The Retribution of bloody family

— Теперь это место выглядит жутко, — переступив через порог пентхауса почившего Люсьена, вымолвила я, оглядываясь по сторонам. — Ну ты хотя бы не жила в нем вместе с ним, — проворчала Фрея, поведя плечом. — Если вы собираетесь устроить где-то алтарь вашей чрезвычайно рано ушедшей общей любви, то я бы выбрал спальню, — язвительно заметил Никлаус, удостоившись после наших испепеляющих взглядов. — Не волнуйся, о тебе мы так горевать не будем, Ник, — фыркнула я. — Ладно, мы пришли сюда за камнем. У тебя была на нем какая-то магическая сигнализация или маячок? — Нет, — покачала головой Майклсон. — Замечательно. Считай, иголка в стоге сена или пульт от телевизора. Что? — заметив, как недоуменно глянули на меня древние брат с сестрой, я даже смутилась. — В обычных человеческих семьях его действительно могут искать целый вечер. Конечно, динозаврам вроде вас это незнакомо, — я лихорадочно пыталась вспомнить, видела ли я в хоть одном из домов первородных тот самый упомянутый ранее телевизор, — но я регулярно страдала от этого. — Увлекательная история, — присвистнул Клаус, скосив в едкой ухмылке уголок алых губ. — Не забывай, что обратилась я совсем недавно, причем, по твоей вине, Ник. А раньше жила жизнью обычного человека. Пока… — Знаю-знаю, — перебил меня первородный гибрид, — дальше ты в очередной раз упомянешь бойню в спортзале твоего колледжа, и будешь распинаться о том, какие мы ужасные монстры. Но это ничего не изменит, Квинн. Я не сожалею. Я могу снова и снова твердить тебе это, хотя мне начинает порядком надоедать. Либо же соблазниться и вновь сотворить нечто подобное. Ой, погоди, ты ведь после так же участвовала в аналогичных кровавых расправах. С памятью-то у меня все отлично, несмотря на мой возраст, — взгляд берилловых глаз вспыхнул иронией и безжалостным лукавством, присущим этому Майклсону. — Приступим к поискам, — огрызнулась я, решая, что лучше не вступать в этот бесполезный спор с Никлаусом. От него вовсе не будет толку. Кое-кто в очередной раз выйдет победителем из этой стычки или попросту убьет меня, что вошло в его привычку. Я все еще являлась средством для снятия первородного стресса. И ладно бы речь шла о парочке выпитых вместе бокалов скотча, а не моей свернутой шее. — А за вами было занятно наблюдать, — ехидно усмехнулась Фрея. — Такие забавные. Будто не два хладнокровных чудовища, а дети, не поделившие игрушку. Может, корону?       Мы вдвоем с Майклсоном покосились на его сестру и демонстративно отвернулись в разные стороны, будто подчеркивая то, что между нами нет никакой связи, и вообще ее слова — просто глупость, не более того. Клаус прекрасно знал, что мне плевать на его корону, несмотря на то, что однажды я видела ее во сне. Хотя гравировки с именем владельца на ней не было. Да и грамотное толкование сновидений не в числе моих умений, к тому же ведьмы-создательницы не посчитали нужным вложить подобную силу в мою комплектацию. Ну вот, и как теперь дальше жить, а? — Напомни еще раз, Фрея, зачем мы делаем это? — сняв одну из картин со стены, древнейший обернулся к белокурой родственнице, в этот момент осматривающей множество резных шкатулочек на комоде в прихожей. Глупо, конечно, вряд ли Люсьен стал бы хранить ее амулет там.       Да и вообще все это крайне наивно. Поиски какого-то камня, подпитывающего силу древней ведьмы настолько, что с ним она может очистить мою кровь. Или…       Я боялась произносить даже у себя в мыслях продолжение этой фразы, не говоря уже о том, чтобы озвучивать его вслух. Страшно думать об этом. Может, потому, что я надеялась на реальность этой фантазии?       Фрея намекала. Всерьез намекала. Хотя мне могло просто показаться. Или она вообще манипулировала мной в который раз, чтобы освободиться, втереться в доверие к семье, да что угодно, в конце концов. Я не верила в искупление этой особы. В жажду прощения и резко пробудившиеся родственные чувства — тоже. Она столько ненавидела их, пусть и не по собственной воле. А тут вдруг резко решила встать на путь истинный. Какая несусветная чушь! Очередной обман, да и только.       Мимолетно глянув на нее, я заметила, как непринужденно вела себя белокурая ведьма. Она действительно была увлечена поисками и вовсе не вызывала никаких подозрений.       «Вот так-то просто? Серьезно? То есть если бы я убила кого-то из твоей семейки, но потом прикинулась детенышем панды, ты бы меня пощадил?», — мысленно обратилась я к Нику.       «Угомонись, love. Я не буду лгать, что прекрасно понимаю твои чувства или хотел бы сделать это, но Фрея помогла нам. Причем, существенно. А вот ты до этого принесла одни проблемы», — первородный с ответом не медлил, в отличие от его сестры, поэтому ему пришлось повторить свой вопрос, окрасив свой британский акцент во все многообразие богатой гаммы его гнева. — Хотя бы потому, что, найдя эту вещицу, с ней я стану полноценной ведьмой. И мне не потребуется восполнять свои силы. — А что ты намерена делать дальше? — едва Фрея закончила, в их разговор вмешалась я, даже не дав Никлаусу вымолвить и словечка, если он собирался сделать это.       Судя по сердитому взгляду зелено-голубых глаз, кстати, собирался. Но поезд ушел, Ник. Пожав плечами, я невинно улыбнулась, изображая из себя милейшее создание, неспособное ни на что большее, кроме помех в мыслях древнего гибрида в виде картинки из какого-нибудь мультфильма. А вообще ему пора привыкать к этому — Хоуп скоро подрастет, и придется знакомить ее не только с папочкиными сказками о вампирах. Хотя вряд ли он станет рассказывать ей это. Впрочем, черт возьми, это Клаус. Хладнокровный опасный деспотичный монстр. И «отец года». Никогда не узнать, как он будет себя вести. — Исполнить одно обещание, — Майклсон выразительно посмотрела на меня. — Попробовать жить для себя. У меня никогда не было такой возможности. — Добро пожаловать в мой клуб, — проворчала я. — Квинн, — вздохнула сестра Клауса, — ты столкнулась с этим не так давно. — Разве? А предыдущие жизни? — Никто не влиял на них так, как ты думаешь. Все менялось в момент, когда ты встречала мою семью, до этого же шло своим чередом. — Как успокаивающе ты говоришь об этом, Фрея, — нараспев произнес древнейший, делая несколько шагов в ее сторону. — Но я не раз испытал на себе все прелести твоей сестринской любви. — Будто только она обожает тебя так, — фыркнув, я закатила глаза. — Хочешь испытать ее еще раз? — ухмыльнувшись, ведьма выставила вперед руку и принялась нашептывать какое-то заклинание, после чего ее брат рухнул на пол со свернутой шеей. Все произошло за какую-то долю секунды, и я вскрикнула от неожиданности. Никто из нас просто не успел сориентироваться, не ожидая такого. Теперь же я осталась один на один с ней, и не знала, что уготовано мне. — Как такое возможно? — ошеломленно прошептала я, пятясь назад. Я могла бы, конечно, наброситься на белокурую древнюю, но какой в этом толк? Она имеет магический рычаг воздействия и на меня. — Родственная связь, и никакого обмана или уловки. Все достаточно просто. С тобой — тоже, ведь ты создана при помощи моей магии. — Но ты фактически бессильна без своего камня. — О, на это меня хватило, как видишь, — равнодушно переступив через брата, вопреки моим опасениям, Фрея не двинулась ко мне, а направилась в гостиную, а я же увязалась за ней. — Понимаешь, камень нужен для более глобальных дел. Очистить твою кровь. Или снять с тебя проклятие. — Так это возможно?       Черт возьми! Кажется, эта ведьма прочла мои мысли. Иначе, как она узнала об этом? Своих шпионов у нее точно не имелось. — Гипотетически. То есть такого я еще не делала. И, возможно, после ты останешься вампиром, но, учитывая, сколько ты всего пережила, то почему бы не попробовать, мне кажется, тебя уже не испугать ничем. Верно? — А если использовать… лекарство? От вампиризма. Говорят, оно существует. Кое-кто из твоих родственников хотел принять его, а кто-то — держал в руках. — Я знаю, что это не выдумка. Но разве ты этого хочешь? — она подкрепила свой вопрос испытывающим взглядом. Таким, от которого я поежилась, думая, что лучше бы лежала сейчас рядом с Ником. Несмотря на поведение Фреи, Майклсон была опасна. И никто не знал ее настоящие планы. В том числе и я. — Я еще не думала об этом всерьез, — уклончиво ответила я, стараясь смотреть куда угодно, но только не на нее. — Да, конечно, — Фрея усмехнулась до того язвительно, что снова стало не по себе.       Непонятно, это какая-то связь между нами или она имеет силу считывать эмоции, но мне не нравится это в равной мере так же, как и не нравится белокурая ведьма, ранее состоявшая в команде сумасшедших Майклсонов, одержимых навязчивой идеей возмездия. Впрочем, по сути же вся эта семейка способна на такое, поэтому сестренка недалеко ушла от братьев и Бекки. — Кстати, когда он очнется, то будет зол. Очень зол. Возможно, ты не видела еще Ника таким, а вот я… — Соблазн сделать это был слишком велик, — безразлично хмыкнула она. — Не тебе ли не знать, как увлекательно — выводить Никлауса из себя. — После твоей выходки он может снова сорваться на мне. — Может, — кивнула Фрея. — Но ты уже привычна к этому. — Хватит! — взревела я, мгновенно выпуская свой гнев. — Прекрати вести себя так, будто все это время была рядом со мной и мы проходили вместе через все то, что приготовил для меня твой братец! Ты не знаешь, каково это. И, чтобы ты понимала, я не испытываю от смертей или пыток какого-то изощренного удовольствия! Это больно, страшно, и противно! — Ну чего ты хочешь? Услышать, что я сожалею? Это не так. Раскаяние — очень интересная штука, Квинн. Оно может работать и выборочно. К тому же, я даровала тебе мощь и власть. Бессмертие. Неуязвимость. Неплохие побочные эффекты проклятия, правда? Моя мать же, наоборот, получила куда худшую отдачу, ведь грех создания еще одного монстра невероятно силен в своих последствиях, а он все-таки записан на ней, учитывая ее страстное желание сделать это. — Раз уж сегодня у нас день откровенности, то признаюсь, что мне ничуть не жаль. — Кто знает, может она заслужила такое отношение к себе. Я же получила шанс на искупление. И пока это не так уж и скучно. — Это ведь очередная игра, верно? — я всерьез не могла поверить, что слышу это. Как вот так просто Фрея вдруг ни с того, ни с сего решила, что переметнется на другую сторону? После стольких веков ненависти. Да от ее «искупления» за версту разит обманом.       Вздохнув, Майклсон двинулась ко мне. Конечно, я бы с радостью использовала вампирскую скорость, чтобы избежать сокращения расстояния с ней, но прослыть трусихой не хотелось, да и, учитывая, сколько всего я уже пережила, вторжение древней ведьмы в мое личное пространство — не самая страшная вещь, что может произойти со мной. Если не брать в расчет тот факт, что эта самая ведьма создала меня и вообще проклятие Лилии, поэтому ей подвластно буквально все в моей жизни.       За шаг до меня Фрея остановилась и глянула мне в глаза. — Я не буду повторять это вновь, и нет, я не одумалась или опомнилась. Я просто хочу немного пожить нормальной жизнью, в которой твоя тетушка не использует твою магию во зло твоей семье, а твой парень, ради которого ты убила ту самую тетушку, не заковывает тебя в кандалы спустя столько веков преданности и любви. Понимать и принимать это — решать тебе. Но оправдываться я не собираюсь. К тому же странно требовать от меня снятия проклятия, не доверяя мне. Придется выбрать, Квинн. И, посмотри, семья как-то мирится с этим, пусть они и приглядывают за мной. — В любой момент кто-то из них может вновь надеть на тебя те кандалы. — Я готова к этому. А теперь либо помоги мне наконец, либо не отвлекай. И считай, что этот выбор повлияет на твою судьбу в будущем.       Отвернувшись, как ни в чем не бывало, древняя ведьма двинулась в спальню Касла, а я же так и осталась стоять в гостиной. Ну вот, снова следует четко определить, на какой стороне играть. И это чертовски сложно, учитывая, что я вроде как еще за первородных, но в попытке быть сама по себе. И в одиночку мне в этом не разобраться, но, увы, сейчас на чью-то помощь и поддержку рассчитывать не приходится, поэтому, поколебавшись пару минут, я все-таки продолжила поиск. Доказательств против Фреи кроме меня же самой у меня не было. Оставалось только ждать, когда она оступится, если вообще сделает это. — Ты должна увидеть это, — тихо позвала меня Майклсон, и я вздрогнула от ее тона. Такое сыграть невозможно. Хотя она ведь превосходная актриса, но, черт возьми, сейчас — вряд ли.       Не теряя ни минуты, я отправилась на ее зов. Вообще странно было находиться в пентхаусе Люсьена без Люсьена. Впрочем, его здесь уже никогда не будет. Я лично наблюдала агонию хозяина этих апартаментов, и осталась недовольна ее продолжительностью, ведь Касл на деле оказался слабаком. Хотя все знали об этом, пожалуй, кроме него. Он мнил себя кем-то сродни своему первородному создателю, и занять его место — это было главной целью первообращенного. А если бы он сумел вовремя остановиться, то понял, что он уже достиг вершины, но своей. Правда, хорошо, что все это закончилось так, как закончилось. Гибриды — зло, и не важно — созданы они магией или наукой. Это противоестественно, как и вампиризм. Но если со вторым уже ничего не поделать, то первое необходимо искоренить, и мы в этом преуспели. — Что случилось?       Нельзя сказать, что я не опасалась подвоха. Все же я не могла простить Фрее стольких обманов, и вообще того, как она легко впутала меня во всю эту историю с проклятием своей адской семейки. Не так просто. Если Майклсоны привычны к таким отношениям, то я же явно гадкий утенок на их фоне, и это замечательно. Чем больше у нас отличий, тем лучше.       Поняв, что Фрея держит в руках, я обомлела. Не может этого быть. Хотя нет, может. Это ведь Касл. Прохвост, плут и коварный вор. Иначе откуда у него оказался дневник Тристана? В том, что это он, сомнений не было — герб рода де Мартел на потертом кожаном переплете подтверждал все.       Либо же мой давний друг сам отдал его Люсьену в обмен на исцеление от укуса Хейли. Но вряд ли. Этот первообращенный не мог так просто вручить детищу Ника. Значит, меня обокрали, а я не заметила. Немудрено, что так вышло. У моего бывшего бойфренда была дурная привычка шастать по укромным углам особняка в моей отсутствие, суя свой нос везде. К тому же, меня окружало едва ли не полчище шпионов Касла, вот я и профукала все, отвлекшись на смерть Ками. В этот момент я впервые пожалела, что не убила ее сама. Так хотя бы было понятно, почему после все шишки сыплются на мою голову. — Доброе утро, соня, — нежнейше прощебетала я первородному гибриду, когда он, прохрипев что-то нечленораздельное, но очень напоминающее брань, наконец пришел в себя. — Хотя сейчас вечер, и вообще это не важно.       По полному ненависти взгляду берилловых глаз я поняла, что еще одно ядовитое замечание или шутка, и мне несдобровать, поэтому решила не нарываться, правда, очень хотелось. Такой случай выпадает раз в век — Никлаус Майклсон со свернутой шеей. Дьявол! Я буду вспоминать ему это вечность! Если, конечно, мы и дальше будем не разлей вода, хоть я и надеюсь на обратное. — Скажи, что вы что-то нашли, — прошипел он. — Камня нет. Не исключено, что Люсьен успел передать его Давине, — качнула я головой, — и мы с тобой отправляемся в путешествие, дорогуша, не романтическое. — У тебя минута, прежде чем я вырву тебе язык, Квинн. — Встал не с той ноги? Или шея ноет? — ухмыльнулась я. — Поиск принес нам негаданный сюрприз в виде карты сокровищ. Правда, сомнительно, что оружие против нас всех — это приятный подарок, но что есть, то есть. В общем, работаем по старой схеме — семейный совет, затем пакуем чемоданы. И да, это должен был сказать ты, только я всегда мечтала это сделать, вот и не удержалась. Кстати, с Фреей и ее магическим фокусом аналогичная ситуация. — Тогда чего мы ждем? — беспрепятственно встав на ноги, будто это не он совсем недавно был временно мертв, Клаус, окликнув сестру, паковавшую какие-то магические артефакты в коробку, вышел за дверь.       Я так же тянуть не стала и последовала за ним, прежде напоследок окинув взглядом пентхаус, потерявший хозяина. В нем все осталось неизменным, разве что входить теперь можно было без приглашения. История Люсьена Касла кончилась, причем, весьма печально.