Бесконечность - не предел.

Я проснулась от назойливого писка где-то около моего правого уха. Открыть глаза у меня получилось с трудом, но, когда я сделала это, увидела лишь только чисто-белый потолок. В нос сразу же ударил едкий больничный запах. Поборов сильное желание снова закрыть глаза, я приподняла голову. Моему взору предстала больничная палата. Совершенно пустая. Окна были плотно занавешены светло-зелеными шторами, а окно у двери — прикрыто жалюзи. Недавние воспоминания сразу же нахлынули на меня, заставляя опустить голову обратно на подушку. Я приподняла одну руку, обнаружив, что к ней присоединена капельница, а кисть была плотно перебинтована. Зашипев от резкой боли, я положила руку обратно, стараясь ей не шевелить. Мне казалось, что еще чуть-чуть и швы могут разойтись. Мало ли. Спустя минуту ожидания персонала, я услышала небольшое движение за дверью. В палату вошла миссис Маккол. Она несла новую порцию лекарства, но когда посмотрела на меня, кажется, забыла об этом. — Ева! — она отложила прозрачный мешочек на тумбочку и села около меня, — как себя чувствуешь? — На ее лице была грустная улыбка, которую она пыталась выдавить из себя. — Не так уж плохо, — ответила я, замечая, что мой голос сильно охрип. — Твоя мама так переживает за тебя, — сказала женщина, грустно улыбаясь, — я сейчас позову ее. Она поднялась и как можно быстрее вышла за дверь. Я проводила ее грустным взглядом, думая о том, что маму сейчас мне видеть вовсе не хотелось. Но сказать ей этого я не могла, и поэтому, когда в палату вошла мама, я лишь улыбнулась. Она поджала губы, явно сдерживая слезы. Но по ее опухшим глазам я могла точно сказать, что она долго плакала. — Ева, — на выдохе произнесла она, садясь около меня, — ты нас так напугала. Что случилось, дорогая? Мама обеспокоенно смотрела на меня, в то время как я всеми силами пыталась не смотреть на нее. Ох, если бы она знала…в какое дерьмо я вляпалась. — Мам, — тихо начала я, совершенно не зная, что сказать. Придумать отговорку? Ну да, выбора-то нет. — Я…я…прости. Я почувствовала, как сердце начинает, сжимается от боли при виде матери. — Ева, если бы Лидия не зашла в твою комнату… — мама оборвалась, несильно сжимая мою руку. Ее глаза снова стали наполняться слезами. — Мам, все хорошо, — я принялась успокаивать ее, — прости меня. Я не знаю, что со мной случилось. Мистер оригинальность… — Мисс Мартин? — В комнату заглянула мама Скотта, — прошу прощения, но вам пора. Мне нужно поменять капельницу, а ей — поспать. Мама кивнула, с трудом отпуская мою руку и вставая. Она поцеловала меня в лоб и, коротко попрощавшись, вышла, обещая, что Лидия зайдет завтра. — Итак, — мисс Маккол, принялась менять упаковки с лекарством, — тебя будет немного клонить в сон. Но это нормально. Я кивнула, отворачиваясь в сторону окна, когда мама Скотта решила вставить мне иглу в вену. — Ева, — я медленно повернула голову в ее сторону. Она стояла, склонившись над моей рукой, с иголкой в руке. — М? — Ты не вытаскивала иглу? — Она подняла на меня обеспокоенный взгляд. — Нет, …я только что проснулась и, …нет, я ничего не делала, — залепетала я, и она, задержав на мне взгляд, вставила иглу, от чего я поморщилась. — Ну да, точно, — забормотала она и подняла свою руку, смотря на часы, — сегодня я останусь на ночное дежурство, поэтому, если возникнут проблемы, зови. Она мило улыбнулась, разворачиваясь и направляясь к двери. — Извините, — позвала я, и она обернулась, вопросительно смотря на меня, — сколько времени я здесь? Через толстые шторы еле-еле просачивались последние лучи солнца, но последние события, что я помню, происходили уже ночью. — 18:16, — ответила она, — ты спала чуть больше суток. Но такое бывает. Тебе давали снотворное, чтобы уменьшить боль. С этими словами она скрылась за дверью, оставив меня одну. Я тяжело выдохнула, повертев головой по сторонам. Но ни телевизора, ни моего телефона нигде не было. Да что уж там, палата была почти пустая, и я была уверена, что здесь нет ничего такого, чем я бы смогла себе навредить. В ожидании сна я мучительно долго смотрела на входную дверь. Ходьба за ней прекратилась еще десять минут назад и создавалось впечатление, что я одна. Совсем одна во всей больнице. От этого мне становилось не по себе, и я вспоминала, что здесь еще много народу, просто все, наверно, спят. Но когда где-то в стороне (за стеной) что-то упало, я резко подняла голову. Сон сразу же отошел на второй план, и я попыталась приподняться. Что-то вновь упало, и мое сердце упало куда-то вниз. Поспешно вытащив иглу, я с трудом поднялась с кровати, стараясь не упираться на руки, и медленно подошла к двери. Резко дернув ее на себя, я выглянула. Коридор пустовал, но звук снова повторился. Я вздрогнула, думая о том, что в больнице я не одна. Да, здесь есть персонал, …мне не стоит бояться, ведь так? Тишина продолжалась пару секунд, а затем послышался щелчок двери. Я, набравшись смелости, вышла из своей палаты и подошла к противоположной стене. Медленно я выглянула из-за угла и удивленно подняла брови. Навстречу мне, точнее, в мою сторону, низко опустив голову, шла девушка. Капюшон черной кофты закрывал ее лицо, как и черные волосы. Она положила руки в карманы и совершенно бесшумно шла в мою сторону, при этом не замечая меня. Но, когда расстояние снизилось до метра, она остановилась и медленно подняла голову. Ее лицо мне показалось до ужаса знакомым, но где же я ее видела? Она была довольно милой, если не считать хмурого и слишком бледного лица. Ее пухлые губы были сжаты в тонкую полоску, на аккуратном носу блестели два серебряных колечка, а глаза, которые были сильно выделены черной подводкой, выражали крайнюю отдаленность от всего, что происходит. — Что ты тут делаешь? — Выпалила я, хмуря брови. Она не спешила отвечать, смерив меня безразличным взглядом. И спустя каких-то пять секунд, которые будто бы длились вечность, она удостоила меня ответом. — Это общественное место, — спокойно ответила она слегка детским голосом, и я смогла увидеть щербинку между ее передних зубов. — Сейчас почти восемь вечера, — в тон ей ответила я, плечом упираясь о стену. Она немного напряглась. Я заметила это, когда ее кофта чуть натянулась. Но ее лицо оставалось таким же спокойным, что теперь напрягало меня. — Это не твое дело, — выдохнула она и, обойдя меня, так же бесшумно зашагала дальше. И я вспомнила. Я видела ее в школе. Она практически ни с кем не общалась. Вообще ни с кем. И никто не общался с ней. Она была слегка асоциальной. Тесс Уорд. Я посмотрела вслед ее удаляющейся фигуре, пока она не скрылась за поворотом. Вздохнув, я зашагала обратно в палату, где-то внутри радуясь, а так же злясь. Но как только я шагнула в свою палату, мысли будто рассеялись, а я просто упала во тьму.