The Retribution of bloody family

      Вдохнув, я сглотнула и открыла глаза. Как же я ненавижу оживать. Кажется, еще больше, чем собственную смерть. Каждую из них. Когда затягиваются раны, вновь начинает биться сердце или встают на место кости — ты, чаще всего, все еще без сознания или без дыхания, но уже чувствуешь это. Каждая клеточка тела болит и страдает, а ты осознаешь, что вот-вот нужно будет вновь начать дышать, и, скорее всего, взглянуть на своего убийцу. Ну в моем случае именно так. Хотя я привыкла уже постоянно лицезреть Клауса в эти моменты. Мне, скорее, было бы странно увидеть кого-то другого, и от этого только хуже. — Что я тебе сделала? — гневно прохрипела я, прокашлявшись, ведь в горле першило после того, как первородный гибрид свернул мне шею, и, похоже, парочка осколков костей застряла в моей глотке.       Я полулежала в кресле, стоящем в углу мастерской, куда Майклсон меня притащил, что было непривычно заботливо с его стороны. Странно, что он не оставил свою жертву во дворе или не отволок в подвал, после закрыв в одном из гробов. Ладно, такому ходу событий я была, естественно, рада. Но что, черт возьми, на него нашло?! — Тебе перечислить все причины? Или обойдемся одним только твоим плохим поведением, Квинн? — вовсе не любезно промурлыкал древнейший, выглянув из-за мольберта. — И чем же я успела разгневать папочку? — съязвила я, усаживаясь поудобнее. — Побега с моим младшим братцем будет достаточно в качестве примера?       Ах, ну да, как же я могла забыть. А, нет, погодите-ка, я и не забыла, просто меня вырубил один деспотичный садист, который не смог смириться с тем, что кто-то вышел, хоть и на время, из-под его контроля. Ничего нового, все тот же Никлаус, одержимый идеей власти над всеми и вся, а еще параноик, который явно увидел в нашей с Колом прогулке идею всемирного заговора против себя. Интересно, почему он не подозревает так своих женщин? Или подозревает? Я бы тогда увидела это в его мыслях. И считаюсь ли я одной из этих женщин после того, как мы переспали, причем несколько раз? Да нет, вряд ли. Во всяком случае, так думать мне не хотелось, хотя ответ, кажется, был более чем очевидным и красноречивым. Эх, Пейтон, и угораздило же тебя попасться на удочку этого искусного кукловода. Ну вот, я снова сама себе противоречу. Если он настолько опытный искуситель, сродни Дьяволу, то у меня ведь просто не было шанса. В общем, снова все запутанно и совершенно непонятно, и сейчас не время со всем этим разбираться. Правда, времени на подобное рядом с первородной семейкой не найдется никогда. У них действует негласное правило «отсекай свои проблемы на ходу, параллельно с решением семейным бед, которым нет ни конца, ни края». — То есть ты сломал мне шею из-за ревности? — ну мне же нужно было как-то защищаться, поэтому я выбрала уже проверенный способ. — О чем ты вообще говоришь, Квинн? Ревность — это такая же уязвимость, как и любовь, — одарив меня недовольным взглядом берилловых глаз, возразил древний гибрид. — Да-да, конечно, Ник, тверди себе об этом почаще, потому что если покопаться в твоих воспоминаниях, то великий и ужасный Никлаус Майклсон раньше был не так уж и неуязвим в этом плане, а еще падок на блондинок, хотя рыженькие и брюнетки в твоем послужном списке так же встречались. Ты противоречишь сам себе. — Это было в прошлом, — сквозь зубы процедил он, вынуждая меня вздрогнуть от того, насколько в британском акценте сквозил яд и гнев.       Что ж, похоже, я наступила на больную мозоль. Ну еще бы, я ведь прекрасно помню, чем обернулась наша поездка в Мистик-Фоллс, и как старый друг увел у первородного из-под носа желанную девушку. А тут еще и любимая игрушка намылилась улизнуть к кому-то из его братьев, сделав первый ход свиданием с Колом. В общем, душу Клауса, если она у него есть, конечно, тяготил старый груз собственного несовершенства, ввиду которого выбор постоянно не в его пользу. Так повелось еще с самого начала, когда он с Элайджей не поделил Татью, для которой все закончилось очень плохо. Теперь же его обскакали с Кэролайн, и он хотел хотя бы сохранить меня, очевидно, чтобы иметь возможность ломать мне шею в любой удобный для него момент. А, ну и почувствовать себя желанным же не с кем, ведь барменшу, вечно смотрящую с полнейшим обожанием, вообще загубили. Попахивает моей обреченностью, если честно. И при таком раскладе мне может даже не сниться не только свобода, но и вообще участие во всех делах первородных, ведь гибрид, чтобы окончательно взять надо мной власть, может дойти до чего угодно, вплоть до ограничения контактов с его родными. Да, сделать это крайне сложно, но умудрился же он свернуть мне шею во дворе поместья, и, судя по тишине за дверью, поисковую операцию никто не объявил, а, значит, меня никто и не ищет, все в порядке вещей. Шикарно! Мои древние ухажеры — один краше другого. Плохая идея с выбором, очень плохая. Лучше уж быть самой. — Прошлое имеет отвратительное свойство возвращаться, и я — наглядный тому пример. Кстати, Биянку ты тоже любил? Ой, да, я же забыла, ты и не помнишь ее из-за козней собственной матери. Прости, это был неудачный пример, — виновато прикрыв рот ладошкой, якобы испытывая сожаление за сказанное, я и вины-то особо не чувствовала. Просто расчетливый точный удар вне эмоций. Еще один повод как для гордости со стороны моего учителя, так и для моего курса самобичевания. — Раз уж мы заговорили о любви, дорогуша, так признайся, кого же любишь ты, — парировал Майклсон. Он все еще стоял за мольбертом, и я не могла видеть выражение его лица, только ощутить эмоциональное состояние, и то если бы совершила вылазку в мысли первородного, но делать это не очень-то и хотелось, учитывая нашу, пока еще не набравшую обороты, стычку. Тон же Ника был авантюрным и заинтригованным. Но я прекрасно знала на собственном опыте, что за этими игривыми нотками может легко скрываться желание вспороть мне глотку и посмотреть, как я буду умирать, наблюдая за последними секундами моей жизни и слушая слабеющие удары сердца. Клаус был все так же опасен, несмотря на все, что произошло между нами, и я старалась не забывать об этом. — Почему ты молчишь, love? Я все еще жду твоего ответа, — первородный гибрид наконец вышел из-за своего укрытия и теперь донимал меня испытывающим взглядом, который я почти что физически ощущала на себе. — Себя, — невозмутимо заявила я, скрестив руки на груди для пущей важности и показательного безразличия. — Этот урок я так же переняла от тебя.       Клаус хохотнул, с улыбкой украшая щеки ямочками, но смена его настроения вовсе не значила, что кризис пройден и теперь можно нормально поговорить. Нет, мы могли это сделать, и даже делали время от времени, но сейчас у этого древнейшего наметился рецидив в его потребности манипулировать кем-то, да и ситуацией в целом, поэтому я понимала, что за усмешкой, шуткой или невинным жестом может крыться смертоносная опасность. Черт бы побрал этого гибрида! С ним ни на минуту нельзя расслабиться, хотя я смогла сделать это даже с его младшим братом, а ведь даже Ник порой побаивался Кола. И как так вышло? Непонятно. — О, нет, Квинн, меня не проведешь. Как бы я не хотел привить тебе себялюбие и эгоизм, увы, у тебя просто патологическая неспособность принимать их. Даже твой побег к «Стрикс» после обращения — всего лишь попытка предотвратить назревающую войну. — Я хотела сбежать и обрести наконец свободу хоть такой ценой, Клаус! — взревела я, с силой ударив кулаком по деревянному столику, стоящему рядом с креслом, в котором я все еще сидела. Но, похоже, гнев мой был недостаточно яростным или же эмоции мешали мне контролировать свое тело, в общем, столик остался цел. Я лишь выломала кусок его столешницы, оставив себе в напоминание об этом несколько заноз, которые предстояло извлечь. Конечно, заражение, воспаление и прочие неприятные штуки, являющиеся угрозой для человека, были мне неопасны, но мало приятного в щепках под кожей. Хотя, помнится, стеклянное крошево под лопаткой — куда более паршивое ощущение, знакомством с которым я так же обязана Никлаусу.       Майклсон в мгновении ока оказался рядом, и, естественно, не обеспокоился моим состоянием, а просто-напросто перехватил соскользнувшую с пошатнувшегося от удара стола бутылку шампанского прежде, чем она коснулась пола. Бокалы же ему спасти не удалось, а жаль. Я бы с радостью посмотрела, как древний гибрид будет жонглировать ими, но, похоже, не судьба, судя по звону разбившегося хрусталя. — Чего же ты тогда никого не убила, love? — он проворковал это до того фальшиво, что я скривилась, дабы хоть немного сбить оскомину. — Думаешь, я не могу сделать это сейчас? — прошипела я, поднимая взгляд на Никлауса. — Думаю, ты не сможешь сделать это вообще, — каждое слово древнейший произнес ровно и четко, тщательно проговаривая все буквы, растягивая их, давая мне возможность прочувствовать острейшие грани его насмешки, резанувшие по моим эмоциям. — Только не говори, что хочешь проверить это? Потому что твое поведение в последнее время… — я сделала показательную паузу, — в общем, ты нарываешься, Ник.       Я снова довела его до смеха. Прямо-таки не хождение по лезвию ножа, а какая-то клоунада. И перейденный предел моей выдержки, поэтому я, вскочив с кресла, размахнулась, собираясь наотмашь ударить Майклсона, благо до него было рукой подать. — Дважды подумай, прежде чем сделаешь это, Квинн, — прошипел он. И настроение древнейшего моментально сменилось с задорного опасного ехидства на готовность к стычке, выражавшуюся в тихой угрозе во взгляде зелено-голубых глаз. Алые губы же его были вытянуты в тонкую линию, и, естественно, от очаровательных ямочек на щеках, поросших золотистой щетиной, не осталось и следа.       Я выдержала так недолго. Просто отпустила все, и наконец влепила ему желанную пощечину, которую Клаус намеренно пропустил. Вот теперь мои силы меня не подвели, и в уголке рта первородного гибрида от удара треснула кожа, от чего к его подбородку скользнула пара капель крови.       Берилловый цвет глаз древнейшего сменился янтарным, и через миг я была прижата Майклсоном к стене, теперь ощущая его горячее гневное дыхание на своем виске. Но опасная близость уже не могла остудить мой пыл. — Только не говори, что рассчитывал лишь отчитать меня, Ник. Ты сделал ставку на то, что наш разговор затянется. Шампанское же ты притянул сюда не кисти мыть. — Да, дорогуша, мне ты так же задолжала свидание, — прорычал он это у моего уха. — Неправда! Ты никогда и не хотел его, получая все в любой момент, когда тебе только вздумается. — Это и есть абсолютная власть, Квинн, — хрипло произнес он, ближе прижимаясь ко мне, так лишая меня возможности пошевелиться, не говоря уже о том, чтобы я могла оттолкнуть его. — Ты вкусила ее лишь самую малость, даже не распробовала, а ведь я предлагал тебе насладиться ею. — Возвращаемся к этому? Ладно. Тогда давай еще вспомним о словах твоей сестры. Что ты скрываешь от меня, Клаус? Кажется, свидание — время интимностей и откровений, так и ответь же мне откровенно, а я даже притворюсь, что мне нравится, что в горле уже першит от запаха твоего одеколона, настолько ты рядом, а от вида твоей крови прямо у меня под носом я едва могу сдерживаться, дабы не выпустить клыки. — Так сделай это. Я никогда не ограничивал тебя в проявлении того, кем ты являешься. — В том-то и проблема, что ты вызываешь у меня желание ограничивать себя саму, чтобы не стать такой, как ты, — выдохнула я, лишь на мгновение позволив себе сорваться, но Никлаус явно успел заметить, как сеточка вен испещрила мою кожу. Ну еще бы, он от меня на расстоянии одного вдоха, ему для этого не потребовался ни микроскоп, ни стоп-кадр. — Ты уже такая, как я, Квинн. И твое сопротивление слабнет с каждым днем, — произнес первородный гибрид, наслаждаясь сейчас своей чертовой властью и контролем надо мной, кажется, совершенно позабыв о том, что несколько минут назад я ударила его. — Нужно лишь подождать, когда ты признаешь это. А еще поставить на моего старшего брата, который своим поведением и неопределенностью только сделает одолжение, подтолкнув тебя ко мне. — Элайджа никогда не поможет тебе в этом, — усмехнувшись, покачала я головой. — Забыла, о чем я говорил? Ему не быть полностью твоим. И в момент осознания тобою этого, я буду рядом и великодушно раскрою свои объятия, дабы утешить бедное запутавшееся дитя. — И это слова отца? — буркнула я. Если бы Клаус не удерживал меня, то я бы явно еще раз врезала ему, потому что желание сделать это было необычайно сильным. — К слову, за утешением ведь я смогу обратиться и к Колу. Или ты снова уложишь младшенького в гроб, дабы избавиться от соперника? Уровень этой подлости ниже плинтуса, Ник.       Бороться с ним, дабы продолжать быть какой-никакой соперницей, а не проиграть, сдавшись в загребущие руки первородного гибрида, желавшего окончательно превратить свое творение в послушную марионетку. Бороться с собой, дабы не поддаться соблазну слизать выступившую кровь с уголка его губ, ведь желание сделать это необычайно сильно, будь проклята моя вампирская природа. Конечно, я должна быть благодарна Никлаусу за то, что он лишил меня мыслей о Коле после нашего свидания, но такого я точно не хотела. — Вздумала проверить, на что я способен? — лукаво ухмыльнулся Майклсон. — Ну что ты, я и так знаю это, — еще бы, ведь его воспоминания из моих мыслей никто не стирал, а жаль. — Тогда наказание за твою дерзость и несдержанность не станет для тебя сюрпризом. Считай, что это сувенир на прощание, ведь я не знаю, как далеко ты позволяешь себе зайти на свидании.       Прежде чем я успела осознать смысл слов древнего, он вгрызся в мою шею, вот не дает она ему сегодня покоя, награждая меня порцией волчьего яда. Чувствуя его клыки в своей плоти, я трепыхалась в руках Клауса, но от этого они вонзались лишь глубже, что, конечно же, не доставляло мне приятных ощущений.       Когда он отпустил меня, то под моим пристальным, полным ненависти взглядом, демонстративно облизнул губы, снимая мою кровь с них кончиком языка. От этого зрелища подташнивало, и можно было списать это чувство на отравление, но мутить от подарка Ника должно начать не сразу, насколько я помню по своему предыдущему опыту. — Конечно, если ты попросишь, то я исцелю тебя, — премило заявил Майклсон, словно ему было мало моих будущих страданий, и он решил усугубить их, дабы продлить свое наслаждение. Впрочем, это же Клаус, все так и есть. — Обойдусь, — огрызнулась я, прижав ладонь к кровоточащей ране. — Скажи, ты ведь способен на нормальные свидания, да? — Возможно, — равнодушно пожал древний плечами. — Просто сегодня не было подходящего настроения, так выпали карты этого дня. Может, уйди ты с Колом открыто, такого бы не произошло, кто знает. — Говоришь так, будто ревнуешь, — фыркнула я. — А до этого ты сам хотел, чтобы я была рядом с твоим братом. Жаждал контролировать его через меня. — Я не люблю, когда что-то делается за моей спиной. А сейчас, если ты позволишь, я хотел бы вернуться к незаконченной картине. Краска сохнет.       Если до этого было паршиво, то теперь же, когда первородный гибрид, как ни в чем не бывало, вновь скрылся за мольбертом, я почувствовала себя настолько отвратительно, что меня действительно могла спасти только смерть, благо она уже маячила впереди.       Не собираясь развивать этот конфликт и дальше, хотя возможность имелась, я поплелась к себе в комнату, строя план мести, в котором пока было только желание, но ведь это самое главное, верно?       У дверей спальни я столкнулась с Фреей. Вот да, именно она нужна мне сейчас для состояния абсолютного полнейшего счастья. — Если ты тоже претендуешь на свидание со мной, то до тебя очередь дойдет нескоро, — проворчала я, усаживаясь на кровать.       Ведьма оценивающим взглядом прошлась по следам зубов своего брата, оставленным на моей шее, и подошла ко мне, после мягко толкнув в плечо, чтобы я легла. Спорить я не стала, сил на это попросту не было. — О чем ты? — наконец поинтересовалась она. — Забудь, — качнула я головой. — Вообще-то я ждала, что ты сама придешь ко мне. — Что? — я, дернувшись, попытавшись подняться, зашипела от боли из-за натяжения прокушенной кожи и недоуменно уставилась на нее. — Ну ваша прогулка с Колом, браслет… — Ох, я так и знала, что это было специально, — вздохнула я. — Твои братья не дали мне и шагу ступить, причем, кое-кто, как видишь, — я указала на укус, — буквально. Но раз уж ты тут, что это была за чертовщина? — Скажи, ты видела что-то там? Необычное, может странное? — белокурая Майклсон коснулась пальцами моего лба, и я подалась в сторону, пытаясь отодвинуться от нее. — Что ты делаешь? — я оттолкнула ее руку. — Собираюсь помочь тебе, как помогла после укуса одной из подручных Люсьена. Но прежде ты должна ответить мне. — Я видела бокал со следами крови и блеска для губ, — да, я не собиралась делиться этой информацией с кем-либо из этой семейки, но то ли яд развязал мой язык, то ли Фрея как-то воздействовала на меня, в общем, я болтнула это ей, и в данный момент мне было не до сожалений о своей говорливости. — Значит, духи предков не обманули. — В какие игры ты играешь? — выпалила я, чувствуя, как теперь тошнота подкатывает к горлу уже из-за волчьей отравы, но до конца еще было достаточно далеко. — О, ничего плохого, не бойся. Просто решила подкинуть тебе козырь, видя, как ты стала сдавать позиции. Я наложила одно заклинание, благодаря которому магия преследует Аврору и она оставляет следы своего пребывания там, где прячется. И мое воздействие на нее кто-то или что-то периодически блокирует, что немудрено, учитывая, какие ведьмы были в распоряжении семьи де Мартел. Вы все равно бы отправились в пентхаус, я нашептала эту идею Колу, обсуждая с ним прекраснейший вид с террасы, браслет стал лишь дополнительным поводом проверить мою зацепку. — Ты снова идешь против своей семьи, — ахнула я. Ее прикосновения и до этого-то были не особо приятными для меня, а теперь же мне хотелось вообще убрать ведьму Майклсон из поля своего зрения. Но перед этим воскликнуть: «Я же говорила!», ведь я знала, что доверять ей не стоит. — Неправда. Я лишь немного подсобила тебе, а ты уже сама решишь, что делать с имеющейся у тебя информацией. Что бы Никлаус не говорил, ты, в первую очередь, мое творение, — последние слова она намеренно выделила тоном, произнеся их жестко и четко. — Так устройте бои создателей, и хоть на время оставьте меня в покое. — Мы разберемся с этим, когда ты воскреснешь. А теперь закрой глаза и жди, я собираюсь облегчить твой уход.       Я послушно исполнила ее приказ, при этом обдумывая, как же я могу использовать тот подарок, который мне преподнесла ведьма, а еще что же она замыслила. Но мысли путались, и после звука закрывшейся двери стало совсем плохо. Я еще не умирала, но сконцентрироваться не могла. Поэтому мне и правда оставалось только уповать на помощь Фреи, чтобы все поскорее закончилось, не понимая, почему она вдруг решила позаботиться обо мне, и действительно ли это милосердие моей фактической создательницы или стоит в нем искать подвох, признавая, насколько непривычно вообще принимать такое от кого-то из членов этой семьи, так еще больше теряя слабенький голосок разума в своем сознании.       А пока, и это можно назвать бредом от воздействия яда, единственное, что я могла, так это прокручивать в голове вечер с Колом, представляя, каким же может быть свидание с Элайджей, при этом стараясь не вспоминать встречу с Ником и его слова, в которых, надеюсь, была только желчь, а здравого смысла, наоборот, не имелось ни грамма.