Green-Green!

Глава пятая, в которой Сухо посещает очередное судьбоносное озарение, Чондэ танцует сексуальный танец и находит благодарного зрителя, а Чанёль и Бэкхён готовятся охотиться за загадочным кладом, не подозревая, что все не так уж и просто. - Они отвратительны, - изрек Лухан и сплюнул на пол, с отвращением наблюдая за громко хихикающими Минхо и Тэмином, которые сидели в обнимку за столиком напротив и кормили друг друга мерзкой манной кашей с ложечки. - Когда я шел в кусты сегодня утром, чтобы пописать, я наткнулся на них, они целовались, едва не сшибая задницами чертополох, - позеленев, отозвался Исин. Сухо положил ему руку на плечо и сочувственно крякнул, а Кёнсу кинул в сторону сидящего сбоку Бэкхёна испепеляющий взгляд. Большинство людей от подобного взора по меньшей мере бы подавились несъедобным творением Кибом-хёна, но Бён был близким приятелем До и проводил с ним большую часть своего свободного и не очень времени, поэтому на подобный выпад лишь громко зевнул и задумчиво почесал нос. Гениальная операция по сближению Бэкхёна и Чанёля потерпела фиаско. Эти идиоты так и не воспользовались специально подготовленным для них сарайчиком, а вместо этого потерялись где-то в лесу и на все вопросы своих приятелей твердо отвечали, что исследовали окрестности на предмет грибов, ягод или, на худой конец, медвежьих капканов, которые можно было потом с выгодой сдать на металлолом. Лухан, который слишком долго общался с Бёном, чтобы поверить, что тот мог променять коллекцию винтажного порно на какие-то сыроежки, с пеной у рта доказывал, что хитрожопый Бэкхён что-то скрывает, и предлагал провести допрос в лучших традициях НКВД, на что остальные, не разделяющие его революционных взглядов, ответили категорическим отказом и вдобавок отобрали у не ожидавшего такой подлости китайца паяльник и кастет. Виновники всеобщего переполоха сарай проигнорировали, зато им с радостью воспользовались Тэмин и Минхо. Как позже сказал заикающийся Сухо, который вместе с Исином оказался свидетелем их резкого и бурного примирения, он никогда не думал, что шпроты и надувного дельфина можно использовать такими малоприличными и креативными способами. И теперь наставник будущих олимпийских чемпионов и почетный надзиратель музыкальных дарований мозолили окружающим глаза, обнимаясь на каждом углу и флиртуя друг с другом самым похабным образом. - Ты, блядь, нахуй, вообще такой, опа! – донеслось до Чонина с соседнего столика. Глубокое изречение Минхо буквально можно было перевести следующим образом: «Ты так прекрасен и совершенен, что моим глазам больно смотреть на такое идеальное творение природы!» - Мне так нравится, когда ты говоришь мне комплименты, - умилился Ли. Чхве непонимающе заморгал, и Тэмин поспешно поправился: - Мать твою, еба, вообще от души душевно в душу, ебать нахуй! Минхо просиял и обнял его за плечи, из-за чего их любимых подопечных передернуло и перекосило. - Мне больше нравилось, когда они ненавидели друг друга и подсыпали перец в трусы, - грустно вздохнул Минсок. – Может, поссорим их обратно? - Нет уж, тогда они будут жаловаться нам на жизнь и портить всем настроение. Знаете, как те истеричные парочки из дорам, которые сначала сами себе все изговнят, а потом пристают к своим друзьям, ноя, как им плохо, как они скучают, фу, - отозвался Ифань. Немного подумав, он милостиво заявил: - Пусть чпокаются. Главное, чтобы не в моих любимых писательных кустах, а то я уже задолбался на них натыкаться. - Это уже дело чести! - с мрачной решимостью прошипел Лухан и с силой воткнул вилку в стол. Остальные вздрогнули и затравленно покосились на лихорадочно сверкающего глазами клавесинщика, а Сехун возбужденно вздохнул и незаметно схватил Лухана за тощеватую коленку. Тот в ответ кинул на него мимолетный взгляд и кокетливо улыбнулся: убежденный и ярый коммунист Лухан и капиталистическая проститутка Сехун, начисто зомбированный интернетом и телевизионными реалити-шоу, являли собой пример неожиданного, но вполне себе гармоничного садомазохистского союза. - В прошлый раз мы пустили все на самотек, - заявил Цзытао и с удовольствием почесал очередной комариный укус. – Мы дали им свободу и наивно поверили, что с помощью наших подсказок и намеков они смогут догадаться и сделать все сами. Но в этот раз нужно действовать по-другому! Мы должны проследить за всем, довести их друг до друга, раздеть, дать в руки презервативы и смазку, а потом еще и положить в такую позу, чтобы они не смогли еще как-нибудь налажать! - Нам нужно какое-нибудь идиотское коллективное мероприятие, - отозвался Исин, громко зевая. Всю прошлую ночь несчастному Лэю снились отвратительные кошмары с участием шпрот, мерзко хихикающего Тэмина и гогочущего полуголого Минхо, на котором красовались модные носки в красный горошек. А потом почему-то Сухо, одетого в костюм Пикачу, который приветливо махал ему гирей и игриво шептал что-то вроде: «Засунь меня в свой упругий покемонбол, красавчик!» Исин проснулся в холодном поту и долго созерцал обшарпанный потолок, слушая невнятное бормотание Чанёля и громкий храп Чонина. Эммануил, который мирно спал в соседней коробочке, сочувственно молчал. Ему нравился Сухо, от него всегда приятно пахло, а еще он кормил его вкусными листьями одуванчика. – Какие-нибудь спортивные соревнования или что-то в этом роде. Как это обычно бывает в американских комедиях, это всегда объединяет и сближает людей! - Какой смысл устраивать спортивные соревнования, вы все равно нас всех уделаете, - скривился Минсок. Кёнсу задумчиво поковырялся ложкой в тарелке и наконец изрек: - Их нужно напугать! Я смотрел один сериал, там парень и девушка пошли в темный подвал, чтобы найти в нем открывалку для банок! И тут на них из ящика с картошкой напала жуткая паранормальная сущность, и, как только она вылезла, они тут же бросились друг другу на шею! - А потом они победили ту паранормальную хрень и поцеловались? – с надеждой спросил Исин. - Нет, паранормальная сущность превратила их в белорусскую картошку, - покачал головой Кёнсу. Мимо, насвистывая, прошел Кибом, держащий в руках большое ведро с нечищенными корнеплодами, и все синхронно вздрогнули и поежились. - У меня есть план, - внезапно подал голос Минсок. Остальные уставились на него во все глаза. - Это нормальный план? – благоразумно уточнил Ифань. – Без дубинки, шпрот и других неожиданностей? - Я тебе что, какой-нибудь Лухан? – оскорбился Сюмин, на что его соратник по музыкальному цеху обиженно вытаращил глаза и ловким отточенным движением швырнул в него ложку. Ловкость Лухана, правда, не означала наличие у него врожденной меткости, поэтому ложка пролетела мимо Минсока и угодила в лоб ничего не подозревающему Исину. Тот контуженно ойкнул и с грохотом свалился на пол, сопровождаемый громким причитанием Сухо и тихим сопением недовольного таким обращением с дорогим хозяином Эммануилом, который твердо решил при первой же возможности накакать Лухану на зубную щетку. - Замечательный у меня план, - заверил всех Сюмин и зловеще покосился в сторону воркующих Тэмина и Минхо. – Просто потрясающий. ******* - Мы хотим устроить вечером увлекательное мероприятие, направленное на улучшение наших отношений и постепенное сближение противоборствующих коалиций, - категорично заявил Кёнсу и выпятил нижнюю губу. Стоящий напротив него Минхо вытаращил глаза, и Чонин поспешно добавил: - Ну, еба, пойдем все и вхуячимся в чаще, чтобы конкретно все вместе заебенить, а то что-то мы все охуели уже муздоебиться. - Ааааа, - понимающе протянул Чхве и кивнул. - Поэтому мы придумали такую классную игру, - воодушевленно продолжил До, глядя на своего наставника Тэмина подозрительно честными глазами. – Мы будем искать в лесу клад! - Какой нахуй клад? – обалдело переспросил Ли. – Где вы его тут найдете, тут есть только бледные поганки и вонючий сортир в километре пути! - Мы его сами и спрячем, - меланхолично отозвался Сухо. – Порывшись в кармане, он жестом фокусника достал какой-то продолговатый предмет. – Вот, положим эту безделицу. Минхо пригляделся и контуженно икнул. - Это последний айфон в корпусе из чистого золота! - обалдело сказал Тэмин и с легким трепетом ткнул пальцем в гаджет, стоивший как хорошая машина. – Ты действительно хочешь положить его в какое-нибудь дупло или кучку мха, чтобы его нашел какой-то долбоеб? - А никто до него все равно не доберется, - радостно ответил Чунмён. – Потому что мы не будем искать никакой клад. - Вы же только что сказали, что хотите сыграть в «Найди клад», - Тэмин почувствовал, как его мозг медленно, но верно закипает. Минхо поступил намного умнее и рациональнее: он начисто абстрагировался от интеллектуального разговора и завороженно пялился на раскидистый дуб, по которому ползла большая жирная гусеница. - Мы хотим, но в то же время не хотим, - туманно отозвался Исин и со вкусом почесал комариный укус. - Нам просто нужно, чтобы это выглядело как поиск клада, но на самом деле мы все спрячемся в лесу и будем обтяпывать свои делишки, - подал голос Ифань, который был мастером дипломатичных, не вызывающих абсолютно никакого подозрения бесед. – А еще мы хотим, чтобы вы на несколько часов отвлекли этого долбанутого энтузиаста Онью-хёна, чтобы он не таскался за нами повсюду и не заставлял заниматься коллективными играми. Ву вспомнил недавние двухчасовые курсы по управлению гневом от блистательного Джинки, который заставлял их водить хороводы вокруг покосившейся березки и сделать пятьсот оригами-носорогов из бумаги. Ифань громко шмыгнул носом и постарался не расплакаться, а Тэмин мысленно представил себе несколько часов, проведенных в компании без умолку болтающего Онью, который будет показывать им свою любимую коллекцию подтяжек и рассказывать долгие и нудные истории о своей скучной студенческой молодости, и мысленно перекосился. Он поднял взгляд на выжидающе смотрящих на него подростков и категорично заявил: - Нет, ни за что на свете. С этими словами он пихнул стоящего с открытым ртом Минхо в бок. Тот, напряженно наблюдающий за гусеницей, вздрогнул и невнятно отозвался: - Нет, блядь, хуй-перехуй. – Чуть помолчав, он шепотом спросил: – А что, блядь, происходит? - Мы знали, что ты так ответишь, - невозмутимо отозвался Сухо и жестом фокусника достал из кармана покореженный телефон, украшенный наклейкой с изображением Псидака. Тэмин воззрился на доисторический аппарат и изумленно спросил: - Это твой телефон? - Нет, конечно, это Исина, - меланхолично ответил Чунмён. Мстительно сверкнув глазами, он многозначительно подвигал бровями: - Мы сняли на видео, как вы зажимаетесь и занимаетесь всякими извращенными вещами. – Минхо изумленно заморгал, а Ли с возмущением покосился на Сухо и с чувством сказал: - Извращенцы! - Это мы извращенцы?! – возмутился Исин. – Это мне говорит человек, который делал ТАКОЕ с надувным дельфином? Который использовал шпроты в таких грязных целях?! А о том, что вы, в конце концов, творили со шваброй, я вообще промолчу! Он позеленел и спрятал лицо на груди Чунмёна. Тот сочувственно потрепал его по голове и успокаивающе прошептал: - Тише-тише… Все хорошо. – Он перевел взгляд на зардевшегося Тэмина и заявил: - Как вам обоим ни стыдно! У ребенка моральная травма! А что если он больше не сможет играть на своем клавесине? - Я играю на контрабасе, - сдавленно пробубнил Исин. - Короче, либо вы выполняете все наши требования, либо это видео оказывается у Чонсу-хёна! - Чонсу-хён и так знает, что мы извращенцы, - отбил атаку Тэмин. - Ладно, по-хорошему не хотите, будет по-плохому, - поджал губы Лухан и зловещим шепотом процедил: - Мы отправим его бабушке Бэкхёна! - Ты не посмеешь! – посерел Ли. Лухан прищурился и голосом злодеев из голливудских фильмов проникновенно пообещал: - Еще как посмею, красавчик! Бабушка Бэкхёна была поистине легендарной личностью, широко известной в узких кругах. Ее имя всегда произносилось с легким трепетом и почтением, потому что бабушка Бёна была вездесуща и за любое проявление неуважения могла оттаскать за уши до состояния Чебурашки и отшлепать по заднице до ярких искр из глаз. Минхо позеленел, а Тэмин со страхом уставился на торжествующего Лухана. - Кто такая эта бабушка Бэкхёна? – шепотом спросил Чондэ. – Она что, такая же извращенка, как ее внук? Коллекционирует эротические журналы и смотрит порнушку про азиатских геев? Минсок нервно сглотнул и пробормотал: - Хорошая у Бэкхёна бабушка, очень-очень. Добрая, милая, вяжет носочки и печет вкусные пирожки с яблоками… - Но лучше ее не злить, - тоже шепотом влез Кёнсу, и в его голосе прозвучало уважение. - Ее даже Кюхён-хён и Чанмин-хён боятся, а после того случая с резиновыми перчатками… Он побледнел и скорбно покачал головой. - Ты же не хочешь расстроить бабушку Бэкхёна своим поведением, Тэмин-хён? – вкрадчиво спросил Лухан, сладко улыбаясь. - Она доверила тебе своего трепетного невинного внука, а ты творишь тут всякие непотребства! – Немного подумав, он добавил: - Со шпротами. На лице Тэмина отразились мучительные раздумья. Желание надавать наглым вымогателям смачных пенделей при поддержке Минхо было просто невыносимым, но тут же перед глазами возникла бабушка Бёна, сдвинувшая брови к переносице и крепко сжимающая в руках тяжелую разделочную доску. Ли нервно сглотнул и тоскливо пробормотал: - Маленькие мерзкие шантажисты… И когда только спеться успели? Это было признание капитуляции, окончательное и бесповоротное. - Мы, это, вхуячимся чисто конкретно, только не выхуячивайте паханке Бён пиздецкие предъявы, - добавил Минхо и громко шмыгнул носом. - Что он сказал? – шепотом спросил Кёнсу Чонина. – И как вы его вообще понимаете? - Он сказал, что они постараются изо всех сил, только бы мы не стучали бабушке Бэкхёна, которую он очень уважает и боится, - тоже шепотом отозвался Чонин. Он задумчиво почесал комариный укус и изрек: - Тут все просто как дважды два, главное, помнить, что «блядь» - это не только падшая женщина, но и выражение печали, любви, озабоченности, гнева, а иногда и желания съесть макароны с сыром. - Вот и договорились, - довольно улыбнулся Минсок и несильно ткнул Цзытао локтем в бок. – А теперь слушайте. Вот что нам нужно сделать… ******* - То есть, вы хотите устроить игру «Поиск клада»? - Онью уставился на мрачного Тэмина и непривычно задумчивого Минхо с легким удивлением. Стоящий сбоку от Ли Лухан громко кашлянул и достаточно сильно пихнул его локтем в бок, Тэмин широко улыбнулся, отчего Джинки невольно поежился, и весьма ненатурально воскликнул: - Да, нам кажется, это будет прекрасная возможность для ребят получше познакомиться друг с другом и подружиться! Мы поделим их на пары, дадим по карте, и тот, кто доберется до спрятанного клада быстрее всех, получит специальный приз! - Какая замечательная идея! – оживился Джинки и хлопнул в ладоши. – Как насчет того, чтобы наш повар Кибом специально испек торт для победителей? Всех собравшихся коллективно передернуло, а Тэмин мстительно улыбнулся и злорадно отозвался: - Мне кажется, это просто прекрасная мысль! – Кёнсу позеленел и послал ему уничтожающий взгляд. – И, главное, пусть этот торт будет побольше! Побольше, так будет лучше! Бэкхён с изумлением покосился на своего наставника. Не проявляющий никакой педагогической активности Тэмин сейчас прямо-таки излучал энтузиазм и безудержное желание заниматься чем-нибудь общественно полезным. - Мне кажется, с хёном творится что-то странное, - прошептал он на ухо нервно переминающемуся с ноги на ногу Лухану. Тот моментально округлил глаза и неестественным голосом заявил: - Какие глупости тебе лезут в голову! По-моему, он такой же, как обычно! - Это любовь, - подвякнул Чонин, серьезно кивая. – Любовь меняет человека и делает его лучше. Бэкхён перевел взгляд на всклокоченного, буквально излучающего миазмы зла Ли и невольно задумался. Правда, мозговая активность Бёна длилась недолго, потому что в этот самый момент Чанёль громко зевнул, и все связные мысли в голове сменились беспорядочным фанатским попискиванием. Открывший рот и являющий миру свои гланды Пак был божественно прекрасен, и Бэкхён мечтательно вздохнул: перед глазами сразу же возникли малоприличные картинки, иллюстрирующие их совместное времяпрепровождение. - Отлично, тогда нужно бросить жребий и распределить ребят по парам, - начал было Онью, но Минхо его перебил: - Мы это, еба, захуячили уже все нахуй. Онью растерянно заморгал глазами, а Сехун поспешно перевел: - Он говорит о том, что они с Тэмин-хёном, используя новейшие образовательные методики и генерацию случайных чисел, уже успели распределить нас по парам. - Но… - начал было Джинки, но Тэмин перебил его оглушительным воплем: - Да-да, именно с помощью дегенерации случайных чисел. Итак, поиском клада займутся следующие пары: Ифань и Исин… - Исин будет со мной, мы же вам на бумажке все написали! – возмущенно прошептал Сухо и гневно пихнул Ли локтем в поясницу. Тот громко ойкнул и покорно поправился: - Ой, я случайно перепутал строчки. Исин и Чунмён, Лухан и Сехун, Кёнсу и Чонин, Минсок и Чондэ, Ифань и Цзытао, и, наконец, Чанёль и Бэкхён! Бён восторженно ахнул и повернулся в сторону Пака. «Это знак! - категорично заявило либидо Бэкхёна. – Скорее, хватай его за ширинку и тащи в близлежащие кусты, корейский бог секса наконец-то услышал мои мольбы и подарил тебе, сраному неудачнику, такой счастливый случай!». Наивный Бэкхён даже не подозревал, что в качестве вселенского проведения выступили вполне себе приземленные китайские и корейские коварные заговорщики. И Ифань, который долгое время прожил в Канаде и посему выделялся из общей отвратительно владеющей английским языком серой массы. - Замечательно, тогда пора начинать нашу игру, - радостно заявил Тэмин и сунул в руки мирно зевающему Чанёлю карту. – Правила просты: вы следуете указаниям на карте, тот, кто первый доберется до клада, тот и станет победителем. Только помните, - он понизил голос и многозначительно подвигал бровями, – что лесная тьма таит в себе массу опасностей и кошмарных тайн! - Неужели это белки-насильники? – испуганно ахнул Чанёль и прижал руки ко рту. - Конечно же, нет, - «успокоил» его Тэмин. – Белок-насильников не существует! Это злые лесные духи, маньяки, вурдалаки или зомби-нацисты. - Ладно, ребятки, можете начинать, - прервал их беседу Онью и махнул рукой в сторону леса. – Мы с Тэмином и Минхо обязательно проследим, чтобы ваше приключение обошлось без каких-либо неприятных сюрпризов! - Я думаю, что белки-насильники все-таки существуют, - шепотом сказал Чанёль и, поколебавшись, взял Бэкхёна за руку. Тот смущенно зарделся и громко хихикнул, глядя на Пака снизу вверх мутными глазами влюбленного идиота. - Как ты думаешь, что будет лежать в качестве клада? – спросил Пак, медленно приближаясь к чаще. На покосившейся березе красовалась помятая бумажная табличка, на которой гордо алела корявая, но выразительная надпись: «Идите фнутр, патом до пня направа». - Почему Тэмин-хён пишет как какой-нибудь китаец? – изумленно добавил он и покачал головой. «Мешок с презервативами и годовая подписка на журнал «Шальные пиписьки»», - подумал Бён и мечтательно вздохнул. - Я думаю, там большая упаковка зефира и плюшевый медвежонок, - вслух сказал он и кокетливо хихикнул. «Какой же он милый и невинный, - умиленно подумал доверчивый Чанёль. – Как здорово встретить в этом грязном прогнившем мире пример абсолютной чистоты и красоты!» «Надо зажать его в кустах и стащить с него штаны, - тем временем твердо решил Бён. – Интересно, он носит плавки или семейные трусы с большими ромашками?» - Мы тоже пойдем искать клад, - с нажимом сказал Чонин и, схватив Кёнсу под руку, медленно направился в сторону чащи, послав Тэмину намекающий взгляд. Чондэ выразительно закашлялся. На лице Ли отразилась небывалая мука, он сделал глубокий вдох и цепко схватил разворачивающегося в сторону леса Онью. - Джинки-хён, помнишь, ты говорил нам с Минхо про свой самый любимый сериал? – вкрадчиво спросил он, преданно заглядывая Онью в глаза. - «Санта-Барбара»? – оживился Джинки. – Да, прекрасная вещь, и, главное, совершенно нерастянутая, в отличие от большинства современных лент. Всего две тысячи сто тридцать семь серий, и каких! - Охуеть! – выразил свое мнение Минхо, наблюдая за тем, как малолетние заговорщики стремительно исчезают в лесной чаще, оставляя их с Онью одних на опушке. - Мы просто очень заинтересовались и хотим посмотреть все-все сезоны, - проникновенно заявил Тэмин. – Ты не мог бы рассказать нам, с чего начать? Правда ли, что убийца – сантехник? Какие тайны хранит мексиканская горничная? Что спрятано в загадочной шкатулке? - Начать надо, конечно, с семилетней комы Си-Си, это самое захватывающее время, - оживился Онью. – Это самые интересные сто сорок три серии, особенно я люблю ту часть, когда они пьют чашечку кофе на протяжении пятнадцати эпизодов. Я бы мог показать вам лучшие моменты, но надо присмотреть за детьми. - Мы ненадолго, - поспешно заявил Ли и крепко вцепился ему в локоть. – Посмотрим парочку лучших эпизодов, а потом сразу же побежим смотреть за детишками. Они же у нас такие воспитанные и милые пупсики, да, Минхо? Перед глазами Тэмина возникли наглые Лухан и Минсок, которые злорадно хихикали и вертели перед его лицом телефоном с компроматом. Ли мысленно перекосился, а Минхо бодро закивал головой и с кислым видом отозвался: - Да, блядь, такие пупсики, что охуеть и не выхуеть! - Ну, раз пару серий, то тогда конечно. - Желание рассказать кому-то о своей любимой мыльной опере оказалось сильнее чувства ответственности и педагогических принципов, и Онью покорно позволил Тэмину и Минхо, крепко вцепившимся в его руки, потащить себя в сторону домиков. - Я покажу вам самые интересные моменты, - воодушевленно пообещал Джинки и, открыв дверь в свой домик, жестом фокусника указал на огромную стопку коробок, густо заполненную разноцветными коробочками с дисками. – Ну, с чего начнем? Как насчет прекрасного семисерийного монолога Софии Кэпвелл, когда она стоит в очереди за свежими булочками в бакалее? Шедевр, просто шедевр, а какой неожиданный поворот сюжета с пропитанными цианидом семейными трусами! С чего бы начать? Тэмин посерел и схватился за руку Минхо. Тот в ответ мягко погладил его по запястью и успокаивающе пробубнил: - Не сцы, еба, это еще не так хуево, как разборки с паханкой Бёна. Бабушка Бэкхёна в это время мирно пекла печение на своей уютной, тщательно убранной кухне. - Интересно, как там Бэкхёнчик? – задумчиво пробормотала она и почесала измазанный мукой нос. – Небось опять сует всем под нос свою срамную порнушку и подпихивает свою толстоватую жопу. Надо бы послать ему печенья и теплые штанишки, а то все себе там на природе отморозит, дурачок… Бабушка Бёна была на редкость догадлива и проницательна. В отличие от слишком наивных и боящихся ее окружающих людей. ****** - Давай повторим еще раз, - деловито сказал Сухо и, щедро окунув пуховку в коробочку с пудрой, стал наносить белую субстанцию на лицо. – Как только они покажутся в поле нашего зрения, то я тут же вылезу из-за дерева, изображая страшную девочку-призрака. Я загробным голосом завою: «Мне нужна ваша кровь, скорее, дайте мне свою селезенку», - и злодейски рассмеюсь, и, когда они шарахнутся в сторону кустов, оттуда выпрыгнешь ты с топором наперевес и дьявольски захохочешь, доведя их до высшей степени страха! - Понял, - покорно кивнул Исин и достал из кармана Эммануила. – А ему надо как-то гримироваться? Сухо кинул на меланхоличную черепашку полный сомнения взгляд и серьезно задумался. Затем покачал головой и категорично заявил: - Он слишком приметный. Спрячь его в карман толстовки, но, если хочешь, можешь немного помазать его пудрой, чтобы ему не было обидно. Он нахлобучил на голову парик, сделанный Цзытао в порыве вдохновения из мха и куска украденной из домика Кибома проволоки и отошел чуть назад, вытягивая руки вперед: - Ну как, страшно? Исин контуженно крякнул: Чунмён был облачен в старую, местами порванную простыню, на которой Ифань нарисовал загадочные закорючки полузасохшим кетчупом. Лицо Сухо было густо намазано белой пудрой, под глазами Чунмён, подобно лучшим визажистам Парижа, щедро размазал гуталин, а по губам – оставшийся кетчуп. Парик из зеленого мха удачно оттенял иссиня-белый цвет лица, и Сухо скорее смахивал на стареющую проститутку-дальтоника, нежели на страшное и угрожающее привидение. - Очень, - сказал Исин, стараясь, чтобы его слова прозвучали как можно более убедительно. – Вон, даже Меган слегка потускнела от ужаса, - он качнул головой в сторону мирно лежащей на траве гири, которую Чунмён категорически отказался оставлять в домике на время реализации хитрого и коварного плана. – Как только Чанёль и Бэкхён увидят тебя, такого страшного и угрожающего, они сразу же испугаются до посинения и прямо там потрахаются от ужаса! - Правда? – оживился Сухо и кокетливо похлопал намазанными ссохшейся тушью ресницами. – Ах, эта прекрасная любовь! Надеюсь, что когда-нибудь и я встречу свою вторую половинку! - Конечно, встретишь, ты же такой красивый и обаятельный, - искренне отозвался Исин, которого всегда отличали весьма странные романтические предпочтения, и застенчиво добавил: – Так странно, что ты до сих пор не нашел свою истинную любовь. - Главная проблема в том, что я – новое воплощение царицы Клеопатры, - грустно вздохнул Чунмён. – Понимаешь? Это на сто процентов достоверная информация, и, как и подобает царственной особе, я не могу распыляться на всякую там челядь. - Ого, - впечатленно вытаращил глаза Исин. – А откуда ты это знаешь? - Когда мне было пять лет, мои родители пригласили в наш дом знаменитого медиума и мага в восьмом поколении Фридриха Фикенашера*, - торжественно поведал Сухо. – Ты же наверняка знаешь господина Фикенашера? Его труды «Прошлые жизни вашей микроволновой печи» и «Как распознать в своей кабинке для душа римского полководца Калигулу» были переведены на многие языки мира! - Конечно, знаю, - отозвался Исин, не желая выглядеть неучем и приземленным плебеем в глазах новоиспеченной царицы Клеопатры. – Кто же не пытался распознать в своей кабинке для душа этого, как его, Кутикулу! - В тот же день профессор Фикенашер провел в нашем доме магический ритуал, - Сухо понизил голос до загадочного шепота и кинул на затаившего дыхание Исина пронизывающий взгляд из-под полуопущенных ресниц. – Он провел трехчасовой спиритический сеанс за двадцать тысяч долларов, в ходе которого и стало ясно, что я прямое воплощение легендарной Клеопатры, а моя любимая гантеля – это знаменитый Гай Юлий Цезарь! Ты представляешь себе? - Жалко как-то Юлия Цезаря, - пригорюнился Исин и громко шмыгнул носом. – Почему он воплотился именно в гантель? Стал бы, например, собачкой, тогда бы смог бегать по лужайкам, грызть косточки и радоваться жизни. - Законы реинкарнации не подчиняются привычной человеческой логике и неподвластны для понимания простым смертным, - развел руками Сухо. Поправив на себе парик из мха, от которого макушка нещадно чесалась, он торжественно добавил: - Но, ничего страшного, я твердо уверен, что когда-нибудь я обязательно встречу того, кто дарован мне судьбой! Быть может, мне придется ждать до глубокой старости, аж до тридцати пяти, но рано или поздно случится чудо, и я познаю всю сладость истинной любви. С этими словами он встал в уверенную позу и сделал шаг навстречу Исину. Как это обычно бывает, на пути у каждого из нас встречаются неожиданные препятствия, которые меняют нашу жизнь раз и навсегда. В роли поворотного события в жизни Ким Чунмёна, как бы это парадоксально ни звучало, выступила не встреча с загадочным человеком в черном плаще, не получение письма из Хогвартса, не даже знакомство со знаменитым медиумом и магом Фридрихом Фикенашером, чья фамилия с немецкого языка переводилась как «жопотрахаль», а столкновение с обычной бледной поганкой, которая, на беду свою, была очень липкой и скользкой. Элитными кроссовками стоимостью в несколько зарплат менеджера среднего звена Сухо поскользнулся на злосчастном грибе, и, издав оглушительный вопль, плюхнулся на траву, высоко вскинув вверх тощеватые волосатые ноги, не скрытые длинной простыней, и хорошенько приложившись затылком о ветку березы. - Жареные пельмешки с рисом мне в глотку, ты в порядке? – испуганно закричал Исин и, едва не запнувшись о дубовый корень, бросился к лежащему на земле Сухо. Чунмён осоловело моргнул и уставился на склонившегося над ним встревоженного Лэя. И в этот самый момент к нему пришло Озарение. Как правило, Озарение приходит к людям, вдохновляя их на что-то прекрасное и замечательное. Например, на периодическую таблицу химических элементов, новый физический закон или, на худой конец, сценарий классного захватывающего сериала. Озарение Сухо обладало весьма локальным ареалом действия, но зато наконец-то дало ему ответ на крайне важный, а главное, так давно терзавший его вопрос. - Это ты! - изумленно выдохнул Сухо, глядя на обеспокоенного Исина слегка расфокусированными глазами. – Ты мой суженый! Лэй озадаченно крякнул и на всякий случай обернулся, проверяя, не стоит ли за его спиной какой-нибудь наследный принц маленького европейского государства. Затем перевел взгляд на сияющего, как лампочка Ильича, Чунмёна и неуверенно переспросил: - Что? - Я только что ударился головой о ветку березы, - радостно заявил Сухо и, подавшись вперед, вцепился в плечи Исина. – И внезапно отчетливо понял, кто ты! - А до этого ты что, не знал? – обалдело переспросил Лэй. – Меня зовут Чжан Исин, я родился в Пекине, я играю на контрабасе и хочу стать профессиональным тренером покемонов. Немного подумав, он добавил: – А еще я неплохо делаю оригами и варю кофе. - Ты реинкарнация Марка Антония, второго возлюбленного Клеопатры, знаменитого древнеримского полководца! – торжественно объявил Чунмён и кокетливо ущипнул ошарашенного Исина за бедро. – И как я раньше не догадался! Все в тебе указывает на твое особое происхождение! Лэй приосанился и, выпятив вперед обтянутую футболкой в полосочку грудь, смущенно спросил: - Правда? - Конечно, по-другому просто не может быть, - закивал Сухо. – Вот, смотри, ты любишь персики? - Да, - машинально отозвался Исин. - Вот видишь, Марк Антоний, согласно летописям, тоже обожал персики, - восторженно заорал Сухо и бросился Лэю на шею, придавливая его всем своим немаленьким весом и пачкая его белой, воняющей ванилью пудрой. – Все сходится, просто так таких совпадений не бывает! И потом, так говорит мой третий глаз, а это значит, что это чистая правда! - Он пылко взглянул на слегка контуженного Исина и страстно воскликнул: - Давай же, мой храбрый покоритель мятежных провинций, покажи мне свою страсть! С этими вдохновляющими словами он подался вперед и прижался измазанными в кетчупе губами к губам Лэя. Тот машинально положил руки на тощеватые плечи Сухо и попытался ощутить в себе хоть что-то, что могло бы выдавать в нем выдающегося полководца и политического деятеля Древнего Рима. Это самое что-то не ощущалось, лишь чувствовалась легкая изжога после съеденного утром очередного мерзкого варева Ким Кибома и небольшое бурчание в животе. «Сухо ошибаться не может, он читал толстые книжки того немецкого магического дядьки с труднопроизносимой фамилией, - философски рассудил Исин. – А значит, я действительно этот самый древний дядька, тем более, я и вправду люблю персики». Примирившись со своей новой царственной сущностью, Исин довольно хрюкнул и поцеловал Сухо в ответ, нетерпеливо сдергивая с его головы пахнущий тиной и смолой парик из колючего мха. Из кармана его куртки вылез Эммануил и некоторое время стоически смотрел на зарождающийся на его глазах разврат и локальную содомию. Затем громко вздохнул и медленно пополз в сторону дерева, возле которого лежали забытый топор и заботливо укрытая курткой Чунмёна Меган. Потому что Эммануил ценил адекватное интеллектуальное общество, а еще он был очень воспитанный. И, как было уже сказано выше, Ким Чунмён ему нравился. По крайней мере, он не был коммунистом и не собирался хранить девственность до преклонного возраста. Что же еще надо для счастья? ******* Тем временем в других кустах еще одни заговорщики Чондэ и Минсок готовились встретить Чанёля и Бэкхёна во всеоружии, чтобы напугать их на тот случай, если атака Сухо и Исина окажется недостаточно устрашающей и эффективной. Чен, высунув язык от старания, самозабвенно вырезал в казенных простынях большие круглые дырки, которые должны были стать глазами и ртами будущих кошмарных и пугающих привидений. Испортив лагерное имущество окончательно и бесповоротно, он, сопя от напряжения, натянул на себя грязноватую простыню и застенчиво спросил через криво прорезанную дырку: - Ну, что, страшно? - Очень, - ответил впечатлительный Сюмин и поежился. – Если бы не знал, что это ты, то точно бы испугался и убежал! - Спасибо, - скромно отозвалась простыня и уселась на траву, явив миру волосатые ноги, выглядывающие из красных спортивных шорт. – Я в детстве ходил на курсы актерского мастерства. Целый месяц, видимо, опыт не потерялся с годами. - Ого, - восхищенно отозвался Минсок, наблюдая за тем, как Чондэ, чертыхаясь и путаясь, стаскивает с себя простыню. – Какой ты всесторонне одаренный. Я помню, ты говорил, что хочешь стать великим танцором! Чен кинул задумчивый взгляд в сторону мирно лежащего на траве метательного копья и, поколебавшись, застенчиво сказал: - На самом деле я мечтаю стать не просто знаменитым танцором. А эротическим! - Эротическим! – ахнул Сюмин и округлил глаза. - Моя мечта – победить на международных соревнованиях «Золотые стринги», - смущенно добавил Чондэ. Немного помолчав, он грустно добавил: - Я регулярно упражняюсь со своим копьем, но пока, как мне кажется, у меня получается не очень хорошо… - Зачем ты принижаешь себя, я уверен, у тебя настоящий талант! – воскликнул Сюмин. – Мой кумир Билан-хён тоже считал, что ему не идут майки-алкоголички, но он упорно качался и совершенствовался, и знаешь, чего он добился в итоге? Он победил на «Евровидении»! - Вот это да, - участливо отозвался Чен, мучительно раздумывая, что такое это «евровидение» и кто такой этот самый Билан-хён. Немного поколебавшись, он застенчиво предложил: - Если хочешь, я могу станцевать специально для тебя. Я до этого ни для кого не танцевал, только для своих аквариумных рыбок. - Для меня это огромная честь! - выдохнул Минсок и, устроившись поудобнее, уставился на него во все глаза. - Рыбки, я уверен, были поражены твоим потрясающим эротическим танцем. - Сложно сказать, - грустно ответил Чондэ и взял метательное копье. – Они попытались утопиться прямо в аквариуме, а потом дружно сделали вторую попытку суицида, массово выпрыгнув из воды в миску моего кота. Ума не приложу, что могло сподвигнуть их на такой шаг? Он громко откашлялся и, воткнув шест в землю, принял максимально соблазнительную позу: отставил ногу в сторону и кинул на Минсока многозначительный взгляд. Сюмин в ответ покрылся благоговейными мурашками и громко зааплодировал, от волнения подпрыгивая на месте. Чен почесал переносицу и задумчиво пробормотал: - Как же я буду танцевать без сексуальной музыки? Ладно, я буду ее напевать, уверен, что получится просто потрясающе. Он громко откашлялся и завел, стараясь, чтобы его голос звучал максимально томно и эротично: - Ля-ля-ля-ля, ля-ля, ля-ля-ля-ля-ля-ля, ля-ля-ля-ляяяяяяяяяяя! Сложно сказать, какую из сексуальных и возбуждающих песен сейчас самозабвенно напевал Чен, но это и впрямь звучало весьма соблазнительно и интригующе, ведь Чондэ отличался практически абсолютным слухом и пел даже больше, чем просто замечательно. Потому что юный метатель копья Ким и впрямь был весьма разносторонне одаренной личностью, в список талантов которого, к сожалению, не входили выдающиеся хореографические навыки. Чондэ подмигнул замеревшему Минсоку и, не переставая бормотать под нос свою сражающую наповал сексуальную балладу, неловко покачал бедрами. Затем развернулся спиной к копью и, хаотично подвигав руками, смачно потерся задницей о гладкую поверхность метательного снаряда. Больше всего это движение напоминало почесывание мучимого блохами кота о шерстяной ковер, но Сюмин восторженно ахнул и уставился на Чена, открыв рот. Тот неловко крутанулся вокруг снаряда и, немного подумав, стащил кроссовок и слегка пованивающий левый носок. Минсок от такой дерзости покрылся потом и контуженно замычал, а Чондэ многозначительно подвигал бровями и попытался сесть на шпагат, но потерпел сокрушительную и местами болезненную неудачу и повалился на бок, неловко дрыгая ногами. Как и подобает истинному профессионалу, Чен весьма правдоподобно сделал вид, что так оно и было задумано, и, перевернувшись на спину, принялся хаотично дергаться и крутить в воздухе тощеватыми конечностями. Минсок возбужденно заблестел глазами и, засунув пальцы в рот, издал слабый свист, который выражал его глубочайшее восхищение представлением. - Ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля, - тем временем продолжил Чондэ и, сопя, стащил с себя второй ботинок, являя миру довольно большую дырку на большом пальце. Затем немного попрыгал на одной ноге и снял носок. Затем изобразил некое подобие канкана, приблизился к шесту, закинул на него ногу и начал конвульсивно дергаться. Раскрасневшийся Чен напоминал возбужденного кокер-спаниеля, который за неимением сексуальной четвероногой партнерши самозабвенно насиловал первое, что попадалось под его объятые страстью чресла. Например, ноги любимого хозяина или дерево. «Надо сделать что-то по-настоящему дерзкое», - подумал Чондэ, мысленно выдохнул и, сопя, принялся стаскивать футболку. Минсок, не ожидавший настолько смелого поступка, покраснел и подался вперед с открытым ртом, не в силах справиться с бушующим фанатским восторгом. А Чен от волнения запутался в футболке и, продолжая эротично тереться ногами о несчастное копье, стал конвульсивно дергать руками, стараясь снять с себя симпатичную вещицу с изображением улыбающегося мультяшного мышонка. Наконец футболка поддалась, и Чондэ швырнул ее на ветку ближайшей березы, метко попав прямо в дупло. Сюмин громко охнул и вновь горячо зааплодировал, пораженный подобной меткостью и креативным подходом. «А теперь должна быть кульминация», - взволнованно подумал Чондэ, сглотнул и ухватился покрепче за копье. Он оперся о метательный снаряд всем телом и, вытянув вбок руку, начал неуклюже вращаться. Копье, до этого стоически сносившее все, что творила с ним будущая звезда корейского спорта и художественного стриптиза Ким Чондэ, на этот раз не выдержало его сокрушительной сексуальной мощи и, жалобно скрипнув, опрокинулось на землю, увлекая крутящегося, как карусель, Чена за собой. Чондэ рухнул на траву и контуженно пробормотал себе под нос: - Ля-ля-ля… - Господи, Чондэ, ты в порядке? – испуганно закричал Минсок, сорвался с места и бросился к тихо покашливающему Чену. Отшвырнув в сторону ни в чем не повинное копье, он наклонился над слегка помятым Ченом и взволнованно спросил: - У тебя ничего не болит? Ничего не сломал? Пипиську себе не отшиб? - Ничего не пострадало, - грустно пробормотал себе под нос Чен и перевел на Сюмина печальный взгляд. - Кроме моей мужской гордости. Минсок моментально опустил глаза на чужую ширинку, и Чондэ поспешно пояснил: - Не этой гордости, а той, что внутри. - Он огорченно вздохнул. – Я так хотел произвести на тебя впечатление своим сексуальным танцем, а в итоге облажался… - Ты что, это был лучший сексуальный танец в моей жизни! – округлил глаза Сюмин, и, что самое интересное, в его словах не было ни капли, как бы выразился великолепный Чхве Минхо, «конкретного пиздежа». – Ты так круто двигался, а это твое вращение вокруг шеста… Я аж возбудился и захотел засунуть деньги тебе в трусы! - Правда? – с надеждой спросил Чондэ, заглядывая в полные восторга глаза Минсока. - Чистая, - подтвердил тот и смущенно покраснел. – Только у меня мелочь в карманах была, и я боялся, что она тебе все там отобьет. Ну, если я ее тебе туда засыплю. - Меня так не брало за душу даже последнее выступление Лепса-хёна на «Золотом граммофоне», - интимно прошептал Сюмин и, поколебавшись, положил руку на тощеватую коленку Чена. – Станцуешь еще раз для меня? Я поставлю тебе лучшие песни своей любимой ру-поп группы «Отпетые мошенники»? Ким Чондэ понятия не имел, кто такой Лепс-хён, а сказанное на корявом русском название «Отпетые мошенники» ввергло его в состояние трепета и священного ужаса, потому что это смахивало на какое-то черномагическое заклинание, от которого у него бы выросли ослиные уши или, на худой конец, хвост лисицы. Но все это казалось неважным. Гораздо важнее было то, что в мире нашелся упоротый долбоеб, который танцевал еще хуже, чем он, неповторимый мастер Чен, и, что главное, совершенно искренне считал его самой настоящей секс-бомбой, даже несмотря на то, что с ним вряд ли бы согласился кто-либо еще. - Теперь я буду танцевать только для тебя, - пробормотал Чондэ и кокетливо вытянул вперед волосатую ногу. – Все приватные танцы для Минсока, красавчик! - Ради этого я даже прихвачу с собой бумажные деньги, - смущенно прошептал Сюмин. Немного помедлив, он положил руки на обнаженные плечи Чондэ, застенчиво поковырял носком кроссовка землю и слегка пнул валяющийся на траве шест. Напряжение и романтические флюиды достигли наивысшей концентрации. Грибы из ядовитых превращались во вкусные и съедобные, комары, готовящиеся укусить Чена в лопатки, вместо этого медленно летали вокруг, застенчиво попискивая, а с растущего неподалеку дуба упало сразу десять увесистых желудей. Чондэ вновь взглянул в прекрасные темные глаза Сюмина, помедлив, подался вперед и прижался губами к его губам. Пару мгновений спустя из оккупированных ими кустов раздалось громкое хихиканье, невнятное ойканье и недовольный возглас «Пожалуйста, подвинь свой шест в сторону, а то он мне в жопу упирается», застенчивое «Это не шест», изумленное, но довольное «о-го-го», тихое шуршание и протяжные стоны. Любовь витала в воздухе, голубая, бессмысленная и абсолютно беспощадная. А главные виновники торжества, Чанёль и Бэкхён, мирно пробирались через густые заросли чертополоха, даже не подозревая, что за ними из кустов наблюдает несколько пар глаз коварных заговорщиков, которые готовились к реализации основной фазы суперсекретного и очень коварного своднического плана. Кусты в этом прекрасном лагере пользовались просто бешеной популярностью. Приятно пахнущие, а главное, укромные и вместительные.