The Retribution of bloody family

      Я в который раз царапнула ногтем указательного пальца одну из букв на свитке со злосчастным пророчеством, и это не осталось незамеченным. — Ты так протрешь в пергаменте дырку, киска, — хохотнул Кол, наблюдавший за моими манипуляциями. — Ну надо же узнать, на кой-черт он понадобился Авроре, — обиженно проворчала я.       Если честно, я сама не знала, что хочу найти в нем, поэтому снова и снова крутила в руках старую бумагу, после откладывая ее на стол, и через некоторое время опять принимаясь рассматривать едва выцветшие завитки на ней под разными углами, но она оставалась неизменной. Надписи были прежними. Ощущения от соприкосновения с ними — тоже. Все, как и в первый раз.       Фрея провела над свитком целую ночь и половину утра, пока окончательно не выбилась из сил. И за все это время она ничего не нашла. В смысле, да, она ощущала магию матери и своей тетки, только на этом все и заканчивалось. Это же не шкатулка с секретом, чтобы там было двойное дно или какой-то потаенный рычажок. Просто кусок старого пергамента, зачем-то потребовавшийся сумасшедшей девке, вздумавшей убить своего бывшего, его семейку и прибившуюся к ним пленницу. Кстати, а может в этом-то и дело? Может, смысла в ее действиях нет, и ею движет исключительно ее безумие? Вдруг этот свиток вообще дорог ей, как память о брате?       Свою не менее безумную теорию вслух произносить я не стала, чтобы не показаться первородным сродни той же Рори, поднявшей всех на уши. Но мне кажется, что по своим умозаключениям они недалеко ушли от меня, учитывая, что идей ни у кого не было. Имелся лишь миллион вопросов, и ни единого ответа хотя бы на один из них. Как и всегда в проблемах Майклсонов.       Только сейчас все усугублялось еще возможной смертью каждого из них. Достоверно неизвестно, имелось ли в самом деле какое-то оружие, и что именно Тристан прятал в той пещере, и это незнание сказывалось на состоянии и равновесии каждого. И хоть древнейшие не бросались друг на друга, что вообще было крайне странно, учитывая, что ссоры и семейные стычки для них в порядке вещей, но в поместье повисла нервная атмосфера всеобщего напряжения, и с каждым днем легче не становилось, а, скорее, наоборот. Поэтому я старалась лишний раз не провоцировать первородных, практически не отпуская своих едких саркастичных замечаний, дабы после в очередной раз не оказаться со свернутой шеей в чьем-нибудь гробу, выделенном мне на неопределенный срок. — Считаешь, это как-то поможет? — не унимался малыш Майклсон. — Ну я хотя бы пыталась. — Это спорно, Пейтон, — несмотря на прогрессирующую паранойю, враз ставшую заразной и передавшуюся от Ника всем, его младший братец был чрезвычайно весел, что скептично воспринималось как родственниками этого сорванца, так и мной. — Нет, я не преуменьшаю заслуг Фреи, — я все-таки вынуждена была оценить ее старания, — но, например, ты, мой друг, мог бы тоже проявить хоть какую-то активность. — А зачем? — пожал тот плечами, приковывая к себе недоуменно-вопросительный взгляд Элайджи. — Самый простой вариант узнать, что за тайна кроется в этом свитке — поймать Аврору, и выпытать у нее все. Вот тогда-то я и проявлю активность.       Уточнения о конкретном роде этой самой активности не требовалось. Все мы знали степень одержимости Кола чужой болью. Его даже можно было назвать зависимым от этого. Не просто садистом, а наркоманом, живущим от дозы страданий к дозе. Конечно, он делал перерывы в своих моментах наслаждения, иначе уже перестал бы испытывать от этого такой кайф, но чуть что, любая эмоциональная нестабильность, и мелкий первородный уже несся сносить кому-нибудь голову, при этом стараясь оторвать ее как можно медленнее, чтобы растянуть удовольствие. И члены сумасшедшей первородной семейки нормально реагировали на такой способ расслабления.       В последнее время нормально стала реагировать и я. В конце концов, сама пользовалась им периодически, нахватавшись дурных привычек от садистов, с которыми общалась регулярно. И если раньше меня пугали эти мои срывы, то сейчас же я явно черствела, все равнодушнее относясь к крови на своих руках. Все сводилось к тому, что Никлаус получал желаемое — я становилась похожей на него и его родственников. Безжалостное чудовище, с некоторыми моральными принципами и приличной дозой притворства, в определенный момент становящегося и сочувствием, и милосердием, и великодушием, которых не существовало на самом деле, они жили лишь в образе, а маска его надевалась мной от случая к случаю. Практически без перерывов.       Я начала сдаваться, и чувствовала это уже давно. Иногда еще пыталась сопротивляться, но с каждым разом все слабее, принимая то, что первородный гибрид хотел мне привить. И мой иммунитет не отторгал этого, позволяя привыкать ко всему, что входило в его уроки. С другой стороны, если бы я не нашла способ приспособиться, то вряд ли смогла бы продержаться так долго. Это была палка о двух концах, вот только каждый из них обжигал. — Ну это если Клаус позволит тебе коснуться его драгоценной Рори, — ехидно протянула я, глянув на Майклсона, о котором шла речь. — Тебе же позволил. Жаль, что ты не воспользовалась этим в полной мере, Квинн, — не менее ехидно ответил мне он, отвлекаясь от бокала со скотчем и поворачивая голову в мою сторону. — О, я такие шансы использую всегда, — присвистнул Кол. — Впрочем, как и другие тоже. Поэтому спешу напомнить о нашем свидании, дорогуша.       Стиснув зубы, я едва ли не возмутилась, что после тайно заключенного перемирия кому-то не стоит наглеть, но вовремя прикусила язык. И малыш первородный понимал мой соблазн, с вызовом взирая на меня, не переставая ухмыляться при этом. Знал, дьяволенок, что замечание при всех ему не получить. Но зато я все еще могла делать ставку на наш якобы нерешенный конфликт, свидетелями которого стали его родственники.       Не успела я и рта открыть, чтобы ответить Колу, как за меня это сделал старший древний вампир. — Не уверен, что на этом свидании ты можешь гарантировать ей безопасность, учитывая твою неуравновешенность, брат, — невозмутимо заметил он. — Мне написать тебе расписку? — мелкий Майклсон быстро переключил свое внимание на него.       Кстати, сделал это и Клаус, заинтересовавшийся их разговором. Сидя вполоборота, он краем глаза следил за обоими, стараясь казаться равнодушным, но выходило это у него крайне плохо.       «Я все вижу, Ник», — мысленно заметила я, недовольно скрестив руки на груди.       Гибрид лишь улыбнулся на это, не удостоив меня ни единым словом, впрочем, мне этого и не требовалось. — А я не против, — вмешалась я, ведь я-то и являлась темой беседы двух братьев, так почему бы не вовлечь в нее и меня? Впрочем, это была одна из дурных привычек первородных, которую никак не искоренить — они регулярно обсуждали кого-то в его присутствии, и древнейших вампиров совершенно ничего не смущало, а что испытывал при этом невольный свидетель, их никогда не волновало. — Сделаем несколько пунктов, одним из которых будет уточнение, что встреча пройдет без объятий, сломанных в порыве гнева шей, и вообще любых увечий. Кто-то их твоих родственников заверит этот документ, и в случае невыполнения всех условий, пригрозит тебе кинжалом в сердце, если Никлаус соизволит проявить какие-либо эмоции, кроме скептицизма, и предоставит выше упомянутый кинжал для ощущения реальности наказания. Ты ведь будешь так добр, Ник? — невинно улыбнувшись, словно мое предложение касалось чего-то повседневного, я подарила Майклсону испытывающий взгляд, вынуждая его наконец окончательно отвлечься от выпивки. Сказать, что он остался доволен этим, я не могла. В берилловых глазах пылал гнев, а алые губы его были изогнуты в кривой усмешке. — Тогда я возьму на себя смелость предложить нечто другое, love, — он мгновенно переиграл меня, выворачивая сказанное мной наизнанку, делая каждое мое слово выгодным лишь для себя. Типичный Клаус. Ничего удивительного в этом не было. — Раз уж мы все рискуем состариться до момента, когда ты сделаешь выбор, Квинн, то почему бы тебе не выделить время для каждого из нас? — произнося это, гибрид смотрел только на меня, желая во всей красе вкусить гамму испытанных мною эмоций, ведь его заявление я не могла встретить равнодушием. Но и особо протестовать не собиралась, чтобы не преподносить Никлаусу желанный подарок в виде очередной стычки, в которую будут вовлечены все его родственники, ну или хотя бы часть из них. — Окей. Почему бы и нет? Но условие с распиской остается в силе? Потому что ты тоже любитель свернуть чужую шею, Ник, — язвительно протянула я, поймав на себе обеспокоенный взгляд старшего Майклсона.       Конечно, мне тоже это не по душе, Элайджа, но что я могла поделать? Твои братья — любители посоревноваться в несносности, принципиальности и желании напакостить, поступая только так, как они считают нужным. — Ты уверена, что хочешь этого? — я готова была поклясться, что бархатистый тембр его голоса сейчас дрогнул, когда кареглазый первородный задал мне вопрос.       Удивительно, но, похоже, этого вампира вовсе не волновала реакция родственников, как и их, возможно, задетые чувства. Неужели Клаус своим предложением придал ему решительности пониманием, что все это может очень плохо кончиться без его участия?       Я не могла напрямую поинтересоваться об этом у древнего, поэтому лишь кивнула, подтверждая, что и правда собираюсь участвовать в этом. Хотя сама идея свидания с каждым мгновением казалась мне чем-то сродни бреду или очень странному, никак не заканчивающемуся сну. Впрочем, я все равно ничего не потеряю от этого, ведь по сути-то у меня ничего и нет, кроме багажа в три предыдущие жизни, да неопределенность, проблемы, перенятые от Майклсонов, и психические отклонения, которые не под силу исправить никакому терапевту, ведь это — результат успешно поставленного на мне эксперимента одного расчетливого деспота, знающего толк в подобных пытках и надломах личности.       «А вообще, Ник, это очень актуально. По городу бегает твоя сумасшедшая бывшая, а тебя волнует лишь мое свидание с твоим младшим братом. Странное распределение важности насущных дел», — я не могла не поддеть древнейшего гибрида, доставив ему мысленное послание, наполненное ядом.       «Каждый развлекается, как может, Квинн», — он сопроводил свой ответ до невозможного милейшей усмешкой, которая, на самом деле, легко и быстро могла трансформироваться в звериный оскал, полный ненависти и ярости.       Да уж, Клаус прав. У каждого свои забавы. Общение со мной, похоже, для древнейших братьев было чем-то сродни непрекращающемуся цирковому представлению, причем я думаю, что это явно или прыжки через пылающие кольца, или метание кинжалов. В общем, нечто щекочущее нервы, без этого у первородных никак. — Раз вы, — я намерено выделила интонацией свою безучастность, — все решили, спешу откланяться и удалиться к себе, — сквозь зубы процедила я, при этом смотря исключительно на Никлауса, чтобы он понял, что моя злость предназначалась именно ему. — Киска, стой!       Кол догнал меня у двери моей спальни, оттягивая момент звонка Серене, потому что отправившиеся следом за Авророй вампиры из «Стрикс» пропали все до единого, и я понимала, что на расстоянии Леруа мне вряд ли сможет чем-то помочь, да и те бедняги уже явно мертвы, причем буквально, но разговор с ассистенткой мог подарить парочку новых идей, да и я просто нуждалась в восстановлении своего спокойствия, учитывая исход очередного семейного совета, который пропустили только сестры Майклсон. Кстати, я думала, что присутствуй при этом Бекка, то она хотя бы попыталась вразумить остальных, впрочем, этого не сделал даже Элайджа, ведь все было бесполезно, да и я же особо не сопротивлялась. Будто могла… — Что-то не так?       Оу, естественно, я понимала, что именно, но и малышу древнейшему мне не под силу помочь, как и себе. Все мы в той или иной мере заложники обстоятельств, вот только этот вампир всегда умел обвести свою семейку вокруг пальца. — Чувствую себя обделенным, — обиженно вздохнул он. — Поблагодари за это Ника, — я махнула рукой в сторону кабинета, где все еще находился первородный гибрид. — Обязательно сделаю это. — Учти, даже не рассчитывай на то, что я буду смахивать с тебя пыль, когда он в очередной раз упакует тебя в гроб, — ехидно заявила я.       Древний хохотнул, а во взгляде глаз цвета корицы сверкнули искорки задора. — Не знаю, что там надумают мои братья, но я всерьез говорил о свидании. — У нас уже было несколько неудачных попыток, Кол, — качнула я головой, вспоминая сцену в своей комнате. — Я гарантирую тебе неприкосновенность.       Я недоверчиво посмотрела на него, словно пытаясь разгадать, насколько правдивы его слова, но пока малыш Майклсон сам не хотел этого, то поддать сомнению любую фразу, сказанную им, было очень сложно, ведь обладатель рыжевато-каштановой шевелюры становился невероятно убедительным в такие моменты, а вот то, что порой за всем этим крылась очередная порция боли и страданий — уже проблемы намеченной им жертвы, и никого более. И снова я вынуждена была вернуться в те мгновения, когда мы с Колом были вместе. Пусть все это уже давно истлело, превратившись в прах после моих поступков под влиянием Клауса, но воспоминания-то остались. И тогда этот первородный действительно не лукавил с подобными гарантиями. В конце концов, чем черт не шутит. Пути для отступления у меня все равно не было. — Что ж, в общем-то, идею свиданий можно использовать как приманку для Авроры. Заодно убьем двух… — я осеклась, испуганно глянув на вампира. — Боишься? — иронично поинтересовался он. — А как ты думаешь? — я не могла признаться ему в этом.       Впрочем, Кол настаивать не стал, что меня порадовало. — До завтра, Пейтон.       И прежде, чем я успела что-либо сказать, малыш Майклсон коснулся губами моей щеки, сразу же запылавшей позорным румянцем от его поцелуя. Я потерла ладонью кожу, стараясь избавиться от этого ощущения, но, увы, не могла.       Хотя внутренний пожар стих так же быстро, как и появился. Поэтому к моменту, когда я переговорила с Сереной, и у меня в спальне появился Элайджа, я уже смогла вернуть себе самообладание, выставив Кола вон из своих мыслей. — Ты не обязана делать это, — старший древний не стал тянуть с причиной своего визита, очевидно, решив оставить мне еще и время на сон этой ночью. Как великодушно. — Потакать прихотям Никлауса, играя в его игры? Будто у меня была возможность отказаться, — пожала я плечами. — Если хочешь, я поговорю с ним, — это предложение, прозвучавшее из его уст, заставило меня изумленно глянуть на кареглазого первородного, ведь оно действительно было неожиданным. — На правах старшего брата? Или мужчины, которому не нравится мысль, что я пойду на свидание еще с кем-то? — возможно, это было слишком легкомысленно с моей стороны, но я занервничала и привычка говорить, не подумав, проявилась сама собой. Хотя я спросила о том, что и правда вызывало беспокойство. — На самом деле, мне нравится идея пригласить тебя на свидание. И я не могу запретить своим родственникам сделать это. Но да, ты верно определила причину моего недовольства обстоятельствами, всплывшими в ходе обсуждения этого вопроса.       Я хотела выпалить что-то о ревности, отшутиться и как-то унять дрожь в коленках, быстро распространившуюся по всему телу, вот только мне это было не под силу.       Я помнила, что до этого Элайджа отказался от меня ради брата, желая, чтобы тот попытался построить собственное счастье, но Клаус отвратительный строитель, не умеющий пользоваться шансами, вот древнейший и решил, похоже, наконец-то подумать о себе. И мне было чрезвычайно радостно от того, что Хейли в его желаниях не фигурировала. Хотя явно все еще присутствовала в мыслях… да и у меня имелось множество сомнений на свой счет, но сейчас я не хотела тормозить на них.       В момент, когда я собралась заглянуть Элайдже в глаза, он перевел взгляд на мое запястье, где до этого красовался укус первородного гибрида. И мне представилась возможность увидеть, как древний изменился в лице, вмиг посерьезнев. — На Кола с Клаусом надежды мало, поэтому я рассчитываю, что наше свидание будет по всем правилам свиданий, если таковые есть, конечно, — протараторила я, стараясь как-то сгладить ситуацию.       Угрюмость старшего Майклсона быстро испарилась, уступив место легкой улыбке на его губах, заигравшей в момент, когда я договорила. — Ты не будешь разочарована, — мягко произнес он, заставляя теперь уже меня улыбнуться, стараясь скрыть смущение. — Я не имела ни малейшего сомнения на этот счет. — Тогда, до встречи? — До встречи, Элайджа, — кивнула я, махнув ему рукой на прощание.