Courts of Chaos

      Едва оказавшись в своих покоях, Сид достал из внутреннего кармана камзола карту, которую ему передала придворная дама, чьё имя выветрилось у него из головы, едва они завершили свой танец. На ощупь карта была прохладная и словно сделанная из слоновой кости; на рубашке не было никакого изображения или отличительных знаков. Сид перевернул её с великой осторожностью.       Его взору открылась мрачная галерея, тускло освещённая единственным канделябром, сиротливо выглядывающим из-за витой колонны на дальнем плане карты. Дворкин заворожённо смотрел на стройную колоннаду, уходящую вдаль и сливающуюся с ночью, проникающей внутрь из-за высоких окон. Кажется, там, снаружи плескалось море. Вскоре пламя свечей затрепетало, и Сид подался уже было вперёд, но в тот же миг карту накрыла тонкая рука с крупным изумрудным перстнем на пальце, и высокий, неприятный голос взорвал тишину:       — Ты в своём уме, брат?!       Сид вздрогнул от неожиданности и обернулся. За его плечом стояла одна из его сестёр, Айвин. Он хотел возразить ей, но девушка молниеносно выхватила карту из его рук и не раздумывая бросила в камин. Бумага вспыхнула и рассыпалась пеплом, оставив после себя лишь облачко сиреневого дыма.       — Это же ловушка, бестолковый ты осёл! — она схватила брата за плечи с силой, которой позавидовали бы иные парни, и вдруг прижалась к нему и быстро-быстро заговорила на ухо: неужели ты не понимаешь, что у нашей семьи не так много друзей, как может показаться на первый взгляд? В Хаосе вообще практически не бывает друзей. Если кто-то кажется тебе таковым, значит, он или ждёт от тебя какой-то услуги, или ты являешься инструментом для реализации его плана. Здесь все всем враги, дорогой мой брат Дворкин. Даже своей собственной семье мы не можем доверять в полной мере. — Она отстранилась от него и горько усмехнулась: но должно быть, ты слишком долго жил в том своём мире, малыш, и отвык от здешних нравов. Я понимаю. Пожалуйста, будь благоразумен, умоляю тебя. И помни — всегда помни, — что твоя сестра любит своего младшего братишку. И всегда старается защитить. В конце концов, ты — единственный оставшийся в живых из моих родных, а не сводных, братьев.       Сид накрыл её ладони своими, мягко снял со своих плеч и поднёс к губам. Хотя Айвин только что уничтожила его единственную надежду снова увидеть принцессу, он не мог по-настоящему на неё злиться после того, что было сказано. Кроме того, было в её словах что-то такое, что застряло в его растревоженном событиями последних часов сознании. Ему нужна была информация. Много информации.       — Расскажи мне о них. Расскажи о нашей семье.       Сестра нахмурилась:       — Было бы, что рассказывать.       — Пожалуйста. Я прошу тебя, — Сид поднял на неё свой самый очарованно-преданный взгляд. — Твой любимый младший брат просит тебя.       Было заметно, что Айвин колеблется; казалось, вот он — ключ к ответам на все его вопросы. Но сестра слишком быстро совладала с собой:       — Не сейчас, Дворкин. Но обещаю, придёт время, и я расскажу тебе. Постарайся не умереть до того момента.       С этими словами она поцеловала его в лоб, развернулась и достала карту своих покоев, намереваясь удалиться. Сид в мгновение ока подлетел к ней и ловко выхватил карту из её рук. В его голосе звенела сталь, глаза метали молнии.       — Ты никуда не пойдёшь.       Сестра вздёрнула бровь, искусно скрывая испуг от столь резкой перемены в настроении брата:       — Это почему же?       — Потому что я тебе не позволю.       Сид навис над девушкой чёрно-алой тенью, исполненный решимости и твёрдый в своих намерениях. На миг Айвин увидела в нём того самого лорда, которого так не хватало этому дому после исчезновения отца. На миг ей захотелось покориться его воле. Но только на миг.       — Ты смеешь приказывать мне? Ты, проживший почти всю жизнь в чужом мире? Ты думаешь, что будучи моим любимым братом, имеешь надо мной власть?.. Верни мне карту. Сейчас же.       — Пока ты не отдашь мне мою — нет.       — Дворкин, ты самоубийца! Не думаешь же ты, что там, по ту сторону, тебя будет ждать твоя принцесса? В лучшем случае тебя ждёт лорд Зон. Как только ты ступишь туда, он убьёт тебя и тем самым защитит свою честь. В худшем — отряд королевской стражи, который бросит тебя гнить до скончания времён в камере на краю мира, где даже магия не действует и где тебя никто никогда не найдёт. И знаешь, что во всей этой истории самое печальное? То, что с точки зрения этикета Хаоса они будут правы! К тому же, ты видел сиреневый дым — эту карту не восстановить из пепла. Магическая защита, одноразовый портал. После прохода она бы сама вспыхнула. Здесь даже я бессильна.       Сид подавил смешок. Все они — его братья и сёстры, прислуга и дальняя родня, все до единого — думают, что раз он прожил почти всю свою жизнь в чуждой им Тени, то психологические игры и ловушки не для него. Что ж, пусть пребывают в неведении. И пусть их слепая вера в наивного братца Дворкина сыграет ему на руку. Только сейчас Сид понял, прочувствовал по-настоящему: игра началась. Та самая игра, о которой он мечтал с детства, та, в которой ставкой будет его жизнь, а путь к выигрышу, желаннее которого не сыскать, стерегут чудовища. Он напустил на себя немного расстроенный вид, словно капризный ребёнок, который услышал совсем не то, что хотел:       — Но я говорил о другой карте.       Сестра округлила глаза.       — Я не понимаю.       — Та, которая привела тебя сюда. Та, на которой изображена моя комната.       — Зачем она тебе?       — Хочу чувствовать некоторую приватность, находясь у себя. Мало ли чем я тут занимаюсь в одиночестве.       Айвин нехотя протянула ему карту.       — Я могу достать такую же новую.       — Я знаю. Все последующие версии я буду так же изымать по мере проникновения в моё личное пространство.       Он покрутил в руках миниатюрное изображение собственных покоев. Всё было передано с поразительной точностью. Сид твердо решил, что необходимо сделать перестановку и избавиться от части ненужного хлама. Сестра протянула руку:       — Мою карту.       — Конечно.       Бегло взглянув на сестринские покои, он вернул изъятое, и Айвин растворилась, оставив после себя тяжёлый густой шлейф своих духов.       — Порт? — Сид уже привык к тому, что разговаривать с дверью и, более того, получать от неё осмысленные ответы, — это нормально.       — Я здесь, принц.       — Никого не пускай. И по картам в том числе. Я занят, пусть связываются со мной завтра, если хотят поговорить.       — Милорд, тогда будьте так любезны, пройдите в соседнюю комнату.       — Зачем?       Незнакомый мужской голос окликнул его из-за стены:       — Затем, что у тебя гости, брат Дворкин.