The Retribution of bloody family

— Дай угадаю, перед смертью ты не хочешь исповедаться и облегчить душу, да? Жаль. Люсьен, ты умираешь. И спасения нет, но Ребекка…       Первообращенный не дал мне закончить, перебив меня, болезненно хохотнув: — Чтобы перечислить мои грехи, красотка, не хватит и недели. У меня же нет столько времени, поэтому я воздержусь. И неужели ты скажешь мне, что первородная заслуживает жить? Ты? — презрительно фыркнул он. — Ну я считаю, что она имеет на это права больше, чем ты, — хмыкнула я, прислонившись плечом к двери камеры, ставшей последним пристанищем Касла, ведь мы забрали его в Abattoir, в одном из темных затхлых углов которого он и должен был наконец подохнуть. Интересно, ему уготован путь прямиком в ад? Или до этого момента черти еще потягают его душу по кочкам? А может подобных Люсьену туда не пускают? И их наказание — это скитание по миру в вечном одиночестве без права на перерождение, прощение и забытье? Кто знает. С появлением вампиров что религия, что мифология стали очень уж условными понятиями. — Да-да, знаю-знаю, я — мерзавец и подонок, и мучительная затянувшаяся смерть — лучше наказание для меня, — язвительно протянул он. Этот гад еще и умудрялся дразниться, понимая, что его положение никак не ухудшить, хотя… — Скажи что-то, чего я еще не слышал, Квинн, — продолжил Касл. — Предатель. Можешь добавить это слово в свой послужной список, — сквозь зубы брезгливо процедила я, прикидывая, без чего первообращенному будет отходить на тот свет еще «веселее». — Давай, обвиняй меня, — ухмыльнулся вампир. — Тебе не понять, каково это — быть никем, страшась собственной смерти при кончине первородного, являющегося твоим создателем, у которого всегда было все — сила, власть, могущество, неуязвимость. А потом появилась еще и ты — девушка из ниоткуда, которой на голову свалилось это пророчество с проклятием, даровавшее миллион возможностей. А ведь это я был первым обращенным вампиром! Я! Почему мне не досталась хотя бы часть всего этого?! Вот я и пожелал взять сам то, что является моим по праву. — О, прошу, скажи мне то, чего я не знаю, — передразнила его я, скривившись при этом. — Ты не меньше моего в курсе моей многовековой истории. Кто-кто, а уж я точно не виновата в том, что Эстер выбрала меня. — Я куда более осведомлен в твоих тайнах, чем ты, моя дорогая, — самодовольно промурлыкал первообращенный. — Но терять мне уже нечего, поэтому я уйду молча, прихватив с собой и Ребекку. Не того члена первородной семейки, что хотелось бы, но тоже приятно, — он оскалился в предвкушающей улыбке. И я была просто обязана стереть ее с лица Люсьена.       Наигранно приторно усмехнувшись, я мгновенно оказалась возле прикованного к стене вампира. Пара ударов кулаком по ребрам, в место, куда я до этого всадила окровавленный отравленный кинжал, и Касл завопил от боли, после заходясь в маньячном мазохистском хохоте.       Конечно, мое поведение не добавило ему разговорчивости и желания сотрудничать напоследок, но превращение его костей в порошок мне требовалось для личного морального удовлетворения и успокоения. Какое же Люсьен ничтожество, черт возьми. И как я ошибалась.       Отрицательно покачав головой Элайдже, пришедшему мне на замену, я поднялась наверх, в комнату Бекки.       Я понимала, что дьявольски неправильно сопереживать ей, но Бекс никогда не выступала против меня. Кажется, я не могла ненавидеть ее настолько сильно, как должна была. Естественно, если обратиться за помощью к Блэнч, то эта сумасшедшая быстро исправила бы данное упущение, но Пейтон Паркер все еще сохраняла самообладание и трезвость собственных эмоций, поэтому я действительно не хотела, чтобы белокурая Майклсон умерла. Хотя бы потому, что она всегда понимала меня в неспособности выбрать между ее сумасшедшими, далеко не идеальными братьями. Ребекка знала, насколько они все несносны по-своему. — Как она? — кивнула я в сторону древнейшей, без сознания лежащей на кровати. — Очень плохо. Надежды нет? — констатировала Фрея. К ней только-только начала возвращаться магия, и ведьма использовала ее, чтобы помочь сестре продержаться хоть немного дольше отведенного ей срока. — Никакой. Он упорно и стойко молчит. И вряд ли твой брат сумеет разговорить его. — Подобная сдержанность непривычна для Люсьена, — хмыкнула Майклсон. — Нет, Касл безусловно треплется без умолку, но лишь злорадствует. — Я могу попробовать развязать ему язык, — вызвался Кол, сидящий поодаль в кресле. — Недооцениваешь мастерство своего родственника? Думаю, пытки вообще никоим образом не помогут, — я даже не пыталась скрыть свой скептицизм.       Первородный вампир насуплено глянул на меня. — И что ты предлагаешь? Вообще-то, киска, я очень изобретателен, и могу быть достаточно изощренным и методичным. Ты же знаешь, я обладаю особым талантом. — Разве? — усмехнулась я. — Я знакома лишь с мастерством другого твоего брата. — Да. Хотя поводы для нашего еще более близкого знакомства давала не раз, — во взгляде глаз цвета корицы сверкнул гневный садистский хищный огонек. Благо, вошедший в комнату Никлаус своим появлением прервал наш далеко не самый приятный разговор. — Он умирает, а мы так и не вытянули из него ничего, — разочарованно вздохнула Фрея. — И моя телепатия бессильна, хоть Люсьен и ослаблен сейчас, — добавила я. Причиной того, что я со своими способностями никак не могла помочь была все та же ведьма Майклсон, усиленно пытавшаяся искупить хоть часть прегрешений и злодеяний из ее послужного списка. Она, по его просьбе, защитила мысли Касла от моего воздействия, и теперь ей не под силу было отменить действие заклятия. — Странно, что Люсьен не боится смерти, — задумчиво протянула сестра первородных. — Просто спасения нет, и он знает это, ведь… — я замолкла, так и не закончив свою фразу. Неужели все это время подсказка была у меня?       Все присутствующие недоуменно покосились в мою сторону, и под испытывающими взглядами Майклсонов соображать оказалось куда сложнее, ведь я словно стояла на эшафоте у всех на виду, вот честно. Просто неправильно было бы сравнивать подобное повышенное внимание с прогулкой по подиуму, а вот помост для казни — самое то. — Ты говорила, что Люсьен — трус, верно? — обратилась я к древней ведьме. Правда, я и сама знала ответ на свой вопрос, но мне требовалось ее участие, что ли. — Да, — непонимающе кивнула Фрея. — Выходит, он точно подстраховался на случай, если кто-то из гибридов выступит против него до обмена силами со мной. — Думаешь, существует противоядие? — переспросил Никлаус. — Я уверена в этом! Мы исцелили от укуса Серену. Ранее Люсьен вылечил Тристана. Касл синтезировал сыворотку для обращения, и точно сразу же начал разработку лекарства. Иначе не может быть. — И как я не догадалась… — пожала плечами Майклсон. — Теперь осталось только узнать, где он ее прячет. И вот тут-то нам помогут пытки, — мелкий древний вампир потер ладони в предвкушении. — Точно не в пентхаусе. Это было бы слишком рискованно для Люсьена. Скорее, в лаборатории. Туда не имел доступа никто, кроме него, ученых, и, выходит, Давины, раз она была задействована в создании гибридов. — И тебя, ведь ты тоже изначально принимала участие в этом, — ядовито хмыкнула я. — И меня, — ехидно поддакнула Фрея, которую, кажется, совершенно не задело мое обвинение, либо она сделала вид, что это так. — Поэтому именно я дам вам адрес. — Вперед, — кивнул Ник, после отправляя сообщение Элайдже. — Я могу пойти с вами, — вызвалась Хейли. В пылу обсуждения я даже не заметила момента, когда она присоединилась к нам.       Хорошо, что древнейший гибрид решил позаботиться о дочери на случай, если он не вернется после этого похода за противоядием, в чем Клаус, естественно, сомневался, но подстраховаться не мешало даже ему, поэтому он приказал волчице оставаться с Хоуп. Конечно, она была недовольна еще и приказному тону, которым Майклсон произнес это, вот только под тяжелым взглядом берилловых глаз возмущаться не рискнула. Думаю, я на ее месте поступила бы так же. Хотя на меня накатывает порой безумие, блокирующее инстинкт самосохранения. — Кстати, я тоже хочу составить вам компанию. И тебе, братец, меня не приковать ребенком к месту, — воодушевленно протянул Кол. — О, нет! Сегодня не твой день, поэтому ты точно останешься здесь, — махнула я рукой. — Это проявление заботы, Пейтон? — лукаво усмехнулся первородный, на что я демонстративно закатила глаза. — Ник, может, уложишь младшенького в гроб на время, от греха подальше? Ради его же безопасности, — обратилась я к гибриду, после вновь переводя взгляд на малыша Майклсона, — вот это — забота.       Кол в ответ лишь покачал головой и расхохотался. Мы оба понимали, что я в очередной раз играла с огнем или ходила по лезвию ножа, дразня его, но это все мое пресловутое безумие, только оно.       Опустившись на пассажирское сиденье рядом с Никлаусом, севшим за руль своего внедорожника, я по привычке вытянула ноги на переднюю панель. Что-то не меняется никогда. Если я еду с древним гибридом, то пусть терпит мою дурную привычку, которую, похоже, я переняла у него. И вообще, почему я не составила компанию Элайдже? Ах, ну да, с этим Майклсоном мне по-прежнему комфортнее находиться рядом, чем с его старшим братом, и всему виной чертова неопределенность. Как же я сыта ей по горло. — Я так устала, — обессилено вздохнула я, не страшась проявить при Клаусе слабость. Вообще должна была, но не в этом случае, ведь и первородный не обладал безграничным запасом энергии. У всех она была на исходе, но критическое состояние Бекки не давало возможности расслабиться или отдохнуть, хотя я уверена, что Майклсоны с радостью, прихватив попкорн и бурбон, коллективно отправились бы наблюдать, как угасает Люсьен, вместо того, чтобы продолжать сражаться. Это так по-семейному. Впрочем, спасение сестры — тоже проявление родственных чувств.       Ник потянулся ко мне, и я дернулась в сторону, испугавшись, что кое-кто сейчас повторит свой трюк с прикуривателем. Правда мне ничего не мешало после припалить им чью-то волчью шкурку, но вместо очередной пытки, гибрид лишь взял меня за руку и, крепко-крепко сжав мою ладонь, незамедлительно отпустил ее, будто это и не он вовсе проявил на секунду человечность в желании поддержать кого-то, кроме себя.       Его жест имел множество значений. И я так и не решилась заговорить о любом из них, сохраняя молчание всю дорогу к лаборатории.       Конечно же, внутрь пришлось прорываться с боем. Снова гибриды, снова кровь, снова хищный угар, не дающий ни единого шанса на спасение, подхватывающий в свои когтистые лапы и несущий сквозь все сражение чудовищной яростью и жаждой чужой смерти. — Иди дальше, не задерживайся, — кивнул мне Элайджа, вырывая очередное сердце.       Я не стала спорить, хотя Никлаус был явно недоволен таким раскладом, но мы не услышали от него возмущения, поэтому спустя пару минут я уже переступала через порог помещения, в котором умудрились скрестить магию с наукой. Проклятое место. Еще хуже того городка в Вирджинии, откуда берет начало история вампиризма и появление первородных.       Сотрудники лаборатории собрались в дальнем ее углу, и, учитывая, что все они были в форменной одежде, сложно было посчитать их точное количество. Впрочем, среди них оказались и вампиры. Хоть не гибриды, и то хорошо. Схватка с этими тварями сильно выматывает, и из-за них я становлюсь ну очень лояльна к Нику. В общем, искусственные мутанты — это зло. — Чего ты ждешь, Квинн? Налетай! — проворчал присоединившийся ко мне Клаус. — Я думаю, все можно решить полюбовно, — отмахнулась я.       Конечно, я пребывала в желании утопить весь персонал этого места в их же крови, но старалась сдерживаться, вспоминая о недавней смерти Давины, да и о бойне в спортзале, когда я была еще сторонним наблюдателем и жертвой, а не палачом наравне с древнейшими. Потом это очень быстро изменилось. И вот теперь я вновь хотела вернуть баланс. Но, кажется, зря. — Да? — изумленно покосился на меня Майклсон. Его брат еще задерживался внизу, поэтому у нашего высказанного противостояния не было третейского судьи, способного перевесить чашу весов в мою сторону. Ведь, естественно, я находилась в стойкой уверенности, что Элайджа поддержал бы меня. — Переговоры, ну, — выдала я, после собираясь обратиться к испуганным людям. Впрочем, страх их был достаточно условным. Они не боялись нас, они боялись собственной смерти. — Я предлагаю вам сделку. Кто примет ее условия — останется жив. Нам достоверно известно, что помимо сыворотки, обращающей вампиров в гибридов, существует и противоядие. Где оно? Отдайте его нам, и вы не пострадаете.       Метнувшись к нашим заложникам, я, ухватив за руку какого-то мужчину, подтащила его к себе. Один из вампиров попытался было броситься ему на помощь, но я покачала головой, предупреждая, что для него это добром не кончится, и у этого парня пропало желание примерить на себя роль спасителя. — Где лекарство? — повторила я свой вопрос, теперь вглядываясь в зеленые глаза ученого. Я не пыталась внушать или читать его мысли, хотя телепатия была моим запасным вариантом. — Я не знаю, — ответил он.       Вздохнув, я, не раздумывая, снесла ему голову одним ударом, при этом забрызгав в его крови не только себя, но и коллег теперь уже почившего несговорчивого принципиального глупца. — Следующий, — кивнула я, пропуская мимо ушей девичьи испуганные вскрики и молитвы. — Что она делает? — поинтересовался у брата наконец подоспевший к нам Элайджа. — Ведет переговоры, — невозмутимо ухмыльнулся Никлаус. — Кто же научил ее такому методу? — Даже не знаю, — невинно проворковал древний гибрид.       Шикнув на них, я вернулась к опросу свидетелей. Впрочем, это было бесполезно. — Пейтон, им все равно не выжить, — обратился ко мне старший Майклсон. — Почему? — Мы должны убить их всех. И уничтожить лабораторию, дабы пресечь дальнейшее создание гибридов. — А вот с этим я посмею не согласиться, — встрял Ник. — Клянусь, Клаус, если ты заикнешься о сохранении сыворотки для создания очередной армии, ты не выйдешь отсюда живым, я позабочусь об этом лично, — прорычала я, отвлекаясь от своих возможных жертв. — Поиск предателей существенно сократил ряды моих приспешников, дорогуша, — обиженно заявил он. — От этого яда умирает твоя сестра! — Она права, Никлаус, — сухо процедил его брат до того холодным тоном, что гибрид мог бы замерзнуть, если бы ощущал изменения температуры воздуха, конечно. — Читай их мысли, и давай покончим с этим, время Ребекки на исходе, — проворчал древнейший, отступив, понимая, что он один в достаточной мере не сможет противостоять нам обоим. Но Ник явно не даст мне спуску после этого, я уверена.       Прознав, где хранится лекарство, мы забрали все имеющиеся дозы на случай, если еще остались живые гибриды, ведь не факт, что они были полностью истреблены. — Пришла пора повеселиться, — в британском акценте первородного играли нотки маньячного предвкушения, когда его глаза сменили цвет с бериллового на золотистый волчий. — Я не стану участвовать в этом. Принципиально. Ликвидацией займутся «Стрикс». Пока я поднималась сюда — вызвала их. — Ты думаешь, я стану доверять кучке твоих ручных вампиров? — ядовито прошипел Клаус. — Им доверяю я. Нам же нужно торопиться, — подытожил кареглазый древнейший вампир, пресекая любые возражения младшего брата. — Мы еще вернемся к этому, love, — тихо произнес Ник, по возвращении в поместье, спускаясь со мной в подвал к Каслу. Элайджа же незамедлительно отправился к Бекке. — Обязательно, дорогуша, — язвительно передразнила его я. — Пришел проводить меня в последний путь? — прохрипел Люсьен, кусая пересохшие губы. Видно было, что ему очень плохо и все вот-вот закончится, поэтому-то мы и явились сюда. — Насладиться твоей агонией. Хоть это сегодня у меня никому не отобрать, — уязвленно пробурчал Никлаус, покосившись в мою сторону. — Или нет. Возможно, это твое спасение, — Майклсон достал из кармана прихваченную с собой заветную ампулу. — Конечно, никто не знает, работает ли оно против отравления ее кровью, но мы могли бы поэкспериментировать. — Дай мне его. Дай, — первообращенный рухнул на колени, взывая к жалости первородного гибрида. Но я знала, что все не так просто, поэтому с наслаждением упивалась разыгранным спектаклем, утоляя свою жажду мести.       Древнего долго упрашивать не пришлось. Он быстро подступил к Люсьену, и, схватив того за волосы, заставив вампира запрокинуть голову назад, всунул ему в рот ту самую ампулу, после ударив Касла по лицу, дабы тот раскусил ее.       Его крик разрезал тишину подземелья, заставив нас с Ником поморщиться, ведь это было достаточно неприятно для чуткого вампирского слуха. — Ну как ощущения? Легче? — заботливо переспросила я.       Но вместо ответа Люсьен сплюнул кровавую слюну с осколками стекла. По взгляду ореховых глаз было понятно, что ему мучительно паршиво, вот только это еще не конец, а лишь начало настоящих пыток. И, в самом деле, неужели Касл всерьез думал, что Клаус его исцелит и оставит в живых? — О, как забывчив я стал. Кажется, все перепутал. По-моему это был не антидот, а как раз тот самый яд, обращающий вампиров в гибридов. Зато ты наконец получил желаемое, мой друг, — Ник с равнодушной издевкой в голосе посвятил Люсьена в подробности уготованной для него кары.       Первообращенный зажмурился, и, похоже, был готов вообще вот-вот разрыдаться, но поделом ему. Он заслуживал худшего наказания, чем это. — Надеюсь, это действительно была единственная доза, — сердито произнесла я. — Да, — огрызнулся Майклсон. — Будто вы позволили бы мне взять больше. А теперь не мешай, сейчас начнется самое интересное, и я не хочу ничего пропустить.