Второй шанс

      Все такое же чистое и свободное небо над головой, мягкая зеленая травка, которой практически нет в Бесстрашии, приветливые люди и разноцветная одежда. Да, именно об этом я и мечтала. Но скольким нам пришлось пожертвовать, чтобы добиться этой свободы?! Сколько человек отдало свои жизни, чтобы позволить жить нам?! Странно, но почему-то это практически меня не волновало. Может, именно тоже испытывали и другие, когда я решила пожертвовать собой? Было им грустно без меня или нет? Впрочем, я никогда не узнаю ответ на этот вопрос, потому что никто никогда не скажет мне правду. — Что-то случилось? — взволнованно шепчет Тобиас, приобнимая меня за талию. — Нет, — тут же отвечаю я и натягиваю улыбку, — все в полном порядке! Не о чем беспокоиться, — он еще минут выжидающе смотрит на меня, но вскоре сдается, накидывая мне на плечи свою куртку.       Здесь, на территории Дружелюбия, все слишком спокойно, ярко и жизнерадостно, хотя это не удивительно. Только есть здесь что-то противоречивое, ненормальное, что-то, что не позволяло мне полностью расслабиться в столь надежных руках.       Я прикрыла глаза, позволяя ласковым лучам солнца окутать мое тело, даря столь желанное тепло, и крепче сжала руку парня, чем вызвала очередной взволнованный взгляд, а после легкую улыбку. Хотелось остановить время и жить лишь этим мгновеньем, которое опьяняло не хуже сыворотки Дружелюбия. — Беатрис, — послышалось откуда-то сзади, и я поспешно развернулась.       Метрах в десяти от нас на небольшой возвышенности стояла стройная женщина, лица которой не было видно из-за яркого солнца. Его сияние, окружающее таинственную незнакомку, делало ее подобно ангелу, спустившемуся с небес. Ее светлые, немного русые волосы развевались на ветру, как это бывает в самые трогательные моменты романов, легкое светлое платье, которое лишь немного прикрывает колени, так и норовило взмыть вверх, но все попытки пресеклись на корню. — Беатрис, — повторила женщина, но в этот раз нежнее.       Мое сердце пропустило удар, когда женщина неспешно начала приближаться. С каждым шагом ее силуэт становился четче, отчего он терял свой загадочный и немного манящий вид. И я узнала ее. — Мама?! — неуверенно произнесла я, высвобождаясь из объятий, но женщина не ответила. — Беатрис, тебе здесь не место, — прошептал она, проведя рукой по щеке. — Тебе пора идти, милая. — Что ты такое говоришь, мама? Куда идти? Мое место здесь, с вами! — Нет, Трис, — подал голос Тобиас, — тебе пора идти! Все ждут тебя! Им нужна твоя помощь! Нет, им нужна ТЫ! — Что вы такое говорить? — взвыла я. — Я не хочу уходить! Кто меня может ждать, если мое место здесь и все, кому я нужна тоже здесь! — Это все лишь иллюзия, — пояснил отец, возникший из неоткуда. — Плод твоего воображения, поэтому идти! — сказал он, поцеловав меня в лоб.       И все исчезло. Все, что только что происходило было охвачено огнем, в котором горели самые дорогие мне люди. А потом… Потом опять бездна и мучительная боль, но уже не такая сильная, как раньше, не такая безмолвная. — Она очнулась! — последние слова пронеслись в голове прежде, чем тьма поглотила мою душу.