. И, отчасти, она сделала правильный выбор, ведь после произошедшего тогда, осадок тяжелым грузом до сих пор лежал на моей душе, вместе с выбором, предательством и еще целым ворохом проблем, разрешения которым пока я не видела.       И да, черт возьми, меня невероятно задело то, что имея особые возможности, я не могу с помощью своей крови подарить кому-то спасение, как это под силу самым обычным вампирам. Где справедливость? А все потому, что кое-кто хотел еще больше власти, обладая при этом многим. Хотя я догадывалась, что Касл — ненасытная тварь. М-да, мне явно требуется специализированная помощь в выборе бойфрендов. Фрее, кстати, тоже. А еще, наверное, половине Нового Орлеана, как минимум, ведь ненасытность Люсьена точно проявлялась не только в жажде средоточия силы в своих первообращенных ладошках. Ради этого он даже завел себе сумасшедших ученых, которые могут синтезировать мою кровь, превратив ее в сыворотку для создания гибридов. Черт! Какой сценарий для ужастика пропадает. Точно следует начать писать, причем сразу и мемуары от лица Клауса, и сюжет этого блокбастера. Голливуду явно не хватает крови. Кол, кстати, может сыграть в фильме самого себя. А вот на роль Касла придется кого-то искать, ведь главного антагониста не будет в живых к моменту начала съемок, я гарантирую это.       Задумавшись о своих перспективах в кинематографе, я даже не поняла, что замерла на месте после слов ведьмы, очевидно, подарив ей этим надежду.       Фрея выжидающе молчала, ее младший брат же буравил меня взглядом. Непривычное терпение для Никлауса, даже страшно. — Я не могу предложить свободу. Нет, точнее, я не хочу давать тебе ее. Но все равно это решать не мне. А твои родственники, — я покосилась на короля Нового Орлеана, — тоже без особого энтузиазма думают об этом, поверь. — Вот если бы ты могла предложить что-то еще, — цокнул языком первородный. — Например? Вряд ли ваша мамаша составила завещание, — скептично фыркнула я. — Все равно я здесь ненадолго, — усмехнулась Фрея. — Это еще почему, дорогая сестра?       Внешне Клаус был спокоен, но ему требовался лишь единый намек или полутон, дабы сорваться и открыть дверь, а потом… к слову, я не знала, что потом. Способен ли он убить ее? Нет, фактически, да. Это ведь Ник. Но ведьма-то будет мертва не на год или век, а окончательно и бесповоротно. Хотя с Майклсонами я бы не употребляла подобного слова. — Рано или поздно вам понадобится моя помощь, Никлаус. И я с нетерпением жду этого момента.       Я уж было открыла рот, чтобы ответить возомнившей невесть что Фрее, как гибрид, схватив меня за руку, потащил прочь. — Пойдем, love. Пусть сполна насладится одиночеством, — прорычал ей древний на прощание.       И только оказавшись наверху, он отпустил мое запястье, онемевшее от силы его хватки. — Эй, мог бы просто предложить уйти оттуда, — проворчала я, растирая покрасневшую кожу. — Это нужно было закончить скорее. — Спасибо, что не свернул мне шею, после утягивая на плече бездыханный труп. — Квинн, Фрея манипулирует тобой. — Вот уж не сомневаюсь, Клаус, что ты легко различил это. Главным кукловодом этого города ведь являешься ты, — ядовито выпалила я. — Да, — преспокойно кивнул он. — И я не позволю кому-то занять мое место ни на троне, ни исключительно в рамках семьи. — Какой же ты все-таки гад, Ник. — Что ты, дорогуша, я первый в списке любимчиков Санты, — невозмутимо ухмыльнулся Майклсон, и мне не оставалось ничего другого, кроме как хмыкнуть и закатить глаза. — Кажется, нам нужен план, — вздохнула я. — С чем именно? Фрея — не единственная твоя проблема. Или дилемма, — во взгляде берилловых глаз вновь блеснул тот лукавый огонек, появляющийся во время моментов, когда этот хитрый волк говорил о моем выборе. Мне, конечно, могло показаться, но учитывая, насколько я знаю Клауса, он опять что-то задумал, и я понимала, что это чревато очередными злоключениями на мою задницу. — Очевидно же, что речь идет о твоем неугомонном чаде. А если…       Я осеклась, так и не закончив свою фразу, ведь совершенно неожиданно осознала, что ведьма-то практически всучила нам козырь, возможно, решающий исход всей партии. — Кажется, твоя сестра действительно оказалась права насчет скорого освобождения. — Квинн, ты больна? — Клаус скривился так, словно моя фраза резанула по его чуткому гибридскому слуху ужаснейшим звуком. — Мы можем вновь использовать трюк с казнью, — протараторила я. — И публично убить тебя еще раз? Тебе понравилось? — на алых губах первородного заиграла ехидная маньячная усмешка. — Известием, что Фрея собирается очистить мою кровь, мы можем выманить Люсьена из укрытия. Он явно еще здесь и только и ждет момента, чтобы напасть. Майклсон, скрестив руки на груди, недоверчиво взглянул на меня. — Ну соглашайся, Ник. Других вариантов у нас все равно нет. — В прошлый раз, когда мы задумали нечто подобное, дорогуша, после кое-кто вознамерился убить меня и моих родственников.       Я понуро склонила голову и коротко кивнула. Что и требовалось доказать. Никлаус никогда, ни при каких условиях не станет играть со мной заодно по моей инициативе, пусть даже он будет стоять у руля. Это безнадежно. Я все еще пленница без права голоса. — Но гоняться за ним можно до бесконечности. Поэтому мы попробуем.       Я недоверчиво уставилась на гибрида, гадая, послышалось ли мне. Но звучавший мгновение назад голос был приправлен неповторимым британским акцентом, и причин сомневаться в реальности происходящего не находилось. — Т-ты, правда, согласен? — запинаясь, промямлила я. — Порой тебе в голову приходят интересные мысли, Квинн. Почему бы не воспользоваться твоей находчивостью? — удивленно поинтересовался он. — Что ты задумал, Клаус? — Ну вот, я просто признал, что твой план неплох, а ты уже вновь готова обвинить меня во всех смертных грехах, love, — в его тоне проскользнули обиженно-досадные нотки, когда древний недовольно свел губы, заявив это. — Ой, я задела тебя? Неужели? — притворно ахнула я.       Поддавшись порыву, сразу же проклиная собственное любопытство, я совершила вылазку в голову Майклсона и тут же инстинктивно отшатнулась от первородного. Его снова одолевали дрянные фантазии. Кровожадные, плотоядные и порочные. Еще и переплетающиеся с воспоминаниями о двух совместных ночах со мной. Ну чего хорошего я могла ожидать? Наивная глупышка.       Благо, нас прервал вошедший Элайджа, от внимательного взгляда которого явно не укрылись ни намерения его брата, ни мой ступор от подступившей паники, впрочем, состояние мое было не таким уж критичным.       Скорее, наоборот, я не хотела разговаривать со старшим Майклсоном, предпочитая еще пощекотать себе нервы в общении с гибридом. Это боязно, но куда приятнее, чем недопонимание и пустые надежды, иллюзии которых кареглазый вампир каждый раз вручает мне.       Ехидная улыбка Клауса подсказывала, что разговор будет не из легких, и предстоит пикировка между родственниками, вот только удары ее, кажется, буду отбивать я. — У нас есть повод для радости, Никлаус? — с присущей ему сдержанной колкой иронией поинтересовался Элайджа. — Да, все именно так, — подтвердил Ник, переводя взгляд на меня. Началось. Все, как я и говорила. — Я думаю, тебе стоит уточнить некоторые нюансы будущего плана у сестры, — пробурчала я, слабо рассчитывая на то, что первородный последует голосу разума, роль которого в данный момент досталась мне, ведь я мысленно убеждая его поступить именно так. — Ты права, Квинн.       Удивив меня в миллионный раз за день, Клаус покинул комнату, заставляя теряться в догадках, от чего же он сегодня был таким шелковым. Иного слова я подобрать не могла. Конечно, это относительно, учитывая, что Элайджа едва ли не стал свидетелем то ли нашей очередной стычки, то ли развратной сцены. — План? — сопроводив свой вопрос испытывающим взглядом, первородный вампир сделал несколько шагов в мою сторону. — Выманить Люсьена с помощью мнимого ритуала. Для этого придется освободить Фрею и кое-кому сыграть живца. — Не кажется ли тебе, что это плохо кончится? — Я так же говорила о фальшивой казни, но к моим словам никто не прислушался. — Пейтон, — с сожалением вздохнул старший первородный, — я уже объяснял все. Это была необходимость. — На самом деле, Элайджа, ты ничего не объяснял. Никогда, — возможно, я сказала это слишком резко из-за обиды, неопределенности, ревности и паршивой ситуации, в которую я попала, да и не выбиралась из нее вовсе. — Что-то не так? Ты ведь знаешь, чем я был занят.       Древнейший серьезно искренне не понимал, что происходит? — Да, знаю, — едко протянула я. — Ты видела нас с Хейли? — старший Майклсон быстро догадался, что к чему. Глаза цвета виски на мгновение потемнели от досады, но их обладатель быстро взял под контроль свои эмоции. Даже сейчас он не мог открыться мне. В этой семейке вообще хоть когда-нибудь бывают перемены? Я словно и не уходила от них на несколько месяцев. — Бинго. В нашей викторине наметился победитель, — в такой тяжелой ситуации я могла только использовать уже привычную способность глупо шутить, и все. — Я не хочу обсуждать это. — Мне кажется, я должен быть честен с тобой, — покачал головой Элайджа. — Не нужно. Твой брат уже все сказал за тебя. — По-моему от этого лишь хуже, — недовольно поморщился он. — Какая теперь разница? — Пейтон, я сожалею… — Ты уже говорил это, — перебила его я. — Нет, дай мне закончить. Возможно, ты неправильно все истолковала. Хейли и я, мы… — Все было достаточно красноречиво, — махнула я рукой. — Не стоит продолжать.       Элайджа взглянул мне в глаза, вынуждая неотрывно смотреть на него, несмотря на сжимающееся от боли сердце. — Я не стал бы целовать тебя, если бы не испытывал к тебе никаких чувств, — первородный дернулся было, колеблясь, возможно, собираясь обнять меня, но не сделал этого. Или же я вновь навыдумывала себе лишнего. — Я не имею времени на это, Элайджа. Нам нужно поймать одного первообращенного идиота, возжелавшего переплюнуть деспота, создавшего его. — Ты не отступишься? — Иного пути я не вижу. Удивительно, но Клаус тоже.       Вот уж не знаю, может старший Майклсон хотел что-либо добавить, заканчивая наш разговор, но я быстренько смылась от него в свою комнату.       Оставшись с первородным вампиром наедине, я то и дело прокручивала в мыслях слова Ника. Он, как и всегда, был прав. А я же ошибалась. Глупая фантазерка. И на что я только надеялась?       Взяв себя в руки, подслушав, что гибрид все-таки заключил сделку с Фреей и выпустил ее из камеры, я решила перейти к своему личному плану, подробности которого собиралась поведать Серене при встрече. Набрав Леруа, я недолго ждала ответа. — Ты все еще жаждешь доказать мне свою преданность? — не тратя время на пустые вопросы, сходу заявила я. — Несомненно, — француженка моментально поняла серьезность дела, это слышалось по ее заинтересованному приглушенному тону. Очевидно, она опасалась лишних ушей, коих на квадратный метр особняка лорда де Мартела было предостаточно. Хотя мы существенно подчистили ряды предателей, но осторожность еще никому не помешала. — Тогда собирайся. Ты нужна мне в другом месте. Будь готова покинуть Новый Орлеан сразу же после нашей встречи.